Дмитрий Фьюче
Эссе
(продолжение, обязанное роману «Священная Книга Оборотня»)
«У-у-у» – нечто среднее между воем и зевком. Виктор Пелевин «У» по-китайски – отсутствие, пустота. Дмитрий Фьюч`е
Оглавление 1. Признания 2. О сути Оборотня 3. Снова Ницше О сути Оборотня
Для начала я вывешу железобетонный литературоведческий тезис постмодернизма:
ПИСАТЬ В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО ПРО СЕБЯ.
Пусть этот транспарант развевается подобно рекламной перетяжке на всем пути нашей прогулки по внутреннему миру Виктора Пелевина. Все герои, события и антураж его романа есть ни что иное, как продукция его воображения, его амбиций, его исповеди. Они суть отражение его карты мира, карты его души, его личный, текущий расклад И Цзин. Я предельно кратко напомню/перескажу читателю сюжет этого романа, и лишь затем углублюсь в его контекст, ибо за одно единственное прочтение любого текста охватить умом переплетение его долготканной сюжетно-философской тематики никак не представляется возможным. Тут, знаете ли, требуется помощь специалистаJ. Эта помощь нужна не только читателю, но и писателю тоже, поскольку хорошо известно, что самоанализ невозможен, – нужен другой человек, и желательно профи. Действующие лица пьесы (далее курсив мой – Д.Ф.): Мир – не то реальная, не то кажущаяся субстанция; он же – сцена (сцены), на которой происходит действие; он же – Радужный поток; Оборотни: Лиса А Хули, Волк Александр и другие. Это особые существа, имеющие хвост и особые способности, включая супрафизическую трансформацию и умение внушать себе или другим иную реальность, иной образ Мира; Сверхоборотень – высшее достижение для Оборотня, при котором последний сливается с Миром как Радужным потоком; Бесхвостые обезьяны – обычные люди, не имеющие хвоста, человеки. Рассказ ведется от первого лица Лисы А Хули, основного alter ego автора романа. Эта человек-лиса, способная внушать при помощи своего хвоста любой бесхвостой обезьяне любую реальность, по жизни предпочитает образ/поприще проститутки, создавая у своих клиентов незабываемые сексуальные наваждения/галлюцинации. Судьба сводит её с другим оборотнем, Волком-Александром, пребывающем в теле офицера органов госбезопасности России, который способен превращаться в волка при сильном сексуальном возбуждении или при собственной охоте, сопровождаемой обычно воем на луну. Между этими оборотнями в результате мощнейшего сексуально-философского взаимодействия возникает Любовь, которая в своей кульминации приводит к тому, что они оба, каждый по-своему, становятся неким подобием Сверхоборотня. При этом Лиса становится им, постигая высшую Истину оборотня, а Волк становится Чёрным Псом, способным радикально прекращать любые сущности.
Я назвал Лису А Хули alter ego автора романа, Виктора Пелевина, исключительно потому, что он не оставил мне, как читателю, никакой возможности думать иначе. Оборотень-Лиса – это такое продвинутое существо, которое способно осуществлять внушение своим «клиентам» на любую (т.е. не только на сексуальную) тему. То, что за этим символизмом пелевинской иронии прячется тандем Писатель-Читатель говорит лучше всего само название романа: «Священная книга оборотня». Оно означает не только то, что эта книга написана преимущественно для понимания оборотней, но и то, что она написана оборотнем, если не сказать преждевременно большего. Лисы с помощью своего хвоста внушают людям придуманный ими другой мир, трансформируют восприятие, дурачат и играются одновременно, и отнюдь не бескорыстно. Так же и Писатели с помощью своего таланта создают у своих читателей некое наваждение своим текстом, погружая их на время чтения в свой мир как во временный транс. Подобное понимание литературы и романа, как его самой развитой формы, известно уже давно, как минимум со времен Ортеги-и-Гассета. А Хули? Типа: Слабо? Пелевин – писатель и потому всегда «сам себе режиссер». Давайте внимательно послушаем этого режиссера о тайнах его ремесла: «Хвост (талант – Д.