Татьяна Калашникова
Сборник стихотворенийОпубликовано редактором: , 20.08.2007ОглавлениеIСтремясь к конечной точке мастерства,осенний лист желтел, краснел, и все же еще непожелтевшая листва ему твердила: "Как-то непохоже твоё пятнисто-рыжее лицо на золотисто-алые закаты. Прости, дружок, но мы, в конце концов, в твоем немастерстве не виноваты". Осенний лист, краснея все сильней, от старости по краю подсыхая, в один из незапомнившихся дней побрел, куда несла его лихая. Он двигался по изморози стылой ползком, бегом, подчас ходьбой унылой. IIПолзком, бегом, подчас ходьбой унылойкрючков и линий гибкая строка на лист ложилась. А потом спросила: "Я здесь надолго? Ты, наверняка, меня великой сделаешь, кудесник?!" Добавила: "Я щедро отплачу. Захочешь, мы, поэт, с тобою вместе поедем к морю", – хлопнув по плечу. Бесцеремонность строчки горделивой хозяину по вкусу не пришлась – охватывает пламенем игривым листы измятые. Едва спаслась строка проворная, из груды большинства сквозь буквы продираясь и слова. IIIСквозь буквы продираясь и слова,о запятые, острые кавычки изрезавшись, во имя торжества себя самой, а, может, по привычке, идея, от пролога взяв разгон, преображаясь на ходу в идею для кульминации, меняла тон и поражала мудростью своею. И вот последних несколько страниц к логической развязке эпилогом... Споткнулась, пошатнулась, пала ниц, разбившись у концовки на пороге. Капризен гений стихотворной лиры – то полон сил, а то совсем без силы. IVТо полон сил, а то совсем без силы,взрываясь громом, выжатый в дожди, то ласковый, то грустный, то спесивый лучом весенний месяц проводил по струнам облачной виолончели. Распространяясь звуковой волной, переходила в плавное свеченье и изгибалась радужной дугой мелодия дождей и вдохновенья... Ну, вот и все. Тихонько отложил виолончель. Он думал, – на мгновенье... Но больше к ней уже не подходил. "Иссяк в дожди", – судачили одни порой, зарывшись в ворох болтовни. VПорой, зарывшись в ворох болтовни,тщеславие себя воображало изящным мотыльком – горят огни, кружат цветы, вальсируя по залу. А после замирают, обратив немые взоры к мотылька движенью: "Смотрите, как он дьявольски красив, и слог его достоин восхищенья!" "Корявый лепет этого жука меня смешит! И как же непохоже он подражал полету мотылька", – разрушена иллюзия. И что же? Съедает мотылька ропуха злая, как червь, через желудок пропуская. VIКак червь, через желудок пропускаяобиды липкой комья сквозь себя, их запивала зависть молодая слезой, из чаши злости пригубя... Обид и слез тягучее смешенье у зрелой зависти в горючий яд несправедливо-желчных исторжений преображалось, источая смрад... Перекрестившись дряблою рукою, дрожа бессильным телом, клевету возводит зависть старая, клюкою свою отмерив смертную версту. Глядит назад – пустырь, гнилые пни, бездарные, потерянные дни. VIIБездарные, потерянные днивселились серой однотипной стаей под крышу, где давно уже сродни им жители другие обитали. Прокуренный и мрачный пессимизм сидел, ногой болтая, у окошка. "Да я не пьян, – ворчал алкоголизм, – сегодня только, и совсем немножко". Обжорство поедало свой паек, себя возненавидев за себя же, безделье коротало свой денёк самообманом и любовной кражей. Там жалобы слезливые витают, когда тоска у лени занимает. VIIIКогда тоска у лени занимает, –"Должок, клянусь, голубушка, отдам. Спроси, хоть у любого, каждый знает – в долгу у лени оставаться – срам". То лень доверчиво своей подруге: "Ну ладно. Только скоро, не тяни", – оказывает вечную услугу. И долга ждет. Бегут за днями дни. И вновь тоска берет в должок у лени. "Ну что ж, возьми", – уже не спорит лень. Усевшись в кресле, подогнув колени, она мечтает, что наступит день, когда она покинет ленный мир, ширококрылой птицей воспарив. IXШирококрылой птицей воспарив,пронзая грудью ледяные массы, закинув голову, глаза закрыв с божественно-восторженной гримасой, фантазия, влекомая собой, неслась к тому, чего не существует: ей виделся серебряный прибой из белых звезд снежинок и сосулек, окоченевший юноша с мечом рукою ледяной поднять не в силах