HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Алексей Сомов

thrash&snuff&childporn&punk’n'roll. Стихи о России

Обсудить

Сборник стихотворений

Опубликовано редактором: Карина Романова, 26.11.2009
Иллюстрация. Автор: Вася Ложкин. Название: «Красная баба». Источник: http://vasya-lozhkin.livejournal.com/

Оглавление

  1. Intro
  2. «В ночном вагоне – пара малолеток…»
  3. «Мой милый, поздно брать уроки бокса…»
  4. «Смотри этот сон до конца, и равнение, бля, на закат…»
  5. «Казнь отложена на послезавтра. Перебирая тряпки…»
  6. Здравствуй, милый...
  7. «Я входил вместо жида в Дахау…»
  8. «что у нас на завтра…»
  9. «Эй, в перелицованном хитоне…»
  10. «У всего, что мы говорим, довольно долгое эхо…»
  11. «Когда легковерен и молод я был…»
  12. У него отвратительный цвет лица...
  13. Баллада о русском шансоне
  14. Мама говорит дочке...
  15. Мы не боялись слова "никогда"...
  16. «Пришло слово “вылюди…»
  17. Бесы говорят
  18. P.S.


Intro

       to eia_tethar

…А дальше меня не было,
А больше и не было ничего –
полные валенки неба
да близкий, родной, неживой,
плотный, как из алебастра,
слепящий свет,
свет,
свет.
. . . . . . . . . . . . . .
Тащу свои саночки.
Улыбаюсь
губами, которых нет.

* * *

В ночном вагоне – пара малолеток.
За окнами – провалы тьмы и света.
Уже проехали Глубокий Петтинг.
Две станции до Первого Минета.
От счастья своего куда им деться,
Как в той дразнилке – тили-тили тесто.
И рук не расцепляют, точно в детстве.
Нет, значит, все же секс имеет место.
Совсем недавно. Потому так робко
Вспотевшие перебирают пальцы.
(И с понтом кельтские татуировки,
На вид – как будто гелевая паста.)
И вновь простые ритуалы вуду:
Любовь и кровь, и жизнь подобна чуду.
«Ты точно не забудешь?» – «Не забуду».
«И больше не обидишь?» – «Гадом буду».

…Ну что ты, пидар, жрешь ее глазами,
Обсасываешь хуже чупа-чупса.
Да не торгуйся, ты не на базаре.
Не суетись, поговорим за чувства.
Продай за горстку медной мелочевки,
отдай соседу, брату или другу
смешную преданность смешной девчонки,
пусти ее, как тот трамвай, по кругу.
Все это – допустимые потери,
и пусть встают до самого Китая
Те мальчики, которых мы хотели,
Те девочки, которых мы кидали.
Пускай в промерзшие ложатся ямки,
И тянут руки, и стучатся в окна.
Живи, пацан, привольно, быстро, ярко,
Умри, гондон, смешно, ужасно, вонько.

Зрачки огней во тьме собьются в точки,
Вагон вздохнет, зевнет, раззявит двери,
И вместо человечка с молоточком
Завалит душегуб с электродрелью.

* * *

Мой милый, поздно брать уроки бокса,
когда из всех щелей, из-за гардин
ползет мурло, сошедшее с картин
злосчастного Иеронима Босха.

Пора нажать на газ, но нет искры.
Потушен свет, отключены мобилы.
Пора забыть всех тех, что нас любили,
взойдя на новый уровень игры.

Кругом галдят на незнакомой мове,
и пусть всему виной разрыв-трава,
но там, где лязгнул створками трамвай,
всплывает сообщение “Game over”.

* * *

Смотри этот сон до конца, и равнение, бля, на закат,
на звуки затейливой дембельской брани.
Дрянные стишата приходят к тебе без звонка,
без знаков отличий, в серебряном облаке праны.

Полки маршируют на запад, восток или юг,
но только на север – ни-ни. Добровольный термометр
покажет обугленный кукиш, и ком нах цурюк
и трудный рассвет над воздушной тюрьмою.

Равнение, бля, на цейхгауз, на запах борща.
Для смертников нынче у нас командирские пайки
и сто фронтовых – и на выход с вещами, свища
веселый вальсок про пулю в висок, jawohl.

На кителе – новые дырки для новых наград,
высокий околыш фуражки пропитан росою.
А завтра “пантеры” и “тигры” войдут в Сталинград,
и русские дети их встретят железом и солью.

