HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Ирина Власенко

Пиррова победа

Обсудить

Рассказ

Опубликовано редактором: Карина Романова, 6.07.2010
Иллюстрация. Название: «Камера. Окно в небо.». Источник: http://s59.radikal.ru/i166/0902/a2/21536d80e219.jpg

 

 

 

Старухи доживали последние сроки. Никто не ведал, сколько им осталось, ждали со дня на день. В богадельне с мерть – обычное дело, чем-то сродни утреннему туалету, случаюшемуся по команде и не терпящему сантиментов.

«В миру» старухи были соседками, и тут попали в одну палату. Обе с безнадежным диагнозом, одинокие, никому не нужные, забытые детьми и родственниками. Как плешивые плюшевые грушки, отработавшие свое, они больше не привлекали внимания и были совершенно бесполезны. Но, вопреки логике равновесных сил, все еще требовали внимания и ухода.

Собственно уход теперь заключался только в туалете и питании, не столь актуальных, потому что обе старушки уже плохо переваривали что бы то ни было. Даже впечатления. Да и тех было до обидного мало в тесной палате с обшарпанными стенами и белесым от дождей окном, которое мыли еще в прошлом веке.

Никаких особых процедур, медицинских манипуляций старушкам больше не полагалось . Судно, как и еду, можно подносить раз в сутки. Что, собственно, они и получали строго по расписанию. Правда, у Степаниды возле кровати находилась кнопка для вызова врача. Но пользоваться ею не рекомендовалось.

То ли работа в доме престарелых слишком горька на вкус, то ли доставала она потомков Гиппократа по самое «не хочу», но санитарки порой относились к «неоплачиваемым» капризами плюшевых бабок с неадекватным волнением. Ибо старухам давно пора было покинуть этот мир, и больше никого не беспокоить.

Однако смерть почему-то не спешила ...

Да и жизнь особо не церемонилась. Никогда. Не стала добрее и под конец...

Зачем-то поместив их в одну палату и заставив умирать не дома, а на жестких больничных матрацах под битыми молью казенными одеялами.

Так вышло, что за стенами дома престарелых они были непримиримыми врагами, а теперь вынуждены были существовать вместе…

Степанида, как узнала, чуть не померла от «радости». Откачали, слава Богу. Но вся левая сторона у неё отнялась. Шевелить теперь можно было лишь правой рукой, той что ближе к кнопке .

Зато Татьяна соседство приняла стоически и даже радостно. Уже с полгода, с тех пор, как помер Василий Кузьмич, Татьяне не с кем было и словом перемолвиться. Дочь уехала за границу и наказа ла матери стеречь недвижимость. Обещала, как устроится на новом месте, тут же заберет её к себе. Но что-то не срослось. Замолчала. Ни писем, ни звонков долгих три года. Будто совсем о матери забыла. Пока жив был Василий Кузьмич, держалась Татьяна. А как помер, люто затосковала, и случился у неё от этой навязчивой грусти тяжелый сердечный приступ, приковавший к постели. Участковая медсестра, которой надоело ходить к старухе, посоветовала ей устроиться в дом престарелых.

– Все же уход и лекарства, не то, что дома, – деловито говорила она, выбирая из двух сервизов, которые бабушка предложила ей в благодарность за милосердие.

– Прелесть! А можно я оба возьму? Прелесть! – восклицала докторша и бросала алчный взгляд в сторону старого серванта, где старушка хранила посуду. – А квартира никуда не денется. Я присмотрю, если хотите.

– Да, да… Присмотри, дочка. Бери, дочка, – благодарно шептала Татьяна и радовалась человеческому участию, которое так редко теперь случалось в людях.

Ей показалось тогда, что больше некого ждать, и она согласилась тперебраться в казенный дом.

А тут и Степаниду встретила !