Ф.) – орган, с помощью которого мы создаем наваждения. Как мы это делаем? С помощью хвоста. И больше тут ничего не скажешь. Разве человек, если он не ученый, может объяснить, как он видит? Или слышит? Или думает? Видит глазами, слышит ушами, а думает головой, вот и всё. Так и мы – наводим морок хвостом. А объяснить механику происходящего в научных терминах я не берусь»; «Что касается наваждений, то они могут быть разной природы. Здесь всё зависит от личных качеств Лисы, её воображения, духовной силы и особенностей характера. Большую роль играет то, сколько человек должны увидеть наваждение одновременно»; «Одно и то же внушение, одновременно производимое тремя Лисами, будет по силе почти в тридцать раз сильнее наваждения, которая создаст каждая из них в одиночестве. Это достигается с помощью тайных методик и практик – сначала лисы учатся вместе представлять себе предмет, который они перед этим видели, потом предмет, который они не видели, потом заставляют других воспринимать предметы, которых не существует и так далее. Сложная техника, и обучение ей занимает несколько столетий. Но если владеющих ею лис соберется десять или двадцать… понятно, на что они способны. И Лисы до сих пор не правят этим миром только потому, что они не так глупы, чтобы брать на себя эту ношу и очень эгоистичны, и не в состоянии на долгий срок договориться друг с другом о чем-нибудь»; «Лисы, как женщины, способны дурачить только других, но не себя, и живут за счет чувств, которые вызывают. Но женщины руководствуются инстинктом, а Лиса разумом, и там, где женщина движется в потемках и на ощупь, Лиса гордо идет вперед при ясном свете дня.» А Хули: «Я с глубоким уважением отношусь к людям! Если мне и приходится иногда подрывать их жизненную силу, это лишь потому, что такой создала меня природа. Иначе мне не удалось бы добыть себе пропитание». Всё это весьма убедительно. Несколько столетий письменности и писательства действительно выработали свои «тайные» техники зомбирования коллективного (а по заказу и индивидуального) сознания. Если писателей, а тем паче их подмастерьев, журналистов, становится много – внушение и сила их иллюзий становится поистине тотальной. Впрочем, по собственному признанию Виктора, Оборотни-Лисы не так уж всесильны: «…Наваждение, сила которого недостаточна, чтобы полностью подчинить чужое сознание, выдает нас с головой. Когда человек внезапно выходит из гипнотического контроля (соскакивает с хвоста, как мы говорим), с ним случается припадок с непредсказуемыми последствиями. Чаще всего он пытается убить Лису, которая в этот момент совсем беззащитна». В этом месте мне нужно принести запоздалые извинения нашему уважаемому автору за моё наглое вторжение в «святая святых» его профессиональных тайн, а также за преднамеренное использование мной его беззащитности. В своё оправдание спешу сообщить, что я и сам не чужд сущности Оборотня и потому кровно заинтересован в развитии, а не деградации этой популяции особых существ. Стоит также признать, что сама метафора Писателя как Оборотня-Лисы фантастически блестяща! Лучшего псевдонима всеобъемлющему понятию «Писатель» трудно сыскать в русском языке. «Лиса, как и Женщина – естественная либералка, демократ, примерно как душа – природная христианка. Если она слышит какое-либо суждение – она обязательно его выскажет от своего первого лица. А как быть? Своих мнений по основным вопросам у нас нет, а говорить надо». Замечу, что это своё постмодернистское качество/умение Лиса неоднократно демонстрирует читателям на всём протяжении романа, повторяя через некоторое время чужие и интересные высказывания уже как свои собственные. «Если Лисам говорят что-то запоминающееся, они почти всегда повторяют это в разговоре с другими. Их ум – это симулятор, теннисная ракетка, отбивающая мячик разговора на любую тему. Взятые напрокат чужие суждения отражаются ими под другим углом, подкручиваются, пускаются свечой. И такая симуляция всегда выходит лучше оригинала, – она качественно поднимает любой трудный мяч»; «Стараешься изо всех сил объяснить другому истину, и вдруг понимаешь её сам. Это для лис скорее правило, чем исключение. Чтобы понять что-то, мы, лисы, должны кому-то это объяснить. Это связано с особенностями нашего разума, который по своему назначению есть симулятор человеческих личностей, способный к мимикрии в любой культуре. Наша сущность в том, чтобы постоянно притворяться. Когда мы что-то объясняем другим, мы притворяемся, что сами всё уже поняли. А поскольку существа мы умные, обычно