Дело о любви

	Поделиться:

 

 

 

Купить в журнале за январь 2021 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 50 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

1

 

В тот мартовский день речь зашла о хобби. Кто чем увлекается помимо работы. Олег хотел сказать, что ей-то он никак не увлечён, но промолчал – лень было говорить.

Корпоратив шёл как обычно. Те же самые разговоры, что в офисе, разве что больше экспрессии. Он ждал удобного момента, чтобы уйти. И больше слушал, редко улыбаясь, когда глаза говорящего находили его. Что тогда рассказывали, он помнил в общих чертах.

В какую-то минуту Олег подумал: «Мы говорим о том, на что тратим время, а не о том, что приносит удовольствие».

– А у тебя какое хобби? – спросили его.

Он перебирал в голове, чем увлекался когда-то, но всё это осталось в прошлом. Сейчас – лишь то, что делают почти все. Прогулки? Кино? Это, пожалуй, и не хобби.

«Я пишу», – сказал Олег, когда молчание привлекло ещё больше внимания.

С продолжением он замялся. Слова подобрать было сложно. Что пишет? Короткие истории, новеллы. Когда-то он отвечал: «художественную литературу», но затем понял, что это нескромно. С чего он, собственно, решил, что она художественная и вообще литература? Его, конечно, из вежливости спросили, о чём рассказы, но Олег быстро замял тему.

Воспользовавшись паузой, он отошёл к барной стойке и взял холодное пиво. За общим столом было полно вина и просекко, но ему хотелось сменить декорации и побыть наедине.

Чуть позже по соседству приземлился коллега.

– Слушай, а у тебя наберётся на книгу?

– Извини?

– Ну, у тебя немного текстов? Какой объём – десятки, сотни страниц?

– Скорее, сотни, – ответил он, думая, что более интересно, сколько там хороших страниц или строк.

– Запиши почту. Это моя знакомая, она главная в издательстве.

– Вряд ли ей подойдёт, да и неуместно это.

– Всё уместно. Она как раз ищет новых авторов. И работает с некоммерческой прозой, с писателями… без имени, – немного смущаясь, закончил собеседник.

Олег записал, чтобы не обижать коллегу, и, положив в карман бумажку, тут же забыл о ней. Тот тоже не напомнил – почти сразу же объявили локдаун, и они больше не виделись.

 

 

2

 

В июне пришла жара, и Олег уехал на Валдай, сняв домик между двух небольших озёр. Незадолго до этого снова продлили удалёнку, и вскоре он понял, что очень смутно помнит и офис, и ежедневную в прошлом дорогу к нему.

Олег рано вставал и проплывал в одиночестве несколько кругов, изредка встречая лодки рыбаков. После на террасе заваривал кофе и садился за ноут. За несколько часов делал работу за день и отсылал её. Потом обедал, спускал на воду каяк. Пара часов активной гребли, и, вымотанный, Олег возвращался обратно – проверять почту.

Перед вечерним заплывом он открывал файл, смотрел на дату его создания и последней правки. Это каждый раз тревожило его. Файл был создан в марте. Последняя правка – в мае. А сейчас уже июнь.

Это значит, что всего за несколько месяцев он написал новую вещь, шестьдесят страниц или больше, и с тех пор никак не мог заставить себя вернуться к ней и отредактировать хотя бы один абзац, а тем более – подготовить для публикации всё произведение. Когда-то он правил сразу, понимая, что без этого невозможна публикация. Но в последнее время Олег смирился и принял, хотя старательно пытался это отрицать, что она невозможна в любом случае, и всё, что он делает, – потеря времени.

Руки зависали над клавиатурой, когда он пытался сосредоточиться. Ему нужна была концентрация, чтобы продолжать работу. Но как бы он ни старался, всё было без толку. Олег выделял слова, делал новые абзацы, а потом снова и снова начинали дёргаться мышцы на левом плече. Этот отвлекало его, раздражало, и он закрывал файл без правок, иногда проставляя в его названии более позднюю дату. Так ему казалось, что он сохранял контроль над процессом.

 

 

*   *   *

 

Спустя два месяца на озере Олег почувствовал, что мегаполис его отпускает. У него замедлилась речь, движения стали более плавными, мысли – ясными. Образы в голове перестали скакать, и он решил, что может сосредоточиться на тексте долгое время.

Олег открыл файл и начал править. На весь текст у него ушёл день с небольшим, и когда он закончил, то задумался, куда послать рассказ. Просто сохранить и оставить документ на компьютере Олег уже не мог – зачем тогда были эти усилия?

