HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Александр Левковский

Остров невезения

Обсудить

Рассказ-памфлет

На чтение потребуется 12 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск
Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 5.06.2014
Иллюстрация. Название: «Природа...». Автор: Арсений Семёнов. Источник: http://www.photosight.ru/photos/3727708/

 

 

 

Весь покрытый зеленью, абсолютно весь,
Остров невезения в океане есть.

Остров невезения в океане есть,

Весь покрытый зеленью, абсолютно весь.

 
Песенка из кинофильма «Бриллиантовая рука»


Шумел камыш, дере-э-э-вья гну-у-лись,

А ночка тё-о-о-мная-я-а была...


Гимн алкоголиков

 

 

 

У меня запущенный цирроз печени в последней стадии.

И жить мне осталось, по недавней оценке моего старинного друга, профессора медицины Аркадия Ефимовича Рубина, приблизительно полгода.

– Витя, – сказал он, – ты пропустил через свою печёнку за последние сорок лет приблизительно две тонны водки!

– Ты как подсчитал? – поинтересовался я.

– Ну, в неделю ты выпиваешь литр, верно?

– То есть где-то по сто сорок в день? Не-ет, Аркаша, я ежедневно принимаю триста грамм – по сто утром, днём и вечером.

– Значит, – подытожил он, – ты загрузил свою многострадальную печень четырьмя тоннами спиртного.

Поднялся со стула, сложил свою медицинскую аппаратуру в саквояж и немного постоял, качая головой и глядя задумчиво в окно.

 

 

*   *   *

 

После ухода Аркадия я закрыл глаза и попытался вспомнить всё хорошее, что принесла мне моя прошедшая шестидесятилетняя жизнь...

...Вы когда-нибудь замечали, какие восхитительные звуки издают спиртные напитки, если лить их бережно и осторожно в рюмки, или бокалы, или фужеры, – и, приклонив ухо, внимательно прислушиваться к льющимся струям?

Вот этот нежный колеблющийся звук льющейся струи и вошёл незаметно в мои воспоминания и окрасил их сладчайшей зыбкой пеленой!

И как бы я ни рассматривал своё прошлое, под каким бы углом я ни разглядывал ушедшие годы, – всё самое лучшее в моих воспоминаниях было неизменно и прочно связано с прекрасным забытьём, которое принесла мне – водка!

Я чувствую... я знаю, что те немногочисленные из моих читателей, что не выносят даже запаха спиртного, прочитав эти строки, возмутятся до глубины души.

– Что это за гнусная алкогольная пропаганда?! – вскричат они.

А я им отвечу так:

– Вы просто безграмотные неначитанные дикари! Послушайте, как мои воспоминания перекликаются с лучшими творениями русской литературы. Вот, к примеру, проникновенные строки, написанные Сергеем Довлатовым в «Заповеднике»:

 

«В тот день я напился. Приобрёл бутылку «Московской» и выпил её один... Мир изменился к лучшему не сразу... Потом всё изменилось. Лес расступился, окружил меня и принял в свои душные недра. Я стал на время частью мировой гармонии. Горечь рябины казалась неотделимой от влажного запаха травы. Листья над головой чуть вибрировали от комариного звона. Как на телеэкране, проплывали облака. И даже паутина выглядела украшением...

Видно, гармония таилась на дне бутылки...»

 

Гармония таилась на дне бутылки!!! Вам ясно, олухи трезвые?

 

А вот волшебные слова, начертанные братьями Вайнер в их изумительно правдивом романе «Петля и камень в зелёной траве»:

 

«– Муся! Два по сто! – закричал я со ступенек буфетчице, и она молча, со своей простой, всепонимающей, доброй улыбкой мгновенно протянула мне две кофейные чашки.

Первую я хлестнул прямо у стойки, и водка рванулась в меня с жадным урчанием, как струя огнемёта. Подпрыгнули, метнулись по стенам жёлтые огни, располосовали тьму исступлённой жажды, кровь хлынула в ссохшийся, почти умолкший компьютер – и я обвёл прозревшими глазами кафе, задышал сладко и глубоко, будто вынырнул из бездонной ледяной толщи...

