HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Мария Купчинова

Большие игры XIX века

Обсудить

Рассказ

  Поделиться:     
 

 

 

 

Купить в журнале за апрель 2022 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за апрель 2022 года

 

На чтение потребуется 20 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 26.04.2022
Иллюстрация. Автор: Джон Эткинсон Гримшоу. Название: «Лондон, улицы Пэлл-Мэлл и Сент-Джеймс». Источник: https://www.meisterdrucke.ru/kunstwerke/500px/John_Atkinson_Grimshaw_-_London_Pall_Mall_and_Saint_James_Street_-_(MeisterDrucke-860555).jpg

 

 

 

1.

 

– Стой, голубушка, – прыщавый констебль, преисполненный сознания своей значимости, ткнул пальцем в миловидную горничную, – тебя как зовут?

– Мэри Олдрейд, сэр.

Констебль кивнул и для пущей важности просверлил горничную маленькими чёрными глазками.

– Пока придёт инспектор, расскажи мне, что здесь за сборище.

– Охотно, сэр. – Девушка с готовностью поставила поднос с пирожными на край стола и так откровенно завлекающе улыбнулась, что молодой полисмен залился румянцем.

– Дама с зелёным попугаем на плече – хозяйка салона, русская, миссис Ольга Невидова. По средам она собирает у себя массу бездельников и ведёт разговоры о политике, по субботам устраивает послеобеденный чай для избранных.

– Попугай живой?

– Живее некоторых. Он защищает хозяйку и повторяет за ней умные мысли. То же самое делает вон тот господин с кудрявой бородкой и скучающими глазами, мистер Уильям Стед.

– Знаменитый журналист?!

– Наверное. Я слышала, он главный редактор и публикует в своём журнале статьи миссис Невидовой. Говорят, у них роман, но я не верю. Оба слишком любят себя.

Горничная игриво повела плечиком и стрельнула глазками в констебля.

– Высохшая метёлка, рыдающая у камина, – писательница любовных историй, которые никто не читает, мисс Блез. Про джентльмена рядом с ней ничего не скажу. Хозяйка ожидала мистера Гладстона, но вместо него за минуту до вашего появления вошёл этот человек. Мне кажется, он ни с кем не знаком здесь.

– Ничего себе! Твоя хозяйка ожидала Гладстона? Бывшего премьер-министра?

– Да, сэр. Он иногда приходит на послеобеденный чай.

– Странная компания. А леди у окна?

– Тоже русская, госпожа Благаткина. Это она рекомендовала вызвать полицию.

 

Тучная дама в ярко-алой блузе сидела в кресле возле окна и, придвинув к себе ящик с табаком, одну за другой скручивала из белой рисовой бумаги сигареты. Поняв, что речь идёт о ней, подняла голову, тряхнув копной светлых, мелких, словно овечья шерсть, кудряшек:

– Хотите сигарету, констебль? Отборный турецкий табак.

– Нет, я…

– Берите. При случившейся неприятности, это лучшее, что можно сделать.

 

Неприятность в самом деле была значительной: в углу комнаты, рядом со столом, сервированным изящным фарфоровым сервизом, скрытый длинной обеденной скатертью, уставившись выпученными глазами в потолок, лежал немолодой мужчина, одетый в тёмный сюртук из дорогой ткани, светлые брюки, белую рубашку. Изменившиеся черты красивого лица, признаки окоченения неопровержимо показывали, что последний жизненный рубеж им уже пройден.

 

– Ну и… Кто там?

Полисмен кивнул в сторону трупа. Он понимал, что надо подойти осмотреть тело, но не мог себя пересилить: должность констебля молодой человек получил пару месяцев назад, а мертвецов боялся с детства.

– Мистер Борис Жданков, – всхлипнула мисс Блез.

– Сотрудник российского посольства, – уточнил журналист.

– Джентльмен, который принёс письмо и очень нервничал, – добавила госпожа Благаткина.

