HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Игорь Белисов

"Криминалистика". Две повести и один рассказ

Обсудить

Прозаический цикл

На чтение потребуется четыре часа | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 25.11.2014
Оглавление

20. Двенадцать шагов (повесть, часть 11)
21. Двенадцать шагов (повесть, часть 12)
22. Террорист (рассказ)

Двенадцать шагов (повесть, часть 12)


 

 

 

И всё-таки я заболел. Нет-нет, артрита с пневмонией не приключилось. Тем не менее, развилась жесточайшая «ОРВИ» – если верить диагнозу поликлиники по месту моего жительства, – начиная с соплей и кончая пылающим спазмом глотания. Днём-то ещё бывало – ничего так себе, терпимо. Но приходила ночь, и начиналась пытка под названием «дожить до рассвета». Сон пропал, его как будто и не предусматривалось в программе примитивного выживания. Если что-то меня и спасало, так это периодические заливания в нос мерзких капель да тошнотворные полоскания горла. С последним у меня сложились совершенно особенные, если не сказать – пугающие, отношения. Стоило хоть на минутку себя обмануть, прикинувшись спящим, горло тут же включало сигнал бедствия с применением самых отчаянных средств. Скажем прямо: там выла сирена. В пульсации её проблескового маячка мне грезилось, будто на шее затягивается петля, и воздуху становится всё меньше и меньше. Я вскакивал, включал свет, бросался к зеркалу и всякий раз с облегчением убеждался, что лицо не лопается от асфиксии, а по шее не вьётся петля. Я убеждался, что я – не самоубийца. Словом – не Сусликов.

Между прочим, за время моей болезни Аллочка не позвонила ни разу. Как в воду канула. Я не обижался, я всё понимал: человека с головой поглощают бракоразводные хлопоты. Я заочно желал ей успеха в этом трудном процессе...

Зато звонил мой начальник. Трижды. В первый раз – чтобы сходу обрушиться гневом, а, заслышав моё агональное сипение, растечься отеческим соболезнованием. Душа-человек... Во второй – чтобы поведать о горящем плане по раскрытию преступлений, а заодно – деликатно прощупать степень моей нетрудоспособности. Убедившись, что я не совсем ещё мёртв, он не смог отказать себе в бессердечной слабости заклеймить позором мой малодушный уход на «больничный»... Его третий раз меня просто убил. Он позвонил, чтобы поздравить меня с Днём милиции и сообщить, что в традиционном рапорте отметил меня как – ни много ни мало – «самого ответственного, энергичного и прогрессивного офицера». Причём, объявил мне это на полном серьёзе – судя по твёрдому голосу, профессиональный праздник ещё не успел коснуться его неофициальной своей частью... Я его почти и не подводил. Он меня почти не тиранил. Наши души играли гармоничный дуэт. Я давно заметил, что содержание телефонного, а равно как и любого другого нежданного разговора, в сущности, непринципиально. Главное – проявление чьего-то к тебе небезразличия.

Аллочка не звонила. Соответственно, не поздравила. Надо полагать, была занята встречей дочери с осенних каникул...

Пока я болел, тихо пришла зима. Однажды вечером, лёжа в постели, я заворожённо увидел, как за окном, в свете уличного фонаря, медленно опадают невесомые хлопья. На утро весь город был чёрно-белым. Сопли подсыхали, горло смягчалось, постепенно вернулся ночной сон, и каждое утро, подходя к окну, я меланхолически наблюдал, как чёрного остаётся всё меньше, а белого делается всё больше. Мне всё чаще звонили мои агенты с докладами о засветившемся Коленьке. Приходилось каждого благодарить и объяснять, что «операция Сусликов» завершена. Я распускал свою сеть по ниточке, консервировал, замораживал. Скучать, в общем, не приходилось.

Аллочка не звонила...

Осталось дотянуть последний день листа нетрудоспособности. Я чувствовал себя вполне сносно, сделал гимнастику, сходил в поликлинику, в магазин, купил продуктов, с удовольствием прогулялся по нежной заснеженной свежести, вернулся домой, загрузил стиральную машину, пропылесосил квартиру, влез в ванну, помылся-побрился, неспешно приготовил обед, с аппетитом поел, покурил, полежал, полистал какое-то время каналы бессмысленного телевизора...

И сам ей позвонил.

– Алла Анатольевна?.. – сказал я с затаенной тревогой. – Узнаёте?..