Ты видишь, как диск сумасшедшей луны
поставлен дрожащей рукою на прожиг, на прожиг, на прожиг.
В тот вечер никто не вернулся с войны.
И век мой ни капли не прожит,

сотри этот сон
до конца.

* * *

Казнь отложена на послезавтра. Перебирая тряпки,
лоскутки, бумажки, моментальные снимки счастья,
бедная девочка Эй играет с собою в прятки,
абсорбирует страх. Она и вправду эксперт по части
превращения воспоминаний в: буквы, слова, абзацы,
далее – скрип железной шконки, звяканье связки
ключей в руках тюремщика, сладость обсасы-
ваемого леденца за щекой конвоира, запах ваксы
и подмокшей махры. Все это уже было много
раз, и еще, и еще раз. Нам не бывает скучно,
когда мы врозь. Спроси у подкроватного гнома:
к какому дантисту ушел милый смешной Щелкунчик?

Запрещенные игры в большой траве. Ветер
сучит пальцами, как глухонемой, тщится
рассказать о главном. Но девочка закрывает веер,
дергает стоп-кран, дышит чем-то сухим и чистым,
с едва уловимой нотой фиалки. Нам не бывает больно,
когда нас ебут-и-ебут-и-ебут другие, правда?
В новостях – весьма ощутимая нота бойни:
жижесборник, флям, каныга, брат восстает на брата,
но нам-то какое дело? Мы натянем носы всем карлам,
сочиним письмо президенту мира,
а на каждом парадном напишем звериным калом:
“Здесь таких не живет – проходите мимо”.

Вэлкам, бедная девочка Эй, вэлкам ту пэрэнойа.
Здесь светло, как в аду. Здесь не надо мыться,
обслужив клиента. Глянь, какое парное
утро. Говорят, ФСБ читает все наши мысли.

Здравствуй, милый...

       “Приколись над другом:) Пусть получит SMS от Ангела-Хранителя” (реклама)

Здравствуй, милый.
Ты уже все понял.
Больше не звони, не пиши –
ни с этого, ни с того света,
ни из офиса, ни из могилы,
Я не смогу ответить.
А что касается твоей души –
Азраил велел тебе кланяться (стерто)
это был прикол.
Она живет в телефоне,
ею ведает господин Вашбаланс,
кризисный управляющий господина Черта.

ЗЫ: а Тот, Другой – Он так и не пришел.

* * *

Я входил вместо жида в Дахау,
объяснялся учтиво с холодным норвежским ветром,
обрывал насекомым крылья, отдыхая,
не поверял своих дум ничьим советам.

Я громил малины, где урки играют в жмурки,
отливал из фамильного серебра пули,
я стебался как слон под мурлыканье сонной “Мурки”…
Скажешь, рифма плоха? Отвечу тебе: а хуле!

Я был палочкой гауляйтера Коха,
был у Канта в кентах и в дружине служил пожарной.
Ухмылялся в кулак. Перешел на хохот.
Что сказать мне о смерти? Я промолчу, пожалуй.

Там, где чисто, светло и боги танцуют буги,
хоть линчуйте меня, хоть дрекольем побейте -
но пока суровою нитью зашиты губы,
из меня раздаваться будет лишь гром Победы.

* * *

что у нас на завтра
пушкин в гиперссылке
холода тревоги ангельский джихад
так и будем с этой пьяною зассыхой
с девочкой-березкой жить и подыхать.

так с тобой и будем чутким ухом прядать
колокольным дрыном тыкать в облака
порошки-стишочки в тощих жопах прятать
да за синих френдов голову под кат.

все нам до байкала все нам гребля с пляской
все нам подавай лихого упыря
чтоб душа в наколках чтоб широк да ласков
чтоб гонял за пивом
а бил так не зазря

и все летит куда-то в мороке упрямом
на кривой метле за страшные моря
мертвая невеста ебаная мама
Родина моя.

* * *

Эй, в перелицованном хитоне
не с чужого ль пьяного плеча,
добрый тать, рубиновый тихоня,
отчего в глазах твоих печаль?
Аки-паки, иже херувимы,
версты-звезды, вьюги-холода.
Настежь запечатанное имя –
никому, ни с кем и никогда.
Все, что есть и что случится позже –
только блики мерзлого огня.
Отчего, неизреченный боже,
ты меня покинул на меня –
с детством, пубертатными прыщами,
терпкой синевою выше крыш…
Полно, милый, я тебе прощаю,
ибо сам не знаешь, что творишь.

