HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Алёна Стронгина

Волчица

Обсудить

Повесть

Опубликовано редактором: , 25.09.2008
Оглавление

5. 5.
6. 6.
7. 7.

6.


 

 

 

Несколько минут Маша не могла понять, что с ней произошло. Кутаясь в телогрейку, она стояла, не шевелясь, и глядела на небо. То ли вороны, то ли грачи однородной серой массой закрыли солнце. «Куда же они летят?», – возникла мучительная мысль, на которую не было ответа. Маша не чувствовала, как в расклеившиеся башмаки затекала ледяная вода, как резкий, холодный ветер задувал под телогрейку. Люди безликими, серыми тенями проходили мимо. Ей было все равно. Она долго не могла понять, где находится, не узнавала проспектов и улиц. В мире больше не было никого, все окружавшие ее люди – это куклы. Она знала, что есть место, куда она должна прийти, но не могла вспомнить, что это за место. Все дома казались одинаковыми и ничем не отличались друг от друга. Мало-помалу воспоминания возвращались маленькими кусками мозаики, мысли становились четче. Чем яснее были воспоминания, тем сильнее она ненавидела.

Вахтерша Зинаида Митрофановна ее не признала и попросила документы. Несколько раз она переводила взгляд с черно-белой фотографии на Машино лицо, затем, запинаясь, произнесла:

– Так ведь, Машенька, ты теперь здесь не живешь. К соседкам твоим другую ужо подселили. А вот вещички-то твои у меня, у меня, родимая. – Старушка, переваливаясь с ноги на ногу, зашла в кладовку, и вынесла черный чемодан. – Пойдем, я доведу тебя, девонька, пойдем. – Скрюченная и сморщенная, она едва доходила Маше до плеча.

Они поднялись знакомым ступеням на второй этаж, и без стука вошли в комнату.

– Маша? Это ты? – Ее прежняя соседка Аня стала что-то лопотать, потом вытирать слезы: со своих щек, с Машиных. Затем она отвела ее ванную и оставила там одну.

Вода приятно грела заледеневшие ступни, руки, приятно обжигала лицо, мягко стекала с шеи по спине, бедрам, вниз по ногам. Вода обладает чудодейственным свойством снимать усталость и грязь с тела, искусно имитируя очищение души. Но вместе с густыми клубами пара, исчезающими в квадратном отверстии открытой форточки, испаряются также иллюзии, возвращается все. Было не ясно, почему ей дали выйти. Это было чудом – оттуда, как с того света, возвращались редко.

Итак, жилья у нее теперь нет. Следуя логике и Аниным словам, из института ее отчислили. Холодно. Маша натянула на уши белый, кашемировый берет и, волоча по растаявшему снегу тяжелый черный чемодан, зашла в сквер. Она устало опустилась на сырую деревянную лавку и посмотрела на серое мешковидное облако, норовящее поглотить солнце. Оказывается, уже март. Почти два месяца назад ее взяли. А, все-таки, что же делать? Куда идти, куда? Равнодушно закаркали вороны, сидевшие на мокрых березах.

То ли потому, что идти ей больше было некуда, или, же оттого, что с чемоданами люди обычно едут на вокзал, именно туда она и отправилась. Она поедет на Север. Туда, где в кристальном, морозном воздухе золотилась снежная пыль, где сосны чесали макушками хихикающие небеса, где жил Коля. Маша верила, что он жил. Иначе…иначе смысл исчезал. Только он поможет ей забыть, только он.

Это было долгое путешествие, но, как и все в нашем преходящем мире, оно завершилось, уступив место началу чего-то другого и, вспомнив о нем, Маша могла сказать лишь: «Нетерпение, нетерпение, нетерпение…».

А там действительно было холодно. Ее пальтишко и берет совсем не хотели согревать и выглядели весьма странно среди, преимущественно, дубленок и ушанок. Она долго искала нужный адрес, а, найдя, обнаружила, что Коли нет дома. Вот она какая, эта дверь, которую он видит каждый раз, возвращаясь, домой; цветной тканый коврик под нею. Это те глупейше дорогие нашему сердцу мысли, тревожащие сознание своей сентиментальностью и теплом. Но что-то минутки совсем разленились, а секунды, их дочки, хоть и бегут резво, видимо увеличились в количестве. Тик-тик-тик-тик-тик, так-так-так-так-так: часы нехотя покидают свои насиженные места. Застывают от холода сначала пальцы ног, затем и ступни целиком: едва ощущаемые покалывания прекращаются – теперь она не чувствует ног и вовсе. Мимо спешат куда-то соседи, удивленно косятся на нее. «Да, товарищ Скворцов сейчас на работе. Скоро должен быть», – говорят они, и Маша, волей не волей стала размышлять о значении слова «скоро», пока оно не стало для нее странным сочетанием звуков. Когда ты доходишь до исступления, и холодный бетон уже готов сомкнуться над твоей свежей могилой, неожиданно наступает зона толерантности, то есть не волнует уже ничего. Так и случилось, и Маша стала засыпать, сидя в углу на своем чемодане. Совершенно неожиданно, сумрачная мгла подъезда стала расступаться – невероятно теплый луч осветил все вокруг, приласкал ее и согрел, вернул потерянные надежды, стал ее солнцем, ее спасением, ее жизнью. Она, наверное, еще спала, ведь, лишь во сне люди способны ощутить такую радость и тепло внутри, да, лишь в светлом детском сне, когда мама вдруг приходит тебе на помощь, и поднимает с пола упавшее одеяло (а ведь казалось, что по какому-то странному стечению обстоятельств ты разгуливаешь на морозе в одной ночной сорочке). Затем ее сонное сознание перенеслось в уютную комнату, на диван, рядом с которым, в спокойном свете бархатного торшера, стояла знакомая фигура и растирала ее окоченевшие ноги и руки, дарила забытое тепло поцелуями, шептаниями, слезами.

