Лунной походкой

* * *

Тёплые сумерки.
В мягком свечении
Фонарей

Сев на бордюр
Около дерева,
У дверей,

Между людей,
Праздно шагающих
И озабоченно,

Я ощущаю
Рай на Земле,
Чтó мне не свойственно.

Рай при отсутствии
Пальм на ветру
У моря

И глубины
Южного неба
Ночного.

Издалека
Слышно едва
Турбину:

«Где генератор мой?»
Восстановили
Только плотину.

Дождь, размывающий
Лица до душ,
Вряд ли

Помощь психологу
В адскую сушь.
«Где генератор?»

* * *

В сумерках бледный
Свет окон –
Радость кассет
Магнитофонных:
Кто-то украл
Их плёнки
Мумии Музыки
На кокон.

В сумерках бледный
Свет окон
На энтомолога
Иголке,
Но загнивает
Мумия,
Бабочкой стать
Думая.

Нежность моя
Юродская
Это
Неугомонная.
В тросе – косе
Робота, –
Лента
Магнитофонная.

* * *

Белые цветочки
Прилипли к сапогу
Очень легкомысленно,
И я их стряхнул,
А они хотели,
Ни больше ни меньше,
Белой ночи звёздами
Сделаться.

Можно посмеяться
Над этим фактом,
Увеличить или
Уменьшить масштабы
И бабочкой обнять
Лужи поверхность,
Но глупость не исчезнет,
И не надейся.

* * *

Выключить мир,
Лунно танцуя
Антипечаль
Антиземную,
Смыв глубину
С антиповерхности,
Не повредив
Зеркало.

В душах лишь тени,
Нет отражений.
Разность квадратов
Пишет Малевич,
Став математиком
В адских глубинах,
С антиповерхности
Смытых.

Можно не лить
Воду святую,
Мёртвую воду
Или живую,
Но глубоко
Чтобы всмотреться,
Вытечет глаз,
Став сердцем.

Время-бельмо
Танцы нейтронов
Остановить
Лунные хочет
И умереть
Одновремéнно
От лучевой
Болезни.

* * *

Складнáя лестница
На небеса
По ней спускаться мне
Давно пора.

У рельсов лестница,
Под светофором,
К столбу приделана,
И время – поезд.

Игрушку лестница
Напоминает:
За рельсы дёрнете –
Кузнец ударит.

За рельсы дёрнете,
И станет поезд
Как бритва плоским, и
Разрежет молот.

Но мне не нравится
Игрушка эта:
С высокой липы я
Упал на небо.

На небо лестница,
А рядом – провод.
На небо тоже он
Отправить может.

* * *

На ветвях дерева –
Гнездá доски.
Муравьи-паскуды
Туда ползают.

Под ветвями дерева
Сидит мальчик,
Муравьёв расплавленной
Жжёт пластмассой.

Под корнями дерева
Лежит птица –
Мёртвый голубь, спрятанный
Им в гробницу.

Через год не выдержит
И проверит,
Полностью ли голубя
Съели черви.

Саркофаг откроет и
Удивится:
Лишь немного плесени
На птице.

Эту высоту его
Водонапорной
Башне не измерить
Водопроводно,

Даже если краны
Попьют крови,
Даже если трубы –
Её корни.

* * *

Солнечных батарей
Выставив крылья,
Видите свысока
Парашютиста.

Руки раскинул он,
Изображая
Птицу, и Лебедь звёздный –
Над вами.

Страшный и пошлый сэндвич
Мгновенный.
Время – порядка признак,
По крайней мере
Призрак, и Млечный Путь –
Двурушник –
В Вечности-хáосе вряд ли
Добру учит.

Кстати, пора
Дёргать за круг
Порочный
Или гореть
Метеоритом
Ночью:

Город-галактика –
Лишь
Блудница,
Хоть на семи
Заповедях
Раскинут.

Я же предпочитаю
Цепляться,
Будто за круг спасательный,
За странность:

Крылья, ненастоящие
Заведомо,
Солнечных батарей
Подрезаны.

* * *

Я, конечно же, не Юпитер,
Но похожая у меня
Есть особенность: тень на сéрдце
Удивительно горяча.

И круги на душе стеклянной
Оставляет мой стеклорез,
Будто с сердца сброшенный камень –
На живой и мёртвой воде.

Тень от спутника проступает
Тьмой на белых бинтах берёз.
Как бы сердце не оказалось
Хромосомой, лишней, чужой,

Несмотря на нежные танцы
Апокалипсиса-весны
И на чаек, ставших орлами
Над асфальтовым льдом реки.

* * *

Я теперь знаю,
Где какая звезда,
Где сошли с неба
Мои поезда.
Только что толку
В глазах-осколках,
Зрящих беспощадно
Сквозь меня?

Надо мной где-то
Вершина есть,
Подо мной сердца
Ржавéет жесть.
Только что толку?
Монтёра когти
Всё твердят об истине –
Столбе.

Я хожу длинным
Прямым путём.
Ratio не рация
Лишь на нём.
Только что толку?
На мне верёвки:
Лезут альпинисты
На рожон.

У меня склоны –
Одни снега.
Что для них тяжесть
И высота? –
Крутизна только.
Любить не могут,
Но любви лавиной
Могут стать.

* * *

Сопкам кланяясь,
В лес, к удавке,
Что валяется
На дороге.
Кроны сосен,
Почти квадратные,
Между линий
Высоковольтных.