 

– Странно. С чего бы вдруг кому-то нервничать в такой прекрасный солнечный день?

Неслышно вошедший в комнату ещё один визитёр протянул Мэри мокрый зонтик и, стряхнув капли дождя с плаща, направился к хозяйке:

– Инспектор полиции, Роджер Вуд, к вашим услугам. Надеюсь, никто не выходил из помещения и ничего не трогали?

– Я не имею никакого отношения к происшедшему, – смуглый худощавый джентльмен, стоявший у камина, оглушительно чихнул и решительно направился к инспектору. – Я пришёл, когда несчастье уже случилось, это могут подтвердить все, но ваш констебль отказался меня выпустить.

– Разберёмся, мистер Макклейди, – кивнул Вуд.

– Не припоминаю, когда имел честь быть представленным вам, – усмехнулся джентльмен.

– О, я всего лишь только что изучал вашу статью в почтенном журнале: «Молчаливое и ещё более пугающее продвижение России во всех направлениях стало теперь вполне очевидным, и мы не знаем ни одной европейской или азиатской державы, в которую она не планирует совершить вторжение[1]». Должен сказать, на фотографии в журнале вы выглядите гораздо спокойнее.

Макклейди опустился на банкетку возле дверей, вытянул длинные худые ноги:

– Это автоматически делает меня убийцей?

 

– Бывают разные обстоятельства, – усмехнулся Вуд и, минуя длинный стол, заставленный булочками с изюмом, кремом, вареньем, крохотными бутербродами и имбирными пирожными, прошагал от входной двери до противоположной стены, где лежал труп. Вдруг, словно споткнувшись, резко повернул назад:

– Почему вы решили, что у покойника было с собой письмо?

Дама в алой блузе, напротив которой остановился инспектор, оторвалась от сигарет. Её большие светло-зелёные глаза на почти плоском лице, покрытом сеточкой тонких морщин, полыхнули каким-то мистическим светом и тут же погасли:

– Потому что оно было.

 

– Госпожа Благаткина – основательница теософии, науки о божественной мудрости, – пришёл на выручку Уильям Стед.

– Это вы в своих красивых дорогих журналах пишите, – отмахнулся инспектор. – Медиум, что ли? Русские вечно что-нибудь сочинят, не одно, так другое.

– Возьмите, – дама протянула Вуду сигарету; сползший вниз рукав блузы продемонстрировал совершенную форму запястий, несмотря на въевшийся в пальцы никотин.

– С тех пор, как человек стал мыслить, он одержим поиском истины. В Индии истину считают горной вершиной, к которой ведёт множество путей. Каждый вправе избрать собственный маршрут. Это предполагает уважение к выбору других

Русская говорила спокойно, доброжелательно, но инспектор отметил своё:

– Вы приехали из Индии? Давно?

В ответ раздался печальный смех:

– И русской шпионкой, и первой в мире мошенницей меня уже называли. Впрочем, мистера Макклейди ни в одном, ни в другом мне не догнать.

 

– Попрошу обойтись без оскорблений!

Сидящий на банкетке Макклейди поёрзал: что может о нём знать эта полная, неуклюжая дама? И тут же опустил глаза: не время демонстрировать негодование.

 

– Вы хотите сказать, что можете назвать убийцу? – инспектор не любил отвлекаться от главной мысли.

– Я знаю, кто не убивал. Но вы же мне всё равно не поверите, – госпожа Благаткина отвернулась, потеряв интерес к разговору.

 

– Констебль! – инспектор рассеянно оглядел заставленный десертом стол. – Как звать?

– Джек Браун, – вытянулся полицейский.

– Карманы проверили? Письмо есть? – Вуд положил на тарелку бутерброд, откусив.

– Не успел. Думаю, он отравлен, сэр.

Инспектор поперхнулся, согнувшись, схватился за живот и непроизвольно отбросил тарелку за спину. Надкушенный бутерброд по какой-то странной траектории пролетел над столом и попал в атласную жилетку Уильяма Стеда.

