HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Наум Брод

Наум Брод

Обсудить

Сборник рассказов

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 26.02.2009
Оглавление

18. Наум Брод
19. Наум Брод (как умирал Сима Дименштейн)
20. Наум Брод (красный пол)

Наум Брод (как умирал Сима Дименштейн)


 

 

 

 Стоп-кадр: Сима сидит возле кровати, на которой мой отец. Отец болен – очередной инфаркт. Но до конца еще далеко.

Сима сидит левым боком к кровати (за спиной окно), ему явно неудобна такая поза, тем более что время от времени он вынужден наклоняться, чтобы поухаживать за больным в какой-то мелочи: то что-то поправить, то что-то подать. Но пока в его позе не накопилось усталости и раздражения от нее, а скорее читается уверенность в том, что эта пытка не надолго, зато свои моральные обязательства он выполнит.

Отца я не вижу – только Сима, чуть наклоненный вперед: видимо, память зафиксировала как раз момент, когда он что-то передавал отцу, а я в этот момент вошел в спальню и посмотрел на Симу. Поэтому меня в этом стоп-кадре тоже нет.

Сейчас тело Симы должно будет отклониться назад, но этого уже НИКОГДА не произойдет.

 

Сима значительно моложе отца, но они общаются на равных, особого пиетета к возрасту не ощущается. Два приятеля. Сима называл отца по имени-отчеству, перемежая «вы» с «ты», как будто пытаясь завоевать пространство отца: то ступит на его территорию, то отступает к себе.

Оба одинаково увлечены собиранием книг, тогда это считалось престижным, как сейчас отдохнуть в Куршавеле. Но отец библиофилом был чуть ли не с детства, а Сима стал собирать недавно, когда появились возможности. Книги товар дефицитный, особенно – подписные издания, так что собирание книг свидетельствует не только о любви к литературе, но и о принадлежности к элите, приближенной к этому дефициту. Как, впрочем, и любому другому. Но если купить Сима может, то разбирается в книгах не очень, чтобы не сказать – совсем не разбирается, по сравнению с отцом, поэтому он всегда консультируется с ним. В свою очередь отец может одолжиться у Симы на какую-нибудь приглянувшуюся книжку. Одалживать не очень приятно, приходится преодолевать порог смущения, но на книги – святое дело, Сима даже не станет напоминать отцу о затянувшемся долге.

Еще Симу связывает с нашей семьей то, что он начальник у моей матери. Мать работает продавцом в магазине, где Сима директор.

 

Магазин: всегда темноватое помещение на первом этаже жилого дома; два прилавка буквой Г, мать я могу застать и за тем, и за другим, в зависимости от товара, на который ее «бросил» директор. Тесно. Толпится народ. Фигура матери почти теряется на фоне всего пространства, но я ее различаю – выделяется светлое пятно лица. Выражение такое, как будто ее застали за не очень приличным занятием: видимо, в глубине души она смущалась своей работы. Хотя когда Сима позвал ее, была довольна – в семье стали появляться «лишние деньги».

Конец пятидесятых – начало шестидесятых, быть директором «промтоварного» магазина – серьезное место. Мы это сразу почувствовали, как только мать туда устроилась. До этого мы жили на пенсию отца, которую по каким-то непонятным мне причинам, все время урезали. Он вышел по инвалидности, и по пенсии складывалось впечатление, что с возрастом он становился все здоровее и здоровее. Хотя вот, пожалуйста: очередной инфаркт.

 

Мать несколько раз входит в комнату, но она тоже «за кадром». Я слышу ее голос, но не разберу, что именно она говорит. Скорее всего, предлагает Симе чай с бутербродами. Это в нашем доме обязательная норма приема любых гостей. Сима отказывается. Отец должен был упрекнуть мать: что ты ему предлагаешь ерунду – может, человек хочет обедать. На что мать обязательно ответит с легкой обидой в голосе: я ему сразу предлагала, но он отказался. Сима, может все-таки пообедаете?

По лицу Симы мелькнуло выражение одновременно и благодарности и недовольства: обедать – это засиживаться надолго, что не входит в его планы.

Еще, кажется, время от времени он морщится, меняет позу, как будто никак не может найти удобную.

К нам он заскочил проведать отца и заодно отдать какие-то распоряжения матери. Или наоборот: дать распоряжения и проведать отца, что вероятнее. Дело в том, что Сима сейчас на бюллетене. Матери он доверяет – среди продавцов она самый близкий ему человек. Они «общаются домами». Не знаю, были ли мои хоть раз дома у Симы, но у нас Сима одно время бывал часто.

К тому же из всего персонала магазина моя мать единственная еврейка – это гарантирует взаимную доверительность и притяжение субъектов в пространстве отдельно взятого магазина.

Я о Симе услышал еще будучи на первом курсе института. За старшей сестрой моего однокурсника ухаживал некий Сима, а потом выяснилось, что это тот самый, у кого работает моя мать. К тому времени Сима сестру моего однокурсника бросил, о чем я тоже узнал от моих родителей. В их представлении сестра моего однокурсника для Симы считалась рядовым эпизодом мужчины с репутацией ходока. По этому поводу в адрес Симы подпускались разные безобидные скабрезности. В частности намекалось на прыткость его детородного органа, которому он не давал отдыху. С чего становилось понятным, почему отвергнутая женщина устраивала ему сцены ревности.

