Сёстры Муромцевы

 

Сцены из провинциальной жизни

 

 

Купить в журнале за апрель 2020 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется полтора часа | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

                        Автор

Подходит к дому – ни души вокруг,

как вымерло. Жилой ли этот дом?

Ну да, жилой.

Вон на верёвках стираное плещется

бельё – но где хозяева?

Стучит ещё.

 

                        Верейский

Пусто, как будто вымерло.

Эй, отворяйте двери!

Этакий стук не слышать

можно ли, лежебоки?

 

Я день весь в дороге, шутка ли –

двести вёрст отмахал, весь мокрый,

в этой промозглой сырости,

под дождём, ещё припускающим.

 

И ночь на дворе, и холодно,

и лают собаки, порвут меня,

отпирайте! Что ж мне не слышно

изнутри ни звука, ни скрипа?

Точно ли этот дом, или напутал старый,

своротил где, куда не надо?

Эй,

ты куда?

Стоять!

Урод!

 

                        Автор

Извозчик отъезжает со двора,

минуты две нам виден остов лошади,

возницы и телеги, дальше скрадывает

черты их тьма. А скверная ведь шутка

ночь ночевать на их крыльце, под шатким

навесом из штакетника, тут-там

худым: струи кривятся, извиваются,

за шиворот стремятся. Он устал долбить,

переминается, руками хлопает,

утра б дождаться – там хоть пешкодралом вспять,

всё матеря, в обратный путь, обидный путь,

на станцию не солоно хлебавши бресть.

 

И как и где искать её в Москве?

И хорошо, когда сама придёт:

её других не знает адресов,

лишь этот и свой собственный, она

следов не оставляла – он найдёт,

тут главное не сдохнуть до утра…

Он начинает тихо напевать,

и кто-то подпевает ему тихо.

 

                        Верейский

Старый дом среди лесов,

полусгнивший, чёрный брус,

ржавый запертый засов –

на пороге спать ложусь.

 

                        Хор

Сидор под голову сунь;

так чтоб дождь не тронул, ляг;

встанешь утром сед как лунь;

шутит-крутит сонным враг.

 

                        Корифей

День проспишь и ночь проспишь,

отдохнёшь на все века,

в мыслях сонных уяснишь –

что в гостях ждёт дурака.

 

Кто разбудит, кто толкнёт –

пих ногою, тырк клюкой, –

ключевою кто плеснёт,

говорённою водой.

 

                        Хор

Тут хозяева живут,

дунут-плюнут – примешь вид,

мороки те наведут –

станешь ты умён, как жид,

 

станешь ты силён, как конь,

мышцей мощною играть,

ощущать в крови огонь,

по подне́бесью летать.

 

Станешь ты красив, высок,

взглядом быстр и кожей бел,

будто прыгал в кипяток

и оттуда жив сумел.

 

                        Автор

А повезло – ночь тёплая, и дождь прошёл

недолгий, небо вызвездило низкое.

Курил, мечтал, Елену представлял,

дабы согреться, в непотребных видах.

 

Ну, кое-как до утра дотерпел,

домаялся – живой, и слава богу,

и даже смог поспать перед рассветом,

кошмарами помучиться своими

про путь-дорогу, про туда-обратно.

 

Вот слышен звук шагов, подходят к двери,

пытаются открыть, в него дверь тычут,

ругаются спросонья, кряхтят, будят.

 

Из дому вышла женщина – вся в чёрном,

но не стара, и взгляд её лукав.

 

                        Варвара

Кто такой?

 

                        Верейский

                     Верейский, к вам приехал.

 

                        Варвара

Почему тут спишь? Тут мягче, что ли?

 

                        Верейский

Да ты издеваешься! Полночи

колотил, бил в двери. Спите крепко.

 

                        Автор

Голос из-за двери: «Кто там, Варя?»

 

                        Варвара

Гость к вам.

 

                        Муромцева

                       Ну, веди же. Мы заждались.

 

                        Автор

И он вошел и огляделся. Свет

был утренний по дому пролит щедро;

весь обиход старинный, антураж:

салфетки, гобелены на стена́х,

с десяток фотографий жёлтых, старых –

как благостно и тихо, где кивот

с наследственными тёмными иконами,

лампадка где…

Куда идти с поклонами…

 

Старуха, седая барыня,

сестра у неё

похожая есть,

но позлее на вид, поскрюченнее.

Старуха смотрит внимательно,

не то чтоб с неодобрением,

глазёнками так пошаривает,

своё составляя мнение.

 

                        Муромцева

Ну, заходи, что топчешься в дверях?

Дай посмотрю. Ну, не такой плюгавый,

как Лена говорила, уж видали

и поплюгавей мы, куда как плоше…

 

                        Верейский

Я рад, что вам понравился.

 

                        Муромцева

                                                Садись,

хлебни чайку, рассказывай.