Я понимал. Я был готов к этой её паузе. Однако не к такой затяжной.

– Это я, Степан Петрович, ваш частный, так сказать, детектив...

– А-а, это вы! А я гадаю: вы, не вы?.. Куда же вы запропастились? И не звоните, и не заходите...

Её феерическая радость немного меня смутила. Я даже закашлялся. Возможно, я чего-то не понимаю, но вообще-то у неё имелся номер моего телефона. Зачем было копить такой заряд искренней радости, когда можно было просто мне позвонить и не таскать в себе этот взрывоопасный груз?

– Я, видите ли, болел.

– Какой ужас! Как же я сразу не догадалась? Ведь после того случая... конечно, конечно... Надеюсь, ничего серьёзного?

– Да нет, так, пустяки. Сегодня закрыл больничный.

Далее следовал пространный диалог, весьма изящный по форме, но неопределённый по сути. Наши взаимные фразы словно кружили в причудливом бальном танце, то размыкаясь, то снова сходясь, выводя замысловатые па, полные грации и глубокого символического подтекста – настолько глубокого, что даже самим исполнителям не было понятно ни дьявола. Финал этой композиции оказался открытым и выглядел следующим образом:

– Аллочка, скажите, наконец, когда мы с вами увидимся?

– Мы? С вами?.. Да-да, конечно, нам надо увидеться... Даже не знаю... Ну, давайте, что ли, встретимся в понедельник?

Дело было в пятницу, и до понедельника оставались целых два дня бессмысленных выходных. Как-то странно она назначила мне свидание... Впрочем, я всегда стараюсь быть человеком культурным, поэтому выпытывать у дамы её скрытые обстоятельства – не в моих мужских правилах. Мало ли причин, по которым женщина не может встретиться в ближайшие два дня? В конце концов, я тоже так подгадал закрытие своего больничного, чтобы профилонить до начала новой недели. Да, серьёзные дела логично начинать с понедельника. А насчёт Аллочки я был настроен очень, очень, предельно серьёзно.

Для начала я посетил парикмахерскую. Её хозяин, бывший свидетель по делу о париках, выделил мне лучшего мастера, и тот соорудил из моей жидкой копны компромисс между интеллектом и мужественностью. Иллюзия, конечно, но в зеркале смотрелось неплохо... Затем я отправился на вещевой рынок, где мои периодически задерживаемые наперебой предлагали мне свой неучтённый товар, из коего я подобрал себе обновку в стиле «скромное обаяние демократии или преуспевающий бизнесмен на государственной должности». Подделка, конечно, но если не распахивать изнанку, никто и не отличит... Наконец, я наведался в один неброский, но авторитетный в городе автосервис, которым владел мой потенциальный подследственный, чьи парни так наловчились легализовывать криминальные автомобили, что при техосмотре и комар носа не подточит. Из всего парка машин мне приглянулся серебристый «Мерседес», как оказалось – без документов, свежеугнанный, с ещё «родными» номерами кузова и движка. Владелец сервиса хмурился и чесал затылок, однако не смог отказать мне в прокате – в виде любезнейшего исключения и под мою ответственность. Липа, конечно, но для одиночного представительского выезда такой бутафорский шик вполне допустим...

Я не собирался никого обманывать. Так – немного пыли в глаза, артистической мишуры. Готовясь предстать перед Аллочкой, мне хотелось выглядеть так, чтобы она поняла: даже в таком захудалом городишке, как наш, всегда есть шанс повстречать Мужчину Своей Мечты. Надо просто однажды его увидеть.

 

 

*   *   *

 

Итак, утром того понедельника я ехал по улице Ленина, благоухая парфюмом и сверкая полировкой серебряного металлика. Трёхлучевая звезда моего «Мерса» была нацелена по траектории, ведущей к павильону на вожделенном перекрёстке с Цветочной. Кстати, о цветочках: по пути я притормозил у соответствующей палатки и купил роскошный, судя по стоимости, букет. В обрамлении привлечённого реквизита я выглядел практически женихом. Предстояло пройти через унижение общепринятой клоунадой, но Аллочка того стоила.

Медленно – так медленно, как ни в один из предыдущих визитов – я подкатил и застыл прямо напротив входа. Трудовой день ещё не набрал обороты, но павильон уже открылся для покупателей, и в глубине маячили обе знакомые мне девицы. Я так и не понял, зачем Аллочка назначила свидание в этом будничном месте – ведь я предлагал ей встретиться в ресторане или, на худой случай, в кафе. Но она сказала, ей здесь будет удобнее. С покорностью влюблённого пса я уважал её выбор. Вот, сейчас, она покажется вдалеке, и я завиляю невидимым хвостиком...

