Повесть о Сухотинском монастыре

На чтение потребуется два с половиной часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Останки Петра Гавриловича были положены под созидаемым им самим храмом в каменном склепе. Варвара всю зиму проболела. И только весной начала вновь заботиться о храме. Набрали мастеров на чистовую отделку храма, пригласили из Тамбова художников расписывать стены храма. Но дело как-то не ладилось. Работы затягивались. К тому же после зимы Пётр Павлович ушёл на строительство нового храма. Варваре помогал Захар Фёдорович, её управляющий, но не имея представления о предстоящих работах, материалах, ценах, он опустил руки и, в конечном счете, запросил у барыни вольную, надел земли и денег на обустройство свечного заводика. Варвара и в этом не могла отказать, сделала всё так, как просил Захар Фёдорович: оформила вольную, выделила надел земли и ссудила деньги. Захар Фёдорович горячо благодарил благодетельницу, обещал по мере возможности вернуть ей деньги. Нового управляющего подыскать не получалось, и Варвара стала семью за семьёй раскрепощать своих крестьян, заключать с ними договора на аренду земли. Оставила земли немного, только чтобы хватало на прокорм дворовых людей и на небольшой запас, как говорится, на чёрный день. Правда, в Московской Сохранной Казне у неё лежала пока ещё порядочная сумма, сорок тысяч рублей под пять процентов годовых, что приносило ей ежегодно две тысячи рублей. Деньги немалые. На них она содержала себя и дворовых.

 

Бог будто испытывал терпение и веру Варвары. Не ладилось у неё с храмом, никак не продвигалось дело. И только на третье лето по смерти Петра Гавриловича работы были закончены. Храм пусть с затяжкой, отделан был изящно, снабжён богатой утварью и торжественно освящён. Варвара наконец-то вдохновилась и принялась за строительство двухэтажных и одноэтажных построек для размещения в них инокинь. Когда же постройки были готовы к приёму насельниц, только тогда Варвара обратилась в Священный Синод за разрешением на открытие женского монастыря на её господской усадьбе, а построенную церковь вывести из разряда приходской и ввести в разряд монастырской. И утвердить штат женского монастыря: игуменья, казначея, семь монахинь, несколько клирошанок. Сверх того она планировала устроить при монастыре богадельню для десяти человек вдов и сирот женского пола, приёмный дом на пятнадцать человек малолетних сирот, а за монастырской оградой поставить дом для проживания немощных обоего пола из числа тех, кто были отпущены ею на волю.

Священный Синод переслал письмо Варвары к Тамбовскому Преосвященному Афанасию для того, чтобы собрать надлежащие такому делу справки, сведения. Самой же Варваре из Священного Синода поступило письмо с возражениями против того штатного расписания будущего монастыря, который она предлагала. Особенно отмечалось, что при женской обители никак нельзя устраивать дом для лиц обоего пола. Это есть явное нарушение монастырского устава.

При сборе сведений и справок по сему новоначальному монастырскому делу в епархию поступило письмо от соседей-помещиков, в котором они возражали против устроения монастыря, а главное, перевода церкви в монастырскую, так как при строительстве храма они принимали активное участие и деньгами, и рабочей силой, и тяглом, считая, что строится церковь по разряду приходской.

Начались судебные разбирательства.

 

В одно воскресное утро к Варваре пожаловал сам Сергей Петрович Вязовов. Приняла она его хоть и ласково, но насторожённо. Отметила молодость и привлекательность соседа. Пригласила к столу. Не стала ходить вокруг да около, спросила прямо:

– Что же вас привело ко мне, Сергей Петрович? В кои годы впервые.

– Привели меня к вам, Варвара Александровна, дела общественные, – ответил Сергей Петрович.

– Понимаю, вам хотелось приобрести нашу усадьбу, и это было для вас вполне возможным делом. Но монастырь будущий вам будет не по зубам, а потому вы решили сопротивляться его обустройству.

– Вы как всегда проницательны, Варвара Александровна. Но мои хотения к делу не пришьёшь. А вот то, что вы лишаете население церкви, это с вашей стороны неразумно, мы будем противиться этому. И скажу вам так: церковь не будет никогда монастырской. Так что если вы намерены серьёзно на открытие монастыря, то подумайте, где будете ставить новую, именно монастырскую церковь. Да мне кажется, что вы не вполне понимаете, что такое приют, богадельня и монастырь. Вы сначала разберитесь во всём этом, а потом уж принимайте окончательное решение. Иначе можете насмешить людей, а дело не сделать. Предупреждаю, если будете упорствовать, настаивать на своём относительно монастыря, то готовьтесь к длительным судебным разбирательствам.

– Я к ним готова, Сергей Петрович. Я обязана выполнить обет, который мы дали вместе с покойным, – Варвара перекрестилась, – царствие ему небесное, мужем моим Петром Гаврилычем. И что бы ни препятствовало мне, я обет этот исполню.

– Я вижу, вы женщина решительная. Похвально.

– Обстоятельства понуждают к решительности. Я одна теперь. И вам не в противниках ходить бы, а в единомышленниках. Понимаю, это ваши притязания, это вы организовываете людей. Сами по себе, без вожака, без наставника, они не организовались бы на сопротивление. Что ж, Бог вам судья. Я своё слово сказала: обет наш с Петром Гаврилычем перед Пресвятой Богородицей не позволяет мне сойти с моего крестного пути. А вы поступайте, как знаете, как вам ваша совесть и ваша честь позволят.

Они расстались каждый при своём мнении, при своём решении.

 

И Варвара решила действовать иным путём. Ей нужны были покровители из высших духовных чинов. Она их нашла в лице Преосвященного Епископа Тамбовского Арсения и Преосвященного Епископа Саратовского Иакова, с которым вошла в переписку. Преосвященные были всецело на стороне Варвары Александровны, но были бессильны перед Священным Синодом, который занял сторону жалобщиков. Рассматривая складывающееся положение дел в духовных беседах с владыкой Арсением, а затем общаясь письмами с владыкой Иаковым, Варвара Александровна решила для начала создать женскую богадельню. О чём письменно уведомила Тамбовский приказ общественного призрения. Она писала:

«Приближаясь к старости и помышляя о смерти, могущую постигнуть меня, прошу разрешения в моём благоприобретённом имении на духовном основании открыть мне богадельню, которая подчинена будет Тамбовскому приказу общественного призрения. Когда же Священным Правительствующим Синодом разрешено будет обустроить обитель, то богадельня сия и все приношения мои должны обратиться в пользу монастыря».

 

Таким образом, Варвара Александровна уведомляла о своём неизменном желании обустроить женскую обитель. А обустройство богадельни – это мера вынужденная, это начало пути к женскому монастырю.

В пользу богадельни предоставляла Варвара Александровна всю свою господскую усадьбу, со всеми каменными и деревянными постройками, сад и огород на четырёх десятинах, пахотной земли сорок десятин, лугов десять десятин, шестьдесят десятин леса. Сверх того внесла двадцать тысяч рублей в Тамбовский приказ общественного призрения.

Получив разрешение на обустройство богадельни, Варвара Александровна распорядилась приготавливать комнаты, приобретать кровати, шить бельё на пятьдесят женщин. Дело подвигалось скоро. Когда же всё было готово к принятию женщин в богадельню, то была отслужена литургия, совершено молебное пение с водоосвящением, провозглашено многолетие Государю Императору, все покои окроплены святою водой.

Таким образом, совершилось открытие Сухотинской богадельни.