 

                        Верейский

                                                 О чём?

 

                        Муромцева

Да о себе, мой друг. Откуда родом,

родня твоя какая, чем живёшь,

чего имеешь барахла-богатства.

Что думаешь об Лене.

 

                        Верейский

                                        Я – московский,

я – коренной, родни не стало близкой,

а с дальней не общаюсь. Был отец

учителем словесности, а мать,

та подвизалась по врачебной части,

а я так не пойми кто… финансист?

Квартира в центре, далеко не беден.

А Лена – что о ней мне говорить?

Она сама, наверно, рассказала

о наших отношеньях.

 

                        Муромцева (Варваре)

 

                                       Принеси

наливки… той… что мало… заповедной.

 

                        Автор

Варвара заспешила, зазвенела.

 

                        Корифей

Ну, это дело – выпить после ночи

такой вот. Принесли графин хрустальный,

играющий огнём, чистый рубин

наливка в нём.

Кровь ярая.

Две рюмки

гранёные наполнены – ну, с Богом!

 

                        Муромцева

Что ж, выпьем.

 

                        Верейский

                            Прям с утра?

 

                        Муромцева

                                                    Ты так продрог –

нельзя нам ждать до вечера.

 

                        Верейский

                                                  Ну ладно.

 

                        Автор

И выпили. Благим теплом по жилам

распространилась влага. Тут бы сразу

вторую. Закусить и закурить.

Поговорить. Но резко открывается

дверь в комнату. Звенит хрусталь, расставленный

по полкам шкафа. И старушка вздрагивает.

Улыбку на лице ещё удерживает,

но явно беспокоится. Скандала ждёт.

Скандал не медлит.

 

Рыжий малый, мелкие

черты лица, такая кожа белая,

как только у таких рыжеволосых

и у покойников бывает, – сразу, сходу

кричит, изображает сумасшедшего,

но глазками он рыскает внимательно,

противен и опасен. Это – Павел, брат

Елены.

Полоумен,

патлы сальные.

Умерь свою брезгливость,

присмотрись к нему.

 

                        Паша

А!

На моё место сел.

У!

Рожа вражая,

пёс блудный, в дом забравшийся, у! гадина;

и рожки, рожки чёрные и востренькие,

изогнутые, чёртовы; ботинки скинь,

копытом вдарь по полу… Шерсть почёсывает…

Сидит, слюнёю капает, пьет водочку.

Ты кто такой? Откуда сам? Зачем сюда?

 

                        Муромцева

Ну, Пашенька, иди ко мне, ты не кричи,

не злись на гостя: званый он и прошеный

и зла тебе не сделает; подвинься, Вань,

пусть сядет, где он хочет. Выпьешь, Пашенька,

холодненькая, сладенькая?

 

                        Паша

                                                Выпью, ба.

 

                        Автор

Он пьёт. Как будто чёрт святой воды

хватил рюмаху. Аж всего корёжит,

потряхивает ручками, махает,

как мелкая подколотая бабочка

трепещет крыльями, – и успокаивается

с блаженным выражением на глупом,

противно раскрасневшемся лице.

 

                        Корифей

Брат-то с сестрою схожи – гляди, следи,

как играет наследственность: одна мысль

Бога о нас тут – сказана доходчиво, хорошо,

а рядом – мычанием тёмным изображена.

 

                        Хор (на разные голоса)

И где тут подлинность, пойди разберись, а?

Кто чьё искажение?

Она умна,

она красива,

она здорова и молода,

всё остальное, ущербное – это он.

 

Шут, и шут недобрый,

сальные глазки щурит,

щёчкой дёргает,

шамкает алым ротиком,

волосёнки на палец крутит.

 

Что в этом малом,

с грецкий орех, мозгу,

что происходит,

какая работа злобной

и кропотливой мысли?

Ощущаешь прям,

что́ о тебе он думает,

и от этого становится

мерзко

и как-то жутко.

 

                        Автор

И начинают разговор: подвыпившая

сухая старушонка, плут-племянник

и наш Верейский светский разговор ведут…

Политика, погода, но соскальзывает

слог в настоящее,

трёп – в интересное.

 

                        Паша

И что ты, Ваня, делал с нашей Ленушкой,

какие вытворял кульбиты с голой, а?

Я представляю, вижу звуки, запахи –

ох, горяча она,

очочки снимет, хвост

распустит рыжий, аж до жопы падает

волна златая, тяжело по белому

по телу вьётся.

 

                        Муромцева

Пашенька!

 

                        Паша

Что, бабушка?

 

Она забыла, старая, истратила

своё, что было женского и трудного.

А тоже блуд блудить была не дура, да?

Не дура была, бабушка?

 

                        Муромцева

                                           Молчи, шальной.

 

                        Паша

Молчу. Молчу. Молчу.

