Сергей Багров
Повесть
Коллективизация, спасая от голода города и Красную армию, подрубила под корень становой хребет Советского государства, отняв у него истинных земледельцев, большинство которых было сослано в холодные земли русского Севера. Именно о таких выселенцах и идёт в повести речь. Не только тех, кого под дулом нагана отправляли в суровый путь, но и тех, кто добровольно рвался в необжитые места, где хозяином был больше волк, нежели человек. Почему добровольно? На этот вопрос и отвечает повесть.
Оглавление 13. Часть 13 14. Часть 14 15. Часть 15 Часть 14
Зима разгулялась сначала морозами, а потом и метелью. Снег и ветер буквально валили с ног. Замерзла река, и по ней, будто белые великаны заходили крутящиеся столбы. Но потом наступили и тихие дни. Повеселели переселенцы. Стали делать вылазки к деревням. Уходили по одиночке. Кто – в Моржегоры. Кто, перейдя льдом реку, – куда-то вверх по ее течению. Возвращались не все. По поселку пошел робкий ропот. А после того, как вернулся с порожней котомкой, Аркаша Опенкин, и вовсе стало не по себе. Вернулся Аркаша утром. Сухое лицо его в копоти и ожогах, руки трясутся, и говорит, с перепугом оглядываясь назад, точно кто-то оттуда сейчас его схватит. – До сельца не дошел, иду вдоль опушки и вижу: навстречу собаки. Остановились невдалеке. Головы вверх задирают, хвосты на снегу. И понял я – волки! Ладно, топор был с собой. Живо к березе. Нарезал скалыُ. Запалил. Костром от них и оборонился. Две сушины свалил, чтоб костер удержать. Держал его цельный вечер и цельную ночь. Лишь утром они от меня ушли. Так, не спавши, обратно и воротился. Жена Опенкина, Евдокия – кровь с молоком, глаза с поволокой, губы, что тебе розы, только-только не плачет, спрашивая его: – Ись-то будем чего, Аркаша? Надёжа была на тебя. А ты? – Не знаю, Евдоша. Мох будем ись, а туда не пойду. Волки, это тебе не собаки. Чуют они человечину. Чуют за километр. Будут, поди-ко, теперь сторожить. Никого не пропустят. У Аркашиного костра собрались почти все старухи, молодки и бабы. Кто вздыхает, кто рукавом вытирает глаза. А старая девушка Кланя вдруг, как, опомнившись, с корточек соскочила, глаза распахнула и спрашивает у всех: – А как же мой батя? Он тоже ведь этой дорогой ушел. Ты-то, Аркаша, вчера уходил. А батя – позавчера. Неуж-то волки его загрызли? – Не знаю, – промямлил Аркаша, – надо бы это проверить. Но как… Было б ружье, я бы прямо сейчас, взял бы, кажется, и сходил. А так, с простыми руками. Нет. Я туда не ходок. Хочу еще кроху пожить…
Ночью вызверился мороз. Юлька, ходившая под крыльцо за поленьями дров, знобким голосом: – Ну, и лютует! Поди-ко, за 40, а то и боле. Ворона, вон, на моих глазах на лету сковырнулась наземь. Степанида глядит на ребят. Все трое спят калачиками на лавках. Подправляет на них оболочку. – У нас-то тепло, слава Богу. А как у людей? Печки-ти сбили только Армеевы и Савковы. А те, кто в шалашиках? Кто в землянках? – Ой! – Юлька только платок на голову наложила, сходу – к двери. – Сбегаю я! Проверю! Вернулась она минут через 20. В руках – завернутое в фуфайку легкое, как полешко, детское тельце. У Юльки и голос дрожит, в таком она сильном смятеньи: – Была у Быковых в шалаше. А там Маня с Миней. Лежат, как живые. Замерзли оба. Не дышат. И лед на губах. А Катечка, дочка ихняя, между ними. Жива-я!.. Катечка ворохнулась, высунув личико из фуфайки и глазками замигала, не веря в то, что явилась сюда из мертвого шалаша, где согревали ее, пока не умерли, мама с папой. Здесь же было тепло, и лица хозяев такие добрые, а в голосах у них плавает жалость, да еще эти руки, которые протянула к ней старая Степанида и понесла ее на горячую печь, где пахло брусницею и грибами. И девочка, не успев почувствовать, что у нее под спиной и что в изголовье, тут же вся и ушла в глубокую сонную благодать. Галактион натянул на себя отцовскую телогрейку. Шапки не было. Вместо нее надел на голову вязаную рубаху. – Схожу-ко тоже. – Вместе! – срывается Юлька.
Вдвоем и пошли. Вдоль по берегу, как по мерзлому государству. Побывали в доме Савковых. Тепло и уютно. У Армеевых побывали. И здесь все в порядке. Пошли по землянкам и шалашам, где не было обогрева. В первой же не приспособленной для зимовки норе оба почувствовали озноб. Здесь было не только холодно и уныло, однако и страшно, как, если бы, выгоняя жильцов, заселялась сама погибель. – Живые? Из-под вороха телогреек: – Вроде. – Вылазьте, а то околеете. Эдакой холод у вас, как на воле, – сказал негромко Галактион. Лежавшие не реагировали. Закутавшись в отереُпье, они не хотели уже ни слушать, ни думать, ни знать – ничего. Казалось, они смирились с безволием обреченных, которым так и так предстоит пропадать. Галактион старался расшевелить: – Вставайте! Вставайте! А то вон у вас и дров даже нет. Наруُбите хоть сухар. И костер разожжете. В ответ: – А и жрать уже нечего. Третий день как не жрамши. Один хрен помирать. – Нет! – завелся Галактион. – Будем жить! – Жить-то бы жить, да как? Уже и не чувствуем ничего, – ныли, не думая вылезать из-под вороха одежин полумерзлые поселенцы. Галактион не знал, что и делать. Чувствовал он, что людей надо было спасать. До вечера все, как один, околеют. – К нам подите! В наш дом! – заговорила вдруг Юлька, взяв разговор на себя: – Там печка! Жара! Отогреетесь в миг!.. Сам Юлькин голос, ее молодое, к добру расположенное лицо, упоминание о жаре и горячей печке брали уже за живое, и поселенцы, тряся костями, выползали из-под тряпья, выбирались наружу, правясь к вырубке, на которой стоял, дымя деревянной трубой, новый дом, где топилась русская печь, обещавшая даровое тепло, приют и защиту. Лютая стужа застала врасплох. Печи сбиты лишь в трех домах. Еще в трех – сбиты наполовину. Галактион и Юлька устали от уговоров, с какими они убеждали перебираться людей из промерзлых строений. Последнего дедушку Михаила, который смущался идти в чужое жилье, они увели даже силой. Передавая его Степаниде, просили ее взять над старым опеку, чтоб тот не стеснялся и не робел. В трех домах разместился народ. Шестеро – у Армеевых. Восьмеро – у Савковых. У Борзениных – все остальные.
Оглавление 13. Часть 13 14. Часть 14 15. Часть 15 |
Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсыБиографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов
|
||
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
|