Ебитеньевка и ее обитатели

 

Быль на и за гранью фола

 

 

 

 

 

Дразнить быка намного безопасней,
Чем Русича травить тряпицей красной.

 

Томка Дерюшева своим неуёмным любопытством и способностью сплетничать в любое время дня и ночи достала всю деревню. Про неё ходили анекдоты, прибаутки. Молодёжь с удовольствием распевала озорную частушку с Томкой в главной роли.

Как у нашей милой Томы,
Не язык, а гнойный блуд,
Потому что нашу Тому,
Десять лет, как не ….  

Томка была притчей во языцех, местной достопримечательностью. За каким, спрашивается, хером вы ездили в Китай, если ни разу не столкнулись с рикшей? По какие помидоры вас занесло в Ебитеньевку, если вы так и не удосужились узреть Томку Дерюшеву? Но при всех своих недостатках Томка – совершенно незлобивый, добрый и отзывчивый человек. Томка! Третьеводни бабе исполнилось шестьдесят лет, а так, видно, в Томках и помрёт.

 

– Нет, ну это ни в какие ворота не лезет, – возмущался Антон. – Вообще у бабы совести ни на грош! Когда-нибудь точно себе башку сломает или шею вывихнет.

– Успокойся, Тоша. Одиноко ей, вот и любопытничает. Пенсионерка, вдовая, чем ей заниматься?

– Эх, Настёна, птичка ты добрая. Ведь она, когда мимо наших окон идёт, так башку выкручивает, что даже не знаю, как на ногах держится. Лето, окна открыты. Не хочу я, чтобы кажная зараза в мою личную жизнь свой длинный нос сувала.

– Да плюнь ты, Тошка, не обращай внимания. Надоест, сама отвяжется.

– Нет, милая, это я её отвяжу. Навек запомнит.

 

В воскресный день, когда Настя ушла в магазин за продуктами, Антон вышел на двор, сел на лавочку и, вооружившись газетой, приготовился к долгому ожиданию. Вопреки его прогнозам, Томка появилась на удивление рано. То ли сплетни кончились, то ли устала баба, а только вот она, шарашится в конце улицы.

 

Антон бегом покинул свой наблюдательный пункт и пулей влетел в горницу. А Томка уже приближалась к его дому. Голова задрана, шея вывихнута на леву сторону и глаза по рупь двадцать.

Движение руки – и ситцевые занавески раздвинуты в позицию «добро пожаловать». Ещё движение – и штаны Антона, не сдерживаемые ремнём, падают на пол. Нависнув всей своей громоздкой тушей над низким подоконником, Антон кладёт своё увесистое хозяйство на крашеную доску и для вящей убедительности открывает своему «помощнику» башку.

 

И вовремя. Томка уже под окнами. Глаза её сверкают в предвкушении, рот раззявлен до третьей пуговки. Момент истины настал, пробил час «Х»!

Томкины гляделки и глаз Тошкиного циклопа встречаются. А кузнец, потягиваясь и лениво почёсывая под мошонкой и специально встряхивая своим мясом, говорит, учтиво и приветливо:

– Добрый день, Тамара Фёдоровна, как жива-здорова?

 

От увиденной картины рот бабы разевается ещё шире. Она силится что-то сказать, но вместо этого только лишь мычит и трясущимся пальцем указывает на Тошкино добро.

Наконец, когда первый шок проходит, она всё же выдавливает из себя нелепую фразу-вопрос:

– Этто у тебя, Бармин, чё?

На что Антон совершенно спокойно ответствует:

– Вот же ты, Тамара Фёдоровна, дожила. Неужели не видно: хуй конечно. Уж никак не колбаса! Кстати ты часом ебаться не хочешь? А то мы сейчас воздушные ванны примем и, согласно прейскуранту, нужно обязательно кого-нибудь отыметь.

 

С этими словами Антон перевесился через подоконник и шепнул бабке:

– Дай я тебя хоть поцелую. Или, может, ты его сосать любишь, так я не против.

В этом месте Антон сделал неосторожное движение и, не удержав равновесия, полетел кверху жопой прямо на вредную бабу.

 

Так быстро Томка Дерюшева не бегала никогда в жизни. Если бы ей сказали, что она в свои шестьдесят стометровку покроет за пятнадцать секунд, она бы посмеялась и послала куда подальше.

 

А кузнец, с разбитой скулой и содранной коленкой бегом, пока никто не увидел, заскочил в избу и принялся хохотать. И когда через пять минут в дом вошла Настя, он уже просто рыдал, утирал слёзы, да икал как заводной.

 

Еще через пару дней, когда Антон пришёл в обед перекусить, Настёна накрывая на стол, заметила:

– Кстати, Тоша, а ты не знаешь, что случилось с нашей сорокой-белобокой, Томой? Второй день, проходя по улочке, переходит на другую сторону, башкой не вертит и вообще смотрит себе под ноги.

