Синие цветы

* * *

Тихо киснет простокиша,
На блины она пойдёт.
Тихо слепнет дядя Миша,
В облаке луна плывёт.

Чу… неужли в этом взгляде
Тихо снег себе идёт.
На лужайку перед дядей
С неба сыплет анекдот.

«Это что за мая чудо? –
Сказал дядя сам себе, –
Мая чудо, мая чудо,
А дубак, как в ноябре!

Дрогнут белы чешуинки,
Дрогнет чёрная земля,
Нету жизни без горчинки,
Как тувинки без огня!»

Тихо киснет простокиша,
Тихо снег себе идёт,
Тихо стынет дядя Миша,
Гудит в небе самолёт…

* * *

Кукушка лесу прорицала
Его дремучую судьбу.
Лес слушал важно, величаво,
Её цыганское «ку-ку».

Местами птаха замолкала,
Прислушиваясь, внял ли лес?
Лесное эхо отвечало,
И ставил точку молчаливо плес.

И нам хотелось лес утешить,
Мол, что ты слушаешь её?
И эхо на неё бередишь.
На кой, ведь это всё враньё…

Она тут лето посачкует
И свалит в тёплые края,
А нас зима замаринует,
До ветродуя февраля.

Но лес, похоже, не нуждался
В таких практических советах.
Стоял и слушал, возрождался
В своих чарующих сонетах.

Кудряво облака бодались.
Черёмуха слепила мозг,
И, нежным цветом осыпаясь,
Пьянил май-месяц медонос.

* * *

О боже, как жизнь пролетает впустую!
Какие-то тёрки, машины, звонки,
Какие-то ножницы напропалую
Кромсают такие красивые дни.

Такие заветные ночи супонятся
Занудным тик-так часов-нувориш,
И всё это чахнет подругой бессонницей
И ты, задыхаясь, во мрак говоришь:

Какою же мукой тут надо названивать,
Каким же завмуком надо же быть,
Чтоб всё…то, чему не знаешь названия,
Крепило тебя и давало бы жить?!

* * *

Потянулась вверх капуста,
Ладно крутится Земля,
Сок рассады взял искусство:
Циркулировать не зря.

Соловьям сегодня тоже
Засчитаем трудодень,
Молодцы! Таких художеств
Не даёт даже сирень.

А кукушка вот напрасно
Тень наводит на плетень.
Без её «ку-ку» пристрастных
Как-нибудь закроем день.

Разглядим настой небесный.
Ишь, как за душу берёт!
Вечер рясный, вечер нежный
Ночку в гости к себе ждёт.

Месяц бреет юго-запад,
Берегитесь, кошельки!
Засыпает вечный табор,
Притулившись у реки.

Всё здесь мило и знакомо,
Даже трели соловья
Признаются всем райкомом,
Всем райкомом бытия.

Отчего ж тогда так грустно?
Что ж так сердце жмёт и жмёт?
Или это так и нужно,
И само собой пройдёт?..

* * *

Вышивало утро перламутром
На заре седые облака.
Вышивало сивку и каурку,
Вышивало рыб и рыбака.

Там и сям вдруг просыпались птицы,
И горели синие цветы,
Косогора дивны медуницы
Обрегали глаз от слепоты.

Выходил я из себя от этих зорек,
А потом обратно я в себя входил.
Выходило: мир наш – иллюзорен,
Как бы ни казался он нам мил.

* * *

Пой, ведро, под скрипы коромысла!
Зубчата пила, грызи дрова…
Я сегодня очарован тайным смыслом:
Мать-земля и есть моя молва.

Выйду на заре и залюбуюсь,
Улыбнусь невольно: Что ты, мам,
Так ранёхонько опять во мне проснулась,
Отчего не спишь под птичий гам?..

* * *

Скрипел диван, и ночь гремела
Какой-то тютчевской грозой.
И капель дробь была примером,
Где чёлнок мой внимал прибой.

Он был мне дорог, как начало,
Начало и конец щедрот.
И всё качала и качала
Волна – челнок, вода – ворот.

Лобзал свет молний твои плечи,
За ними тьма роила мрак.
А за окном сирень сей речью,
Томилась кровью на устах.

* * *

Пело лето безымянной птицей,
Вытекала Лета из глазниц.
Водноперстой одинокой мшицей
Водомер чеканил свой границ.

А над медно-медленным зеркальем
Перспективу рисовал вечерний бриз:
Девушки с венками и цветами
Суженых просили у зарниц.

* * *

Нет, ничего не говори,
Мир переполнен лживым словом,
Им правят всуе короли,
Им всяк из нас тут зашифрован.

Давай-ка просто в лес пойдём,
Попить водички родниковой.
И лживы мысли все стряхнём,
Возьмём бидон пятилитровый.

Сойдёмся, что есть А и Б,
Что Аибэ – такое слово,
И пусть идёт то Аибэ
В пернатый лес, в его хоромы.

Я знаю место, там сосна
Пригорок отрывает рёвом,
И пахнет из коры смола
Речистым небом бирюзовым.

