Остановка

 

Купить в журнале за декабрь 2015 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 7 часов | Цитаты: 1 2 3 4 5 6 | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

Post Scriptum Рассвет

 

Сима открыла глаза и повертела головой в поисках того, что её разбудило. В доме было тихо. Через мансардное окно в комнату сочились молочные сумерки рассвета. На стене против кровати пестрели давешние Симины художества. Она уставилась на них, невольно усмехнулась и вдруг поняла, что больше не хочет спать. Среди наркотизирующей белизны что-то тёплое и очень нужное ей вдруг ощутилось в этих ярких ляпах на стене.

Сима села на кровати и ещё несколько минут смотрела на разукрашенную стену. Затем встала, натянула вязанку и подошла к окну, чтобы оценить, насколько уже светло. В конце улицы она увидела человека, приближающегося к их дому. Это был Пётр Васильевич. Когда он шагнул во двор, Сима опустила окно, высунулась в проём и окликнула его.

– О! Симуха! – Пётр Васильевич задрал голову и чуть не поскользнулся на радостях. Вид у него был очень весёлый. И на ногах он стоял довольно прочно.

– Ты почему так поздно? – стараясь не кричать, спросила Сима.

– Компания попалась хорошая. А ты чего не спишь?

– Не спится.

– Ты такая бледная. Идём позагораем.

– В смысле?

– В смысле, смотри как небо прояснилось – солнце скоро встаёт. Идём встретим.

У Симы аж дух захватило. Она присмотрелась убедиться, что он не шутит.

– Я пулей. Я за одну минуту оденусь.

Пётр Васильевич тем временем зашёл в дом, взял связку ключей, полез зачем-то в гараж и принялся там шурудить.

– Сейчас, – сказал он Симе, когда она, появившись, нетерпеливо заплясала у гаражных роллетов. – Мангал спрячу, а то я вчера забыл. – Пётр Васильевич направился к мангалу, который так и стоял в углу в полной боевой готовности.

В этот момент из дома вышел Алёша. Он выглядел в точности так, как два дня назад, когда Сима впервые заметила его у калитки. Сима с лёгким удивлением подняла руку в знак приветствия. Алёша подошёл ближе и поздоровался.

– О! Ещё один полуночник! – воскликнул Пётр Васильевич, возясь с мангалом. – Тоже всю ночь не спал, судя по глазам.

Лёша уклончиво улыбнулся, спохватился и помог Петру Васильевичу втащить мангал в гараж.

– И тоже, небось, с нами на море захочет, – опуская роллеты, ухмыльнулся Пётр Васильевич.

– Нет, я… – Лёша кивнул на свою сумку.

– Как? Совсем?

Лёша снова кивнул.

– Что за спешка? А позавтракать?

– Я… решил съездить к родителям. До спектакля у меня ещё три дня. Сейчас на автобус…

– И что, даже ни с кем не попрощаешься?

– Вот с вами попрощаюсь. И попрошу от меня всем большой привет передать.

– Я сейчас спускалась, смотрю – Аня спит в гостиной, – сказала Сима. Они друг за другом вышли за калитку на улицу. – Ты её не видел?

Алёшины брови непроизвольно дёрнулись. Он кивнул.

– Интересно, с чего это она осталась в гостиной, – пожала плечами Сима. – Она сейчас не просыпалась?

– Не просыпалась, – ответил Лёша.

– Ладно, проснётся – спросим, – заключила Сима и кивнула Лёше в знак прощания. – И от тебя привет передадим.

– Да, – сказал Лёша, пожал руку Петру Васильевичу, поблагодарил его, обнял Симу и зашагал в сторону, противоположную морю.

Сима смотрела ему вслед, пока Пётр Васильевич закрывал калитку, а потом взяла под руку отца, и они побрели на склоны навстречу солнцу.

– Не так уж холодно, – сказала Сима.

– У тебя хорошее настроение, – отметил Пётр Васильевич.

– Ага.

– Вчера ты уходила не в духе. Что изменилось за ночь?

