HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Гости «Новой Литературы»

Большое видится на расстоянии. Режиссёр Николай Лебедев.

Обсудить

Интервью

  Поделиться:     
 

 

 

 

Купить в журнале за октябрь 2021 (doc, pdf):
Номер журнала «Новая Литература» за октябрь 2021 года

 

На чтение потребуется 15 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

Беседу ведёт Вера Круглова

 

 

 

Этот осенний день был тихим и бархатным, но его очарование запомнилось мельком: я торопилась. На улице Трубецкой меня ждали в монтажной – в разгар творческой работы над фильмом «Нюрнберг», съёмки которого недавно завершились. Распахнулась дверь, в полумраке появился Николай Лебедев – такой же светлый и улыбчивый, как в нашу первую встречу, пять лет назад. Мы договорились об интервью «на ходу» – здесь, у монитора, и по дороге в Высшую школу кино «Арка», где Николай Игоревич читает лекции. Необычайность происходящего завораживала: на экране под негромкие комментарии режиссёра прокручивались кадры, отснятые у Дворца правосудия. Я видела то, что недоступно посторонним, и ждала минуты, когда об этом творении можно будет поговорить.

 

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 30.10.2021
Режиссёр Николай Лебедев

 

– Николай Игоревич, поклонники вашего творчества сопереживали работе над новой киноверсией «Мастера и Маргариты», предчувствовали эту картину, но вместо экранизации романа Михаила Булгакова вы неожиданно занялись совершенно иной историей. Почему так получилось?

 

– Это не зависело от меня – всё, что могу сказать. Мне жаль, что не состоялся этот проект, но надо уметь слышать судьбу.

 

– Судьба непредсказуема в своей щедрости: возможно, мы ей скажем спасибо за такие перемены. Знаю, что ваш «Нюрнберг» основан на книгах Александра Звягинцева – жёстких, юридически точных, документальных. Этот замысел совершенно несовместим с «Мастером», но, может быть, какие-то нотки из прежнего проекта прозвучат в новой картине?

 

– История «Мастера» была мне интересна не столько как история любви, сколько как история движения человека и всего сущего к Богу. С этой же точки зрения меня волнует «Нюрнберг», ибо события фильма происходят после огромной катастрофы. Формально она осталась позади, но внутренне продолжилась в людях. Когда человек проживает такое бедствие, он часто теряет основы. Как выжить в этой ситуации, обрести себя заново? Что помогает выстоять и вдруг ощутить, как на выжженном поле пробиваются ростки новой надежды? Вот что важно. И «Мастер» отчасти был об этом, и другие мои картины – так или иначе.

 

 Иллюстрация 1. Интервью c кинорежиссёром Николаем Лебедевым о съёмках фильма «Нюрнберг»

 

– Для вас самого «Нюрнберг» был неожиданностью?

 

– Знаете, какая штука: ещё до «Мастера и Маргариты», после «Экипажа», я год разрабатывал различные истории. Среди них был «Нюрнберг». Я не могу объяснить, почему он вдруг стал меня волновать больше, чем те темы, которые, как мне казалось, были гораздо ближе. Довольно часто, взявшись за какой-то материал, я совершенно не знаю, что из этого получится, но внезапно погружаюсь в него. Первая развёрнутая заявка на «Нюрнберг» была написана в 2016-м году, а уже потом возник «Мастер» – в 2017-м. И я по ряду причин отложил тогда заявку на «Нюрнберг», но этот замысел продолжал стучаться в моё сердце, будто пепел Клааса[1]. Вернулся к нему, когда с «Мастером» не сложилось.

 

 Иллюстрация 2. Интервью c кинорежиссёром Николаем Лебедевым о съёмках фильма «Нюрнберг»

 

– Вы мне говорили в нашу прежнюю встречу, что ищете персонажей, которые берут вас за живое. Кто они в вашей новой картине?

 

– История «Нюрнберга» связана с личными темами, отношениями с семьёй. У главных героев – имена моих родителей: Игорь и Лена. Конечно, их судьба совсем другая, но мне очень нравятся эти люди, поскольку они достойно ведут себя в сложных ситуациях. Я хотел бы быть на них похожим. Игорь Волгин из тех, кто не разменивает себя, противостоит обстоятельствам, имеет внутренний стержень. Мне кажется, что кино – это всё-таки некая модель поведения для нас. Смотришь и понимаешь: так можно делать, а так – нельзя. Я всегда учился у киногероев, и мне очень досадно, что одно время стали появляться персонажи, которые разрушают нравственное поле и мораль общества. Не могу сказать, что за них радею. Я понимаю людей в сложной ситуации: они не должны быть идеальными, лаковыми. Но не понимаю, когда герои ведут к плохому.

