Повесть о Сухотинском монастыре

На чтение потребуется два с половиной часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

 

 

Во всём доме было жарко натоплено. Хозяин имения отставной майор Пётр Гаврилович Сухотин и жена его Варвара Александровна сидели в неосвещённой комнате с обеих сторон от камина в задумчивости, изредка коротко переговариваясь. По стенам, по потолку бегали размытые тени от каминного неторопливого пламени. Но движение этих теней не ускоряло мысли супругов, а наоборот, будто притормаживало их. Через окна сквозь щели в неплотно задёрнутых шторах всматривалась в этот семейный уют мартовская ночь.

– Скажи на милость, Варенька, конец марта, а зима будто одумалась, отдаёт всё то, что не отдала за холодные месяцы. Ленивая зима была, тихая, с оттепелями, а то вдруг, правда что, как одумалась. А ведь птички прилетать начинают, жаворонки, грачи. Каково им теперь, как родина их встречает? Неприветливость какая-то в природе. А, как думаешь, Варенька?

– А что думать, – вздохнула Варвара Александровна. – Могли и повременить на юге, дождаться тёплых дней. Зачем же сломя голову в погибель свою торопиться? Вовсе не надо этого делать.

– Так-то оно так, – согласился и не согласился с женой Пётр Гаврилович. – Но ведь у них какое-то своё расписание, какие-то свои понятия, нам это неведомо. Что ни говори, а мне их жалко.

– Мне тоже жалко, а как помочь? Да ведь всем им не поможешь. Хотя можно бы на наезженной дороге зерна набросать, глядишь, подкормятся какие-то бедняжки.

– Можно, – согласился с женой Пётр Гаврилович, – я уже подумывал об этом. Помню, в детстве такая же вот зима и весна были. Снежно, морозно. Дедушка мой вывозил нас, ребятишек, в поле и мы там жгли костры, сжигали старую солому, плешины такие на земле делали. А как остынет, так птицы всякие слетаются на наши плешины. Вот как было. Еще разбрасывали охапками солому. Что ни говори, а солнышко в полдень подогревает, под соломой проталины образовываются. И на них птицы садятся. Жаворонки, грачи… Завтра, если день будет погожим, то заложим в санки Гнедка да и покатаемся в полях. Птиц покормим, коня промнём. Ты как себя чувствуешь сегодня?

– Петя, я уже не ожидаю изменений в своём здоровье. Ты же знаешь об этом. Как на небе наволочь, как солнце облаками закрыто, так мне вроде бы легче. А как солнце на небе чистом, то у меня вновь начинаются головные боли. А сам-то ты как? Что-то сегодня в задумчивости находишься?

 

Пётр Гаврилович не торопился отвечать на вопрос жены. И она его не торопила. В комнате сделалось совсем темно. В камине догорали дрова, отсвет постепенно угасающих красных углей чуть дышал на потолке, смирно лежал на креслах. Пётр Гаврилович зашевелился, привстал, нащупывая поленья берёзовых дров сбоку камина, побросал в топку пяток поленьев, снова уселся плотно в кресло, прикрылся пледом.

– Что же не говоришь, как чувствуешь себя? – спросила Варвара Александровна.

– Как чувствую себя? – эхом отозвался Пётр Гаврилович, глядя на разгорающиеся дрова. – Знаешь, Варенька, я как-то промолчал, не сказал тебе… Месяц или чуть более тому сон мне приснился. Будто сижу я вот так же у камина, один сижу, и вдруг возле меня появляется старец, я встрепенулся, хотел спросить: кто ты, откуда взялся? А старец руку мне на плечо положил, и я осел. Не тяжёлая, вроде бы, рука, а в кресло меня опустила. Старец выждал, когда я приду в себя, и говорит: «Купи эту икону, отслужи молебен, и ты будешь здоров». С теми словами кладёт мне на колени икону Знамения Пресвятой Богородицы. И исчезает так же незаметно для меня. Откровенно говоря, я не придал значения сну, мало ли что может присниться, болезнь – она и сны о болезнях порождает. А чувствую – мне с того дня как-то все хуже и хуже делается. Ни пить, ни есть ничего не хочу, да и почти не ем, а ночами горечь во рту, тошнота, дрожь какая-то недобрая волнами по телу катается. А прошлой ночью опять этот сон. До мельчайших подробностей всё так, как и в первый раз. Вот весь день и раздумываю: а не купить ли нам именно икону Знамения Пресвятой Богородицы? Видел в Тамбове в иконной лавке при соборе эту икону. Точно такая же, какую мне старец на колени положил. Ты плачешь? Варенька, что с тобой?

 

Пётр поднялся с кресла, подошел к жене, присел на мягкий подлокотник её кресла, обнял за плечи, привлёк к себе.

– Что ты, Варенька? Ну, скажи ты мне, с чего это ты вдруг в слёзы ударилась?

– Не вдруг, Петенька, не вдруг, милый ты мой. Мне точно, как ты говоришь, сон такой же был. Ну, всё точно так же, Петенька. Это не иначе как она, Богородица, защитница наша и охранительница нам знак подаёт. Завтра же, завтра же, Петенька вместе поедем в Тамбов, купим икону и службу закажем в честь Её. Всё, Петенька, решено. Зачем ты молчал? Не надо молчать. Знаки свыше нам делают, и мы должны на них реагировать без промедления. Не маленькие уже, пора знать, понимать что-то.

И они оба почувствовали некоторое облегчение, отступление болезни. С тем и отошли ко сну.