Мгновения

О, сень осени!..

…о, сень осени!..

Уже – тучно-облачная…

Провожают клёны птичьи клины…

Я – в России,
проконьячено-обморочный…

Не орут ослы…

Не прыгают мины…

Мне сегодня – двадцать три…

Тридцать…

Сорок…

А сороки за окном – те же, вроде…

Кофе молотым, увы, пахнет порох…

Пулевые на груди – словно родинки…

Кожу лезвие никак не пропорет…

И огонь не жжёт ладонь…

Почему же
отшлифованная времени морем
память нынче полосует мне душу?..

Который час уже?..

…и, свесив чёрные усы
на личике оранжевом,
– Который час уже?.. –
часы
меня тихонько спрашивают…

– Который час уже?..
Молчи,
не выдавай секрета
блаженной дремлющей ночи
вокруг овала света
на свежей рукописи –
пусть
незримо,
так за тактом,
уходит время,
наизусть
запоминая как бы
флуоресцирующий плеск
листвы сырой
под сенью
луной подкрашенных небес
и звонкое веселье,
и задыхающийся стук
меж рёбер тесной клетки, и
остановившиеся вдруг
часы ночные летние…

Не знаю…

…пулевые – заживут…
Ножевые –
только шрамами блестят…

Потому ли
мы обратно возвратились живыми,
что за нас другие приняли пули?..

Оттого ли ты да я на планете
можем чувствовать и небо, и землю,
что за нас другие парни в кювете
догорали под Кундузом?..

Затем ли
закопченный паренёк под Гератом –
чтоб –
бессонному –
мне жить ночью-днями –
поделился и водой, и гранатами
и простреленный заплакал?..

Не знаю…

И, выпроваживая грусть…

…и, выпроваживая грусть
остывшую
в оконце
бликующее,
улыбнусь
улыбчивому солнцу
в алмазной капельке дождя
ночного
на сердечке
листа сирени…

И, гудя
над первоцветом гречневым –
невесть откуда под пером
вдруг взявшимся –
шмелиная
семья
затейливый чарльстон
кружит,
и тополиная
метель
сменяется грозой
кинжальной,
чтоб мгновенье
спустя
мир вымытый, резной
алкающему зренью
преподнести в подарок…

Как –
какой влекомый тайной
неутоляемый маньяк
смешал в одном стакане
строки восторженной озон
и бронзовые гроздья
слезинок солнечных,
и звон
слепящий
послегрозья?..

Что тряпичные куклы, лежали…

…что тряпичные куклы,
лежали
мы в предгорье,
и, гаркая глухо,
дорезали кривыми ножами
нас два маленьких, тощеньких «духа»…

Перебиты колени и локоть…

Левой, правда, могу…

Вот над Женей,
как огромный отточенный коготь,
нож взлетел и ударил по шее…

Левой, вправду, могу…

И, поверьте,
страха не было вовсе…

Ликуя,
предвкушал,
как за йоту до смерти
подарю от гранаты чеку я…

Вот-вот…

…убрана ель на опушке
хлопьями снега,
луны
блёстками,
словно игрушками…
И – мишурой тишины…

Не торопись,
а послушай –
как вдруг,
подобно огню
пряно-янтарного пунша –
капля за каплей –
в твою
душу
вливается счастье…

Полон миров небосвод…

И разорваться на части
сердце готово вот-вот…