Она показалась. За рулём Коленькиной машины, которая, на самом деле, всегда принадлежала ей. Затормозила вплотную к «Мерсу», недовольно высматривая нахала, который занял «её» место. Она никак не могла разглядеть, что нахалом являюсь я, до поры упрятанный за глухой тонировкой стекол. Немного позабавившись этим милым конфликтом, я приоткрыл дверь, ступил на асфальт, точнее – на снег, лакированным стильным ботинком на тонкой подошве, медленно выдвинул вверх и вперед потрескивающий целлофаном букет... и наконец, раскрылся во всей своей геройской красе.

– Ой, это вы?! – восторженно смутилась она.

Я иронически покрутил головой.

– Кажется, никого другого здесь нет.

Она залилась смехом, и я тут же избавился от громоздкого веника.

– Это, Алла Анатольевна, – вам!

– Ой, спасибо! Какие красивые! И как пахнут!..

Пока она утопала в цветах, я стоял, руки в брюки, подрыгивая коленкой и поглядывая по сторонам с улыбкой самодовольного счастья. Вынырнув на поверхность, Аллочка произнесла:

– Вы меня прямо смутили... Вообще-то, это я вам должна подарить подарок. Достойный и дорогой. И, во всяком случае, заплатить.

– Заплатить? Что за глупости?

– Ну как же: вы проделали для меня такую работу.

– Да бросьте. Это просто был способ стать вашим другом.

– Нет-нет! Договор есть договор. Я заплачу, сколько скажете. Ведь вы, в конце концов, вернули мне мужа.

Мне показалось, что я ослышался. Мне показалось, что вновь прихватило горло. Мне показалось, что на шее затягивается петля...

– В каком смысле…– закашлялся я, – вернул?

– В самом прямом.

Петля затянулась до некоторого удушья, и пейзаж начал медленно плыть. Я рванул галстук, расстегнул пуговицу, распотрошил воротник...

– Вы же помните, – радостно продолжала Аллочка, – у нас с ним дошло чуть ли не до развода. Но это всё несерьёзно, это бывает. А теперь всё нормально. Он дома, в семье, на работу вот вышел...

– Постойте, постойте... А как же наше расследование? Как же собранный материал?..

– Ну а что материал? К чему он теперь?.. Всё, что Коленька вытворял, это ведь было по пьянке. Сорвался, запой у него был. Маленько покуролесил… Мне не впервой... Зато, когда не пьёт – просто золотой человек. И работящий, и душевный, и вообще…

Вот это вот её «вообще» словно пронзило меня колом. Тупым и грубым орудием убийства по неосторожности. Я не осознал ещё, как именно называется дурнотная боль в стеснённой груди, но только отчетливо понял, что теперь всё пропало.

– Золотой человек... – передразнил я угрюмо. И тут же схватился за, наверно, последнюю, самую отчаянную и, возможно, гнусную соломинку вещественного доказательства: – А что насчёт золотого колечка, которое он тайно купил, чтобы торжественно подарить своей... так сказать… зазнобе?

И тут Аллочка закатилась смехом. Я не знал, что и думать, мрачнея от вихря замелькавших предположений, а она буквально лопалась со смеху и никак не могла отсмеяться. Наконец, всё ещё всхлипывая, пояснила:

– А ведь с колечка всё и началось. Я, когда нашла этот чек, ну, вы помните, чёрт знает что ведь подумала. Решила устроить слежку. Только знаете, что оказалось?.. Колечко-то это, он купил для меня. Он собирался подарить его мне, на годовщину свадьбы, хотел сделать сюрприз, вот и всё объяснение! Представляете?!.. Ну а я-то худое подумала. Начала на него раздражаться, скандалить. Я, когда в гневе, бываю невыносима. А он у меня чувствительный. Терпел, сколько мог, терпел, да и сорвался, пошёл в разнос. Ну и, конечно, набедокурил, не без того… Характером слаб, связался... Ну, а в общем, что теперь вспоминать? Семейное дело, оно такое – требует выдержки... А колечко-то, вот оно...

Она протянула ко мне ладошку, словно для поцелуя, которому никогда не бывать в виду магической защиты золотого обручального блеска.