* * *

У всего, что мы говорим, довольно долгое эхо.
Следует помнить это.
Каждый поступок – причина для плача или смеха.
Толчея эмоций – основной недостаток гетто.

Слева орет мобильник, справа орут в мобильник, сверху вывешены пеленки,
за стеной сосед в посткоитальной ломке.
Все вместе это надеется на завтрашний день, чистит зубы, стремится к процветанию и успеху.

(Ты выходишь во двор, ты
попадаешь ногой в коровью лепёху.

И с нелегким сердцем идешь нахуй, напевая Эдиту Пьеху.)

* * *

Когда легковерен и молод я был
я щелкать ебальником очень любил
все щелкал и щелкал а годы идут
подруженьки замуж друзья в институт

все щелкал и щелкал а время вперед
ты в сердце моем оборонный завод
мой город и двор вы стали судьбой
и утро куда-то зовет за собой

друзья поступили кто в МИД кто на флот
а время уходит а время идет
ах пьяная мама ах мама моя
не зря ты мамаша учила меня
НЕ ЩЕЛКАЙ ЕБЛИЩЕМ ПРОЩЕЛКАЕШЬ ЖИЗНЬ
теперь я компостер и мне хорошо

У него отвратительный цвет лица...

«У него отвратительный цвет лица».
«Любую книгу он читает с конца».
«Он жжет свет всю ночь, не берет вещи в кредит, не ремонтирует зубы».
«И еще он очень грубый».

«Его мертвый сын каждую ночь стучится к нему в окно».
«Все свои деньги он тратит на дрянное вино».
«Он не водит к себе женщин, он круглый год ходит в одних камуфляжных штанах».
«Да ну его нах».

«Он провел Интернет, хотя не платит по коммунальным счетам».
«И вообще его место сами знаете где».
«Он пишет стихи пьяный, его шутки никого не веселят».
«По-моему, его давно пора выселять».

....................................
(А он жжет свет до утра,
он сосет вино,
он читает все книги не с того конца,
потому-то, должно быть, у него такой отвратительный цвет лица.

Ну, и так далее.)

Баллада о русском шансоне

В. Степанцову

В эту ночь я бесцельно шатался
По кварталам греха и тоски
И в тумане сыром поравнялся
С неким зеленоглазым такси.

Подивившись карете, возникшей
Световому подобно лучу,
Крикнул я что есть мочи: «Возничий!
Я два счетчика нынче плачу.

Слышь, брателло, вези меня, милый,
Хоть в Пекин, хоть в Тибет, хоть в Пассаж,
Только б век не видать – до могилы –
Этот несуггестивный пейзаж.

Эти улицы, эти аптеки,
Фонари и тэ дэ и тэ пэ,
Заведения, бля, дискотэки…
Я надеюсь – понятно тебе?»

Ты кивнул, лишь поморщился хмуро,
Слыша модный пацанский прононс.
Громче сотни сердец Бонивура
Застучал твой мотор – и понес.

В такт движенью качаяся зыбко,
Задремал я в салонном тепле
Но разбужен был адской музыкой,
Лишь коснулся ты кнопочки Play.

Словно тыща чертей завывала…
Ах, прощай же, небес синева!
Черным лебедем лесоповала
Плыл изысканный Кучин Иван.

На волнах казематного драйва
Мы неслись в безвоздушный простор.
И пригрезился Некто Кудрявый
В крепдешиновом платье простом…

Так и помер бы я, прозябая
И в неведенье вышел в астрал,
Каб не лекарь души Розенбаум
И Владимирский родный централ.

«Пожалей меня, сделай потише,
До греха только не доводи!»
Ты, братан, той мольбы не услышал
И еще подкрутил DVD.

Ты терзал меня песнями Круга,
И Петлюрой до кучи потом.
………………………............
…А потом: «Мы с тобою друг друга
Недопоня…» – разорванным ртом

Прохрипел, оседая всем телом
На холодный осенний асфальт.
А в душе моей пело… так пело,
Что не знаю, братан, как назвать.

Телефон и бумажник. Все чисто.
На часах – пополуночи час…
Почему убивают таксистов?
Потому что не слушают джаз.

Мама говорит дочке...