– Всё, – весело сказала Сима. – Я решила всё изменить.

– Как именно?

– Я пока не вижу деталей, – Сима вдохновенно подняла подбородок и посмотрела на небо. – Но всё будет яркое. Малиново-жёлто-фиолетовое. Немного зелёного. И синее кресло. Да. Ты купишь мне пенопластовые шарики? Я сошью чехол и набью пенопластовыми шариками. Я вспомнила про синюю штору, которая лежит в чулане. Она мне идеально подойдёт. Мне понадобится два или даже три мешка пенопластовых шариков – хорошо? Я хочу, чтобы это было огромное кресло. И мне нужно будет немного бордового бархата. Я больше не хочу видеть эту кровать. Я буду спать в бескаркасном кресле, синем, как океан.

И ещё постелю мат. Хочу спать на полу. Не хочу видеть ни одной геометрической фигуры. Не хочу больше белого. Я придумаю что-нибудь со столом, но пока его придётся вынести – я поставлю ноутбук прямо на мат. Это будет настоящий китч. Да, и мне потребуется репродукция «Сна» Дали. По цвету она то, что нужно. Я как представлю себе эту комнату – у меня коленки дрожат, – Сима подпрыгнула на ходу. – Ты увидишь – в обморок упадёшь. Это будет революция. Это будет безумная комната.

– И сколько ты в ней протянешь?

– Ну, до конца января – просто обязана. А на февраль мне хочется чего-то под старину. Простого, пыльного, бесцветного уюта. Как на картинах Вермеера. Но это на февраль. Когда я устану от китча. А пока мне просто не терпится. Сегодня же закажу краски. Сегодня же достану эту штору и посмотрю, сколько ткани нужно будет докупить. А ты не забудь, пап, когда в следующий раз будешь в магазине – купи мне пенопластовые шарики. Окей?

Пётр Васильевич слушал её с наслаждением.

– А какой будет твоя комната в окончательном варианте? – спросил он.

Сима пожала плечами.

– Не представляю. Как не представляю и того, чтобы мне захотелось остановиться.

– Когда-нибудь захочется, – предположил Пётр Васильевич, глядя на горизонт.

– Ещё минут десять, – сказала Сима, подразумевая восход. Взгляд её был прикован к морю. – Неужели и ты думаешь, что когда-нибудь я стану своей среди всех этих логиков и рационалистов?

– Что плохого в логиках и рационалистах? – крякнул Пётр Васильевич.

– Они скучны и невежественны. А так – ничего, – с чувством сказала Сима. – Заняты тем, что ищут сущность и качество предметов в материалах, из которых они сделаны. Прежде чем купить дверь или моющее средство, обязательно поинтересуются: ой, а из чего оно? В супермаркете читают состав продукта на упаковке. Все эти люди действительно считают, что разбираются в вопросе. А если чувствуют, что не разбираются сами, спрашивают у тех, кто внушает им, что разбирается лучше них. Их это не ущемляет. Даже наоборот. Признавая собственную неосведомлённость, они торопятся спросить у специалиста, и после этого называют себя ценителями. Ценитель – это ещё более высокая каста, чем дока. И чем более замысловато ценитель формулирует вопрос, тем более искушённым предстаёт в глазах доки. Из чего сделана эта дверь? Эта дверь сделана из дерева. О, из дерева! Да, да, да. А человек – вот вы, к примеру, сделан из мяса. А вот море – оно из воды. А вот горы – они из земли. Какое проникновение в сущность вещей! Вот что твои логики и рационалисты. Истинные эстеты, оценивающие стиль и масштаб рекламной кампании. И по сравнению с дверью, сделанной из дерева, у моря и гор нет шансов. Лучше пусть я попаду в сумасшедший дом, чем когда-нибудь стану своей среди этих людей.

– Эх, Симуха, – Пётр Васильевич с грустной улыбкой покачал головой. – Завидую я тебе.

– Чего это?

– Такие годы. Всё впереди. И, глядя на тебя, я воображаю, как это будет интересно.

