HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Игорь Белисов

"Криминалистика". Две повести и один рассказ

Обсудить

Прозаический цикл

На чтение потребуется четыре часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 25.11.2014
Оглавление

2. Подстава (повесть, часть 1)
3. Подстава (повесть, часть 2)
4. Подстава (повесть, часть 3)

Подстава (повесть, часть 2)


 

 

 

*   *   *

 

Подстава... Под-ста-ва... Что же это такое – случайность?.. или закономерность?..

Это была главная, неотступная мысль, которая Саню не отпускала с момента, когда произошло в его жизни то самое, страшное, сокрушительное, внезапно возникшее – и растянувшееся на долгие восемь лет. Те восемь лет прошли, закончились, всё честно, от звонка до звонка. А мысль осталась. И продолжала тянуться уже здесь, дома, на воле, и ночью, и днём – постоянно. Это была уже не просто отдельная мысль, а целый конгломерат идей, образов, представлений. Многоликая и аморфная, вездесущая галлюцинация. Так что же такое подстава?.. Расплата за неосторожность? Или кара за недопустимость? Нелепая глупость слепых обстоятельств? Или логичное следствие сознательного преступления?.. Одному из них не повезло. Или – не повезло обоим. Кому-то больше, кому-то меньше. Кто проиграл? Кто выиграл? Тот, который в тот раз не успел? Или тот, который оказался на миг расторопней, и нажал – нажал! нажал! нажал! – на спусковой крючок?.. А могло ли вообще этого не случиться? Могли ли они не оказаться в той трагической точке, где абсолютно случайно пересеклись чужие друг другу люди, и всё вдруг пошло неуклюже, нелепо, непоправимо?..

Вопросы, вопросы – и никаких ясных ответов...

И пока не найдётся ответ, эта мучительная неотвязчивость будет длиться. Саня точно знал, что она продлится и далее, если она не отступила за все восемь лет, и вот уже тянется в новой, теперь уже вольной жизни. Сколько он уже дома? Два дня? Три дня? Неделю? Невозможно понять. Время остановилось, исчезло. Там, в колонии, он знал дням точный счёт, драгоценный, внимательный счёт. А здесь время утратило смысл. Он просто живёт, просто дышит. Есть не хочется – наелся от пуза, спать не хочется – выспался. Он просто лежит на кровати, в своей комнате, в своей детской комнате, всегда детской комнате, – а где-то рядом, вокруг, тихо передвигается мама, всегда заботливая и одинокая, всегда старая мама. Он всегда для неё ребёнок, милый мальчик, и ни к чему ей догадываться, что её милый мальчик, лёжа на кровати и глядя в потолок, палит, безостановочно палит во что-то упругое, тёмное, жуткое, и в этой дёргающейся, медленно оседающей жути, одна за другой вскрываются маленькие, хаотичные, неаккуратные, словно кляксы, вишнёвые дырочки.

– Может, сегодня уже встанешь? – сердобольно интересуется мама, в очередной раз вплывая в детскую комнату.

Саня отвлекается от вишнёвых дырочек, поворачивает к маме глаза и с удивлением, будто впервые, замечает, какое у неё дряблое, морщинистое лицо, уже отразившее неизбежную смерть.

– Думаешь, пора?

– Пора, мальчик, пора, – вздыхает мама доброжелательно. – Надо бы тебе найти для себя дело. Работу надо искать. А то ведь, так и с ума недолго сойти.

Мама права, думает Саня, отводя от неё взгляд и снова упираясь в досадную необходимость жать на спусковой крючок. Мама всегда права.

 

 

*   *   *

 

Он честно купил газету. Терпеть не мог газет, никогда не читал их, но эту – купил. Потрескивающий, шелестящий ворох страниц, заполненных столбцами мельчайшего шрифта. Развернул, начал читать, скрупулёзно щупая критическим взглядом мельтешащую, компактную типографскую рябь. Саня искренне желал обнаружить в этих обезличенных предложениях что-нибудь отвлечённое, не задевающее его прошлое, и, в то же время, что-то своё, личное, только его дожидавшееся. Но всё было – не то, не то... Наконец, кажется, нашёл. Позвонил. Оказалось – он им не подходит... Досадно... Нашёл другое, и опять позвонил, начал выяснять, вникать, остужаться – теперь уже не подходили они для него... Саня вновь по страницам рыскал и вновь что-то находил, всё более нервно набирал телефонный номер, и говорил всё более раздражённо, – а там, на другом конце, ему отвечал неизменно вежливый голос, разного пола, акцента и тембра, но одинаково въедливый в подробностях анкетирования и абсолютно равнодушный к наивной чьей-то надежде...