А у подножья – ручеёк
Дразнит прохладой ключевою,
По берегам растёт чеснок,
Его зовут тут – черемшою.

Там белки скачут на траве,
А под травой сидят утята.
Поют овсянки о жаре,
А из запруд им вторят жабы.

Там изумруд и малахит
Дичком на зыби строят замки.
Там апатит и чароит
Блестят росою не по-хамски.

И как, скажи, не трепеща,
Там Аибэ не разгуляться?..
Пускай их там и приобщат
К великой лирике пространства…

* * *

Поднебесье на блюдечке с золотистой каёмочкой
Еле слышно волнуется ветряным колокольчиком.

Зачарованно дзынькает и тилинькает снова.
Чу!.. Смотри, и в сирени кто-то ползает словно.

Видно, Троицын день к нам пришёл ненароком
И решил с кондачка нас устроить пророком.

Жалко, только, слова с нас сняла чечевица,
И никто не поймёт, что мы письма зарницы.

* * *

Дрожит, играет и рябит
На потолке весёлый зайчик,
Луч солнца воду теребит
И вот, пожалуйста, – фонтанчик!

Ты скажешь: «Это всё пройдёт…»
Пройдёт, пройдёт, не сомневайся.
Но рябь дрожит, а дрожь поёт:
Давай, с постельки выбирайся!

– Да это ж – стансы, – скажешь ты.
Не спорю, может быть, и стансы.
Пусть дрожь рябит, а рябь дрожит,
Пусть речет летнее убранство!

* * *

Я думал: лето подойдёт,
И всем стихам
Придётся стихнуть.
Как большеротый кашалот,
Уйти на дно
И там затихнуть.
Но лето, сказкой ворожа,
Творожит буковки и песни.
А, растворожив не спеша,
Всё ворожит, ну хоть ты тресни!

* * *

Старый кувшин
Стоит на буфете.
Сколько кувшинок
Знавал он на свете?

Сколько признаний,
Буль-буль выдавал им?
Сколько вздыханий
Он оставлял им?

Горлом своим
Багрово-арабским
Сколько он был
Родным Тарабарским,

Когда в горах,
Приобщаяся к ветру,
Пел о страстях,
Уподобившись вепрю?

Сколько он видел
Кипения марева?
Как дальновиден
Был у татарина?

Как был разбит,
И склеен был снова…
Как брат-пиит
Заприметил в нём слово?

Старый кувшин
Стоит на буфете.
Древность глубин
Исповедует детям…

«В жарком воздухе летает насекомых резвый суд…»

            Памяти В. Г. Распутина

В жарком воздухе летает
Насекомых резвый суд.
Травы синим отливают
Неба царственный уют.

У ручья – свежо, прохладно.
Льёт и льёт родная речь,
Чистота её – приятна,
Ни прибавить, ни отсечь.

На веранде – чисто, тихо
Дремлет книга на столе.
Под столом лежит собака
И мечтает о заре.

Я с тобой, тебя читаю,
Слёзы лью и хохочу.
От страстей твоих сгораю,
И как все жить – не хочу.

В жарком воздухе летает
Насекомых резвый суд.
Травы синим отливают
Неба царственный уют.

* * *

Средь жары и насекомых,
Среди пота и копыт,
В зное трав разгорячённых
Стоит бурый конь Давыд.

Застреножены сурово
Две передние ноги,
Мол, на речку, где коровы,
Даже думать не моги.

Мошкара и гнус паршивый
Лезут в конские глаза.
А на морде терпеливой
Нет-нет-нет блеснёт слеза.

Третий день Росгидрометы
Обещают нам грозу,
Но пока что их обеты
Лишь похожи на слезу.

Ну, а слепень всё звереет
Лют и бешен кровосос,
В хвост ли, в гриву, всяк сумеет
Вперить жадный свой насос.

И стоит Саврасыч хмуро,
Среди пекла и копыт,
От судьбы своей понуро
Отряхается Давыд.

* * *

В кабаке сидели люди, размышляли о душе,
Перед ними гусь на блюде золотился в неглиже.
«Вот смотри, – сказал Таковский, – ведь душа, она как дым,
Никогда она не будет нам достатком пищевым».
На Таковского Каковский как-то хмуро посмотрел
И сказал: «Налей-ка, Сеня, мой стопарь уж опустел.
Всё чего-то судим, рядим, говорим всё о душе,
А назавтра, хлоп, и помер, не видать тебя уже.
Враз же тут засыплют глиной и граниту навезут.
Скажут, всё, лежи-ка смирно, не выёживайся тут.
Так чего трендеть напрасно: есть ли, нет ли, бог, душа,
Есть вот – яды, антидоты, больше нету ни шиша!».
Наливал Семён Кириллу водки чистую слезу,
Говорил неторопливо про супругу-егозу:
«Я ж ей, главно, всё оставил, дачу, хату, жигуля,
А она мне заявляет, подавай ей опеля!».
В кабаке сидели люди, размышляли о душе,
Перед ними гусь на блюде презирал себя уже.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за июль 2017 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению июля 2017 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.