Они остановились в десятке метров от края склонов. Горизонт дремал в нежной предрассветной дымке, а ближе к берегу водная гладь колыхалась, как пшеничное поле на ветру.

– Мне бы твои годы, – мечтательно проговорил Пётр Васильевич.

– Что бы ты сделал?

Он призадумался и ответил.

– А ничего бы я не сделал. Прожил бы ещё разок.

– И всё?

– Я бы посмотрел по ходу: всё или нет.

– На маме женился бы?

– Конечно, – рассмеялся Пётр Васильевич.

Сима посмотрела на него и поймала себя на мысли, что сама, должно быть, выглядит в точности, как он, когда смотрит на море.

– Ты совершенно ни о чём в своей жизни не жалеешь? – спросила она с восхищённым любопытством.

Петр Васильевич пожал плечами.

– Может быть, сегодня есть только одно, о чём я жалею. Только одно, ради чего я, не раздумывая, согласился бы пройти всё это ещё раз. Это снова оказаться там, внутри, – он кивнул на горизонт. – Смотреть оттуда, а не туда.

– Неужели ты до сих пор скучаешь?

– Скучаю, – поспешно ответил Пётр Васильевич, глуховато, протяжно. – Это нельзя описать словами, Симуха. Но, знаешь, это счастье. Какое будет и у тебя, я знаю. Потому что ты очень разумная, и ты прислушиваешься ко всякого рода вещам и советам, которые другие не хотят принимать.

Сима скептически нахмурилась.

– У всех есть какие-то ориентиры, – продолжал Пётр Васильевич. – И у всех же есть какие-то свойства, которые хочется в себе изжить. Мы знаем свои принципы и свои недостатки, но не всегда замечаем за собой, когда вдруг начинаем действовать против собственных убеждений и культивировать свои пороки. В такие минуты самое лучшее, если кто-то со стороны покажет нам нашу ошибку. Кто-то, кому мы верим, и кто не станет нас судить, упрекать или поднимать на смех. Просто покажет, потому что тревожится за нас, потому что хочет, чтобы нам было хорошо и чтобы мы были хороши. Кто-то внимательный к нам. Кто-то, кто понимает нас лучше других, – Пётр Васильевич улыбнулся с нежностью. – Маяк, который не даст нам заблудиться. – Он перевёл взгляд на Симу и подмигнул ей.

Сима выбросила вперёд палец.

– Смотри!

Над полоской тумана показался бордовый край солнца, и тут же лёг бисером в мягкие складки моря. Они молча смотрели, как восходит солнце, как озаряются его светом пляж и склоны, как начинает блестеть сгладившийся уже, заледеневший снег, как желтеют их лица и немного прищуриваются их глаза, как разгорается вокруг светила его неизносимая корона.

– А страшно стареть? – спросила Сима Петра Васильевича.

Пётр Васильевич хохотнул.

– Сначала кажется, что дальше тридцати жизни уже нет, – сказал он.

– Даже двадцати пяти, – заметила Сима.

– А потом не понимаешь, как мог такое думать. Недаром моя бабушка всегда говорила мне: вырастешь – поймёшь. Я думал: ну что ж я, дурак, что ли, ну что же я тут не смогу понять, пока не вырасту. А теперь, Симуха, сколькое я сейчас понял, чего раньше бы не понял ни в какую. Так оно и случается: вырастешь – поймёшь.

Сима посмотрела на него с умилённой иронией и покачала головой.

– Ну что, возвращаемся? – спросил Пётр Васильевич.

– Ага, – согласилась Сима. – Что-то мне спать захотелось. Пойду, наверное, посплю.

– А я пойду к твоей маме. Соскучился по ней страшно.

Сима взяла его под руку, и они побрели к дому, переговариваясь, зевая и посмеиваясь, а на востоке уже сложилось, окрепло и поплыло крошечное облако, и издали по морю пошла лёгкая волна. Над их головами пронёсся протяжный, упоенный вопль чайки. Начиналось утро.

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за декабрь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение декабря 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.