Нонеоматеренное

Они сделали ремонт, что-то перепутали в телефонных проводах, и телефон замолчал. Я пришел, провел новый (временный) провод и телефон снова заработал. Они бросились разговаривать по теле­фону, и какое-то время только и делали, что разговаривали, пока не наговорились. Наговорились, усталые и довольные, обращаются ко мне с просьбой: давай, говорят мне, делай теперь все не временно, а добротно. А мне что? Я на все руки мастер: могу временно, могу добротно, мне все равно. Они разошлись по своим местам прожи­вания – вагонам без крыш: у каждого свой вагончик, каждый чем-то занят. Кто яичницу жарит, кто на фортепьяно музыке учится, а один, с красивым корабликом на голове из газеты, сидит на табуретке, руки на краю вагона сложил, поверх голову с корабликом пристроил и проплывающими мимо него пейзажами любуется. Принимаюсь за работу. Рачительно прикидываю, что временные провода можно не выбрасывать, пригодятся на случай какой-либо аварии, а откусить и временно спрятать, а на их место подключить новые, и уже добротно. Оставляю провода, прыгая из вагона в вагон, ищу, с кем бы посовето­ваться. Женщина лицом кверху лежит, то ли загорает, то ли после обеда пищу в желудке переваривает. Извините, – беспокою ее, – у меня вопросик. А что, если временные провода не выкидывать, а куда-нибудь пока припрятать? Она сразу лицо от солнца оторвала, приподнялась и говорит мне сердито: вас просили только телефон починить, а не самовольничать. Провода оставьте, у нас у всех дачи, может, кому-нибудь еще и пригодится. Пожалуйста, отвечаю, ухожу, а сам обиделся: я и не собирался ихние провода себе брать, я для их же пользы, мало ли еще какая авария. Ладно, работаю дальше. Надо распутать все провода: старые (белые) и новые (оранжевые), пре­жде чем добротно уложить и зафиксировать уже окончательно. Иду по улице, тащу за собой провода, аккуратно укладывая в простран­стве, ловко уворачиваясь от проезжающих мимо автомобилей. Вдруг, слышу, кто-то ко мне обращается, строго, но задушевно, вроде Го­лос откуда-то: если, говорит Голос, у тебя есть недостатки какие-ни­будь в характере или, тем более, во всей личности, то возьми и выкинь их прочь. Как это так – просто взять и выкинуть? – спрашиваю. – Недос­татки просто так не выкидываются. На то они и недостатки. Голос разъясняет: а ты достань из носа козявку и откинь ее так далеко, как сможешь. А козявка-то тут при чем? – спрашиваю. А при том, мой милый, говорит мне Голос назидательно, – что козявки в носу на са­мом деле не козявки, а недостатки нашей личности. Надо просто достать их все, одна за другой из носа, и отшвырнуть их от себя как можно дальше. «Через левое плечо?» – уточняю у Голоса. «Это не имеет никакого значения» – говорит мне голос, – главное, говорит, чтобы как можно дальше. Забавно, говорю, любопытно даже! А Голос мне строго: Ничего тут забавного нет, тем более, любопытного! Это вопросы все космологические, серьезней не бывает. Или так и хо­чешь прозябать? Нет! – сходу отвечаю, – прозябать я так не хочу. Сейчас, только вот провода доразмотаю, подключу, увижу, как жильцы из вагонов вновь заговорят по телефону, и займусь только своими козяв­ками. И уже ни на что другое отвлекаться не буду. Интуитивно-то я по­нимаю, что это на самом деле все это вопросы космологические, серьезнее не бывает.