– Красивое... – вяло соврал я, ослеплённый печалью, не в силах разглядеть этот амулет моего поражения.

– Да, чуть не забыла, – опомнилась Алла Анатольевна. – У меня ведь для вас тоже есть приятный сюрприз. Вы ведь, я знаю, коллекционируете всякие разные документы. Я специально попросила доктора выписать дубликат.

– Доктора? Какого ещё доктора?..

Зажав под мышкой букет, она порылась в своей хаотической сумочке и выудила то, чем вознамерилась меня удивить. Я нахмурился, но чтобы не выдать моей траурной невменяемости, принял от нее это нелепое подношение.

 

ПАМЯТКА

 

Дана Н. И. Сусликову в том, что он прошёл противоалкогольное лечение методом кодирование сроком на три года. Пациент предупреждён о недопустимости приёма алкоголя и содержащих алкоголь продуктов на протяжении всего контрольного срока, а также о возможных последствиях в случае нарушения пациентом запрета.

 

Я поднял глаза и увидел перед собой абсолютно счастливую женщину, улыбающуюся из гущи цветов – хоть на обложку снимай.

– Ну что ж… – С кислой улыбкой я запихнул справку в карман. – Если что, обращайтесь. Годика, так, через три. Прощайте.

– А вы разве не будете заходить ко мне покупать сигареты?

– Кажется, я только что решил от курева... закодироваться.

Я развернулся. Шаг, другой, третий – и я согнулся, чтобы нырнуть в чёртов «Мерс».

– Подождите! А как же деньги?! Мы же не решили вопрос с оплатой ваших услуг!

Мне захотелось расплакаться. От унизительного непонимания глупой бабой моей высокой, достойной пера поэта, трагедии. Спасти меня могла только гордость – главная опора бюджетного служащего и русского офицера.

– Спасибо, не надо. Гусары денег не берут.

 

 

*   *   *

 

Я медленно ехал назад... Мне некуда было спешить... Чёрт возьми – звучит, как начало романса. Нет, нет, оговорка, досадный срыв: романсы, романтика, – это всё не по мне. Каждый должен заниматься своим делом, и моё дело – охрана закона, а не распевание серенад.

Утром очередного понедельника я ехал на службу... Да, так лучше... Я ехал за рулём шикарной машины, которая принадлежала не мне, и вскоре её надлежало вернуть. Моим сердцем владела печаль. Так бывает всегда, когда соприкоснёшься на время с мечтой, – но вот время вышло, и пора возвращаться на круги своя. На «Мерсе» мне не ездить. Так что и нечего тут распускать слюни. Машины, они точно как женщины: некоторые из них никогда не станут твоими. Даже теоретически. Никогда.

Рабочий день набирал обороты. Машин становилось всё больше. Они выползали из примыкающих улочек и встраивались в общий поток магистрали. Движение уплотнялось, замедлялось, сбивалось в буксующую чехарду. Ещё немного, и жизнь наглухо встанет, оплетённая сетью безвыходности.

Однако надо как-то эту сеть расплетать. Надо с чего-то начать. С какой-то одной, правильно выбранной ниточки... Да вот, хотя бы, с этого самого «Мерса», что так убаюкивает обманчивой мягкостью хода. Этак и вовсе можно уснуть. Нет-нет, пора встряхнуться, пора протрезветь... Сейчас, вот, я разгонюсь по прямой и круто зарулю во двор моего отделения. Похищенное надо вернуть владельцу – и никаких «вариантов» здесь быть не может. Ребята из отдела розыска угнанных автомобилей будут мне благодарны. Мы, маленькие люди маленьких городков, должны между собою дружить, дружить по-настоящему, честно. Надо однажды решиться.

В потоке наметилось разрежение, и вскоре – просвет. Я плавно нажал на газ, я поехал, я полетел. Я улыбался с волнующей радостью обновления. Осенняя тоска быстро от меня удалялась и где-то там, откуда я ехал, рассеивалась в ничто. Навстречу скользил зимний город – воздушный, белый, искристый, сверкающий рассеянным отражением моей невысказанной к нему любви.

 

 

 

Осень 2006 г.
Редакция 2014 г.

 

 

 


Оглавление

20. Двенадцать шагов (повесть, часть 11)
21. Двенадцать шагов (повесть, часть 12)
22. Террорист (рассказ)
518 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 18:28 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!