– Эх, Машка, Машка. Я боялся, что не увижу тебя.

– А у вас здесь и правда очень холодно. – Они не находили слов, но впрочем, молчать тоже было приятно.

Еще приятнее было пить чай, и, закутавшись в одеяло, парить ноги в горячей воде. Коля смешно суетился, бегал из комнаты в кухню и обратно, забывая, что он хотел взять. Давно не бритый, коротко остриженный, с загоревшим лицом – его выдавали только глаза – светлые и мечтательные, как и раньше. Сможет ли она ему все рассказать? Но так, чтобы действительно все? Она в который раз за этот вечер посмотрела на него и почувствовала, как это хорошо, что он рядом, только… только она теперь уже не та. Она снова показалась себе липкой и грязной, снова сердце стало черствее, чем обычно, разбивая надежды на мелкие куски.

– Скажи, они тебя тоже вызывали?

– Да. Но меня им не за что было ухватить. – Он улыбнулся и сделал важное лицо. – Я ведь уважаемый всеми инженер, член партии, верный друг и товарищ. – Маше показалась его улыбка горькой. – Но, иногда, я пытаюсь себя утешить, повторяя, что это лишь мое внешнее лицо, моя роль, что на самом-то деле я не такой. Хотя, я уже почти забыл какой.

– Ты не такой. Это я знаю точно. Коммунист не может быть другом такой аморальной и асоциальной личности, как я.

– Да, и еще, коммунисты никогда, никогда… – он подумал, что бы такое сказать, – никогда не пользуются ситечками для чая, и не добавляют туда трав.

– Да ты просто буржуа! – Маша уставилась на маленькое, посеребренное ситечко, с которого упала на стол темно-коричневая капля заварки. – Я могу тебе навредить?

– Ты мне навредила уже. Еще тогда, ночью, когда сказала, что у луны красивые глаза.

– Ты до сих пор все помнишь… Я тоже, все помню.

Память. Ты привередливая штука: как картинки из калейдоскопа, исчезают из тебя дорогие нам моменты, ценные сведения, важные даты. Но, в то же время, с какой скрупулезной, педантичной точностью ты каждый раз восстанавливаешь омерзительные картины стыда и провалов, то липкое, что хотелось бы забыть, разорвать навсегда, на тысячи и тысячи мелких кусочков, а затем – сжечь в пламени ненависти. Ни одного удара, ни одного липкого прикосновения, ни одного из многочисленных ракурсов светящейся лысины не давала забыть Маше память. Расплывчато-добрые люди лишь зря расточали свои улыбки – они ни чем не искупят своей вины, ведь это их среда взрастила всю мерзость и пакость, через которую она прошла. Как же сказать ему – честнейшему и чистейшему из людей, – что с ней стало? Не сказать нельзя. Никакой лжи не может существовать между любящими людьми (сможет ли он теперь так же ее любить?). Все стало еще хуже после посещения врача, который с довольным лицом поздравил ее со здоровой, восьминедельной беременностью. Само это слово звучало противно, призывая память с ее неизменными картинами. Надежды на новое начало исчезли, как пожелтевшие листья, влекомые дождевой водой в сточную канаву. Прошлое, назойливой детской ручонкой тянуло ее за подол, вставало тенью над всем, что есть и будет. Коля представлялся ей справедливым судьей всего нечистого, обличающим ее падение, она же – презренной, рыдающей маленькой точкой, на которую не стоило и смотреть. В действительности же, после выдавленных ею слов, он опустился к ней, и они плакали вместе. Солеными от слез губами он целовал ее рот, глаза, шею, приговаривал что-то однокоренное слову «любовь» и, безотчетно крепко прижимал к себе. Как же тепло и спокойно в твоих объятиях. Но ей надо подумать, ей необходимо понять: сможет ли она любить это, ненавидимое пока ею создание, которое таким непрошеным и нежеланным стремилось пролезть в этот негостеприимный мир. Босыми ногами Маша нащупала тапочки и тихонько прошлепала на холодную, замершую в ночи кухню. Она включила свет, и ей показалось, будто утварь едва успела вернуться на свои места, застигнутая врасплох посреди запретных игрищ, и теперь виновато улыбалась и вымаливала прощение, как нашкодившее дитя. Ты сейчас всего лишь клетка, крохотная клетка внутри нее, но ей ненавистна даже мысль о тебе. Да и это тоже не все – она любила тебя, когда сама еще была, клеткой, осталось только понять, что она любит тебя и теперь. Господи! Как же избавиться от этой черноты, прилипшей к сердцу? Не иначе как… Нет! Она научится тебя любить. Будь спокойна, клетка. Бесконечная суета мыслей на мгновение остановилась. Даже черная дыра окна улыбнулась Маше ее отображением.

 

 

 


Оглавление

5. 5.
6. 6.
7. 7.
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!