В одном месте он нашёл предложение, как будто вполне достойное, не требующее квалификации, со свободным графиком и перспективой растущего заработка. Единственная загвоздка была в том, что характер работы представлялось возможным выяснить только по прибытии на личное собеседование. Его это немного смутило, но не испугало – он давно ничего не боялся. Однако, прибыв по адресу, отстояв в очереди замкнутых, настороженных претендентов, войдя, наконец, в кабинет с улыбчивым человеком за казённым столом, Саня узнал, что ему предлагалось взять на реализацию какую-то дрянь и продавать её где и как на душу бог положит...

– А нельзя ли было то же самое сказать мне по телефону? – с натянутой сдержанностью полюбопытствовал Саня.

– Никак нельзя, – последовал улыбающийся ответ. – Такова технология маркетинга.

Сане подумалось, что он легко мог бы перевернуть этот стол, придавить, придушить, размозжить и размазать этого улыбчивого мозгляка... Но нельзя, нельзя, он совсем недавно освободился, совсем не пожил ещё, нельзя вот так сразу всё перечёркивать.

Потом он наведывался в ещё несколько мест, и повсюду его встречала одна и та же тоскливая безнадёга. Всюду требовался либо исполнительный раб за копеечную подачку, либо прыткий волчок за свои кровные страх и риск. Ни то ни другое Сане не подходило. В сущности, достойных предложений попросту не имелось в этих длинных колонках газетного завлекалова. Только самая захудалая, скупая и унизительная работёнка. Расчет на лохóв. Откровенное западлó.

Никто тебя здесь не ждёт, думал Саня, никто, никто! Совсем другое время пришло – время технологий, маркетинга. Но нельзя принять безнадёгу, нельзя, нельзя! Надо как-то пытаться зацепиться за эту новую, чуждую жизнь. А не то – придётся снова вернуться к тому, с чего начинал. Придётся вернуться к Артуру. К Артуру, который теперь респектабельный бизнесмен, на козе не подъедешь. К тому самому Артуру, который в своё время собственноручно давал объявление вот в эту самую рекламную газетёнку. Это было очень давно, когда ещё только всё начиналось – и бизнес, и всё остальное. Начинали все вместе. И Артур, и Саня, и другие ребята, хорошие такие ребята, молодые, неглупые, образованные, предприимчивые, с чёткими мыслями, с крепкими нервами. Будущее сложилось по-разному, а начинали – все вместе. С рекламки в газете. С простенького такого объявленьица, почти неприметного, почти безобидного, почти законного, всего в одну строчку: «Возвращаем долги. 10%».

 

 

*   *   *

 

И всё-таки, он ещё раз ей позвонил. Внутри клокотало, горло сковало дёгтем, трубка выскальзывала, – но он снова набрал этот номер. Зачем? Разве они не закончили разговор? – ещё тогда, на вокзале, когда он только вернулся, полон неясных страхов и смутных надежд... Нет. Не закончили. Слишком уж всё неопределённо. Так это не кончается.

– Привет… Это опять я…– сказал Саня как можно спокойнее.

Она помолчала. Не так долго, как в первый раз, но всё-таки обозначила свою для него неприступность. Наконец, снизошла:

– Зачем ты звонишь? Мы же договорились.

– Не знаю... – замялся Саня. – Просто, хотелось услышать твой голос.

– Ну что ж, вот и услышал. Это всё?

– Нет, не всё.

– Что ещё?

– Как бы тебе сказать... – Он не знал, сомневался, изводился от противоречивой и томительной неопределённости их нынешних отношений. – Голос, это, конечно же, здорово, но... я хочу тебя видеть, мне необходимо увидеть тебя, давай встретимся, когда хочешь, где хочешь, давай!

– Нет.

– Почему?!

