Иннокентий Боскин
ПовестьОпубликовано редактором: Андрей Ларин, 29.06.2011Оглавление 21. Глава двадцать первая. Освобождение. 22. Глава двадцать вторая. Мать. 23. Глава двадцать третья. Отец. Глава двадцать вторая. Мать.
Растревоженный недавними событиями, тем вечером я пребывал в каком-то странном возбуждении и никак не мог заснуть. Нахлынули старые, еще младенческие воспоминания, казалось, уже похороненные давно и прочно. Я думал о матери. Почти ни разу за все годы, прожитые вместе бок о бок, я не видел мою мать смеющейся. Не улыбающейся – вежливо или укоризненно, устало или иронически… улыбка – ширма, вывеска, за которой может скрываться что угодно. Именно смеющейся. Я не смог вспомнить, брала ли она меня когда-нибудь на руки. Но после моего второго дня рождения – точно нет. Я стал уже большим и это могло меня испортить. Вот отец… но отец – совсем другое дело. Между тем я уверен, что мать всегда любила меня. Я чувствовал это. Спрятать любовь, когда она есть – еще труднее, чем изобразить ее, когда ее нет. Но тогда почему… Она никогда ни на что не жаловалась, держалась ровно и приветливо с детьми, почтительно с мужем, а тем более с его родителями, рядом с которыми прошла большая часть ее жизни. Была усердной домоправительницей, отличной женой и матерью. В доме всегда царил порядок, все служанки жили у нас подолгу, хотя и слегка робели перед своей сдержанной хозяйкой. А долгое пребывание прислуги в одном доме – верный признак того, что на этом доме лежит благословение. Но она не смеялась. Может быть, тому виной было полученное воспитание? Раз и навсегда пришедшее понимание, что этот мир – не место для веселья, что он не всегда опасен, но всегда суров, требователен и не прощает ошибок? Но ведь всех ее ровесниц воспитывали так же. Однако это не убавило в них живости, умения радоваться жизни и готовности вечером при наступлении праздника Пурим ликовать, петь и плясать, как заповедано Господом. Как я наслаждался шумом таких семейных сборищ, на которых она единственная из всех оставалась серьезной и молчаливой. Домашние заботы, отнимающие все силы до последней капли? Материнские обязанности, бессонные ночи, боль, тревоги и испытания? Но чем отличались они от тех, через которые прошли все ее тетушки, невестки и сестры – и все-тааaи не разучились смеяться? Она была очень сильной и никогда не позволяла себе опуститься до крика. Ее правота не опиралась на власть, страх и наказания – она была очевидной. И даже главой в доме, если уж честно, скорее была она, чем отец. Как опытный рулевой, она вела свой тяжелый корабль трудным и небезопасным курсом – день за днем, год за годом. Но однажды, в детстве, мне довелось быть свидетелем одной встречи, о которой я не говорил никому, но отголоски ее не дают мне покоя и по сей день. Я хорошо помню, мне тогда было семь лет, и мать взяла меня с собой за покупками. Мы с трудом пробирались сквозь толпу, заполонившую рыночную площадь, среди криков торговцев, жары и пыли. И вдруг она остановилась. Прямо перед ней, задеваемый обтекавшим его человеческим потоком, неподвижно стоял незнакомый мне мужчина лет сорока. Седые виски, черные усы и борода, спокойный проницательный взгляд. Он уже узнал ее, а она еще пребывала в растерянности. И вдруг ее правая рука так стиснула мою маленькую ладонь, что я вскрикнул от боли. По-моему, она этого даже не заметила. – Ты? – тихо спросила она, и я не узнал звука ее голоса. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом мужчина поклонился, пропуская ее вперед. Через минуту толпа уже поглотила его, и я, как ни оборачивался, не мог больше его разглядеть. Мать тогда ничего не сказала мне, а я ни о чем не спрашивал. Всегда живой и любопытный, я почему-то притих, как взрослый. Я испытывал странное, незнакомое ощущение, и вспоминая об этом сейчас, сам себе с трудом могу поверить. Но у меня не было ни малейших сомнений в том, что я прав. Я понял наконец, почему моя мать никогда не смеется. Этот человек навеки унес с собой ее смех.
– Исаак! Эй, проснись… – кто-то теребил меня за плечо. Я открыл глаза. У моего изголовья стоял Деметриос. – Проснись, – повторил он. – У меня хорошая новость. Последние два слова он произнес по-гречески – «Евангелио».
Оглавление 21. Глава двадцать первая. Освобождение. 22. Глава двадцать вторая. Мать. 23. Глава двадцать третья. Отец. |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|