 

Они пересеклись шестьдесят пять лет назад. Все началось с яркой заморской куклы, которую привез из заграничной поездки отец Танечки, известный профессор математики. Кукла была настоящей красавицей. Как-то случайно, по недосмотру взрослых попала она в руки к Степочке, которая была дочерью простого рабочего и не имела таких ярких и дорогих игрушек. И хотя девочки играли в одной песочнице и родились в одном и том же Советском Союзе, жизнь уже тогда безжалостно развела их по разным социальным квартирам. Танечку – в благоустроенную пятикомнатную профессорскую. Степаниду – в скромную и уютную коммуналку в том же доме. В советском обществе, по утверждению газет, все были равны! Но в жизни оказалось иначе.

К уда там равны! Куколки-то разные! У Степочки – простая тряпичная, с выцветшим нарисованным лицом, а у Танечки – заморская, целлулоидная, каких и не видывал никто. Впрочем, о качественных характеристиках и социальных подоплеках Танечка не догадывалась, ей просто нравилась её кукла, и она охотно делилась ею с подружкой по песочнице. И ловила ворон, а Степочка, не будь дурой, ловко подхватила яркую игрушку. И ну ею играть и в хвост и в гриву, как своей. «Пусть ребенок поиграет», – думала благоразумная и интеллигентная мать Танечки, беспокойно поглядывая в сторону песочницы и не желая обострять социальные конфликты. Пришло время обеда, и детей нужно было забирать домой. Трехлетняя Степанида встала стеной, ни за что не желая отдавать уже ставшую её собственностью игрушку. Вот тогда и возникло маленькое недоразумение, закончившееся оглушительным ревом и положившее начало вражде. Собственность благополучно вернулась владельцам, а между девочками навсегда пролегла пропасть непреодолимого имущественного неравенства. Которая впоследствии только углублялась. Обрастая новыми деталями.

Степаниде с детства все давалось с трудом, тогда, как Танечке – будто с неба сваливалось. И белокурые вьющиеся волосы, и тонкие красивые черты лица, и дорогая заграничная одежда, и способности, которые от щедрости души, она готова была раздавать направо и налево. Девочка и пела, и танцевала, и стихи сочиняла. И даже рисовала лучше всех в классе. А Степаниде приходилось все это буквально отвоевывать у жизни. Единственным её талантом была, пожалуй, математика. И то в области сравнений и подсчетов.

А еще она умела драться и отбирать чужие игрушки. Рано начала работать и познала «любовь». Будто соревнуясь с Танькой, и матерью стала, еще училища не закончив. Пока Танечка прилежно училась в педагогическом институте, Степанида втихую скупала краденное у дружков своего очередного сожителя. И сама приворовывала на складе, куда её устроила мамаша. Она смачно ругалась матом, любила выпить и в компании мужчин чувствовала себя, как рыба в воде. Желание выбраться из социальных низов, сделало её отталкивающей и жёсткой. Она сама воспитала дочь, занялась торговлей, а в девяностые на гребне волны и собственном горбе вынесла свой бизнес. Ей было уже под пятьдесят, но она как ломовая лошадь перлась напролом, сбивая мужиков и колышки шатких законов нового демократического государства. У неё была своя мечта! Яркая целлулоидная кукла в красном кружевном платье!

 

А упакованная когда-то Танечка после смерти своего отца-профессора оказалась один на один с нуждой, с которой не умела справляться. Её танцевальные и певческие способности доход приносили весьма условный, а педагогический талант, которым, как оказалось, Танечка владела от Бога, и вовсе снимал с неё последнюю рубаху в прямом и переносном смысле. Татьяна Ивановна устроилась в школу для трудных подростков, большая часть которых имела мамочек очень похожих на Степаниду, но гораздо менее удачливых. Она часто забирала полуголодных подростков к себе в старенькую, давно не ремонтированную профессорскую квартиру, кормила их, одевала и играла им на фортепьяно.

Степанида смеялась над ней. Она давно владела загородным особняком, но жилплощадь в старом доме с ненавистной соседкой-чистоплюйкой отчего-то не бросала. Выкупила всю коммуналку, отремонтировала и теперь обладала хоромами, ничуть не уступавшими давешним профессорским апартаментам.

Вот оно! Свершилось!