 

– Это антигерои.

 

– Да, но их выдают за героев. Если они антигерои, то они должны быть таковыми в глазах зрителей. В этом случае очень показателен пример, который я часто привожу на лекциях своих режиссёрских, – Майкл Карлеоне в «Крёстном отце» Френсиса Форда Копполы. Замечательный парень – вначале. «Пойми, – говорит он своей девушке, – моя семья и я – это разное». А в результате развития сюжета, стремясь быть верным семье и близким, он становится страшнее, чем сам этот преступный клан, и перестаёт быть для меня образцом. Я не хочу быть на него похожим, я понимаю, что это – монстр. Коппола очень точно прочертил эти изменения. Мне кажется, что такая авторская позиция очень важна. Когда мерзавцы становятся по тем или иным причинам примером для подражания, это страшно.

 

– В вашей картине есть человек, которого можно наверняка можно отнести к героям – это Роман Руденко, чью роль вы доверили Сергею Безрукову. Как вы думаете, насколько она удалась?

 

– Руденко не центральный персонаж картины, и роль его в фильме серьёзная, но не самая большая. Я сейчас выдам тайну – в «Нюрнберге» он является просто официальным рупором, поскольку выступал на трибунале главным обвинителем. Сама по себе историческая фигура Руденко сложна и неоднозначна, но конкретно на трибунале он говорил очень важные, сущностные вещи. Мы с Серёжей сразу договорились о том, что он не будет имитировать Романа Андреевича. Безруков прекрасно может это сделать, но мне не хотелось превращать его игру в шоу подражания. Здесь интересна фигура человека, который выступает от лица страны, обвиняет нацизм. Это сейчас ситуация кажется однозначной, но в тот момент всё было очень запутано, как всегда бывает в жизни.

 

 Иллюстрация 3. Интервью c кинорежиссёром Николаем Лебедевым о съёмках фильма «Нюрнберг»

 

– Ещё не было той дистанции, которая позволяет осознать, принять, разобраться.

 

– Конечно. Не все понимали масштабов случившегося – они как раз открывались. Именно благодаря Нюрнбергскому процессу стало известно о неслыханных злодеяниях: они были освещены перед миром, были расставлены точки над i. Для меня ещё вот что важно: я заново открыл для себя, насколько мы тогда были заодно – Советский Союз, Соединённые Штаты, Великобритания. Мы знаем, что Черчилль прилетал в Москву и вообще в Советский Союз не один раз во время Второй мировой войны, мы знаем, что были Тегеранская, Ялтинская, потом Потсдамская конференции. Лидеры стран встречались, решали проблемы вместе. Но, правда, в период Нюрнбергского процесса началось размежевание, когда была произнесена фултонская речь Черчилля, фактически давшая старт холодной войне. И всё же процесс, несмотря ни на что, состоялся. У меня ощущение, что и сейчас мы проживаем что-то подобное, и при этом нормальные, обычные люди продолжают оставаться вместе, вражды никто не испытывает. Нас часто разъединяют политики, но правы они тогда, когда пытаются всё-таки сохранить какой-то баланс в отношениях, а не отталкивать людей друг от друга. 

 

– Как раз хотела спросить, видите ли вы аналогию между Нюрнбергским процессом и тем, что происходит в мире сегодня.

 

– Охлаждение, конечно, существует. Мы все это чувствуем, наблюдаем. Я очень надеюсь, что этот процесс остановится, и страны всё-таки будут сосуществовать в режиме нормальных отношений. Я не политик, но понимаю, что происходит, и наблюдаю за этим с грустью. Когда не можешь на это повлиять, хочется просто сказать: одумайтесь, люди! Остановитесь! Давайте разговаривать, а не вставать в противоборствующие позы.

 

– Вы не можете повлиять на происходящее в глобальном масштабе, но уже не впервые объединяете в одном проекте актёров из разных стран – и профессионально, и по-товарищески. Вы довольны своей командой в «Нюрнберге»?