На том конце провода послышался тяжкий вздох. Она собиралась с мыслями, с духом. Вот, кажется, собралась:

– Послушай... Послушай и постарайся понять. Нам не нужно встречаться. Не нужно этого делать. Я другая, ты другой, всё, всё теперь по-другому. Понимаешь? Неужели так трудно понять?

Саня понимал, понимал... Столько лет, столько всего изменилось. Но и она тоже должна кое-что понимать – что для него это не забава, не блажь, а может быть, то, единственно настоящее, на что он надеялся, о чём все эти долгие годы...

– Никогда больше сюда не звони, – приказала она. – Слышишь? Забудь этот номер!

И снова эти гудки. Прерывистая черта. Короткие гудки оборванного разговора. Жёсткие. Хлёсткие. Сокрушительные. Как отказ в апелляции.

 

 

*   *   *

 

Первая твоя реакция – дать по газам, уйти в отрыв, оторваться, удалиться насколько возможно, выровнять руль, выровнять траекторию, – и ты жмёшь, жмёшь на педаль, но тут же бросаешь, катишься по инерции, теряешь скорость... и осторожно оглядываешься в зеркало заднего вида... И видишь то, чего не хотел, но что неизбежно должно было появиться как объяснение вдруг тебя содрогнувшего щелчка позади – замызганный грязью «Мерс» откровенно висит у тебя на хвосте, почти у багажника, у правого заднего, тебе невидимого твоего угла, висит неотвязчиво, требовательно, моргая лупоглазыми фарами, одна из которых, самая крайняя, левая, уродливо на тебя щерится чёрным провалом разбитой и смятой, ослеплённой глазницы...

Ты мгновенно всё понимаешь, с тошнотной ясностью сознаёшь – ты попал! – но что-то сопротивляется в тебе, борется, истерично и яростно бьётся, – и ты вдруг лупишь опять по газам, вжимаешь педаль в самый пол, и резко швыряешь машину в подвернувшийся поворот... Догоняешь тихоню с мигающим поворотником – и пролетаешь между ним и оградой... Ты уже на Садовом Кольце, здесь уже широко, уже пораздольней, есть, есть куда разогнаться, куда направить манёвр, куда устремить бурлящую агонию бегства...

Но и «Мерс» тут как тут, молниеносно и хищно, со всей своей прытью, всем лютым бешенством к твоей непокорности... Ты влево – он за тобой, ты вправо – он как прилип, некуда деться, машин много, они повсюду, куда ты ни сунься, то чья-то корма, то чьи-то борта, куда ни нырни – всюду тупик, ты отчаянно рулишь, ревёшь мотором, хрустишь коробкой, выписываешь слалом, и каждый вираж в любой момент может оказаться последним, а ты всё ещё на что-то надеешься, слепо надеешься, отупело надеешься, но движение слишком вязкое, слишком беспросветно всё, безнадёжно. Ребята в «Мерсе» – парни не промах. Ты видишь их озлобленные лица. Они всё ближе. Они кричат тебе, опустив чёрные стёкла. Они догоняют тебя, слева обходят, подрезают, теснят, выжимают к неизбежному правому краю проезжей части...

А рядом, на пассажирском сидении, тихо светится дисплей телефона. Дисплей с ещё не погасшими цифрами так внезапно прерванного разговора...

 

 

*   *   *

 

Со звонками надо завязывать, подумал Саня, возвращая трубку на рычаг аппарата. Что-то не везёт с телефоном. Только живой контакт может что-то решить. Только личная встреча...

Он сидел на кровати в своей комнате, в той самой комнате, где, будучи ребёнком, так любил подползти к самому изголовью, взобраться на подушку, лечь локтями на подоконник и смотреть, бесконечно смотреть на мир за окном. И мечтать о чём-то таком, хорошем и светлом, непременно его ожидающем в хрустальной перспективе воображаемых лет. И верить, что оно так и будет, стоит лишь повзрослеть. Теперь Саня и был взрослым – непоправимо, окончательно – и, сидя на той самой кровати, он смотрел в пол.