– Мистер! Попрошу вас!

Бас журналиста слился с звонким тенором констебля, с почтением взиравшего на инспектора:

– Вот, у покойника точно такие выпученные глаза, – удовлетворённо констатировал полисмен.

 

 

2.

 

– Позор-р-р! – закричал по-русски попугай на плече у хозяйки салона и замахал обрезанными крыльями. – Дур-р-рак! Позор!

Роджер Вуд, один из лучших полицейских инспекторов Скотленд-Ярда, не считал нужным тратить время на изучение других языков: как большинство англичан, он полагал, что весь мир, в том числе преступный, должен говорить по-английски. Крик попугая прозвучал для него скрежетом железа по стеклу, заставив ещё сильнее согнуться.

 

– Уильям, прекрати. У тебя дюжина подобных жилеток, – оборвала причитания журналиста миссис Невидова.

– А вы, инспектор, – голос хозяйки салона задрожал от негодования, – извольте немедленно распрямиться и соблаговолите вести себя достойно. В моём доме гостей не угощают отравой.

– От русских всего ожидать можно, – захохотал Макклейди.

 

Инспектор прислушался к тому, как бурчит голодный живот (с утра не было времени поесть), с опаской выпрямился и сурово скомандовал:

– Сейчас я буду разговаривать с каждым отдельно. Констебль Браун, проверьте же, наконец, карманы покойного.

 

– Ох, нет, разрешите сначала мне проститься с ним.

Прижав к носу тонкий кружевной платочек, мисс Блез пробежала между столом и большими окнами гостиной, повернулась к покойнику, но, споткнувшись об его лакированные туфли, упала рядом. Констебль поторопился на помощь, хотя сноровкой в поднимании леди молодой полисмен не отличался и, боясь прикоснуться, только размахивал руками, усугубляя суматоху.

Галантный джентльмен, Уильям Стед, сумел-таки, несмотря на отчаянное сопротивление, поставить писательницу на ноги, оказавшаяся рядом горничная старательно приводила в порядок её платье, а мисс Блез, по-прежнему держа платочек возле длинного носа, безостановочно причитала:

– Такой холодный… Ужасно. Невозможно: Борис – и такой холодный… как ваши сливки, миссис Невидова, – бросила уничтожающий взгляд на хозяйку салона.

 

При упоминании о сливках Вуд понял: именно этого он желает всей душой, простого английского чая со сливками. Задержал горничную, указал глазами на расставленные по столу высокие блестящие кастрюли на ножках с кранами:

– Это что?

– Русские самовары, сэр. Хозяйка заказывала их из России, – Мэри почтительно поклонилась. – Сейчас принесу чай, сэр.

Ставя перед инспектором тонкую фарфоровую чашку и блюдечко с ванильным пудингом, горничная опять наклонилась и тихо сказала:

– В карманах покойника не было письма, я проверила.

Инспектор поперхнулся, закашлялся, прорычал что-то себе под нос, а горничная так же тихо продолжила:

– Поговорите со мной первой. Это необходимо.

 

С чашкой в руках Вуд прошёл в угол, где лежал покойник, сел рядом с большой стеклянной дверью, выходящей на тихую узкую улицу. Так он мог наблюдать за всеми, находящимися в комнате, и, если не повышать голос, вести разговор неслышно для окружающих. Горничная последовала за ним:

– Благодарю, сэр. Должна признаться: я состою на секретной службе… одного министерства. Вы понимаете…

Инспектор скривился, задержал взгляд на газоне, что тянулся вдоль дома, отделённый от улицы невысокой железной оградой. Фасад особняка, который занимала леди Невидова, выходил на одну из самых богатых и аристократических улиц Лондона, а безлюдная узкая улочка с тыльной стороны здания напоминала старую провинциальную Англию, где даже в серый дождливый день глаза радуются зелени взлелеянного газона. Вуд вздохнул. Простые, банальные убийства из-за денег, ненависти или любви были его коньком, но политику инспектор полиции ненавидел всей душой. Да ещё эта горничная, которую он принял за простую сельскую девицу, сейчас начнёт указывать ему, что делать…

– Хотите сказать, здесь все шпионы?