 

– Очень! Мне прекрасно работалось со всеми. В картине участвовали артисты из Германии, Чехии, Великобритании, США, Австрии, Дании, Сербии, Грузии и других стран. Особенно меня потрясли немецкие актёры: во время съёмки Нюрнбергского процесса им пришлось пять дней провести на скамье подсудимых. Они должны были только реагировать на происходящее, и ничего больше. Но они так отважно и отчаянно работали в каждом дубле, в каждом кадре, так профессионально и с таким дружелюбием! Это было здорово. Потом, после этого процесса, я стал снимать их уже отдельно – в сценах в тюремных камерах и во время казни, где им было положено проявить актёрские способности, но они ярко показали их и «в общем котле» – в зале 600. На съёмках было около пятисот человек массовки, большое количество артистов, и каждый из них продолжал работать на много камер, хотя неизвестно было, снимают в этот момент именно тебя или нет: все выкладывались на полную катушку. И наши, и иностранцы.

 

– Получается, эпизоды Нюрнбергского процесса воссозданы в вашей картине в полной мере?

 

– Конечно, зритель их увидит. Но наша картина – история не Нюрнбергского процесса, а героя, который оказывается в Нюрнберге и становится причастным к происходящему. Точнее сказать, история Нюрнбергского процесса, те драмы, которые там происходили, проецируются в историю Игоря Волгина. Благодаря этому, он открывает и лучше понимает самого себя. Игоря сыграл Сергей Кемпо, который до этого снимался у меня в «Легенде №17» и в «Экипаже». Мне кажется, он даровитый и очень многообещающий актёр. А Лена – Любовь Аксёнова, замечательная актриса, уже знакомая зрителям.

 

 Иллюстрация 4. Интервью c кинорежиссёром Николаем Лебедевым о съёмках фильма «Нюрнберг»

 

– Мы часто идём в кино на свет имён, а в ваших картинах всегда участвуют мастера самого высокого уровня.

 

– Я рад, что снова довелось поработать с Евгением Мироновым, с Игорем Петренко – у них в «Нюрнберге» важные, значимые роли. Зрители увидят в фильме Алексея Бардукова и Филиппа Ершова. Над проектом работала и большая серьёзная группа: оператор-постановщик Ирек Хартович, с которым мы вместе снимаем картины уже двадцать лет, художник-постановщик Юлия Чарандаева, художник по реквизиту Елена Шкатова. Елена и Юлия вместе со своей командой создали весь этот вещественный мир, который вы видели на экране. У нас – прекрасный художник-гримёр Людмила Раужина, один из лучших в России, отличный монтажёр Гелиос Чучка. Не могу не сказать отдельно о режиссёрской группе: это Пётр Мечков и Жанна Полякова, с которыми мы вместе делаем уже далеко не первый фильм, моя помощница и ученица Евгения Юстус… Ребята просто герои!

 

– Мне хватило нескольких минут, чтобы оценить усилия этих профессионалов: техника тех времён, десятки людей в кадре, грим, одежда, причёски. Труд невероятный!

 

– Мы постарались учесть все мелочи и детали: скажем, огромные силы были потрачены на воссоздание интерьера зала 600, на воссоздание окружения Дворца правосудия. Технику, которую вы видели в кадре, везли к месту съёмок из Москвы на пароме. За это всё отвечают наши продюсеры из компании «Синема Продакшн»: Мария Журомская, Эльмира Айнулова и Аркадий Фатеев. Осуществить такой проект непросто, но, благодаря им, дело движется.

 

 Иллюстрация 5. Интервью c кинорежиссёром Николаем Лебедевым о съёмках фильма «Нюрнберг»

 

– Уверена, «Нюрнберг» станет грандиозным путешествием во времени – к прошлому и к самим себе, ведь тема Великой Отечественной войны для нас, потомков победителей, живая и трепетная – она у нас в крови. Но если представить её на втором плане, то чем ещё может увлечь ваша картина?