Синими ровными вспышками горит во мне спирт, питая неостановимый двигатель сердца, поддерживая стабильное напряжение на входах компьютера моего мозга – он снова громадный, всесильный, всепомнящий».

 

Если вам всё ещё не ясно, то вот вам знаменитые откровения Венички из бессмертного творения Венедикта Ерофеева «Москва-Петушки»:

 

«...я как только вышел на Савёловском, выпил для начала стакан зубровки, потому что по опыту знаю, что в качестве утреннего декохта люди ничего лучшего ещё не придумали.

Так. Стакан зубровки. А потом – на Каляевской – другой стакан, только уже не зубровки, а кориандровой. Один мой знакомый говорил, что кориандровая действует на человека антигуманно, то есть, укрепляя все члены, расслабляет душу. Со мной, почему-то, случилось наоборот, то есть, душа в высшей степени окрепла, а члены ослабели, но я согласен, что и это антигуманно. Поэтому там же, на Каляевской, я добавил ещё две кружки жигулёвского пива и из горлышка альб-де-дессерт.

Вы, конечно, спросите: а дальше, Веничка, а дальше – что ты пил? Да я и сам путём не знаю, что я пил. Помню – это я отчётливо помню – на улице Чехова я выпил два стакана охотничьей. Но ведь не мог я пересечь Садовое кольцо, ничего не выпив? Не мог. Значит, я ещё чего-то пил».

 

 

*   *   *

 

Вот так я и провёл всю первую неделю отпущенной мне жизни – в приятных, согревающих душу воспоминаниях.

А в самом начале второй недели пришёл меня проведать Лев Апполинарьевич Василенко, кандидат экономических наук (страдающий, как и я, циррозом печени, но только в начальной стадии) – и испортил мне настроение.

Лёвушка – тоже алкоголик, но, в отличие от меня, он алкоголик-пессимист, то есть, для него, по известному анекдоту, полстакана коньяка – это стакан, наполовину пустой, а для меня, наоборот, – наполовину полный.

– Витя, – сказал он после рукопожатия и расспросов о состоянии здоровья, – я понимаю, что ты нерасположен к отрицательным эмоциям, но я должен тебя огорчить. Мы ведь с тобой, так сказать, пассажиры в одной и той же лодке. Ты пьющий, и я пьющий. У тебя цирроз, и у меня цирроз, и грядущий конец у нас с тобой один. Ты кандидат наук, и я кандидат... И вот я недавно задумался – нам с тобой уже по шестьдесят, а мы всё ещё не доктора наук. А почему?

– Ну, может, таланту не хватило, – предположил я неуверенно.

– Не-ет, голубчик, – возразил Лёвушка, – не криви душой! Дело не в отсутствии таланта, а в присутствии водочки!.. Вот я пишу докторскую диссертацию уже тридцать лет, а закончить никак не могу – то один запой, то другой... И ты тоже...

Мы помолчали, задумавшись.

– Так вот, – продолжил Лёвушка, – я решил экстраполировать эту мысль и распространить её на всё наше общество. И с этой целью полез в статистику присуждения Нобелевских премий. И был страшно поражён низкими результатами российских лауреатов. Этот феномен можно объяснить только повышенным потреблением спиртного!

– Что значит «низкими результатами»? – спросил я раздражённо, чувствуя, что моя недельная эйфория подходит к концу. – Сколько у нас Нобелевских лауреатов?

– Двадцать три.

– А, скажем, у французов?

– Пятьдесят девять!

Эта цифра ударила меня, словно обухом по голове!

– А у немцев? – пробормотал я, не ожидая от его ответа ничего утешительного.

– Сто четыре... Витя, у тебя найдётся рюмка коньяку?

– Возьми в шкафчике, – сказал я, – и налей мне тоже.

Мы выпили и минуты две молчали.

– Витя, – сказал Лёвушка со внезапной слезой в голосе, – скажи – разве мы хуже французов? Разве мы глупее немцев?

Я молчал.

Лёвушка встал и провозгласил громко:

– А у американцев – триста сорок шесть! А у нас – всего двадцать три! Вот что такое наша с тобой водочка!

Махнул безнадёжно рукой и, не попрощавшись, вышел.