Тогда он вспомнил о бумажке, на которой был записан электронный адрес кого-то там в издательстве. Олег быстро сочинил небрежное сопроводительное письмо и с уверенностью, что ему не ответят, нажал кнопку «отправить».

Через двадцать минут он уже плыл на доске в сторону заката, медленно подгребая веслом. Когда он добрался до места, где заканчивались высоченные сосны, и оранжевое солнце было видно до самой линии воды, Олег лёг на сап. Почти прислонившись щекой к воде, он дрейфовал, не правя. Как проводить вечера лучше, он и не знал.

Олег вернулся через час после заката, когда в озере перестали отражаться облака, и тёмная линия леса слилась с небом. Впереди ещё тридцать-сорок гребков, чтобы достичь пристани, но он не спешил. При входе в залив он привычно докатывал по инерции. Надо было лишь обогнуть небольшой внутренний остров, и вот уже можно увидеть вдали фонарь, что освещал пристань.

Последние полчаса на воде были самыми приятными и грустными одновременно. День, казавшийся с утра бездонным, как озеро, всё же обнаруживал в себе завершение.

…Доска легко коснулась берега, и Олег спрыгнул на траву. Втащив сап на землю, он привязал его к столбу, на котором болтался фонарь, облепленный мотылями.

Это и небольшой склад по соседству, где он хранил вёсла и вещи, и была его пристань. Над ней стоял дом Олега, чуть выступая над берегом, будто на скале. В окна, прежде чем упасть за верхушки сосен, заглядывало оранжевое солнце.

Под едва слышный лай собак он зашёл в дом, вдруг ставший тёмным и одиноким, и быстро включил свет, словно отпугивая им пустоту.

Олег заварил кофе и открыл ноут, чтобы сделать работу с вечера и разгрузить следующее утро. Почти не мигая, он следил за тем, как одно за другим со звуком капель падают сообщения из почты и мессенджеров.

В тот вечер он открыл уведомление из личного ящика и с удивлением нашёл ответ из издательства. Ему писала девушка, в подписи – просто «Настя». Олег несколько раз перечитал письмо, стараясь убедиться, что этот текст не может стоять у кого-то в отбивке. Ему хотелось сразу написать ответ, но ничего не пришло в голову. Переключив страницу, он провалился в рабочую почту и занялся делами.

Вспомнил о письме он только утром и ещё раз быстро перечитал его: «Привет! Чудные вещи. Сейчас подробнее знакомлюсь. Могу с вами встретиться и рассказать обо всех нюансах. Буду рада встрече».

Олег привык закрывать письма от редакторов, которые начинались с похвалы, потому что кончались они так же одинаково – отказом. Но никто никогда не предлагал встретиться и что-то обсудить, совершенно не важно, что.

Ответ Насти был отрицанием не только привычных схем, но и расстояния и любых препятствий между двумя незнакомыми людьми, особенно заметным тогда, когда нельзя было так просто выйти из дома. Как будто до неё не добралась изоляция, и она не боялась ни болезни, ни штрафов. Может, она не в Москве? Но внизу была подпись с точным адресом в столице.

Он сделал то, что делал всегда, когда получал подобные письма, где не было слов «принято к публикации» или – «публикация назначена на такое-то число». Оставил его без ответа.

Через месяц ему пришло приглашение. В Питере раньше столицы сняли ограничения, и друг звал к себе – в электрические ночи, к шумным голосам и разговорам по душам. Олег побрился, закрыл дом и, упаковав вещи в один рюкзак, поехал к станции на вечерний поезд.

 

 

3

 

В такси он приобрёл билет, выбрав место в конце вагона, где в ряду было лишь два кресла, и под рукой – зарядка. Про себя он понадеялся, что второе место не выкупят.

К платформе он приехал в ливень и быстро вбежал в вагон.

Сиденье рядом с ним было уже занято девушкой в маске. Она чуть подвинулась, чтобы попутчик прошёл. Олег поблагодарил, оставшись на ногах. Ещё надо было сделать пару звонков, которые он задолжал. Когда он наконец устроился около девушки, та перешла к очередной серии мультфильмов. Олег украдкой рассматривал её, пытаясь понять, настолько ли она юна для них. И хотя не смог определить её точный возраст, предположил, что двадцать пять ей, пожалуй, есть.

Олег спросил: работает ли у неё wi-fi, чтобы девушка повернула лицо. Над маской он увидел серые глаза и по ним догадался об улыбке. С качества связи они быстро перешли к мультикам, а потом и к маршруту – так Олег пытался понять, где она живёт.

