В гостях у сказки

«Сказка – ложь, да в ней намёк…» Все прекрасно помнят это расхожее выражение: и авторы, которые должны вкладывать в свои сказки этот намёк на то главное, чем они хотели поделиться с остальными, и читатели, которые этот намёк пытаются найти в процессе прочтения. О чём идёт речь в русской народной сказке «Иван-царевич и серый волк» все тоже прекрасно помнят. Пересказывать нету никакого смысла. Тем более, что Наталья Климова придерживалась в своём произведении одной из версий этой сказки (в Интернете я нашёл их несколько, различия незначительны: в именах главных персонажей и некоторых деталях развития сюжета) довольно скурпулёзно. Так в чём тогда соль? – спросит читатель. В чём изюминка? Единственное отличие от оригинала в том, что написана сказка в виде поэмы, состоящей из четырёх частей. Надо отдать должное автору: каждая из частей является по-своему законченным фрагментом и логика именно такой разбивки текста безупречна. Кому будет интересна сказка в таком виде? Наверное, детям младших классов. Они поэтические тексты усваивают намного лучше и быстрее, чем прозу. Это вам подтвердит любой ребёнок.

У меня после прочтения возник резонный вопрос: «Правомочно ли в таком случае поступил автор, подписав этот стихотворный пересказ сказкой, да ещё и сохранив название один в один?» Может, правильнее было бы назвать это произведение по-другому, например, стихотворным переводом или поэтической версией народной сказки?

Теперь, что касается, собственно, текста. Начало не впечатлило. Более того, оно явно проигрывает по технике остальным частям сказки. Как будто автору не хватает словарного запаса вначале. Запинка на запинке. Натянутости и абсолютно лишние слова, вставленные лишь для рифмы. Зачин у сказки не проработан. И, положа руку на сердце, можно было бы и с рифмой поаккуратнее местами обходиться: уж больно небрежно и неказисто некоторые из них выглядят (сады-красоты, росло-добро, меня-зазря, сынок-острог, врага-велика, чёрт-клюёт и т.д.) Можно, конечно, отмахнуться и сказать, что стилистика народной сказки не подразумевает точной рифмы в принципе. Но стоит ли? Раз уж автор почувствовал в себе силы для написания такого произведения, то над рифмами поработать сам Бог велел. Ведь это единственное авторское «Я».

Ещё что бросилось в глаза: из-за выбранного стихотворного размера автору постоянно приходится Жар-птицу называть птицей-Жар.

Безусловно заслуживают внимания описания природы. Образные, яркие, точные и очень красивые. Читаешь и, как будто, картиной любуешься.

«День нисходит в шелест трав,
Солнце спряталось в рукав
Тучке серой. Та нашла,
С вечера дождём пришла».

«Луч заката, – светоч в рай, –
Опрокинулся за край.
Воздух свеж, едва горчит,
И туманами укрыт
Лист заветного цветка.
Завлекает мотылька

Свет далёкий. Шаг теней
Всё отчётливей, видней.
Ночи звёздная вуаль
От людей укрыла даль,
И дрожит струною тишь –
Что не спишь ты? Что не спишь?»

«Там толкуют облака,
Да прозрачная река,
Будто газовый платок,
Протекает на восток,

Опоясывает круг,
Вот уже кольцо вокруг,
А в серёдке – то Луна,
Что Землёй покорена».

Неплохо выписаны персонажи, особенно цари.

«Видит, брови у Афрона,
Что гроза. Глядишь, корона
Съедет на бок».
«Замолчал Афрон на миг,
Всё прикидывать привык.
Взвешивает “против”, “за”.
Не резон на чудеса
Возлагать надежды. Вот
Он задание даёт».
«Я, Кусман, смогу вполне
Подарить тебе коня
И уздечку. Для меня

Должен ты добыть жену
Эта служба по уму»
«Продолжает вражий царь, –
И тиран, и государь, –
Молнией бросает взгляд,
Сам такому шансу рад».

Ну и волк, конечно.

«То не конь под ним стоит,
Златом – россыпью горит,
То чудовище лесное
С волосатою спиною.

Волчья у зверюги пасть,
Как бы вовсе не пропасть.
Злой оскал, да жёлтый глаз…
Кто б теперь Афрона спас!»
«Только так разок сказал,
В тот же миг крылатым стал.
В небо взвился, в Млечный путь,
Нет минуты отдохнуть.
Хвост озёра заметает,
Лес и горы пропускает»

Есть очень хорошие, мастерски сделанные, диалоги.

“Ох, и крепко же я спал!

И не помню, как уснул,
Только хлебушка куснул.
Да запил сырой водицей.
Это ж надо умудриться”, –

Смотрит Ваня, волк сидит,
Жёлтый глаз огнём горит:
“Каб не я – совсем бы ты
Не проснулся до звезды.

Буйну голову сложил,
Будто соли одолжил.
Братовья тебя убили,
Даже не похоронили».
«Вот и то-то. Кабы быть
Вместе всем. Придётся жить
Без такого скакуна.
Всё одно моя вина» –
Отвечает царский сын.
«Не тужи. Ты не один.
Помогу тебе и тут.
Это для меня не труд.

Спрячь Елену и коня,
Поведёшь к царю меня, –
Серый волк перевернулся,
Златогривым обернулся
Чудо – дивным жеребцом. –
Благодарности потом».
«Дорогой ты мой Ванюша,
Чем порадуешь мне душу? –
Первый раз за столько дней
Даже дышится вольней, –

Берендей Ивану внемлет
И ответ любой приемлет. –
Говори, Ванюша, речь,
Да сумел ли уберечь
Златы яблочки? Видал
Похитителя? Дознал,

Кто? Откуда? Каков есть?
Что на царскую на честь
Покусился? Всё скажи,
И, подумав, доложи».
«Отвечает сын отцу,
Как и надо молодцу:
“Да, мой, батюшка, теперь
Знаю, что не страшный зверь
Ходит лакомиться в сад,
Но не знаю, будешь рад
Ты развитию такому,
Моему поверив слову.

То не злополучный чёрт
Наши яблочки крадёт.
Приглянулись те Жар – птице.
Вот её перо. Казниться
Буду, что не всю поймал.
Не сумел, не рассчитал.

Был, признаюсь, озадачен
И польстился на удачу».

Чего в этом произведении больше: плюсов или минусов, безусловно, судить не мне. Каждый читатель имеет право на личное мнение. Я лишь высказал свою точку зрения. Точку зрения человека, которому не безразлично творчество других. Если хоть что-то из моих мыслей и критических замечаний послужит тому, что автор сделает своё произведение лучше и совершеннее, – я буду этому только рад. И посчитаю свой труд не напрасным.