 Магазин, где работала мать, находился примерно в том же районе, где жила сестра однокурсника, так что связь могла возникнуть и на такой основе. Двойная близость для бывших любовников, расставаться еще тяжелей.

 

Магазин с улицы.

Не очень опрятная улица в одном из отдаленных районов Риги, трамвайная линия делает здесь поворот, слева – дом однокурсника: неприветливый, кирпичный, то ли старой постройки, то ли уже при советской власти, но уже давно потерявший привлекательность домашнего жилья, а производящий впечатление казенного здания… Улица уходит далеко влево от магазина и скрывается за каким-то небольшим возвышением (видимо, так ведет себя дорожное полотно), а там вливается в пересечение нескольких улиц, куда более шумных – кажется, и трамваи там бегают повеселей.

Этот отрезок улицы обязательно сопровождает в моем воображении сцену «Сима Дименштейн сидит возле постели моего отца».

 

К тому времени, когда память зафиксировала это стоп-кадром, Сима уже был женат на не очень красивой девице с красивым именем Кармелла. Я был с ней знаком до того, как на ней женился Сима. И до того, как сам Сима стал появляться в нашем доме. Мать Кармеллы и мои тетки были как-то связаны. Подружки. Одно время в воздухе витало не оглашаемое при мне ожидание, что подруги с нашей помощью породнятся. Кармелла была чуть постарше меня, но считалась девицей, хотя лично у меня на этот счет были большие сомнения. Среди еврейских тетушек, окружавших нас, Кармелла считалась красавицей, но мне она совсем не нравилась. Густые черные волосы, полноватая, невысокая. Объективно, может быть, и ничего, но мне такие никогда не нравились. И в поведении: слишком явная готовность принадлежать данному мужчине. В глазах легко читаемое выражение-призыв: «Ну же!..» Вот-вот взорвется. Там и темперамент подпирал, и, наверно, со всех сторон уже задолбали бедную девочку, что пора замуж; теперь и она подгоняла события.

Моя тетка Полина возмущалась: «Как можно не замечать, что она красавица?».

Мне она не нравилась еще и… как бы это сказать… случается такое не формулируемое ощущение, что человек не твой. И никогда не станет твоим, даже если будет очень стараться. Потому что в нем нет нужных рецепторов, отвечающих за реакцию на определенные стороны жизни. Например, мне важны те, которые реагируют на смешное. Не потому, что я такой шутник – смешное в любом событии придает ему объем. По-настоящему, в жизни нет ничего – абсолютно ничего! – чтобы в какой-то момент не показаться смешным. И фокус здесь в том, что природа не знает ни серьезного, ни смешного – в ней всего намешано без уточнения меры. Поэтому когда мы во что-то погружаемся слишком серьезно, на свежий воздух нас выталкивает чувство смешного. Для большего соответствия природе. Слишком правильное и слишком серьезное порабощают личность.

 Сима женился на Кармелле не без участия моих родителей. Они познакомили их года два назад и свадьба не заставила себя долго ждать. Сима женился охотно: и возраст уже – хорошо за сорок, а еще ни разу не был женат, и девушка ему понравилась. Я был на его свадьбе. Сам факт и подробности я опускаю, но интересна фотография оттуда. На ней три пары: я со своей первой женой, Сима с Кармеллой, и Миша Таль с женой. Тот самый, гениальный шахматист. Таль жил в одном квартале от нас. Я с ним лично знаком не был, но его имя в нашей семье возникало довольно часто, и не только потому, что он был чемпионом мира, а задолго до этого. Мои родители были немного знакомы с его старшим братом врачом, который «сидел» (так говорили), и с их родителями, которые, вроде бы, были в каком-то близком родстве между собой. Откуда, мол, такая гениальность у потомства.

Когда Сима стал появляться у нас, выяснилось, что он дружит с Талем.

На обратной стороне фотографии рукой отца выведено «Три брака – все три брака». Запись сделана значительно позже, когда действительно все три брака развалились. Каламбур не сказать, чтобы выдающийся, но сам факт, что отец выводит такой язвительный комментарий на фотографии, свидетельствует о том, что он еще полон сил, и до его нынешней беспомощности далеко. Поэтому иногда я специально достаю эту фотографию, смотрю на запись отца, и опять окунаюсь в то время. Иллюзия обратимости полная!

Я разошелся первым, потом начались какие-то проблемы у Миши, потом – у Симы. В момент стоп-кадра у Симы уже все было плохо, Сима не раз жаловался моим.