– Зачем же все? Достаточно и одного. Там, где собираются русские, такую возможность нельзя исключать.

Мэри простодушно улыбнулась, явив инспектору ямочки на пухлых щёчках. И тут же посерьёзнела:

– Сама по себе встреча русского дипломата с бывшим премьер-министром может не сулить никаких неприятностей, а может… Мы настоятельно рекомендовали мистеру Гладстону не посещать сегодня салон миссис Невидовой. Меня встревожило упоминание о письме, в нём могли содержаться любые секреты, но, пока все возились с этой влюблённой в дипломата писательницей, я тщательно осмотрела труп и нашла лишь обрывок записки, взгляните: «Остаюсь навеки твоя…»

Вуд повертел листок в руках:

– На кой чёрт он хранил это?

Горничная пожала плечами:

– На обратной стороне какие-то цифры…

 

 

3.

 

Шурша юбкой, миссис Невидова величаво прошествовала к вскочившему с банкетки Макклейди.

– Прошу вас, мистер, впредь не являться в салон. Здесь не принимают авторов, пишущих пасквили о России.

– Как скажете, леди, – Макклейди довольно язвительно поклонился. – Ушёл бы сию минуту, да полиция не выпускает…

– Позор-р-р! Дур-рак! – закричал попугай.

– Сам дурак, – гаркнул Макклейди по-русски почти без акцента.

Попугай опешил, пристыженно сунул голову под крыло, а обидчик продолжил:

– Искренне сожалению, госпожа Невидова, у нас с вами разные взгляды, хотя, поверьте, разделять точку зрения такой красивой женщины было бы для меня истинным наслаждением, – он опять поклонился.

 

Вуд насупился: этот странный тип, оказывается, знает язык попугаев. Честно сказать, красивых, уверенных в себе женщин инспектор полиции как профессионал терпеть не мог. Более всего, потому что как мужчина не мог не восхищаться ими.

Пока Вуд рассуждал сам с собой, чего больше он испытывает к этой женщине: восхищения или неприязни, его обволок терпкий аромат духов:

– Инспектор, мне показалось, вы хотите поговорить со мной. Я не ошиблась?

 

Пришлось двигать кресло, помогать сесть, демонстрируя учтивость и скрывая аллергию на сильные запахи. Всё это раздражало, мешало сопоставлять факты, которых не было, и не прибавляло корректности в задаваемых вопросах:

– Не смущает соседство? – Инспектор кивнул в сторону покойника. – Санитары заберут его с минуты на минуту. У погибшего есть родственники?

– Это должны знать в российском посольстве. Борис казался лёгким человеком, но снаружи – лишь упаковочная бумага, а что под ней… – Невидова пожала плечами.

– Лёгким?

– Так говорят в России: общительным, остроумным. Обычно он приходил по средам, когда собирается много гостей, стоят столики для игры в карты. Борис был азартен и обожал вист почти так же, как женщин.

– Значит, сегодня он пришёл не ради карточной игры… Все говорят о каком-то письме. Знаете, о чём речь?

– Нет, – русская барыня опять пожала плечами и вздохнула. – Борис интересовался, будет ли сегодня Гладстон, хотел поговорить с ним: он высоко ценил здравые принципы лорда, а письмо… Какая-нибудь любовная интрижка, не зря наша писательница так разнервничалась.

– Вроде этой? – Вуд протянул миссис Невидовой обрывок записки, найденный горничной.

Хозяйка салона повертела листок в руках, вернула инспектору полиции:

– Не люблю сплетни.

 

Санитары, стараясь, насколько это возможно, быть незаметными, понесли носилки с покойным.

– Индийский яд.

Госпожа Благаткина сказала негромко, только для себя, но Вуд услышал.