 

 

*   *   *

 

А следующая неделя началась с визита ещё одного учёного-алкоголика – Михаила Александровича Максимова. Он – кандидат филологических наук. Цирроза у него пока ещё нет, но все четыре клапана в его измученном водкой сердце уже дважды меняли.

(Мы с ним проработали бок-о-бок в Академии наук добрых три десятка лет. Нас с ним объединяла дружба с буфетчицей Клавой в подвальном этаже Академии. Бывало, в понедельник утром, измучившись за два трезвых выходных дня (ведь ни мне, ни ему наши ныне разведённые жёны не давали ни капли в рот), мы входили в роскошный вестибюль Академии и сразу мчались к Маме Клаве. Мы так её любовно и называли – Мама Клава. Помните эти строки у братьев Вайнер? «И она молча, со своей простой, всепонимающей, доброй улыбкой мгновенно протянула мне две кофейные чашки...». Вот так поступала и Мама Клава, увидев меня и Михаила Александровича рано утром в понедельник).

 

– ...Витя, – сказал Миша, пожимая мне руку, – ты когда видел «Бриллиантовую руку»?

– Чёрт его знает – лет двадцать тому назад... А в чём дело?

– Помнишь – там есть песенка об острове невезения? «Весь покрытый зеленью, абсолютно весь, остров невезения в океане есть...» Помнишь?

– Ну помню.

– Помнишь, как там дальше об обитателях острова?

 

«...Что они ни делают, не идут дела,
Видно в понедельник их мама родила.

Видно в понедельник их мама родила,

Что они ни делают, не идут дела.
 

Вроде не бездельники и могли бы жить,

Им бы понедельники взять и отменить.

Им бы понедельники взять и отменить,

Вроде не бездельники и могли бы жить».

 

Я, Витя, сделал открытие – эта песенка о нас с тобой! Мама в этой песенке – это Мама Клава! А понедельник – это наш с тобой питейный день! И остров невезения – это наша Академия, где мы, – вроде, не бездельники! – так ничего и не добились из-за неумеренного потребления спиртного.

Вот если б мы отменили понедельники, вот тогда мы и смогли бы жить!.. И не было б у нас такого печального припева: «Что они ни делают, не идут дела...»

 

 

*   *   *

 

Полностью выбитый из седла мрачными и клеветническими заявлениями Лёвушки и Миши и ощущая надвигающуюся всеобъемлющую слабость, я достал немеющими руками из тумбочки плод моего многолетнего труда – моё генеалогическое древо.

Развернул обширный лист, надел очки и принялся разглядывать ветви этого дерева, обильно населённые моими предками, начиная со времён Ивана Грозного.

Я ведь происхожу из старинного дворянского рода Шуйских. Среди моих предков были и государственные деятели, и учёные, и писатели, и судьи, и военачальники, и художники, и артисты, и композиторы!

Но до прихода Лёвушки и Миши я как-то никогда не задумывался – почему все эти предки остались неотмеченными в анналах истории, почему ни один из них не стал, к примеру, канцлером России, каким был Горчаков... композитором уровня Рахманинова... художником мирового класса, как Дюрер или Веласкес... Нобелевским лауреатом, подобно Павлову, Бунину или Солженицыну?..

Неужто и впрямь причиной этого была их неумеренная и всепоглощающая страсть к водке!?

Я ведь по профессии историк, и я, конечно, знал, что многие мои предки, увы, грешили по части выпивки. Горький пьяница, воевода Евлампий Шуйский, к примеру, вернувшись в Москву после казанского похода Ивана Грозного, даже ввёл в обиход татарское слово «кабак». И проводил в кабаке большую часть своей жизни.

 

И тут мне припомнились три предания, бытовавшие в нашей семье и передававшиеся из поколения в поколение…

Согласно первому преданию, мой далёкий предок, малоизвестный писатель, Василий Васильевич Шуйский, живший в Париже, был на короткой ноге с самим Оноре де Бальзаком.

Великий француз был, как известно, обжорой, и был не прочь, как говорят в России, заложить за воротник. Василий Васильевич обжорой не был, но за воротник закладывал и чаще, и глубже, чем Бальзак.