– Вы в Питер в гости или Москву посещали?

– Я из Москвы, еду к своему парню, пока на выходные.

– Пока?

– Я скоро перееду в Питер.

– Насовсем?

– Надеюсь, – улыбнулась она.

Его вопрос прозвучал некорректно. «Не насовсем, если только расстанемся», – так он прочитал продолжение, которого не было.

И они стали говорить о путешествиях по всему миру, о городах, об отелях, откуда их выгоняли.

– За что? – со смехом спросил Олег.

– За то, что в бассейне были не в купальниках.

– Без одежды? – не подумав, переспросил он.

Девушка чуть помедлила с ответом:

– В белье.

Олег вспомнил, что они не так хорошо знакомы, да и вообще не знакомы, и назвал своё имя.

– Юля, – ответила она, и легко перешла на «ты».

Позже, когда принесли кофе и сэндвич, она сняла маску, и Олег увидел её лицо. Плотное, с волевым, возможно, слишком тяжёлым для девушки подбородком. Но это уже было неважно, внешность смешалась с мимикой, жестами и словами, и всё это ему слишком нравилось, чтобы думать о каком-то подбородке.

Они говорили и говорили, делились интересами и желаниями, где хотели бы побывать и почти дошли до мечты, когда голос объявил, что поезд прибывает в город-герой Санкт-Петербург, и оба расстроились.

– Как быстро, – сказал Олег.

– Да, – кивнула Юля, – чуть не засыпала, а в итоге время пролетело. Ну ещё пятнадцать минут...

И они снова увлеклись беседой.

Оказалось, что девушка боялась полётов, и раньше любая поездка по железной дороге и тем более на машине была для неё испытанием. Но Юля так любила путешествия, что решила бороться с этим, и пошла на вестибулярную гимнастику. И сейчас всё ей даётся легко.

Он чуть было не ляпнул, как повезло её парню, но девушка резко встала, чтобы достать сверху сумку, и Олег помог ей. Ростом она была немногим ниже его и чуть быстрее в движениях, чем он бы хотел.

Поезд шёл всё медленнее, и уже можно было разглядеть таблички на станциях.

В очереди в проходе он подумал, что закончилась и поездка, и общение с Юлей, и, скорее всего, их недолгое знакомство. Вопрос был лишь в том, кто первым бросит «Пока!». Конечно, это сделала она и ускорилась, побежав по платформе. Ему оставалось думать о том, что Юлю встречают. Спрашивать телефон девушки после её слов о переезде он счёл неуместным.

«Хорошего переезда», – тихо сказал он ей вслед.

 

 

4

 

Его друг жил в пятнадцати минутах от вокзала и уже ждал его дома. Встретились они так, словно вчера оборвали живой диалог, хотя не виделись несколько лет.

– Легко нашёл? – спросил друг.

– Дом – да, но промахнулся с лестницей.

– Да, ты вошёл с чёрного… Бросай вещи и выбирай любую комнату. Кофе будешь?

– Да. Ты один? – спросил Олег.

– Пока да. Голоден?

– Поел бы. Может, где-то на веранде?

– Тогда пойдём сейчас, в два кафе закроются.

Они устроились неподалёку в тихом переулке, и лишь по карте в телефоне можно было понять, что где-то рядом Невский и Рубинштейна.

Впервые Олег остановился не в отеле. В Питере он был много раз, но всегда в командировках, когда номер оплачивала работа. И даже когда приезжал на несколько дней, он редко виделся с другом. Времени по вечерам было не так много, и он чаще бродил один около отеля.

После пинты эля друг спросил:

– Когда ты был тут последний раз?

– Пару-тройку лет назад. Но не успели пересечься. О, смотри, какую фотографию нашла мама и переслала, узнав, что к тебе еду!

Олег протянул телефон другу.

– С выпускного… А сколько этой фотке лет?

– Двенадцать или больше, – ответил Олег, понимая, что вопрос в другом – как давно был выпускной.

– Перешли мне, скину девушке.

Через минуту друг улыбнулся.

– Уже ответила. Спросила, кто это на фото.

Они чуть помолчали, признавая влияние времени.

– Давно знакомы? – поинтересовался Олег.

– Не очень. А у тебя как?

– Норм, несколько лет живём вместе.

– Ну и хорошо. Матери привет передавай.

Официант почти бесшумно спросил, повторить ли, и тут же на столе выросли два полных красноватых бокала.