Кармелла Симу не любила, это было заметно. Мне кажется, что и сам Сима знал, что там особой любви нет. При упоминании Кармеллы (МАТЬ:«Как дела у Кармеллы?»; как будто кого-то из нас интересует Кармеллла, а не семейный конфликт), Сима отвечает неопределенным покачиванием головы. На такое обычно отвечают не более определенным «Ясно», но вопросов больше не задают. У меня есть более серьезные основания утверждать, что Кармелла не любила Симу. Она мне сама об этом говорила, ну и вообще… Незадолго перед тем, как они поженились и уже пошли разговоры о предстоящей свадьбе, Кармелла была у меня. В квартире у меня была маленькая комната, так называемая девичья, в которой помещалась тахта, секретер и стул. Я лежал на тахте, читал, вошла Кармелла, с порога упала на меня. Близости у нас не было. До этого могла случиться спонтанно, но что-то не сложилось, а потом я старался ее избегать.

Кармелла говорила, смотрела глаза в глаза, почти вплотную приблизив лицо к моему, и мы оба понимали, что она свой выбор сделала, готова на что угодно, теперь очередь за мной, и она ждет. А я увиливал от прямого отказа ей. Девушка себя предлагает, а ты ну ни в какую не хочешь отвечать ей взаимностью – неудобно.

У Симы с Кармеллой с самого начала была проблема в разнице возрастов. В те годы мезальянсы были редкостью. По крайней мере, не афишировались, как сейчас. Старались скрыть. Женитьба мужчины в возрасте на юнице сейчас говорит о достоинствах и возможностях мужчины – еще может выбирать, а тогда – считалось ущербностью девицы. Сорок лет для мужчины не так уж и много, но Сима выглядел не очень. Может, из-за болезни. И еще фактура такая: узкое лицо, чем– то напоминающее Шарля Азнавура, но без его одухотворенности, попроще. Зато не такое жесткое. Азнавур по сравнению с Симой мне кажется несъедобным, даже не надкусить, в глазах беспощадная целеустремленность, а у Симы – удивление человека, постоянно вынужденного изворачиваться. Хотя о Симе тоже нельзя было сказать, что он легко податлив, но в нем читалось больше снисходительности. Легкий налет, с примесью удивления – как раз то, что нравится женщинам. Мол, говори-говори, делай, что хочешь, но меня этим не потрясешь.

Комплекцией, кстати, они тоже были примерно одинаковой.

Отец о Симе был невысокого мнения, считал его простоватым, но ценил его за деловые качества, которые для него самого оставались за порогом его интересов. У офицера советской армии, хотя и бывшего, образ заведующего магазином невольно мешался с персонажами «Крокодила». То, что магазин нам давал кусок хлеба, могло только усугублять неприязнь к этой сфере. Но к Симе отец относился хорошо, какие-то общие темы у них всегда находились.

Отец собирал книги, а Сима у него консультировался, как бы для того, чтобы интеллектуально подтянуться. Отец охотно включался в просветительство Симы, но после его визита мог отпустить в его адрес какую-нибудь язвительную реплику или просто выдать такое выражение лица, что интеллектуальное развитие Симы можно было считать безнадежным.

 

 Сима собирается уходить.

Перед этим он уже делал несколько попыток уйти, но приличия удерживали его. А тут в движениях появилась неумеренная суетливость – чтобы развеять вот эти самые приличия, которые держат его возле постели больного. И надо идти по своим делам.

Мать проводила Симу. Они еще немного потолкались в прихожей на производственные темы, потом входная дверь хлопнула и мать вошла в спальню. (Меня нет, я куда-то ушел. Может, в свою девичью).

МАТЬ. Как ты?

Хорошо, должен ответить отец. Даже если ему действительно лучше, слово «хорошо» он произнесет с трагической ноткой. Но мы уже на это не обращаем внимание.

А ты знаешь, что Сима болен? – спрашивает мать, отлично зная, что отец знает. Знаю, буркает отец. Мне сказала, говорит мать… не помню, кто мне сказал. Кто-то из наших.

«Кто-то из наших» – это кто-то из продавщиц.

Болен и болен, отвечает отец. Я забыла, что у него, говорит мать. Какая разница? – говорит отец. Он явно не расположен к беседе: в руке газета, к которой он никак не может приступить, на глазах – очки, поверх которых он вынужден смотреть, чтобы с кем-то разговаривать. Что-то с почками, настаивает мать. Уремия, уточняет отец. Уремия? – ужасается мать, как будто хорошо знает трагические последствия этой болезни. Уремия, уремия, говорит отец. Но это же лечится, говорит мать. Не знаю, говорит отец. И погружается в чтение. Но я слышала, что у него это совсем запущено. У него уже… это самое… Мать никак не может подобрать эвфемизм к тому, что взрослый мужчина мочиться в штаны и в постель. …С кровью. От кого ты могла это слышать? Кто-то сказал. К сожалению, это так, говорит отец и погружается в чтение. Ты тоже слышал?

ОТЕЦ(не отрываясь от чтения) Тоже.

МАТЬ. Ужас!

Отец не отвечает.

 

 Стоп-кадр: место, которое только что занимал Сима, опустело; чуть левее – отец на высокой подушке. Лицо землистое, осунувшееся. Но спокойное.

 

Через пару месяцев Сима умер от уремии.

 

 

 


Оглавление

18. Наум Брод
19. Наум Брод (как умирал Сима Дименштейн)
20. Наум Брод (красный пол)
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!