 

– Я думаю, что тема войны сама по себе мало интересна – так же, как абстрактно взятая тема авиации или, скажем, хоккея. Интересны человеческие драмы, которые раскрываются на фоне тех или иных временных обстоятельств. Если вы сопереживаете им, то не важно, когда именно всё происходит. Война даёт материал о человеке в экстремальных ситуациях. Мы все переживаем, так или иначе, какие-то проблемы, – не обязательно на фоне войны, слава богу. Может быть, они и не выглядят со стороны катастрофой, но мы думаем, как с этим справиться, как сохранить себя. Наш фильм, прежде всего, как раз об этом.

 

– Когда вышла военная драма «Звезда», ваш консультант, генерал-лейтенант Иван Васильевич Мещеряков, придрался к действиям кино-разведки. Как вы думаете, в чём профессионалы могут вас упрекнуть на этот раз?

 

– Дело в том, что я сам придирчиво отношусь к своей работе. Мнение Ивана Васильевича мне понятно, но с моей стороны выбор именно такой интонации и такого способа рассказа был не небрежностью, а сознательным ходом. И мы весьма тщательно восстанавливали среду на экране.

 

– Знаю, я смотрела все ваши фильмы.

 

– Я тоже. Понимаете, какая штука: мы ведь не документальное кино снимаем. Это в любом случае образ. Правда здесь другого порядка – более высокая. Она либо есть, либо её нет. Рассказывая историю, такую, как «Звезда», важно, чтобы зритель не ушёл из зала, чтобы она вызвала у него эмоции, и он прожил её до конца. Это – моя работа. Что могут сказать профессионалы в той или иной области, которые начинают критиковать? Так, мол, не происходит – происходит иначе. На самом деле, бывает по-разному. И здесь важно, чтобы возникало ощущение настоящего, а детали могут и должны быть подчинены главной задаче. Мы с вами сейчас разговариваем, сидя на заднем сиденье автомобиля, и кто-то может сказать: это неправда, если я покажу это в кино, ведь интервью проводятся не так. Как правило, нет, – а вот на сей раз именно так! Мелочи бывают сущностными, и тогда очень важно их показать, а бывают просто индивидуальным взглядом человека, вот и всё. На критику я смотрю как бы со стороны: нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся. Это не значит, что мне всё равно. Я очень рад, конечно, когда людям нравятся мои фильмы, но понимаю, что жизнь летит, человек не фокусируется на той или иной картине, не думает о ней годами. Для меня всё иначе: полное погружение в тему на несколько лет, и расплата за это – я не могу воспринять картину так, как её воспринимает зритель.

 

Иллюстрация 6. Интервью c кинорежиссёром Николаем Лебедевым о съёмках фильма «Нюрнберг» 

 

– О Второй мировой войне и в нашей стране, и за рубежом создано великое множество картин, но по времени эти фильмы ближе к роковым событиям XX века. Как вы полагаете, могут ли картины о войне, снятые в наше время, претендовать на такую же известность?

 

– Думаю, что это вопрос авторского взгляда. Очень люблю картину Спилберга «Список Шиндлера». Она ошеломляет. Могли бы такую картину снять в 1940-1950-х? Не знаю, не уверен. Спилберг не переживал это сам, но сумел передать эмоции, а люди, которые жили в то страшное время, смотрели на те же события иначе, может быть, гораздо проще. Потому что когда ты внутри катастрофы, что уж поделаешь, понимаете? Есть и другой фильм – «Спасти рядового Райана», не самый мой любимый, но там есть такие сцены, которые хватают за сердце – высадка союзных войск в Нормандии, например. Меня очень трогает и то, как смотрели на войну наши режиссёры-фронтовики. Они – обратите внимание! – не думали о ненависти и вражде. Пётр Ефимович Тодоровский вообще не показывал противника, у него другая история. Или Григорий Иванович Чухрай с его «Балладой о солдате». Из всех сражений – только громыхающий танк и мальчишка, пытающийся спастись от исполинского железного чудовища. Они не искали врага извне. Смысл и глубина этих кинолент совсем в другом. В этом смысле и «Нюрнберг» – не поиск врага. Он повествует о человеческих конфликтах, о том, как мы должны с ними справляться, о движении людей друг к другу. Но это взгляд, конечно же, из сегодняшнего времени. Примут ли его зрители, не знаю.

 

 Иллюстрация 7. Интервью c кинорежиссёром Николаем Лебедевым о съёмках фильма «Нюрнберг»

 

– У меня предчувствие, что ваш «Нюрнберг» со временем окажется рядом с такой классикой, как «Щит и меч», «Семнадцать мгновений весны», «Освобождение», где есть и война, и личная драма, и «информация к размышлению».