Мама говорит дочке:
«Доченька, завтра я поведу тебя в один дом,
Ничего не спрашивай, сама все поймешь потом.
Волосатый дяденька снимет с тебя пальтецо,
Оботрет платочком заплаканное лицо.
Когда поставят на табуретку, не закрывайся рукой.
Дяденька даст конфетку, добрый, сука, такой.
Ничего не бойся, делай все, что велят,
Не сжимай коленки, не отводи взгляд.
Доченька, это противно лишь по первости,
Просто маме очень нужны деньги, ты ее прости.
Волосатый дяденька уложит тебя в кровать,
Потом расскажет сказку, потом начнет с тобой играть,
Помажет растаявшим сливочным по губам

Я ТЕБЯ НИКОГДА НИКОГДА НИКОМУ НИКОМУ НЕ ОТДАМ»

Мы не боялись слова "никогда"...

       Н. Щ.

Мы не боялись слова "никогда".

В тот черный год весна текла как сука.
Нам не хватало пороха и льда.
Чудовища, сбежавшие с рисунка,
без звука занимали города.
(И трое бесконечных пьяных суток –
на разграбление.) И ты молчишь
под новой,
розовой,
всегда горячей кожей.
.........................
.....в пустой прихожей
кружит по полу заводная мышь.
И тишина.
И новые обои.
Веселый мир: война, стихи, беда.
Кому теперь сказать, что никогда,
ни разу мы не убоялись боли.

Веселый мир: стихи, беда, война.
(В тот год весна была черным-черна.)

А смерть – не на миру, так на пиру.
А жизнь легка. Прими это как данность.
Ты больше не умрешь. Я не умру.
Смотрю, ты не грустишь, а я подавно.

(И поцелуи на гнилом ветру
со сладким вкусом крови и агдама.

И плохонькое пальтецо.
И не сожженное твое лицо.)

* * *

Пришло слово “вылюди”.
С маленькой головой на длинной шее,
умной злобной мордочкой,
cеребряной шерстью.
Слово такое – “вылюди”,
понимаете?
Прогрызло меня навылет,
а потом и говорит
страшное, тайное, нутряное, ледяное:
“Это вы – люди”, говорит,
“А мы – все остальное:
камни, трава, земля,
ваши кости в земле.
Мертвые тополя.
Птицы, молящиеся зиме.
Странные крики, уводящие охотников с тропы,
сводящие с ума,
толкающие в овраги.
Мы – сосущая тьма.
Мы – отсутствие слова «мы»,
Дыра в листе бумаги.
Ваше время еще не ушло,
ваше время уходит.
Молитесь, чтобы в домах было тепло,
молитесь о Последней Охоте”.

Бесы говорят

Смотри смотри смотри на мир который умер
а если даже нет то здорово смердит
плохие сны в Твоем раскрашенном bedroom’е
плохие сны смотри смотри смотри смотри.

фасованный пластит картонные конторы
остаться в стороне остаться в стороне
от этих жирных мест мы сами тот который
и тот который на и тот который не.

вот дерево стоит и простирает длани
вот человек дотла сгоревший изнутри
плохие сны в Твоем задроченном бедламе
плохие сны хотя б сквозь пальцы но смотри.

смотри смотри как целки маршируют topless
и дни стоят кругом с лопатами в руках
а всё что есть у нас оскаленная доблесть
не разлюбить врага не разлюбить врага.

Тебе ж припомним и пустые шашни с небом
и свежие гробы в горячих липких снах
и кровь присыпанную марганцем и снегом
весь этот добрый snuff весь этот добрый snuff.

за окнами генварь за окнами светает
заколоти врата заколоти врата
мы сами тот пиздец который наступает
на всех Твоих невидимых фронтах.

P.S.

       Светлой памяти Ильи

1.

Под височной кожей голубой,
словно паучок в аптечной склянке,
в каждом мальчике томится ангел.
Отпустите ангела домой.

Отпустите ангела домой,
напоите горьким сонным зельем,
после – закопайте глубже в землю,
только чтобы в небо головой.

2.

Словно в клетке, легкой и простой,
сделанной из лепестков шалфея,
в каждой девочке скучает фея,
запертая ласковой рукой.

Ласковой отеческой рукой
отоприте золотую дверцу,
вырвите из слабой грудки сердце.
Съешьте сердце. И придет покой.

       Эль, 2001-2009
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Плечики и вешалки - вешалка плечики металлическая. . Список лучших букмекерских контор в России
Поддержите «Новую Литературу»!