Осколки. О Бытии и Ничто литературного творчества

 

 

 

В некий вечер некоего дня моей жизни я усаживаюсь за рабочий стол. Ставлю рядом кружку крепкого черного чая. Щелкаю огоньком, затягиваюсь сигаретой, растворяюсь в дыму. Передо мной – ноутбук в развернутом боевом положении. «Создаю» очередной «документ Microsoft Office Word». «Открываю». На меня наставлена пустота. Девственная и бездонная. 

Самое трудное – преодолеть барьер первой фразы...

Ничего-ничего, я делал это не раз. Справлюсь и нынче. И все равно, немного тревожно: вулканчик в груди. Нет, это не болезненная тревога, что парализует волю к движению. Как раз-то наоборот, это пробуждение бодрости перед решительным шагом. Вот, сейчас, в уже наливающийся идеей момент, что-то прорвется и, опираясь на все более упругую мысль, потечет, побежит, заструится и заиграет, переливаясь, взволновываясь, расцветая эмоциями, уплотняясь формулировками, набирая сочную мощь...

Год за годом я занимаюсь этим преодолением. Я преступаю границу судьбою данной, рутинной жизни, какое-то время живу за гранью, где я недоступен, и всякий раз возвращаюсь к людям немного иным. Эти состояния повторяющегося отсутствия все дальше уводят меня в трансцендентную миру реальность. Хорошо это или плохо? Праздный вопрос. Я не могу по-другому. Да если честно, то, пожалуй, и не хочу.

Иногда, среди ночи, подливая чаю и снова закуривая, чувствую, как скребется и давит в груди терпеливое сердце. Сколько оно протянет? Врачебное трезвомыслие не оставляет места для вздорных иллюзий. Моя жизнь весьма далека от здорового распорядка. Ночные бодрствования однажды меня убьют.

Так это же славно! Свой последний предел я пересеку в движении мысли. Это ли не мечта для идущего Путем Воина? Тем более что мое пребывание в суете сует физической жизни давно стало условным, как одна из возможных ролей – и не самая интересная. Сколько раз я пытался быть имманентным обывательскому укладу, погружаясь в рутину, порой, на значительные периоды, – но меня неизбежно начинали душить пустота и бессмысленность. А вот когда я пишу – никогда.

Значит, писать – и есть моя жизнь.

Читать – думать – писать. Вот мое триединство. Это мой индивидуальный способ существования. Я иду Путем Мысли, и если это – Путь Воина, то лишь в той степени, в какой Другие пытаются меня подчинить чуждым мне интересам. Думать – это ведь не только себя подтачивать. Думать – это еще и укреплять себя в духе, не только рушить установленные ограждения, но и созидать в себе суверенную личность. Если идти этим путем достаточно долго, однажды приходит кристально ясное осознание: нет иного успеха в литературе, да и во всяком искусстве, как художественно утверждать свое отражение в мире. С этой высоты все видится как на ладони. Например, что электронный формат – всего лишь знак нашего времени. «Microsoft Office Word», «WordPress» – это просто пустые страницы. В них еще нужно вдохнуть жизнь. Им нужен творец. Технологии преходящи. Только творчество вечно.

Мой рабочий стол стоит у окна. За стеклом – улица, город. Периодически я поглядываю на текущую мимо жизнь. Проплывают машины, идут пешеходы, перемигиваются светофоры. Домá зажигают и гасят окна. Небо меняет цвет. Вот пестрая стайка шастающих переростков с горлопанными звуками недоразвитых реплик, взрывами гогота и хлопком разбитой бутылки; под шуршанье и топот они проходят внизу и скрываются за углом. Вот бредут в отдалении сентиментальные юноша с девушкой, а, возможно, уже и не юноша, и, возможно, девушка успела хлебнуть жизни; но ладони их сплетены и шаги синхронно-меланхоличны; и так хочется думать о чем-то возвышенном и сладко-обманчивом. Вот усталая женщина, нагруженная пакетами, тяжко шаркает от остановки к подъезду. Вот группа «бомбил», выстроив в очередь свои колымаги, мрачно покуривают, ожидая левого заработка. Вот дама без возраста и претензий на внешность, отстегнув поводок, выгуливает вислоухое породистое одиночество. Вот пожилой полубомж вяло борется с земным притяжением, полулежа на лавочке и напрягая мясо лица хмурой думой... Или вот, например, тихий шелест чуткой к ветру березы. Или оранжевый глаз заступившего в ночь фонаря. Или золоченые нити догорающего заката. Или голубые брызги едва народившихся звезд... Все это – мои отражения. Каждое из них я могу зафиксировать в тексте и, тем самым, включить в мою личную вечность. А могу и оставить в отчужденном Ничто. Вечность – это не то, что всегда пребудет. Вечность – это исчезновение границ времени. Когда я пишу, я живу в непрерывности мироздания.

Так мое существование я делаю Бытием. 

Остается пространство, которое надо заполнить. На меня наставлена электронная пустота. Усилием мысли я должен вдохнуть в нее жизнь. С абсолютно чистого, как говорится, листа. Это жуткое и прекрасное ощущение – стоять у истока совершенно отдельной, новой вселенной. Невозможно. И просто.

Я – бог творимого мною мира. И я знаю точно:

 

ВНАЧАЛЕ БЫЛО СЛОВО...

 

 

 

 

Март – май 2012 г.