 

– Дай бог, чтобы ваше предчувствие сбылось. Говорю об этом не лукавя, потому что потрачены большие силы и немалая часть жизни. Надеюсь, что у картины будет хорошая судьба, потому что над фильмом работало много талантливых людей, и они действительно выложились всерьёз.

 

Николай Игоревич, мне вспомнились слова из легендарного фильма Леонида Быкова: «Где-нибудь в Берлине, на самой высокой уцелевшей стене я с огромной любовью напишу «развалинами Рейхстага удовлетворён». Было ли у вас во время съёмок истории о развале чудовищного Третьего рейха чувство такого же удовлетворения – в память о ваших дяде, дедушке и всех героях, которые отдали жизнь за Победу?

 

– Нет. Думаю, что здесь не звучит тема возмездия, потому что погибших не вернуть, а их миллионы. Но очень важно, чтобы это не повторилось, о чём говорит один из наших героев. Человечество упорно стремится повторять свои ошибки, к сожалению, и довольно редко учится на них. Вторая мировая война случилась очень быстро после первой, через два десятка лет. В том-то и ужас. Может, благодаря Нюрнбергскому процессу как-то и остановилось движение человечества к новой войне. Осмысление – вот что важно. Знаете, я для себя открыл это ещё в Берлине, когда привёз туда картину «Звезда» в 2002 году. Я впервые тогда понял, что эта война нас долго разъединяла с немецким народом, разрывала, сделала противниками, а сейчас она – общая боль. Важно не допустить её снова. У нас, как я уже сказал, в съёмках участвовало много немецких актёров, и они острее, чем мы, понимают это.

 

 Иллюстрация 8. Интервью c кинорежиссёром Николаем Лебедевым о съёмках фильма «Нюрнберг»

 

– Но тогда, в сороковых, понимание было другим.

 

– Мы сразу договорились, что не играем плохих немцев и хороших русских. История ведь не о том. Сейчас, на расстоянии, понимаешь масштабность ещё более остро и неоднозначно, и ключевые фигуры видятся по-другому. Гитлер, конечно, проявил себя как чудовище, и при этом генерал-фельдмаршал Кейтель на процессе говорил, что фюрер был гением. Страшным, чёрным гением.

 

– А как же «гений и злодейство – две вещи несовместные»?

 

– Совместные, как оказалось! И важно, чтобы человечество умело распознать чёрного гения и не следовать за ним. Тот же Герман Геринг – личность невероятная. Я посмотрел сохранившиеся материалы о нём, его выступления на Нюрнбергском процессе. Хоть я и не понимаю немецкий язык, но через три минуты не мог оторваться, когда его слушал: харизма немыслимая! И так страшно, что люди, обладавшие таким обаянием, несли абсолютное, чудовищное зло.

 

– Противостоять злу можно по-разному, и ваши картины всегда полны светом, победой добра и над собой – в лучшем, высшем смысле. Скажите, когда можно будет увидеть «Нюрнберг» на экране?

 

– Пока, как видите, собираем, монтируем. Думаю, что потребуется ещё много времени. Сам фильм будет готов к июню 2022 года, но летом его выпускать нет смысла. Скорей всего, встреча со зрителем состоится следующей осенью.

 

– Удачи и терпения!

 

– Спасибо, это нам пригодится.

 

 

 

Фотографии предоставлены продюсерским центром «Синема Продакшн».

 



 

[1] Как отметил Ромен Роллан, Уленшпигель в романе Шарля Де Костера – «освободитель, мстящий за свой народ смехом, мстящий за него топором». Уленшпигель носил на груди ладанку с пеплом своего отца, сожжённого за ересь на костре. Фраза «Пепел Клааса стучит в моё сердце» стала крылатой (прим. редактора).

 

 

 

Конец.

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в октябре 2021 года,
оформите подписку или купите номер:

 

Номер журнала «Новая Литература» за октябрь 2021 года

 

 

 

  Поделиться:     
 
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Актуальные букмекерские конторы для профессионалов для ставок на спорт . Запчасти для бытовой техники haier remochka.ru. . Что такое жидкая защитная пленка на окна.
Поддержите «Новую Литературу»!