Неожиданно ожил другой телефон – тот, о котором Саня почти забыл, но который молча присутствовал в его новой, неопределённой и оттого нервной, жизни. Саня вздрогнул, поднялся, медленно вышел в прихожую и, нахмурившись, вытащил из куртки проснувшийся тот мобильник. Хрипло ответив, с минуту он только лишь слушал, прижав к уху ладошку с угнездившимся под ней изящным прибором, плавал рассеянным взором, покашливал, пошмыгивал носом, и вдруг резко сказал:

– Нет. Нет, не надумал. Извини, но я тебе уже говорил, с такими делами я завязал!

 

 

*   *   *

 

Для начала Саня решил встретиться со своим старым другом. Они росли в одном дворе, учились в одной школе, шастали по району в одной и той же стае подростковой шпаны. Потом они виделись всё реже, Саня учился в одном институте, друг – в другом, но всякий раз, случайно встречаясь, бывали рады друг другу непреходящей радостью навсегда общего, невинного прошлого.

Саня давно позабыл номер квартиры, но визуально помнил подъезд, этаж и расположение двери. Он нажал на звонок, дверь открыла пожилая, усталая женщина, мгновенно его узнавшая и расцветшая улыбкой внезапного омоложения. Она принялась радостно увлекать его в гости, но Саня смущённо отказывался, отделывался общими фразами, пока, наконец, не дождался, когда из приветливой глубины проявился сначала призрачный, а затем всё более реальный друг нереально далёкого детства.

Теперь они снова, как и годы назад, стояли на площадке промеж этажами, курили, как и тогда, стряхивая пепел в притороченную к перилам консервную банку. Всё так же чернели «жучки» прижаренных к потоку спичек, всё так же выл ветерок в непременной пробоине лучами треснутого стекла. Всё здесь было тем же, что и тогда, разве что стены обрели новый оттенок всё той же, что и тогда, дешёвенькой краски... А вот друг – изменился. Почти неузнаваемым стал, чужим. Повзрослел, конечно, возмужал и чуть разрыхлился. Но дело даже не в том. Глаза стали другими – без колкости, без огня, без лукавого блеска игры в жизнь. Теперь он не играл, а просто жил, выживал, доживал, тускло и подавленно влачил приземлённые свои будни. О собственных вольных годах друг рассказывал с той же сумрачной неохотой, с какой Саня отзывался о тюремном своём сроке, и, в общем-то, получалось, что ничего примечательного или сильно счастливого не прожил друг за эти долгие, бессмысленно промелькнувшие восемь лет. Женился, развёлся, нажил язву двенадцатиперстной кишки, а в остальном – медленное угасание амбиций, желаний, надежд...

– Где работаю? – отвечал друг на заинтересованный Санин вопрос. – В Южном Порту, запчастями торгую... Как так получилось? Очень просто. После института попал на АЗЛК, несколько лет отпахал, потом завод постепенно закрылся. А мне деньги нужны были позарез, у меня вроде как семья появилась, и вопрос с квартирой остро стоял... Один малый предложил войти в долю, держать точку на рынке, говорил, перспективное дело. Все мы верили в рыночную перспективу... Потом начали законами зажимать, давить налогами, ну, в общем, душить... Сперва уплыла квартира… потом – и жена... Остались одни железяки, да соседи по торговому ряду. Выручка – так, копейки, концы с концами только свести...

Саня слушал, кивал, сплёвывал горечь и недоумевал, как могло получиться, что инженер, человек с высшим образованием угодил в такую обидную, жалкую западню?

– Так ведь ты, кажется, тоже несладко пристроился, после своего института? – заметил друг, отведя прищуренные глаза.

Его правда резанула Саню едкой и злой иронией. Только Санино-то дело – совсем другое, тёмное, криминальное.

– Просто, ты ушёл чуть подальше и искал чуть поглубже, – констатировал друг в философской раздумчивости. – Каждый зарабатывал в те годы как мог. Ты рискнул больше, я – меньше. В конце концов, каждый получил, так или иначе, своё... Ну а в общем... – подвёл друг итог, затянувшись последней затяжкой и шумно выдохнув последний протяжный дым, – таких как мы – миллионы. В своё время родное правительство всех нас, тёплых-доверчивых, жестоко подставило.

 

 

 


Оглавление

2. Подстава (повесть, часть 1)
3. Подстава (повесть, часть 2)
4. Подстава (повесть, часть 3)
507 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 12:03 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!