свои доспехи, дева за плечом, которая его заворожила. Фантазия пронзит стрелою стужу, натягивая тетиву потуже. XНатягивая тетиву потуже,играет луком в пухленьких руках амурчик. А потом он станет мужем, он вырастет, и после в дураках окажется.... Но может быть, поэтом начнет писать красивые стихи о том, что повидал на свете этом, которым не поверят дураки. О глупости своей еще не зная, они поэта "бездарь" назовут, а после, проводив до двери рая, поэту с опозданьем воздадут: "Поэт стихами страстными палил, себя же незаметно подстрелив". XIСебя же незаметно подстреливи обнаружив рану только после объятий трав и запаха земли, щекочущего вздрогнувшие ноздри, подумал: "Неужели это все? Совсем нестрашно и совсем спокойно. Куда-то так легко-легко несет в круженье листьев, неба. Ну, а больно немного там, где сердце порвалось, не выдержав последнего патрона обоймы из того, что довелось увидеть, пережить... Беззвучным стоном вплеталась боль в строку словесных кружев, что видно изнутри, но не снаружи. XIIЧто видно изнутри, но не снаружи...Когда б ответ попробовать найти, тогда б, как не крути и не верти, а получился б разговор досужий о разнице в подходах и пути логически-дискретных рассуждений, о цифре вероятных совпадений... Ты с этим, братец, лучше не шути. Но если б тот же задал ты вопрос поэту в тихой искренней беседе, тебе поэт, пожалуй, бы ответил дискретно-нелогически всерьёз: "Я – есть стихи. И я, сомнений нет, – в своих стихах земные звук и свет." XIIIВ своих стихах земные звук и свет,осеннюю листву и вдохновенье, красивую идею и ответ вне логики, зато в воображеньи; проворную строку, дождливый май, плечом к плечу тоску и лень поставив, фантазии позволив: "Полетай!", и в сердце бессознательно направив сто первый выстрел боли от любви и боли от щемящих состраданий; пересчитав потерянные дни несбывшихся когда-то ожиданий, сложив в один классический сонет, соединит в одно земной поэт. XIVСоединит в одно земной поэтсвой первый шаг и стих неровный с последним вздохом, безусловно о том не ведая, в сюжет романа или сборника стихов. А после грустно иль с улыбкой перечитает и, ошибки не исправляя (как же без грехов?) изящным легким росчерком пера на титульном листе в кавычках знакомое, как старая привычка, напишет "Жизнь", подумает "прошла". Он в жизнь играл, а думал, что в слова, стремясь к конечной точке мастерства. МагистралСтремясь к конечной точке мастерства,ползком, бегом, подчас ходьбой унылой, сквозь буквы продираясь и слова, то полон сил, а то совсем без силы; порой зарывшись в ворох болтовни, как червь, через желудок пропуская бездарные потерянные дни, когда тоска у лени занимает; ширококрылой птицей воспарив, натягивая тетиву потуже, себя же незаметно подстрелив, что видно изнутри, но не снаружи; в своих стихах земные звук и свет соединит в одно земной поэт. |
![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() ![]() Мы издаём большой литературный журнал из уникальных отредактированных текстов Люди покупают его и говорят нам спасибо Авторы борются за право издаваться у нас С нами они совершенствуют мастерство получают гонорары и выпускают книги Бизнес доверяет нам свою рекламу Мы благодарим всех, кто помогает нам делать Большую Русскую Литературу Собираем деньги на оплату труда выпускающих редакторов: вычитка, корректура, редактирование, вёрстка, подбор иллюстрации и публикация очередного произведения состоится после того, как на это будет собрано 500 рублей. Сейчас собираем на публикацию: 09.01: Галина Мамыко. Страшные переживания (рассказ) Вы можете пожертвовать любую сумму множеством способов или сразу отправить журналу 500 руб.: - с вашего яндекс-кошелька: - с вашей банковской карты: - с телефона Билайн, МТС, Tele2: «Новая Литература» (без рекламы): ![]() ![]()
|
||
При перепечатке ссылайтесь на newlit.ru. Copyright © 2001—2021 журнал «Новая Литература». Авторам и заказчикам для написания, редактирования и рецензирования текстов: e-mail newlit@newlit.ru. Меценатам, спонсорам, рекламодателям: ICQ: 64244880, тел.: +7 960 732 0000. |
Реклама | Отзывы |