Мужской процесс

Около полуночи ко мне дважды приходил Фигася. Он звал меня в подвал, объяснял, что ребята все там и ждут, что сегодня весь двор гуляет, но я съежился и попросил гулять без меня. Меня подташнивало от перенапряжения, покалывало сердце, мне хотелось только лежать. У меня не было в душе радости, груз предстоящего поединка упал с моей души, но появился другой. На душу навалился груз размышлений и мук совести: я мог его убить, я его почти убил, если бы я его убил, я убил бы все, чем жил, к чему привык, я убил бы свое прошлое и будущее, я убил бы себя.

Глубокой ночью, почти на восходе, я сказал себе: ты был у края черты. Поединок начался не сегодня, а месяц назад, и начался он с пьянки. А закончился, мог закончиться – тюрьмой. И лежал бы я сейчас не на своей постели, а в обезьяннике. Потом в ИВС, в СИЗО и дальше – в страну УИНию, где исполняют наказания, где есть поселок Моторный в котором живут мои "манежники". Я бы спал – с одной стороны забора, они – с другой. Между нами – черта, за которую я перешел.

Тут я вспомнил, что пока тренировался, ни разу не хотел выпить. Странно, почему не хотелось? Боялся обкакаться перед собой и ребятами? А теперь опять можно пить, теперь обкакаться не страшно? Или страшно?

Честно говоря – страшно. Было глупо устраивать дуэль, в которой я мог запросто проиграть. Еще глупее – повторить все пройденное снова на новый лад. Если уж рисковать, то не из-за пьяной ссоры. Есть много других поводов рискнуть жить не по лжи, никого не предавая, и ни перед кем не унижаясь. И в первую очередь – перед самим собой.