– Откуда такое знание ядов?

Словно ищейка, взявшая след, он сорвался с места. Остановился напротив дамы в нелепой алой блузе, опёрся ладонями на согнутые колени, отставив тощие ягодицы, попытался заглянуть в зелёные как у кошки глаза, но не преуспел в этом.

– Отойди, подальше, милый, – Благаткина повела рукой в сторону. – Ты сейчас от аллергии начнёшь чихать и кашлять. А яд этот в Индии называют «Последний поцелуй бабочки», – действует мгновенно и безболезненно. Имеет очень слабый аромат редкого, экзотического даже для Индии, растения. К счастью, у меня обострённое обоняние.

 

– Почему я должен верить этим россказням? – Вуд побагровел, закашлялся, расчихался. – Если яд действует мгновенно, вы все под подозрением, за исключением не появившегося лорда Гладстона. Но русские особенно: где гарантия, что вы не пытались спровоцировать международный конфликт?

 

Констебль Браун, восхищённый логикой полицейского инспектора, хлопнул в ладоши и, вытаращив глаза, встал посередине между двумя русскими женщинами, готовясь к задержанию той, на которую укажет сыщик.

 

– Какая глупость, – миссис Невидова нервно зашагала вдоль стола, не замечая, как отшатывается от облака её духов Вуд. – У англичан привычка обвинять русских в прошлых грехах, настоящих и будущих. Ваши газетчики талантливо внушают читателям ненависть к России, клеймя её за одно то, что она существует.

 

– Ольга! – Уильям Стед попытался остановить хозяйку салона. – Ты же помнишь: у Британии нет ни вечных друзей, ни вечных врагов. Простите, инспектор, миссис Невидова так же предана своей стране, как британцы своей. Помните, речь Гладстона: «Патриотизм – краеугольный камень мира и всех его добродетелей». То, чему поклоняются на берегах Темзы, так же священно на берегах Невы.

 

– Ради бога! Все!!! Избавьте меня от ваших добродетелей, – почти зарычал Вуд. – Меня интересуют только факты, а не ваши фантазии. Кто-нибудь может мне сказать, что это такое? – он потряс найденным листком бумаги.

 

– Позвольте, – Макклейди повертел обрывок в руках. – Я могу. Вчера ночью мы с Жданковым встретились в клубе, сыграли пару робберов в вист. Жданков вынул какую-то записку, оторвал от неё часть, чтобы записывать игру. Но тут нам принесли клубную бумагу, и он сунул обрывок в карман.

– Жданков проиграл? Много?

– Простите, это конфиденциально. За ним был долг чести.

– Хороша честь, когда играют краплёными картами, – с сарказмом прокомментировала Благаткина.

– Ты, старуха, – Макклейди вскочил, от злости затряс кулаками. – Как ты смеешь так говорить!

– Смею, – усмехнулась русская. – У вас, мистер, и сейчас в кармане колода с краплёными картами. Назвать, какие именно?

 

 

4.

 

– Отдайте! Отдайте сейчас же! – разъярённая мисс Блез кинулась к Макклейди. – Это вас не касается… Как Фёдор мог… боже мой, как он мог…

Писательница вырвала обрывок записки, торопливо сунула в сумочку, гордо окинула взглядом присутствующих:

– Да! Вам не понять этого, – и зарыдала.

 

Полицейский инспектор рассеянно взял со стола пирожное, проглотил, не почувствовав вкуса, подошёл вплотную к Макклейди:

– Не моё дело искать шпионов, но всё же, где вы изучали русский язык?

– В яме, – буркнул подозреваемый. – Как тут принято: каждый сам наливает чай или хозяйка?

Не дожидаясь угощения, налил себе.