приходится понять это на самом деле, как ни уворачивайся. Когда я притворяюсь у меня всё всегда получается натурально. Поэтому я притворяюсь всегда – так выходит гораздо правдоподобнее, чем если я вдруг начну вести себя искренне. Ведь что значит вести себя искренне? Это значит непосредственно выражать в поведении свою сущность.. А если моя сущность в том, чтобы притворяться, значит, единственный путь к подлинной искренности для меня лежит через притворство»; «Лучшая мимикрия – когда становишься похож на других не только лицом, но и ходом мыслей». Итак, сделаем первые важные выводы. Оборотни-Лисы, они же всякого рода Писатели, – это особые существа, чья сущность заключается в притворстве, способности к тотальному перевоплощению и мимикрии, позволяющей им создавать для других (но не для себя!) любой мир, любую реальность, в которой они потом правят бал. Одним словом: гипноз, транс. При этом создаваемая ими симуляция/симулякр всегда лучше оригинала. Утверждение о том, что симулякр может быть оригинальнее оригинала, поистине оригинально, не правда ли? Это соответствует нашему интуитивному знанию о том, что Оборотень в человеческом обличье всегда превосходит натурального человека (т.е. того, на кого лишь походит), и что любой литературный текст есть ни что иное, как приукрашенные автором его собственные представления о себе и мире (самовосхваление). Однако что же это за превосходство? Что значит это «лучше»? Только ли это бессознательное самовосхваление, производимое всяким словом и речью? Для правильного понимания сущности Оборотня-Лисы нужно добавить к уже сказанному его онтологическую сущность, его происхождение, то есть те обстоятельства и условия, при которых он появляется: «Считается, что иногда родившийся в мире демонов ум пугается его жестокости и уходит жить на его окраину, туда, где демоническая реальность соприкасается с миром людей и животных. Такое существо не относится ни к одному из миров, поскольку перемещается между всеми тремя – миром людей, животных и демонов». Перед нами – тайный механизм метаморфозы, приводящий к появлению Оборотней-Лис, Писателей, а может и вообще графоманов как таковых. Этот механизм заключается в присущем им особом психическом свойстве – ослабленного/испуганного демонизма, или, другими словами, амбициозной слабости, более известной под ницшеанским термином «рессентимент». Здесь можно еще раз вспомнить резюме, которое я сформулировал словами Ницше относительно Виктора Пелевина в конце первой части этого опуса. Так что знакомьтесь еще раз, – Лиса А Хули, любовный автопортрет Виктора Пелевина. «Интеллект, как средство для сохранения индивида, развивает свои главные силы в притворстве; ибо благодаря ему сохраняются более слабые и хилые особи, которые не могут отстаивать себя в борьбе за существование с помощью рогов или зубов. У человека это искусство притворяться достигает своей вершины: здесь обман, лесть, ложь, тайное злословие, поза, жизнь, полная заемного блеска, привычка маскироваться, условность, разыгрывание комедий перед другими и перед собой, – короче, постоянное порхание вокруг единого пламени тщеславия» (Ницше). Будем же отныне бдительны, и не позволим себя по-настоящему усыпить нашему профессиональному мистификатору. Смотрите внимательно: Виктор Пелевин в образе Лисы А Хули достает свой лисий хвост, распушает его во всей своей красе, погружая нас в выдуманные специально для нас грёзы! Добро пожаловать, друзья, в постмодернистский, виртуальный мир популярного автора! Давайте же сыграем с ним по его правилам, – притворимся, что мы подпали по действие его очаровательного хвоста, что мы усыплены и зачарованы им, а сами внимательно рассмотрим предлагаемое нашему вниманию сно-видение. Да-да, не станем, подобно «ограниченным и пошлым неудачникам кривить лицо в гримасу хмурого недоверия», изобразим лучше «нечто похожее на удивленную радость», чтобы сойти за своих, т.е. за «людей, у которых есть потенциал для внутреннего роста».
Оглавление 1. Признания 2. О сути Оборотня 3. Снова Ницше |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 22.04.2024 Вы единственный мне известный ресурс сети, что публикует сборники стихов целиком. Михаил Князев 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|