Над ними раскинулся широкий навес с лампой, от которой шло тепло. Рядом горел, отодвигая темноту, газовый фонарь. О том, что рядом дождь и прохладно, они могли лишь догадываться – казалось, всё это где-то за барьером, который бережно защищал их.

– Ты помнишь, когда виделись? – спросил друг, закурив.

– Лет пять назад.

– Я в Питер переехал десять лет назад. И здесь мы уже не встречались. В Москве последний раз. Так что давно.

– Ничего себе, я был уверен, что и тут пересекались. И каждый раз думал, что вот этим летом обязательно выберусь, но нет.

Друг промолчал.

– Пишешь что-нибудь? – спросил Олег.

– Бывает. Кстати, завтра я иду в ПЛО. Не хочешь со мной?

– ПЛО? Что это?

– Местное литературное общество

– Давай это до завтра. Сегодня хорошо как есть.

– О да, ночной Питер – самодостаточный персонаж. Будем!

В два ночи их попросили рассчитаться, отправив в объятья города.

Около Дворцовой друзья пошли на звуки песни к уличным музыкантам. Олег встал во втором ряду, совсем близко к вокалистке. Перед ним была лишь одна пара – девушка извивалась, насколько ей позволяли объятья парня, стоявшего позади неё.

Олег дослушал песню до конца и написал сообщение, которое должен был отправить сразу по приезде: «Всё ок, я в Питере!».

Его девушка тут же ответила смайликом, добавив, что любит его. Олег убрал телефон в карман. Они не виделись несколько месяцев и особой тоски он не чувствовал, хотя одиноко ему бывало почти каждый вечер. Причина была – её задержала работа. Но, пожалуй, при желании могли бы увидеться.

– Куда дальше? – спросил друг.

– Давай домой, светает. Завтра большие планы.

 

 

*   *   *

 

Утром за кофе друг напомнил о литературном клубе, предупредив, что идёт на встречу через час.

– Можем пойти вместе.

– Сходим, – с улыбкой ответил Олег.

Для него это было как короткий прыжок в прошлое, возврат к тем временам, когда он безуспешно носил рукописи в редакции и редко, скорее случайно, оказывался на литературных встречах. Неудачные попытки с надеждой, что вот именно после этих страниц опубликуют, уже не воспринимались как поражение. Теперь они чаще вызывали улыбку.

На семинаре тех, кто пришёл впервые, попросили прочитать свои произведения.

– У тебя есть что-то короткое? – спросил друг.

– В поезде написал, несколько страниц.

– Так давай.

– Ладно, – сказал Олег и сам удивился ответу.

В первом ряду он увидел яркую девушку и решил сосредоточиться на ней. Так ему было проще, чем смотреть на весь зал или перебегать глазами с лица на лицо.

Когда он закончил, раздались редкие аплодисменты. «Хлопают те, кто сам не пишет», – подумал Олег. Незаметно он положил руку на левое плечо, и с радостью отметил, что оно находится в покое.

Девушка, сидевшая впереди, не хлопала. Она улыбалась чуточку самодовольно, словно подтвердила какую-то догадку или нашла ответ на вопрос, который давно её мучил.

После чтений к нему подошли организаторы и парочка слушателей с просьбой оставить почту. Олег назвал старый ящик, доступ к которому давно утратил.

– Привет! – услышал он.

Перед ним была его «единственная» слушательница. Она взяла его за плечо и отвела в сторону, как будто для аудиенции. Плечо в момент прикосновения дёрнулось, и Олег понадеялся, что девушка не заметила.

– Ты так мне и не ответил, – сразу перешла она на «ты», показывая, что они уже знакомы.

– Мы…

– Ты прислал мне свои произведения, они показались мне чудесными.

После такой характеристики Олег её вспомнил – Настя.

– Я предлагала обсудить при встрече...

– Вот и встретились, – улыбнулся он.

– Приму это за согласие – тут рядом кофейня, – предложила девушка.

– Да вроде будут ещё выступать другие.

– Тебе хочется их послушать? – спросила Настя с любезностью, граничащей с иронией.

Кто-то уже шумно пробирался к трибуне с кипой бумаг.

– Пожалуй, нет, – ответил он и махнул другу, что отойдёт.

 

 

5

 

За столиком он рассмотрел новую знакомую. Лет под тридцать, эффектная, с тонкими правильными чертами лица. Блестящие чёрные волосы убраны в аккуратный хвостик. Тёмно-карие выразительные глаза, чуть припухлые, плотно сжатые губы. Щёки немного горят, высокие скулы и худые руки. Пожалуй, она интересна.