– Вы, инспектор, знаете, что такое Большое Игра? Нет, не карточная, – сделал несколько глотков. – Вкусный чай надо уметь заваривать. Это игра с богом, когда на кону – твоя жизнь. А выигрыш очень редко принадлежит тебе. Разве что смехотворная доля процента…

 

Предзакатные лучи солнца заглянули в комнату, пробежались по блестящим бокам бронзовых самоваров, поиграли с хрустальными подвесками канделябров на столе и камине, отразились в большом зеркале напротив таких же больших окон до пола, за которыми зеленел газон. Гостиная преобразилась, но серая дымка дождя за окном, на мгновение показавшаяся прозрачной вуалью, быстро вернула утраченные позиции.

 

– Вот так же быстро уходит вера в иллюзии, в благодарность империи и прочие высокие чувства. Не смотрите на меня так пристально, дело давнее. – Макклейди вздохнул.

 

– Название «Большая игра» придумал капитан Конолли, не подозревая, что окажется всего лишь фишкой в жестокой игре. Впрочем, неважно. Я служил в Ост-Индской компании, был молод, честолюбив, и с радостью принял предложение сменить скуку полковой жизни на приключения разведчика и обещанное продвижение по службе. О том, что приключения могут закончиться зловонной ямой под крепостью хивинского эмира, в молодости не думается. Насколько я знаю, Фёдора в яму привели те же щенячьи идеалы и вера в то, что он служит своему отечеству. В отличие от капитана Конолли, обезглавленного по приказу эмира, нам с Фёдором повезло. Русские рабы на хивинском рынке ценились, очевидно, эмир надеялся взять за Фёдора хорошую цену, но что-то не складывалось… Мы просидели в яме почти год. Я русский выучил, Фёдор – арабский. Ну и карты. Из чего колоду сделали – не скажу, на что только не пойдёшь, лишь бы с ума не сойти. К тому моменту, когда компания меня выкупила, я выиграл у Фёдора огромную сумму денег (условных, конечно, денег у нас не было) и вполне реальные его грязные рваные штаны, – рассказчик усмехнулся. – А когда попал из Индии в Лондон, выяснилось, что добытые данные давно устарели, те, кто служил вместе со мной, обошли в званиях, и вообще, мне следует подать в отставку... Всё из-за проклятых русских, которые на словах заявляли, что не претендуют на Индию, а сами всё расширяли и расширяли свои территории, пока не схлестнулись с Британией на Кушке.

 

– На Кушке русские бились с афганцами, – уточнил Уильям Стед.

– Не смешите меня, – Макклейди махнул рукой. – А кто стоял за спинами афганцев?

 

– И что? Какое отношение это всё имеет к тому, что случилось сегодня? – скептически спросил Вуд.

– Никакого, – пожал плечами Макклейди. – Вы спросили, откуда у меня знание русского языка, я ответил.

– Неправда, – устало выдохнула Благаткина. – Любое прошлое имеет отношение к настоящему. Вы почему-то видели в Жданкове источник своих несчастий, ненавидели его и хотели унизить.

– Ничуть. Наоборот, я напомнил ему о проигрыше, но предложил отыграться, не требуя непременно деньги. Хотя бы отыграть штаны, – рассказчик усмехнулся. – Кто же виноват, что он по-прежнему был азартен и неудачлив.

– Всё-таки, на что вы играли, кроме штанов? – Вуд впился глазами в Макклейди так, что стало понятно: не отстанет, пока не узнает всё что захочет.

 

– Ладно, скажу, если уж вам неймётся. У меня есть осведомители. Это важно, когда ищешь материал, который станет гвоздём номера. Осведомитель сообщил, что бывший премьер-министр Гладстон ведёт частную переписку с министром иностранных дел России Гирсом через некоего сотрудника посольства. Когда мне в клубе показали этого сотрудника, я понял... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

 

 



 

[1] Заголовки и выдержки из статей британских журналов конца XIX века позаимствованы из книги Питера Хопкирка «Большая Игра. Секретные службы в Центральной Азии».

 

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в апреле 2022 года,
оформите подписку или купите номер:

 

Номер журнала «Новая Литература» за апрель 2022 года

 

 

 

  Поделиться:     
 
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!