И вот однажды сидели они вдвоём, пили и закусывали. И мой предок, уже основательно поддатый, говорит, запинаясь:

– Оноре, – говорит он, – у меня есть идея написать роман о так называемой шагреневой коже!..

И излагает внезапно протрезвевшему Бальзаку эту заманчивую идею. И французский классик быстро и аккуратно записывает эту блестящую идею на ресторанной салфетке, спешит домой и начинает в тот же вечер писать свой знаменитый роман.

А в доску пьяный Вася Шуйский, оставшись в ресторане, впадает в длительную серию запоев, из которых он так никогда и не выбрался.

И роман «Шагреневая кожа» прославил не моего предка, а Оноре де Бальзака...

 

...А вот предание номер два.

Вы, конечно, видели героическую женщину с обнажённой грудью (таких сейчас называют topless), размахивающую флагом в одной руке и ружьём – в другой, и ведущую возбуждённые массы в революционную битву?

Эскизы к этой картине, включая свой автопортрет, написала моя прародительница Калерия Владимировна Шуйская, талантливая художница, одна из любовниц знаменитого французского живописца Эжена Делакруа.

Получив известие о том, что её любовник завёл себе новую пассию, ma belle amie Lera, как называл её любвеобильный Эжен, напилась вдребезги, дважды пыталась кончить жизнь самоубийством и попала в парижскую психиатрическую лечебницу.

Когда она, спустя полгода, вышла оттуда, Делакруа уже закончил свою всемирно известную картину «Свобода на баррикадах», написанную по эскизам его отвергнутой русской любовницы...

 

...А с Альбертом Эйнштейном и его теорией относительности вообще случился анекдот.

Мой прадед, Дмитрий Алексеевич Шуйский, отличный физик, открыл эту знаменитую теорию в 1901-м году – за четыре года до Альберта Эйнштейна. Но разница между Альбертом и Дмитрием заключалась в том, что первый в рот не брал спиртного, а второй буквально не просыхал.

И в течение последующих четырёх лет непросыхающий Дмитрий Алексеевич, путешествуя по всем винопроизводящим странам Европы и Америки и наслаждаясь итальянским кьянти, французскими аперитивами, американским виски и ирландским пивом, – никак не мог собраться опубликовать своё гениальное открытие.

А когда, четыре года спустя, он, наконец, собрался, было уже поздно – гением всех времён и народов стал Альберт Эйнштейн, а не Дмитрий Алексеевич Шуйский!..

 

...Я выронил из рук на пол моё генеалогическое древо и впал в забытьё.

И в этом мутном забытьи приснился мне сон.

Будто лежу я на спине на берегу то ли озера, то ли моря, то ли океана – и вижу над собой склонившиеся кроны деревьев.

А прямо передо мной, вдоль самой кромки воды, возвышается стена камышей.

И в моём подсознании я ощущаю, что это не материк, а остров, – вполне возможно, тот самый остров невезения, о котором так красноречиво повествовал мой друг Миша.

Надвигается ночь и задувает ветер...

Я всматриваюсь в нависающие надо мной ветви и внезапно вижу, что это – моё генеалогическое древо, с которого на меня сверху вниз смотрят мои многочисленные предки!

Несостоявшиеся государственные деятели... учёные... писатели... судьи... военачальники... художники... артисты... композиторы!

Я перевожу взгляд в сторону – и вижу десятки... нет, сотни... нет, тысячи таких же генеалогических деревьев, на которых повисли десятки тысяч наших предков-неудачников.

Ветер усиливается, и стена камышей начинает колыхаться. Под напором ветра ветви деревьев надо мной гнутся почти до земли.

Ночь покрывает остров непроницаемой пеленой.

И до меня доносится откуда-то из глубин океана чей-то хриплый вибрирующий голос, вытягивающий на высоких нотах:

 

Шумел камыш, дере-э-э-вья гну-у-лись,
А ночка тё-о-о-мная-я-а была...

 

 

 

Сергей Довлатов. Иностранка (повесть). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно   Венедикт Ерофеев. Москва — Петушки (поэма). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно   Оноре де Бальзак. Шагреневая кожа (роман). Купить или скачать аудиокнигу бесплатно

 

 

 

517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!