Оскал

 

ОПАСНОСТЬ – ТРЕВОГА – ПОИСК – ЗЛОСТЬ – РЫВОК – ОПАСНОСТЬ – ТРЕВОГА – ПОИСК – ЗЛОСТЬ – РЫВОК

 

 

ОПАСНОСТЬ – ТРЕВОГА – ПОИСК – ЗЛОСТЬ – РЫВОК – ОПАСНОСТЬ – ТРЕВОГА – ПОИСК – ЗЛОСТЬ – РЫВОК

 

 

 

 

(для любителей поэзии, а также окололитературной мистики)

 

 

Поэма, написанная бывшим оптическим разведчиком, ныне проживающим в аллегорической башне монаха, под впечатлением реального события в жизни автора – спустя два года по сочинении басни "Оскал".

 

 

                         ВОЙ

 

 

Мороз… Весь мир застыл в скрипучей тяжкой ночи.

Сухой, колючий блеск холодных, острых жал.

Я подхожу к окну и воздеваю очи, –

Но небеса молчат… Иль я чего-то ждал?..

Да нет же – слабость, блажь, мальчишеская грёза.

Мужчине не к лицу в душе лелеять вздор.

Я просто позабыл безжалостность мороза…

Ну что ж, пора и вспомнить,

Встряхнуться, отрезветь и вспомнить:

Зима – её не отвратить,

Не сбросить и не подкупить,

Она неумолима, как сама природа,

Как мёртвое, пустое время года,

Как космос, как закон, как приговор.

 

 

Ну ладно, я готов – принять своё обличье.

Раз так, то я согласен – стать самим собой.

Мне не впервой глотать людское безразличье,

Ужé, ужé, вот-вот… в ночи раздастся вой.

Я чувствую опять свою живую сущность.

И только в этом есть мой настоящий толк.

Мне наплевать на страх и чью-то малодушность,

На все эти морозы,

На хрупкие шипы и вянущие розы,

На свадебки собачьи,

На нежности телячьи,

На примиренья и раздоры,

На слёзы, сопли, разговоры…

Я не щенок. Я – злой, матёрый волк.

 

 

Всё ты… Ведь я почти очнулся человеком,

Уже почти раскрыл всю искренность души…

Но, видно, мой удел – укрыться волчьим мехом,

Упрятать свой огонь в бесчувственной глуши.

Я честно объявил: размечены границы.

Но ты вдруг захотела заключить пари:

Такой ли уж он зверь, чтоб мне не покориться? –

Ведь было бы так славно,

Так необычно и забавно,

Легонько с волком поиграть,

Не понаслышке испытать,

Как это может быть у волка,

Когда ему ты треплешь холку?..

Тебе так любопытно? Что ж, смотри…

 

 

Волк может разным быть: весёлым, шаловливым,

Дурашливым, как клоун, игривым, как дитя,

Кокетливо-ручным, изысканно-болтливым, –

Когда свою игру ведёшь ты с ним, шутя.

Ещё он может быть доверчивым и чутким,

Отзывчивым и нежным… и очень верным быть.

Но если что не так – он сразу станет жутким!..

Играть, конечно, можно,

Внимательно и осторожно.

Присесть, с улыбкой подозвать,

Погладить ручкой, приласкать…

И даже можно понаглеть,

Заставить сладко похрипеть…

Чего нельзя – так это волка злить.

 

 

Пойми ты, он ведь – зверь, пусть взаперти – но вольный.

Он – не дворовый пёс, его нельзя дразнить,

Нельзя его душить, и делать ему больно,

И уж совсем нельзя по гордой морде бить!

Ты даже не моргнёшь, а волк уже взъярился –

И поздно умолять, и даже не реви!

Слепая злость, рывок – и он в тебя вонзился

Безумием страстей

И лязгом хищных челюстей!..

Ты всё ещё улыбаешься,

Но уже покрываешься

Росой холодной на челе,

И тело клонится к земле,

Захлёбываясь в собственной крови.

 

 

Да, волк я, дикий волк! – чудовищный и лютый!

Безлюдье – вот мой дом! Охота – вот мой пир!

Судьба моей души – скитаться без приюта,

И в поединке рвать весь этот глупый мир!!!

Ведь ты – всего лишь часть всей этой жизни сучьей.

Тебе ведь нужен свой, ручной, цепной самец.

А мне дорога в лес, в поля, в мороз трескучий,

Где ждёт меня награда,

Единственно возможная услада –

Мой домашний арест,

Одиночества крест,

Родная западня природы,

И тайна внутренней свободы,

Привычной беспросветности венец.

 

 

Устал я, изнемог… Немного разозлился…

Не принимай всерьёз. Ну да, ну зверь, ну волк…

Ведь если я пока с тоски не удавился,

Так только потому, что жить – мой тяжкий долг.

Ведь я давно в плену прожорливой волчицы,

Волчонок общий с ней, мне нужно их кормить…

И если я мечтал пуститься вольной птицей

В отчаянный полёт,

В опасный журавлиный перелёт,

Взмыть в поднебесье,

В пламенной песне,

Сделать круг-другой,

Не один – вдвоём, с тобой…

Неужто меня следует казнить?

 

 

Да нет же, птицы – чушь. Зимой их не бывает.

По правде говоря, ты – тоже из волков.

Никто тебя, как я, нутром не понимает.

Ты просто молода, ты просто без оков.

Но между нами – нить. Сама ведь это знаешь.

Зачем же нам вести дурацкую войну?

Зачем со мною так безжалостно играешь?

Ведь я – живой,

И где-то там, в мечте, – смиренно твой.

Приди… Нет, не придёшь к моей душе певучей,

Ведь для тебя это – совсем, совсем не тот случай…

Ну как мне быть с моей удушливой бедою?

Вот ночь, окно… А ну-ка я повою

На ледяную, бледную луну…

 

 

 

 

 

                                                   2006 г.