Степаниде можно было почивать на лаврах. Вожделенная кукла в её руках! Но что-то постоянно глодало Степку изнутри, как болезнь. Вот к Таньке пришли бывшие ученики, торт принесли, цветы. А от благополучной бизнесменши Степаниды, ушел очередной сожитель. «Ну и пусть катится, туда ему и дорога! Нового найду!» – думала она.

Однако мужики попадались все больше ленивые и ни на что не способные. Нахлебники, пользовавшиеся многочисленными Степкиными связями и деньгами.

Словно нарочно, одинокая Татьяна на старости лет нашла свою единственную настоящую любовь. Василия Кузьмича, по странной иронии судьбы, оказавшегося известным профессором математики. Он обожал свою Танечку, сдувал с неё пылинки, водил в культурные места и стоически терпел соседство с грубой Степанидой, которая неоднократно проходя мимо «сладкой парочки» презрительно цедила сквозь зубы:

– Зрасте, голуби, твою мать.

«Оставь, Вася, она теперь совсем одна, пойдем», – тихонько говорила Татьяна, потягивая за рукав мужа и громко кивала Степаниде:

– Здравствуйте, Степанида Алексеевна, как там сегодня погода?

– Дождь, б…ь, – надо же что-то сказать, бросала грубая Степка и скрывалась за дверью.

Характер её окончательно испортился, особенно после того, как грянул кризис, и её дело, как ушлое суденышко, пошло ко дну, дочь, успевшая вытащить свою долю из семейного бизнеса и проклятая за то матерью , канула куда-то то ли за бугор, то ли в ближнее зарубежье.

И осталась Степанида одна, как перст, в своей большой, все еще прилично выглядевшей четырехкомнатной квартире (особняк пришлось продать за долги). Обиженная на весь свет, злая и ослабевшая от непрерывной гонки, она сильно сдала, перенесла несколько операций, а потом получила незаслуженную, совершенно не нужную ей инвалидность. А потом и вовсе слегла, и вся жизнь её теперь обозначала только одно – железное судно вместо яркой целлулоидной куклы!

 

Самое страшное, что все это время рядом был тот человек, которого ей меньше всего хотелось видеть – Татьяна. Словно тень, следовала старуха за потерявшейся Степанидой, терпела её грубость и никому не нужные откровения о прошлых пакостях, старательно вытягивала её из болота уныния, где притаилась огромная жаба безнадежной болезни. Да, куда там. Степаниду так и тащило в омут.

Однажды она оглушительно, так чтобы слышали все соседи, разругалась с интеллигентной своей соперницей, запретив ей и на пороге появляться. Так мучительно не хотелось зависеть от неё, видеть и знать, что у той все хорошо, а Степаниде хоть в петлю.

Здоровье Татьяны тоже к семидесяти годам стало сдавать. Куда-то девались её белокурые вьющиеся волосы, сияющие глаза, тонкая, словно вырезанная из звонкого деревца фигурка. Она потяжелела, согнулась, пальцы на руках скрутило артритом. Старость подкралась незаметно, выравнивая шансы, сглаживая различия, словно подготавливая их к одному финалу, которого не избежать никому.

Теперь они в одной палате. Татьяне опять повезло больше. Её кровать находилась прямо у окна, и целыми днями она могла любоваться небом и рассказывать своей вынужденной «сокамернице» об удивительных видах, событиях и людях, наблюдаемых за окном.

Вот пролетел самолет. И старушка старательно развивала тему, вслух размышляя о том, куда и откуда он летит, кто в нем находится, зачем, почему. Старая педагогическая привычка – все объяснять – пышно расцвела на скудной больничной почве. Татьяне нравилось расцвечивать тусклое полотно белесого окна. И она говорила, говорила, выписывая изумительные словесные узоры, оживавшие в её образной и тщательно выверенной литературной речи.

Степанида злилась на неё, на вопросы не отвечала и все думала какую-то долгую и тоскливую свою думу. Отгородившись от назойливого бормотания соседки стеной бесцветного гробового молчания, она вспоминала свою безрадостную жизнь.