 

А Ленка хороша, её помацаешь –

и на душе светло, тепло;

ты думаешь –

мы тут в пустыне, в обществе старух,

ничем таким не баловались, кроме книг

да скуки тошной?

Ленушка стыдилась,

но сестрински жалела меня – были

часы любви.

 

                        Автор

Не ждать же, не терпеть – ещё чего

услышать надо. Не большой умелец

в потехе рукопашной, размахнувшись,

посудный шкаф задев, тычок неловкий,

но прямо в нос – кровища так и хлещет,

урона настоящего не много.

А легче на душе, куда как легче…

 

                        Муромцева

Ты что?!

Убил убогого!

Варвара!

Эй,

бинты и лёд!

Скорее!

Умирает!

Ай!

 

                        Корифей

Вдарь, вдарь ему ещё раз,

да так, чтоб огонь из глаз,

чтобы юшкой лилось

всю рубаху насквозь.

 

Вдарь что есть сил, сильней

ногою да по мотне –

скрипит пусть, крушится кость,

сбывается моя злость.

 

                        Хор (на разные голоса)

Носятся все, носятся с дурачком,

ну а он сколько пакостил, а теперь ничком.

 

Нещечко старушечье – сам боюсь,

ну так хоть такой, хоть чужой местью всласть упьюсь.

 

Ох, не проста дурость русская – чем взять?

Нельзя юродивого не греша наказать.

 

Ходит, глаз сален, а шёпот его с душком,

с гнильцой его слово, сказанное тишком.

 

А ты не наш, с тебя и взяток особо нет,

ты за побитого малый даёшь ответ.

 

                        Паша

Не бей, прости!

Как защититься мне?

Отойди.

Я кусаться стану.

Прости,

дай мне жить,

дай жить только.

Не пореши малого,

бедненького не зашиби насмерть.

 

                        Автор

А сколько злобы злобной, злобы тухлой

во взгляде: говорит, как угрожает, –

кого обманет жалостливый тон.

 

                        Корифей

Ну, пни ещё, невидно пни лежачего.

 

                        Верейский

Вставай, не бойся, больше я не трону,

но ты впредь выбирай слова.

 

                        Паша

                                                О, как

я стану выбирать слова себе,

чтоб целое лицо, чтоб избиения

впредь избежать, словечки станут квёлые

со рта сочиться, падать, распадаться в прах…

 

                        Муромцева

Ну, полно, дети, ссориться. Ещё чего

удумали – тут драться. Обнимитесь и

друг друга поцелуйте.

 

                        Паша

                                        Всё же родственники.

Ты не побрезгуй.

 

                        Автор

                               И взасос целует.

По-брежневски холодными губами

чуть не по шее водит, издевается –

ещё раз не ударишь, только вздрагиваешь,

клянёшься не оставить так. Поганые

вдрызг губы истолочь, хоть оборвать.

 

Что ж он там начинает говорить?

Прислушаемся к шёпоту его.

 

                        Паша

Ты теперь мне вроде брат,

есть ещё один – тут ходит,

я обоим виноват,

оба нервные, на взводе.

 

Но ты – свойский человек,

он – гордец и презирает,

Ленка между вами век

мыкается и страдает.

 

Муж законный! Ну а мне

похрен, кто он по закону, –

на твоей я стороне,

сведу к сестриному лону.

 

                        Автор

А обстоятельства на самом деле странные…

 

Не задавая лишние вопросы,

они прожили вместе с ноября –

ни слова ни про мужа, ни про брата,

и только из последнего письма,

приписки после адреса-маршрута,

узнал Верейский о её родне:

о Паше, об Андрее, её муже,

с которым она вроде как в разводе,

но не готовы нужные бумаги,

а потому «формально, ты пойми,

женаты…

Но вместе не живём уже давно,

но он ревнует страшно, он засел

у бабушек, будь осторожен с ним:

готовит что-то встретить тебя; муж

изводит меня сценами, приедешь –

спасёшь меня…»  И прочий бред несвязный.

 

Но с этим бредом надо что-то делать!

Опасен уязвлённый человек,

обманутый муж может бед наделать.

 

                        Паша

Я устрою вам дуэль!

Благородно и красиво.

Пли друг в друга! Ты – прям в цель,

а он – мимо, а он – криво.

 

Есть лесок, хороший лес,

рядом речка есть, пригорок,

там и можно интерес

пиковый обтяпать скоро.

 

Я с лепажем таково

покумекаю маленько,

что останешься живой,

тот – на землю хлоп, бездельник.

 

Ну а ты за свой успех,

привлечённую удачу

позакрой глаза на грех,

ведь немного я и значу…

 

                        Муромцева

Какие страсти, Пашенька.

 

                        Паша

Ты слышала?

 

                        Муромцева

Иди

и гостю покажи светёлку-комнату,

где что тут в доме…

 

                        Паша

Покажу, бабулечка.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2020 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению мая 2020 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.