Сколько Олег не был на свидании? Лет пять... да и сейчас разве он на нём?

Настя начала говорить о редакции, издательской политике, правилах для авторов, и всё это отвлекло его от приятных мыслей…

– Давай не будем, – мягко попросил Олег.

– Я думала, тебе это интересно, как напечататься.

– Я здесь не за этим.

– Ладно, хорошо, – Настя чуть подняла руки, словно сдаваясь. – В конце концов, это похоже на комплимент. Тогда с чего начнём?

– Со школьного – как я провёл лето, – улыбнулся он. – Я начну, потом ты. Так мы узнаем друг друга.

Она засмеялась.

– Лето – это больше, чем обычная жизнь, по нему сложно судить, но окей, договорились!

Он рассказал ей о своей поездке: о пристани; о том, как отражается лес в воде; о лодке в неровном свете фонаря; о каплях дождя и солнце, сменяющих друг друга; и о том, что значит, когда глаза не находят никакого барьера или стены.

– Теперь твоя очередь.

– Хорошо, – согласилась девушка. И тут же спросила: – Ты где остановился?

– У друга, около вокзала.

– Я на Петроградке, там хороший вид с крыши, прямо на крепость. У меня в отеле в лобби сейчас должна быть небольшая встреча, но не хочется обрывать вот так нашу беседу. Проедешься со мной?

Почему бы и нет.

– Я закажу такси, – быстро ответил он.

Ему нравилось, как Настя быстро принимала решения, не раздумывая и не обсуждая.

По дороге девушка спросила, один ли он в Питере, и, услышав «нет», никак не показала, довольна ли она ответом.

– И когда обратно и куда? – спросила Настя.

– В Москву надо, по делам. В воскресенье на вечернем поезде вернусь.

Она кивнула.

В фойе отеля Настя кому-то махнула рукой и протянула Олегу пластиковую карточку:

– Подожди меня там, на последнем этаже. Бар в номере.

Апартаменты были просторные и светлые. Несколько комнат с необходимыми вещами, ничего не говорящими о постоялице, как будто она заехала пару минут назад и скоро выезжает.

Он только успел разуться, как в дверь постучали. Олег впустил официанта, который сделал жест в сторону лоджии.

– Просили там накрыть, не возражаете?

Устроившись в кресле, Олег медленно пил кофе; перед ним был шпиль Петропавловской, около которого в борьбе с ветром парила чайка. Ей стоило усилий, чтобы удержаться на одном месте.

В тот момент он не думал о Насте. Не вспоминал чтения и совершенно упустил из виду то, о чём они собиралась говорить. Олег думал о городе, высоте, ветре и набережной, геометрии крыш и застывшей чайке. Он думал о чём угодно, кроме того, зачем он здесь находится.

Открылась входная дверь, и он встал, чтобы встретить Настю и после кофе поехать дальше. Но никто к нему не вышел. «Я скоро!» – крикнула она. И полилась вода в душе.

После он не раз вспоминал весь день и особенно эти часы. Как услышал совсем близко: «Мне надо ещё немного времени, чтобы одеться» – и не смог не обернуться, тут же поняв, что смотрит на неё, облачённую лишь в лёгкий халат.

Настя едва заступила за порог балкона, и если бы вокруг неё не вились от ветра прозрачные занавески, и если бы он не сделал шаг вперёд, то она через мгновение скрылась бы в комнате, как будто и не было ничего, и не стояла она рядом почти без одежды, и вскоре появилась бы в деловитом образе, и они бы уехали обсуждать что-то, о чём договаривались. Это было очень простое и не обязывающее приглашение, не принять и отыграть его легко, надо только остаться на месте, и она отступит, скрывшись в комнате.

Он быстро подошёл к Насте и оказался с ней в спальне.

Позже, вспоминая эту сцену, Олег пытался через нагромождение слов и оттенков объяснить и себе и следователю, что это было приглашение, и он откликнулся на него, переступив через порог и позже очутившись с ней в одной постели.

И снова и снова наталкивался на уточнения:

– Она позвала вас? Она предложила? Она обняла?

И Олег всё начинал заново – про лёгкий шаг за порог балкона, про то, как Настя застыла, когда он обернулся, и не ушла сразу, про халат, наконец.

И осекался, когда видел тусклое лицо следователя и его нетерпеливые жесты, требующие фактов.

Но это было потом. А в тот день он остался в номере и никуда не уехал.

 

 

6

 

Олег проснулся в... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в январе 2022 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: