Раград

На чтение потребуется 25 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Молодой мужчина в сером свитере зашёл в пятиэтажное здание, не похожее на жилое, но и без таблички перед входом. Он прошмыгнул в лифт и нажал кнопку третьего этажа. Мужчина торопился. Лифт распахнул двери. Длинный плохо освещённый коридор упирался в окно с решёткой. По обеим сторонам коридора располагались одинаковые советские двери. Мужчина постучался в одну из них и, не дожидаясь ответа, вошёл.

Кабинет был небольшой, очень светлый и уютный, несмотря на аскетичность обстановки. За столом сидел мужчина лет сорока и сосредоточенно что-то читал. Напротив него сидел ещё один, чуть постарше, в военной форме без знаков различия. Взгляд его был направлен прямо, но казалось, что он смотрел куда-то внутрь себя, не замечая окружающих.

– Даня! Наконец-то! Чего так долго? Садись! – сказал человек в штатском и дружелюбно поздоровался за руку.

Даня сел.

– А это что за партизан? – спросил он.

Даня указал пальцем на мужчину в военной форме.

– О-о! Какая точность! Натуральный партизан: по лесам шарится, тушенку жрёт да землянки строит. Да, Мудолюб? – презрительно посмеиваясь, ответил хозяин кабинета.

– Мудрослав! – горделиво поправил «партизан».

– Один пень! Да, бородатый любитель пней?

– Товарищ майор, а что он здесь делает? – спросил Даня.

– Расстрела дожидается, товарищ старший лейтенант, в лучших традиция ЧК! Так что молись Перуну, чтобы затылок тебе забронировал! – майор снова засмеялся.

 

Даня сидел молча, ещё не определившись, как относиться к происходящему. Майор перестал смеяться. Лицо его сделалось серьёзным и жёстоким.

– Глянь, что этот гражданин заказал в типографии! – он вынул из ящика стола две книги и бросил на стол.

Даня бегло просмотрел их. Одна – «Удар русских богов», другая – «Десионизация». Он презрительно ухмыльнулся и быстро, как ниндзя, залепил каждой книгой по пощёчине Мудрославу.

– «Десионизация»! Еще бы «Майн Кампф» напечатал, сука!

Даня так сильно ударил по ножке стула, что Мудрослав с коротким визгом повалился на пол.

– Отставить! – приказал майор.

Даня покорно сел на место.

– Эй, Мудослав! Поднимайся!

Он поднялся, поставил стул и сел. После ударов Мудрослав сильно изменился: горделивая замкнутость сменилась страхом.

 

– Мы же цивилизованные люди! Должны быть ласковыми, добрыми, – капитан заговорил подчёркнуто мягко. – Я даже называть тебя ласково буду: Мудя! Хорошо?

Мудя покорно кивнул.

– Мудечка, – продолжал он, – видишь этого молодого человека? – Мудрослав снова кивнул. – Представь, он очень не любит всякую фашиствующую мразь, как ты, например! Хотя, знаешь, я тоже не люблю! Только, во-первых, не так уж я молод и горяч, а, во-вторых, я – не еврей, как этот молодой человек, – майор сделал паузу, продолжая улыбаться. – Поэтому, Мудя, он очень хочет тебя шлёпнуть!

Майор говорил так, будто рассказывал весёлый анекдот.

– Угу! – зловеще подтвердил Даня.

Даня на самом деле евреем не был, по крайней мере, об этом ничего не известно, и «шлёпнуть» никого не собирался. Но майор решил, что любой фашист (национал-патриот) уж точно оробеет перед вооружённым объектом своей ненависти.

– Вадим Петрович, он вам нужен? – спросил, всё больше входя в роль, Даня.

– Не знаю пока…

Страх всё больше и больше подчинял себе волю Мудрослава.

– Мудя, что ты можешь нам предложить? – спросил майор.

– У меня есть сбережения! – выпалил «партизан».

– Дружок, это не райотдел милиции, это Отдел по борьбе с терроризмом и защите конституционного строя ФСБ! Здесь твои деньги не нужны!

– А что вы хотите? – удивлённо спросил Мудрослав.

 

– Мудя, ты же патриот? – начал майор.

– Да какой он патриот?! Фашист чёртов! Признавайся, на портрет Гитлера вечерами наяриваешь?! – Даня замахнулся, будто хотел ударить, но удара так и не последовало.

– Нет, почему сразу фашист! Гражданин запутался, неправильно что-то понял, но Родину любит! Любишь, Мудя?

– Да, люблю! – голосом приговорённого к казни ответил он.

– Хорошо! Значит, готов послужить своему Отечеству?

– Готов.

– Значит, слушай свою задачу. Два месяца назад твои друзья-товарищи, «пенькославы», решили построить деревеньку, чтобы жить да крепчать. Насколько нам известно – а нам известно, – тебя там хорошо знают и даже ты кем-то там любим и почитаем. Так что сегодня же берёшь всю свою волхвовскую лабуду, этого прекрасного молодого человека, которого называешь своим племянником. Поводишь его по вашему селу, всё покажешь, со всеми познакомишь… Идёт?! – объяснил задачу Вадим Петрович.

 

Мудрослав боялся отказать, но и становиться информатором тоже не хотел: отчасти из-за сложившегося в России полукриминального кодекса чести, отчасти из боязни расправы со стороны соратников.

– Мы живём в свободной стране, так что у тебя есть выбор!

– Какой?

– Я тебя шлепну! – пояснил перспективу Даня. – Или покайся, забудь про свастику и помогай родному государству.

– Я всё сделаю!

Майор достал из ящика стола какой-то листок и протянул Мудрославу.

– Подпиши, Мудя!

Тот безропотно подписал расписку о неразглашении.

– А ты, Даня, проштудируй за ночь эти две книги.

– Не маловато? Спалюсь ещё!

– Ладно тебе, если прочтешь две книги – будешь у них самым грамотным!

Даня усмехнулся, взял книги и вышел из кабинета.

 

Ранним утром Даня уже ехал в машине Мудрослава в Раград. Погода была омерзительно дождливой. Дане хотелось спать, хорошего кофе, разговора с приятным собеседником. Но вместо этого он трясся в старом внедорожнике, судя по внешнему виду которого, тот не пропустил ни одной «стрелки» девяностых. Даня немного опустил боковое стекло и закурил.

– Сигареты – оружие геноцида русского народа! – недовольно сказал Мудрослав.

– Тут ты прав, Мудя! Не заткнёшься – об глаз потушу! – ответил Даня, вкладывая всю свою раздражённость.

Мудрослав оскорблённо замолчал.

– Ладно, – желая сгладить конфликт, сказал Даня, – оставим разногласия! Ты же мой дядя, а я – твой племянник! Как тебя по-нормальному звать?

– Мудрослав! – обиженно будто ребёнок ответил он.

– Ну… родители тебя при рождении как назвали?

– Сергей, – с явной неохотой ответил Мудрослав.

– Вот теперь и познакомились! – Даня протянул водителю попутчику руку.

 

Молодой офицер торопливо сделал последнюю затяжку и выкинул сигарету.

– Сергей, ты как до такой жизни докатился? – Мудрослав впервые услышал голос Дани, в котором не главенствовали высокомерие и ирония.

Несмотря на то, что Мудрослав был старше своего «племянника» лет на тридцать, но нотки отеческой заботы последнего не только не вызывали раздражения, а даже наоборот, настроили к собеседнику.

– Да, никак! Само собой всё, – Мудрослав не хотел вдаваться в подробности, но потом вспомнил, что этот молодой человек – офицер ФСБ, и решил отвечать на все вопросы развёрнуто. – Работал на заводе при Союзе. Зарплата была хорошая, да и левачить удавалось. Не дайте боги жаловаться! Потом этот хрен с пятном пришёл. Кооперативы начали открывать всякие. Я тоже попробовал, джинсы стал варить. Не пошло как-то. Назад на завод вернулся. Хуже, конечно, стало. Выпить нет, шабашек меньше. Да тоже ничего. Жил нормально, по-русски! А потом началось: Ельцин, америкосы, жиды и либерасты всё захватили. Зарплату платить перестали. Выпивать начал…

– По-твоему, только евреи участвовали в переделе собственности?! – перебил его Даня. – До чего это всё жалко! Почему нельзя признаться, что ты просто не смог быстро вписаться в новую реальность? Не американцы виноваты, что ты забухал, а твоя голова тупая! – Даня снова закурил. – Ещё раз от тебя услышу что-нибудь из фашистского набора, типа: жиды, чурки и тому подобное – застрелю!

– Сам спросил! – с обидой и вызовом сказал Мудрослав.

 

– И что дальше? Добухался до того, что в Перуна уверовал?

– С женой разошёлся, – продолжал Сергей. – Переехал на дачу. Одно название – дача! Вагон старый с буржуйкой. Обустроился там потихоньку. А по соседству участок новый русский купил.

– Еврей? – ухмыльнулся Даня.

– Сам ты еврей! Русский!

– А как же он новый русский, а не еврей?! Значит, не всё они захватили. Осталось чуть!

– Отгрохал себе особняк в три этажа. По выходным приезжал. Меня в гости звал. Сидели, выпивали. Как-то попросил меня помочь. Из дерева что-то вырезать. Я согласился. Оказалось, что капище строил. Я спрашивать начал обо всём. Он мне рассказывал. Так я и вернулся к родноверию.

– Что значит «вернулся»? Ты в детстве тоже пням молился?

– Каждый русский – родновер! Просто ещё не все разобрались в этом иудео-христианском заговоре.

– Ой, Мудя, не будет из тебя человека! Лучше заткнись и веди машину!

Ощутив твердолобую уверенность Мудрослава, Даня решил не продолжать бессмысленный разговор. Он закрыл глаза и совсем скоро уснул. Старый Nissan свернул на просёлочную дорогу. Стук шаровых и треск амортизаторов были куда приятней рассуждений Мудрослава.

 

– Приехали! – легонько толкнув «племянника» в бок, крикнул Мудрослав.

Даня открыл глаза, собираясь с мыслями.

– Это и есть ваш Раград?

– Он самый.

С первого взгляда Раград мало чем отличался от обычной деревни. Те же маленькие неряшливые дома, грязные извилистые улочки и запах навоза.

– Хреновенькую идиллию вы построили!

– Это только начало, – протяжно ответил Мудрослав.

– Мудя, с твоей помощью этому всему скоро может конец прийти! Ладно, говори расклад. Коротко, чётко, как в армии!

– В Раграде постоянно живут около пятисот человек. Из них взрослых мужчин – двести восемьдесят, они делятся на три круга: воинский, ремесленный и крестьянский. Крестьян…

– Давай лучше про воинов!

– Воинов пятьдесят два человека. Они обеспечивают порядок в Раграде, обороняют его от захватчиков и ведут общение с внешним миром.

– Каких захватчиков? Ордынцев?!

– Ордынцы тоже славянами были…

– Мудя! – прикрикнул Даня. – По делу. С кем воюете, жертвы новохронологии?

– Пока ещё нападений не было.

– Какие контакты с внешним миром? И почему этим занимаются воины?

– Все не родноверы служат сионистскому оккупационному режиму, поэтому являются потенциальными противниками. Воины продают в городе товары ремесленников и закупают всё необходимое. Воины, как правило, – молодые неженатые мужчины. Их сразу видно по красным рубахам.

– Общественные здания, места?

– Есть четыре капища, учильня, ристалище, площадь, на которой стоит дом головы общины.

– Какая учильня?! Мудя, говори нормально!

– Там дети учатся.

 

Мудрослав припарковался прямо на центральной площади.

– Ты смотри, на джипе по площади – сразу видно, древние славяне.

– Я волхв – мне можно! – ответил Мудрослав.

На площади, как и положено, стоял какой-то гипсовый бюст, при входе в двухэтажное белое здание, выбивающееся строгостью и отточенностью линий среди халуп Раграда. Галерея перед входом придавала ему испанский колониальный колорит. Простоту, утончённость линий разрушал криво нарисованный ярко-красный коловрат.

– Мудя, чтоб ни на шаг от меня не отходил! Если что-то пойдёт не так… – Даня многозначительно подмигнул.

 

Они вышли из машины. Мудрослав тотчас обрёл горделивую осанку.

– Что это за бюст? – спросил Даня.

– Это двусторонний памятник, – указывая на него, ответил Мудрослав. – На север смотрит Задорнов. Для нас он не просто писатель. Он – великий исследователь! Именно он открыл народу правду о языке, истории славян. Задорнов почитается у нас как волхв Ведослав Задор.

– Мудрослав, – уважительно (в целях конспирации), обратился Даня, – вы действительно верите в то, что он говорит?

– Конечно! А почему нет?

– Он же юморист! Все его так называемые исследования – часть его юмористических концертов. Это же шутки!

– Ну да! – засмеялся Мудрослав. – Рональд Рейган не мог быть президентом, потому что он актёр! Одно другому не мешает! – продолжил он, привычно разыгрывая роль волхва-учителя.

– Ладно. А с другой стороны двуликого Задора кто?

– Фоменко. Единственный историк, который говорит правду. Он всё рассказал об иудео-христианском заговоре, их выдуманной истории. Пока остальные верили в сказки средневековых монахов-мужеложцев, он доказал, что цивилизации не многим больше, чем тысяча лет. Что не было никаких римлян, греков, египтян. Их придумали для того, чтобы народы мира забыли свои русские корни.

– У евреев тоже русские корни?

– Нет, они пришельцы с Нибиру. Они-то и стараются уничтожить русских, чтобы править остальными.

 

Из большого белого дома вышел какой-то человек в красной рубахе с белой окантовкой и призывно замахал рукой. Он был высокого роста, полный, какими бывают бывшие боксёры-тяжеловесы. Густая чёрная борода и бритая наголо голова делали его похожим на моджахеда, если бы не псевдославянский наряд.

– Это Лютобор, князь! – тихо сказал Мудрослав, вскинув руку в приветствии.

– Целый князь! – еле слышно усмехнулся Даня.

Лютобор был самым уважаемым и влиятельным человеком в Раграде. Несмотря на то, что славянская община создавалась как секта, власть в ней быстро перешла от волхвов к дружинникам во главе с князем. До обряда инициации – «раскрещевания», Лютобор считал себя «нордическим язычником» и верил, по крайней мере, говорил, что после смерти будет пировать с Одином. Мало того, считал, что в компании божеств пируют только национал-социалисты. Неудивительно, что Лютобор оказался в рядах РНЕ, и не просто оказался, а стал одним из «гауляйтеров». После распада партии, создал подпольную нацистскую организацию, которая потом переродилась в дружину Раграда.

 

Мудрослав и Даня подошли к нему. Вблизи Лютобор оказался ещё больше.

– Здрав буде, волхв! – низким голосом, раздающимся откуда-то из глубины живота, воскликнул Лютобор, снова вскинув руку на псевдославянский манер. На правом запястье показалась татуировка – свастика в обрамлении кельтского узора.

«Чресловещатель!» – подумал Даня, отмечая странную манеру говорить «князя».

Мудрослав вскинул руку в ответ.

– От сердца к солнцу! – оправдываясь, пояснил он.

Несмотря на всю оболваненность, Мудрослав, как многие люди его поколения, даже среди неонациостов стеснялся подобного приветствия.

– Здрав буде, славянин! Я – Лютобор, князь Раграда!

– Даниил, племянник Мудрослава!

– А чо имя жидовское?! – злобно посмотрев на Мудрослава, спросил Лютобор.

– С Дальнего Востока приехал, там наших нет.

– Ничего, раскрестим! Ты же русич?

– Русский, – ответил Даня.

– Русский еврей или русский армян? Русский – прилагательное. А нация – русич!

– Значит, русич! – не желая спорить, ответил Даня.

– В жидовские сказки веришь?

Даня отрицательно покачал головой. «Лучше древнееврейская мифология, чем новорусское мракобесие!», – подумал он.

– Заходь до княжеского зала!

 

Сразу за дверью располагался огромный холл. Даня будто бы попал в католическую церковь, которая по чьему-то злому умыслу осталась без витражей и алтаря.

– Интересное здание. Не похоже на славянскую архитектуру, – заметил Даня.

– Его Иѐговы построили, – ответил Лютобор.

Мудрослав сделал знак глазами, чтобы Лютобор замолчал. Но тот только раззадорился, вспоминаю свою доблесть.

– Когда здесь появилось первое капище, то кто-то предложил построить славянское поселение. Жил сначала только хранитель капища, потом к нему какая-то семья присоединилась. Дом построили. За ними вторая, третья. А тут везде Иѐговы жили. Ну, я с дружинниками пришёл, поговорил. Даже видео есть!

Мудрослав попытался что-то сказать, но безуспешно.

– Хлопцы! – крикнул «князь».

 

На крик Лютобора прибежали двое коротко стриженых безбородых молодых людей в одинаковых красных рубахах, но без окантовки.

– Покажите поход наш на Иѐгов!

Краснорубашечники бегом зашторили окна. Через некоторое время лучи проектора, прорезая мрак зала, окрасили белое полотно разными, преимущественно зелёными цветами. Через некоторое время за деревьями показались одинаковые белые небольшие дома, похожие на баварские. А следом – то самое здание, в котором находились наши герои.

Оператор остановился метрах в пяти от входа и пропустил остальных участников. Впереди шёл Лютобор с усами а-ля Хмельницкий. Он был одет в ту же красную рубаху, только на левом плече висела шкура какого-то животного, напоминающего лису. В руках у него была деревянная булава – «символ княжеской власти». Вслед за ним шли четверо вооружённых битами родноверов внушительного телосложения. Они остановились перед входом, где стояло несколько женщин, и вскинули руки.

– Слава Перуну! – закричал Лютобор и зашёл внутрь.

Зал был наполнен людьми, сидящими на скамьях. С трибуны проповедник говорил что-то о богоугодном поведении, милосердии и любви к ближнему. На стене за ними висела табличка: «Стойте и смотрите, как Иегова спасёт вас».

Лютобор взошёл к трибуне проповедника вместе с одним бойцом, который держал в руках изогнутый рог. «Если бы он знал, что у евреев этот предмет называется «шофар», наверное, руку бы себе отрубил, гнида», – подумал Даня.

 

– Не суди, да не судим будешь! – продолжал проповедник, не обращая внимания на гостей. – Большинство грехов происходит лишь от того, что человек заблуждается, сам же он содержит в себе божественную природу и душой стремится к добру и Всевышнему.

Остальные бойцы Лютобора сели в первый ряд, выгнав женщин с их мест. В зале было всего несколько мужчин, не считая проповедника.

Рог затрубил. Лютобор постучал по кафедре и оттолкнул проповедника.

– Здравы буде! Вы находитесь в пределах славянской земли, – став в позу Муссолини, начал Лютобор. Прихожане сидели в оцепенении. – Вчера мы приняли решение о невозможности далее вот так, как раньше, присутствовать вам в облике свидетелей Царства Иѐговы, так как по нашей Славянской конституции и Уголовному кодексу никакие царства не предусмотрены, кроме нашей славянской державы – Великороссии Великоросской Славянской Руси. Головы ваши пустые, как сердца и кое-что пониже. Я объявляю с этого момента, князь Раграда и всея державы Лютобор первый, что святилище славянское восстановлено, Перун здесь и Перун здесь! Вы что думаете, дебилы, когда вы свалили, людьми Библии подкупленные, наши чуры в наши реки, сожгли наших жрецов, убивали наших людей, теперь будете здесь царства свои строить – Царство Иѐговы?! Да какие вы Иѐговы! Вы же не жиды, вы славяне – славящие вены! Вы знаете, кому вы поклоняетесь?! Иѐгова по-арамейски – «ие» и «гова», жрущий г…но! И не перечьте мне! В наших Ведах так написано! Вы молитесь на г…ноеда! А Яхве – ревнитель! Бог не может быть ревнив, он Бог! Вы на кого молитесь, на арамейскую дрянь! Вы молитесь на того Бога, именем которого проходит опустошение Руси! И вы будете продолжать здесь вашими славянскими телами славить чёрное тело вашего Бога, который нас, арийцев, отдал на растерзание Авраама-рептилоида! Читайте вашу Библию, там всё так и написано! Вы там только о жидо-рептилоидах прочитать можете, а где же предки ваши – славяноариии? Вы хотите через свидетельство евреями стать – не выйдет! Только обрезанный сверху и снизу войдёт в еврейский рай. И сидите и слушайте, ибо Библию я вашу знаю, она прокатилась по поколениям таких, как я! Все несчастия ваши оттого, что через книгу на Бога смотрите. А смотреть в книгу – видеть фигу! В книгу смотрите, а не на солнышко! Что вам солнышко сделало, что вы Иѐговы свидетели? Где Иѐгова?! Солнышко – на небе, а Иѐгова где? Солнце у солнца он? А где же он? А вода что вам сделала? Наверное, свой славянский квас пьёте, а не кока-колу жидовскую, а тут по-египетски орёте: «Аллилуйя!», – а вы знаете, что такое «аллилуйя»: «аль», «ли» и «я» – «Бог пустыни и я пустой». Реки становятся меньше, воздухом нельзя дышать, приходит сюда пустыня египетская. У вас тут названия для предков непонятные – «царство Иѐговы»! Зал «Царства Иѐговы, а почему вы не создали за ваши жизни зал «Царства Предков»?! Где башни сторожевые ваших предков: отцов, матерей! Как не стыдно! Не надо споров! Обычай бесспорен и народ бесспорен! Нельзя вам больше быть клоунами, цирк закончен, отныне в течение года славяне изменят ваши жизни к лучшему. Заставят чтить богов родных и жить по правде! Слава Перуну! Слава Руси!

 

Проектор выключился. Краснорубашечники раздвинули шторы.

– А где теперь эти люди? – спросил Даня

– С нами живут! Я же сказал, что мы их заставим богов чтить!

– Интересно на них посмотреть!

– Пойдем! Глянешь все сословия и решишь, в какое пойдёшь.

Они вышли на улицу в сопровождении тех же двух дружинников.

– Я знаю многих родноверов, но никогда не слышал, чтобы они принуждали принять свою веру. Они этим очень гордятся, – не удержавшись, сказал Даня.

– Разве это родноверы! – гневно ответил Лютобор. – В лесу собрались, богов восславили и дальше жить среди сионистского заговора! Как они крестили наших предков, так и мы раскрестим всех жидопоклонников огнём и мечом!

Даня потерял профессиональный интерес к происходящему. Он понял, что это не обычные язычники, которые далеко не всегда бывают экстремистами, а обычные фашисты, которые вместо свастики решили использовать коловрат и прикрываться псевдославянской идеологией.

 

Через несколько минут они подошли к длинной избе, больше похожей на барак.

– Здесь живут и работают ремесленники! – громовым голосом сообщил «князь».

Мудрослав побледнел, как древний волхв, перепивший отвара из мухоморов.

Внутри было человек пятьдесят, не меньше. Некоторых из них Даня узнал, они были на видео. Женщины – измождённые, в их покорных глазах были запрятаны страх и ненависть. Они шили нечто похожее на спортивные костюмы. Мужчины делали что-то из дерева. У некоторых на лбу было клеймо в виде коловрата. Возле дверей стояли трое краснорубашечников с битами в руках и кинжалами за поясом. Трое вскинули руки, увидев Лютобора.

– Вот, здесь ремесленники. Они делают всякое, что мы потом продаём. Они-то и были Иѐговы. А теперь богов славят. Слава Перуну! – закричал «князь».

Ремесленники подскочили с мест, вскинули руки и закричали в ответ: «Перуну слава!».

– Видишь, сделали из них людей.

У Мудрослава подкосились ноги, он чуть не упал.

– Не переживай, волхв, пусть твой племянник сразу знает, что к чему. Всё равно же волхвом его сделаешь через время, коли воином не захочет стать!

 

Лютобор, наслаждаясь властью, крикнул: «Сесть!», – ремесленники беспрекословно подчинились.

– А что это за клеймо на лбу?

– Этих мы видели после раскрещивания, призывающими Иѐгову.

– А разве нельзя язычнику славить множество богов? Можно ведь славить и Одина и Перуна, так почему вместе со славянскими нельзя ещё и Иегову славить?

– Приказ князя и волхвов!

Ответ показался Дане исчерпывающим.

– А они могут стать дружинниками, например?

Лютобор молча подошёл к худосочному мужчине в очках, на лбу которого было целых три клейма, и силой поднял его на ноги.

– Можешь быть воином, дебил? – спросил Лютобор.

– Нет, – еле слышно ответил ремесленник.

– А ты попробуй!

Лютобор ударил его по лицу. Мужчина упал, потеряв сознание.

– Не могут!

Краснорубашечники засмеялись.

– Воинами могут стать только свободные общинники. Они работают в поле или ремесленничают в своих домах, – закончив смеяться, объяснил Лютобор.

– А эти не свободные?

– Это псы! Пусть работают, коли не хотят всей душой богов славить!

– Иеговисты все?

– Нет, иногда из города новых привозим.

Даня ожидал увидеть многое, но не это. Какая-то кучка фашистов, называющих себя славянами, оказались обычными рабовладельцами. Они кричат на каждом углу, как сильно любят русский народ, но каждый, кто не готов признать их превосходство, превращается во врага.

говы! Вы же не жиды, вы – славяне! строить – Царство йБиблии подкупленные, наши чурыун здесь и Перун здесьрены, кроме нашей держ

Ещё около часа Лютобор проводил экскурсию по Раграду. Оказалось, что сами язычники жили не так плохо. Дети учились в школе, где обучались чтению, письму, арифметике и Ведам. Взрослые работали либо в поле, либо торговали тем, что сделают рабы, либо охраняли «порядок». Было несколько волхвов, которые проводили обряды, а в остальное время занимались неизвестно чем. Но Даня думал только о том, как побыстрее прекратить страдания рабов Лютобора. Сумев найти удобное время, он позвонил руководству, и коротко описал ситуацию. Теперь оставалось потянуть время, а потом в назначенный час уехать с Мудрославом, чтобы тот не пострадал.

После экскурсии по Раграду князь, волхв и Даня оказались на капище Перуна. Это была поляна на окраине поселения, где в центре выложенного из камней полукруга стоял идол, возле которого горел огонь.

На капище собрались, наверное, все жители. Они расположились полукругом, замыкая круг из камней возле идола. Напротив Перуна стояли дружинники в красных рубахах: все коротко стриженные, в татуировках и с кинжалами за поясом. Справа от них топтались свободные общинники в белых рубахах с красной окантовкой. А слева – ремесленники в синих рубахах, как правило, изорванных и грязных. Возле идола находились двое волхвов в расшитых золотом рубахах, накидках из шкур животных и бубнами.

– Скоро ты станешь одним из нас! – улыбнувшись, сообщил Лютобор.

 

Мудрослав быстро переоделся в облачение волхва и вышел в центр круга. Даню раздели по пояс и две девушки отвели его к волхвам. Его поставили лицом к идолу, в полуметре впереди в землю был вкопан плоский, почти квадратный камень.

– Встань на одно колено, славянин, ибо на два колена славяне не становятся! – не свойственным себе, величавым голосом провозгласил Мудрослав. – Никогда не перед кем славянин не становится на колено, кроме родных богов!

Даня встал на колено. Он изо всех сил сдерживал смех. Мудрослав взял топор и стал за его спиной.

– Срубим же иудео-христианский крест!

Волхв три раза ударил топором над головой Дани, громко выдыхая воздух. Он сделал несколько шагов назад и через плечо кинул топор. Толпа замерла в напряжении: если он упадёт топорищем к идолу, то боги принимают неофита, а если три раза подряд этого не происходит, значит перед ними еврей. Волхвы, конечно, умеют кидать топор правильно. Так что любого можно признать или врагом, или другом. Топор сделал несколько оборотов в воздухе и благосклонно упал на землю.

– Гой! – закричали Мудрослав.

– Гой! – заревели в ответ общинники.

Другой волхв принялся ходить вокруг Мудрослава с какой-то деревянной пиалой в руках. Он что-то бормотал и три раза за круг брызгал водой на Даню. Сделав три круга, он отошёл и стал лицом к идолу. Следующий волхв держал в руках такую же пиалу, только обсыпал просом, бормоча что-то про родную землю.

 

Дане хотелось смеяться, он сдерживался как мог, но на лице всё равно сияла улыбка, которую волхв, впрочем, принял не за насмешку, а за специфическую религиозную радость.

Мудрослав подошёл к огню возле идола – к «краде» – и достал оттуда горящую длинную ветку. Размахивая ей, почти как шаолиньский монах, он трижды обошёл Даню вокруг, стал напротив него и пальцем, испачканным золой, поставил отметину на его лбу. Тут же подбежали двое волхвов, они простёрли руки над его головой и стали кружить, распевая: «Гой!», – с каждым кругом звук делался всё выше.

«Тут вы ошибаетесь», – подумал Даня.

– Нарекаю тебе имя Родислав! Встань, Родислав!

Даня встал. В центр круга вышли ещё три человека: в синей рубахе протягивал серп, в красной – кинжал, в белой – бубен.

– Выбери свою стезю, Родислав!

Даня подошёл к дружиннику и взял кинжал. Он знал, что после этого последует бой.

– Бой во славу Перуна! – закричал Лютобор.

 

В центре круга остались только Даня и один краснорубашечник, который воткнул свой кинжал в землю. То же самое сделал и Даня.

– Бой! – крикнул Лютобор.

Противник Дани был невысокого роста, но сложен атлетически. Он стал в стойку. Даня стоял боком, опустив руки. Краснорубашечник пытался ударить ногой, но Даня шагнул по диагонали так, что оказался сбоку от противника и нанёс удар локтем в челюсть. Родновер стал в жёсткую стойку, закрыв челюсть кулаками, а селезёнку и печень – локтями, и приставными шагами восстановил прежнюю дистанцию. Даня снова стал прямо. Краснорубашечник подошёл, не теряя стойки, выкинул левую руку вверх, а сам бросился вниз, чтобы «пройти в ноги», но получил удар коленом в лицо. Глаза ослепли от крови и пота. Зрение быстро вернулось. Дружинник встал, но как только он выпрямился, получил удар рукой в челюсть и молниеносный бросок через бедро. Даня обозначил добивающий удар и отпустил руку противника.

– Ты славный воин! – с этими словами Лютобор подошёл и вручил ему красную рубаху.

– Мудрослав, нам пора! – крикнул Даня.

– Куда? – удивился Лютобор.

– Мне нужно решить дела в городе. А утром вернусь.

Дружинники были рады, что появился ещё один воин. Свободные общинники в белых рубашках обсуждали бой, а ремесленники грустно смотрели вдаль, понимая, что на одного надсмотрщика стало больше.

 

Старый внедорожник Мудрослава уже мчался по грунтовой дороге. Послышался звук летящего вертолёта.

– Слышишь, это наша дружина! – усмехнулся Даня.

– Да… спасибо, что меня увёл, – дрожащим голосом поблагодарил Мудрослав.

– Мы же обещали. Ты знал о рабах?

– Знал…

Минут пять они ехали молча. Со стороны Раграда послышались автоматные очереди.

– Видать, наша дружина круче! Остановись у обочины, пойдём облегчимся!

Они вышли из машины. Сосны были такими высокими, что, казалось, забравшись на них, можно увидеть всё Северное полушарие. Дане было паршиво на душе после всего увиденного.

– Посмотри, какие высокие, – застёгивая ширинку, грустно сказал Даня.

Мудрослав посмотрел вверх. Даня взмахнул руками. Послышался странный хруст. Волхв упал в лужу своей мочи. Где-то каркнул ворон.

– Ну и сука ты, Мудя!

Даня сел за руль. Старый внедорожник быстро набрал прежнюю скорость, выкидывая из-под колёс клубы пыли и мелкие камни. Верхушки сосен безразлично покачивались от ветра, втыкаясь в низкое северное небо.