И к чему она, в конце концов, пришла? На смертном одре вновь дерьмо: лежит у стены, практически неподвижна и видит только часть потолка и дверь, открывающуюся до обидного редко. Ей до боли не хочется слушать глупую болтовню Татьяны. Но она вынуждена это делать! И, невольно втягиваясь, врастая в неё, соучаствуя, она с ужасом ловит себя на том, что улыбается.

Ах, ей бы лежать у окна и наблюдать за проплывающей мимо жизнью. Она сумела бы рассказать о ней по-своему. Грубо и смачно. Как умеет делать только она!

Но места у окна больше не было. Да и кто бы стал переставлять тяжелую кровать.

Однажды к Татьян е пришли бывшие ученики, и она всю неделю пересказывала Степаниде удивительную историю этих оторвышей, избежавших тюрьмы, благодаря педагогическим усилиям и умным книгам. Татьяна попросила одного из них приподнять ей подушки, чтобы лучше видеть соседку и все, что происходит за окном. «Теперь эта сучка будет трепаться не только о самолетах!» – в отчаянной злобе думала Степанида. И правда, теперь участниками мыльных рассказов стали люди, проходившие мимо окон, каждому из них Татьяна придумывала красивую историю, развивала её и подолгу впадала в задумчивость, как бы проверяя, подходит ли смелая легенда этому персонажу или нет. Иногда она с радостью сообщала о появлении под окном старых знакомых, чьи биографии от частого повторения уже удачно улеглись в памяти.

Герои этих рассказов были веселыми и забавными людьми, совершали нереально благообразные поступки прямо у больницы и казались волшебными лубочными картинками на сером холсте окна.

Степанида завидовала Татьяне, не верила ей. Но жадно слушала весь этот мармеладный трёп. Ждала его по утрам. Словно в этих молочных реках с кисельными берегами действительно текла жизнь. Настоящая, не придуманная, та, которую бы так хотелось прожить. И ей временами чудилось, что они живые участницы этого прекрасного заоконного действа, а не забытые всеми одинокие старухи. С ними говорят, им улыбаются, их мнением интересуются, у них спрашивают совета. Ах, если бы она лежала у окна! Чтоб хоть лоскуток чьей-то случайной улыбки.

Внешне Степанида упорно держала паузу. Но Татьяна знала, что она слушает и одобряет её. Научилась читать её молчание, угадывая реакции на свои слова. Порой подруга не успевала сдержаться и хмыкала или слишком явно вздыхала, в ответ на её неуклюжие шутки. И Татьяна ликовала, что ей удалось до неё достучаться. Ей казалось, они никогда и не ссорились, а всегда были одним целым, не способным жить друг без друга.

 

Однажды ночью Татьяне стало плохо. Она разбудила Степаниду и слабым голосом попросила нажать на «дежурную» кнопку.

Подруга ничего не ответила. Несколько минут она лежала в раздумье, разрываясь от сомнений. Шевельнула было рукой, а потом передумала. Пусть будет, как будет. За жмурила глаза, притворяя сь спящей.

Под утро Татьяна умерла. Сестра сказала, что она улыбается, уставившись в окно:

«И чё она там увидела?!»

Впервые после долгого молчания Степанида открыла рот и попросила переставить её кровать к окну, чтобы смотреть на улицу. Сестра пожалела бабку, перекатила её, легкую, почти прозрачную, на каталку, чтобы положить на место умершей.

Когда она вышла, Степанида, наконец, отпустила на волю свою триумфальную улыбку, тщательно скрываемую в глубоких морщинах. Она торжествовала: сбылась единственная её мечта. Старушка п осмотрела в окно.

Её взгляд уперся в высокую кирпичную стену, закрывающую все небо. Выцветшая сверху и покрытая плесенью внизу, она оттеняла бесхозный хлам запущенного заднего двора, куда давным-давно не заходили люди.

 

 

 

508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

realdatesnow
Поддержите «Новую Литературу»!