– Так, может, потеряла чё, – хмыкнул Антон.

– Ты думаешь? Ну, да нашим легшее, хоть подсматривать перестала, и то хлеб. Кстати, ты слышал, что твой друг Егорка учудил?

– И он тоже? – удивился Антон, но тут, же поправился. – В смысле, чё там с Егоршей?

– Дак Прасковья-то евонная уже не впервой жалуется, что «Фашисткина» коза повадилась к ним в огород. Ну и Егор, видимо, не утерпел…

 

 

Скотина деревянная

 

А вот скажите мне, господа читатели. Кто из вас знает, что такое деревянная скотина? Ну, не будем тянуть кота за его шерстяную мошонку. Известно, что деревянной скотиной испокон веку кличут козу. Самое мерзопакостнейшее животное из всех, что Господь создал в конце отчётного периода. А если я скажу, что сам лично видел, как эта дрянь лазит через забор, как лично наблюдал подобную сцену?

 

Подходит стадо коз, голов с десяток к железобетонному, собранному из панелей ограждению трансформаторной подстанции. Все особи пасутся, но одной восхотелось подсмотреть, а что, же там, за забором. Когда я увидел сию картину, то временно онемел и затаил дыхание. Скотина, встав на дыбы, поставила передние ноги на верхушку ограждения. Толчок, и животное уже на заборе. Причём все её четыре ноги стоят практически в одной точке. «Альпинистка» балансирует, ловит своею мохнатой тушей равновесие и… стоит!

 

 

Давненько уже Фашисткина коза повадилась в соседский огород. И ведь если бы просто поела и ушла, так больше вытопчет, потравит.

Дом Фисиных расположен на самом угоре, прямо над Ряшкой. Сразу за забором начинается крутой, не менее сорока пяти градусов склон, ведущий прямиком в речку.

 

Раз пожаловалась Прасковья соседке на животину, другой попеняла. Без толку!

– Да что же это делается-то, Егорка? Для гадины этой я, что ли, как проклятая, всё лето на грядках убиваюсь? Может, хоть ты поговоришь с Фашисткой, или председателю пожаловаться?

– Председателю прям делать неча, как козами заниматься, – хмыкнул Егор. – Ладно, не убивайся, что-нибудь да придумаю.

 

Порывшись на полатях, Фися нашёл пузырёк с искомым продуктом. Из своего личного запаса извлёк старенькую опасную бритву. И все эти инструменты, сложив в коробочку, убрал под лавку, в сенцах.

 

Ожидание, вещь необходимая, но нудная и крайне тягостная. Правду говорят люди, хуже нет – ждать и догонять. Но Фися дождался. Буквально на следующее утро, когда супруга ушла на птичник, а Егор собирался к себе в мастерскую, мистер счастливый случай, наконец, сработал. Мерзкая скотина и плотник совпали-таки во времени и пространстве.

 

Егор натягивал второй сапог, когда подозрительный шум с огорода привлёк его внимание. Выглянув, он чуть не расплакался от счастья и жажды мщения. Бессовестная коза, плюнув на добрососедские отношения и статьи Конституции, самым наглым образом объедала листики молодого салата. Может, в организме скотины закончился какой-то витамин, а может, просто из вредности гадила, – неизвестно. Но то, что она встряла по полной программе, это было очевидно!

 

Крадучись, как Оцеёла, вождь Семинолов, Фися, скрытый парничком, приблизился к козе. Бросок – и тварь осёдлана. Левая рука Егора подхватывает козу под брюхо в области задних ног. Крепко сжав брыкающуюся и пытающуюся сбежать скотину, Егор рывком распахивает смертоносное жало опасной бритвы. Несколько взмахов-ударов приходятся на задницу потерявшей последний стыд зверушки. Брызги крови и душераздирающий визг козы. У Фиси оргазм, самадха, турийя! Той же, правой рукой он выхватывает из кармана пузырёк. Зубами открывает пробку – и мерзко воняющий скипидар обильно орошает свежие раны козы.

 

Могучий пинок под жопу завершает экзекуцию. А далее коза, ничего не видя от страшной боли, с разгону врезается башкой в хлипкий забор. Проламывает его и, оказавшись на косогоре, ведущем к Ряшке, начинает вести себя неадекватно.

Сев на задницу и выставив перед собой верхние руко-ноги, тварь, вереща, как десяток резаных поросят едет по склону вниз, к Ряшке.

 

А Фися, и сам слегка прибалдевший от сих ярмарочных катаний, наконец разлепляет пасть и назидательно говорит во след воровке:

– Так-то, милая, пошла за шерстью, а вернёшься бритая.

Затем как следует, размахнувшись, он забрасывает орудие преступления в речку и бегом, пока никто не срисовал, отступает в недра избы.

 

 

 

 _____________

 

Продолжение в перспективе.