Отрицают
Меня начисто
Эти линии,
Эти сосны,
Незаметные
Для электриков,
Но удавку я
В лес отброшу,

Хоть лабазник
Не пахнет мёдом,
Проржавéвший
До оснований
Математики,
И берёзы
Позолóченные
Пугает.

Облака
Ухватив за жабры,
Несмотря
На реки петлянье,
Ветер вывернет
Листья ивы
Светлой истине
В назиданье.

Мотылька
Отпущу на волю.
Он вернётся
И снова к лампе,
И станцует мне
На ладони,
Тёмный тёмному,
Светлый танец.

И забьётся
Бесстрашно в пятке
Сердце молнии
И дождя,
Баррикады
Снегов весенних
Неприступные
Громоздя.

* * *

Ветер северный несвежий
С очистных сооружений –
«Сопок» с видами на сердце
Возле Леты обмелевшей.

Ослепительно сияя,
Первый снег предупреждает:
Фантастические твари –
Люди – начисто растают,

И пришельцы неземные
Примут «сопки» за могилы
Сверхсуществ, предпочитавших
Зренью скользкие контрасты.

В пойме Леты астрономы,
Где туман речной как звёздный, –
Некрофилы для Вселенной
Очистных сооружений

Даже с видами на сердце
Из аллей снегозащитных.
У дворца-вокзала тени
Дуб отбрасывает – листья.

* * *

Мой будильник сломался.
Я лежу в темноте.
Сколько времени знать я
Не желаю уже,

Ведь бикфордово время –
Только тлеющий сон.
Дым ложится на землю,
Как подлодка – на дно,

Презирая морозы.
Детство вспомнилось мне
В магазине молочном,
Где окно на окне

Нарисовано, пахнет
Неприятно, цветы
Подоконник обманут:
Им достаточно тьмы.

Слёзный вóдопровóдный
Кран – глаза заменять,
Но мосту разводному
Глубоко наплевать,

Что врачи откопали
Трубы в Иерихон,
И сантехник играет
На ключе разводном.

* * *

Прозрачная глубина
Полночного леса
И тёмные пятна мха
Средь тонкого снега,

И толстый слой облаков
Меж света слоями
От строгой как мать Луны
И окон развратных.

Им должен я объяснить
Решенье задачи.
Навязчиво подвезти
Меня сны желают,

Но оборотни они,
И белки в колёсах
Мотор заменяют им,
И время не хочет

Из логики уходить,
Из равенства знака.
А если уйдёт – «равны»
Окажется свалкой.

Пешком буду негатив
Дороги железной
До белой горячки пить –
До тонкого снега.

* * *

За пеленой пеленга –
Единственный путь –
Ласкать волну – пенную
Крутую грудь.

Но Афродита-Истина
Холодна:
Хотела доказательства –
Лишилась дна.

И айсберги огромные –
Добро и Зло –
Танцуют, недовольные
Ночной сосной:

На плавающем острове
Растёт она
Заснеженная, фарами
Освещена

И кажется мне айсбергом
Во тьме,
И тени, как «Титаники», –
В бездне.

* * *

Ждут антенны парусов,
Обесточивают реи,
Хоть и висельник сойдёт
С маскировочною сеткой
Со строительных лесов,
Но матросов затошнило
От бездонности высот
Танцев тонкой, гибкой силы,

От канатов из червей –
Проводов коаксиальных
Из пространственных осей
И дороги лунной дальней,
Где замёрзшая волна,
Как извилина на мозге,
Как из ветра парусá, –
Над водой околоплодной.

* * *

Прямоугольник света.
В нём тень антенны,
На которой воробей
Дёргается, как сумасшедший.

Его не бьёт током,
Этого полудурка.
Это весенний танец
Несоединимого.

* * *

Телефон звонит.
Ну его на фиг.
В небесах следы
Птиц F-16.

Неужели к нам
Тянутся в гости
Золотую фальшь
Нашу пополнить?

От плодов весны
Воды отходят:
От цветенья ив
Запаха-бомбы,

От засохших трав
С белою пеной
ПВО: смывать
Ангела с неба.

В синяке звезда
Белой горячки
В горизонт вросла
Зорями насмерть,

Глубину ища
Для рыболовства,
По воде идя
Лунной походкой.

* * *

В манной каше
Чёрного моря,
В битых стёклах
Двери балкона
Зов сирени
Режется-бьётся:
"Mayday, Mayday, Mayday".

Трёх минут
На циферблате
Секторá
Синий и красный
О любви
Шепчут, о счастье:
"Mayday, Mayday, Mayday".

* * *

Девочка разрезает
Вены ножом —
В сточной канаве Леты
Тонет Харон.

Вакуум между стёкол —
Всё-таки мост.
И по его перилам
Она уйдёт,

Будто не изменяла
Мужу с его братом,
Будто не разлагала
На чувства атом,

Будто и не болела
Она собой,
Будто весь мир не был
Её душой.

* * *

Все причины умерли
Моей печали,
Но Её Величество –
Печаль – осталась.

Что это за бред,
К чёртовой матери?
Все моей печали
Причины здравствуют.

Волки станцевали
Подводным лодкам
Истины зигзаги.
Теперь мёртвые.

Зубы их оскалены,
Хотя раньше
Тщательно их прятали
За танцем.

Это разложения
Эффекты.
Это не реальность и
Не детство.

Не останки улиц
В полях.
Кажется прозрачной
Луна.

Каждая прозрачность –
Слепота.
Это не фиалка,
А сон-трава,

Вросшая в рули
Глубины,
В перископ, в гребень
Волны.