Звезда и смерть Саньки Смыкова

о потерянном поколении

 

Купить в журнале за апрель 2017 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 3 часа | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

 

 

 

После долгих и тягостных раздумий Санька решил поступать согласно логике и жизненному опыту мудрого начпрода Свиньина, который провожал его на «гражданку» как на фронт: «Помни, Смыков, там у себя в Городе: главное, чтобы всегда была плотная пайка и чистые трусы!». В результате перед ним легли две перспективы ближайшего обустройства в этой жизни: либо идти кладовщиком на склад-холодильник мясокомбината, либо – прапорщиком, начальником бани-прачечной в местную войсковую часть.

Санька подробно изучил пятилетний договор с войсковой частью и три страницы обязанностей на мясном складе. Форму Саньке надевать страшно не хотелось, но в бане, в отличие от холодильника, было тепло. «Ну почему, – возмущался Санька в разговоре со своим одноклассником, получившим недавно диплом учителя литературы, – нельзя совместить плотную пайку цивильного склада-холодильника с чистыми трусами армейской прачечной?». На что тот советовал ему искать ответ у Ярослава Гашека в «Бравом солдате Швейке». Тогда взыскующий истину Санька прочёл приключения Швейка и пошёл в строевую часть расквартированной в Городе дивизии. Начальник строевой части подполковник Конторович принял Саньку довольно тепло, сразу отметив его позитивный профильный опыт, полученный во время срочной в штабе полка.

– Но у нас дивизия, – пропел он со значением, – и вы претендуете занять офицерскую должность.

– Борис Моисеевич, – обратился к подполковнику ещё штатский Санька, – я, извиняюсь, не карьерист и хочу надеть погоны исключительно ради помывочно-постирочного дела. Поверьте, если б можно было остаться гражданским, вольнонаёмным, что ли, я бы остался. Но такой возможности нет, значит, будем служить Отечеству, как несколько лет назад, когда призвали на срочную. Вот прослужу пять лет. Если понравится, продлю контракт. А, может, наоборот, я не понравлюсь? Армия всё же, особые требования, как на разгрузке ядовитого порошка.

– Что это ещё за порошок такой? – энергично заинтересовался Конторович. И Санька в красках поведал офицеру свою вагонную одиссею. Начальник строевой слушал, не перебивая, а когда Санька закончил, не без удовольствия воскликнул:

– Вот, блин, такие люди нам нужны!

И Санька пошёл оформляться и получать всё, что положено по Приказу прапорщикам Советской армии вообще и общевойсковой дивизии в частности. Когда он позвонил в дверь родной квартиры, преднамеренно переодетый в форму и отягощённый сразу несколькими вещмешками, мама Нина, едва удержавшись на ногах, воскликнула:

– Федя, никак война на пороге! Сашеньку опять призывают.

Но, глянув на сына и одновременно вспомнив о некоторых с ним разговорах, папа Федя успокоил жену всего двумя фразами:

– Его никто не забирает. Он устроился начальником дивизионной бани. Срочно беги за водкой, а я разогреваю щуку с картошкой и тру морковку с чесноком.

Словом, родители Санькиным выбором остались довольны, даже несмотря на упущенную возможность неограниченного мясопотребления.

– Не, – уверенно утверждал папа Федя, – на складе-холодильнике без внутреннего подогрева никак. Там сопьёшься по определению, как в морге. Все патологоанатомы – алкаши без исключений.

– Может, из-за того, что там спирт бесплатный? – попробовала усомниться мама Нина.

– Да и у нас его всегда давали! – горячо возражал папа Федя. – И что я, по-твоему, алкаш?

– Да нет, конечно, Федечка, – шла в отступ жена, – ты меру знаешь! А вот за Саньку у меня всё ж душа болит! Я думаю, в армии всё ж какая-никакая дисциплина, да и шутка ли – целую дивизию обстирать! Сашенька, сколько в дивизии людей?

– Военная тайна! – раздался в ответ уже нетрезвый голос сына. – Ну, сейчас приблизительно тысяч восемь. В военное время гораздо больше.

– Ох ты, Господи! – запричитала мама Нина. – А у нас в школе и сорока зэков не наберётся. Остальные либо уже выучились, либо в авторитете. Да и пёс с ними, воздух в классах чище!

Не прошло и часа, а Санька с папой Федей уже затянули военные песни, на которые соседи по дому то и дело стучали в стены, потолок, а иногда и по батарее. Санька несколько раз вспомнил свои тяжкие зимние ученья в Полесье, а папа Федя долго хотел рассказать про какую-то неизвестную войну, в которой он участвовал, но так и не «сумел преодолеть гриф «секретно».

Следующим утром Санька вновь проснулся с больной головой и был счастлив уже тем, что начиналась пятница, а он договорился выйти на службу в понедельник. «Надо мне за два выходных как-то выздороветь, – размышлял он, глядя в ускользающий потолок. – В баню с пивом сходить и плотно пообедать. А в воскресенье подшить воротничок, начистить сапоги и продумать разговор с зампотылом и начвещем. Тут главное – с самого начала не дать им сесть на голову, а то по ходу замучают разными просьбами и поручениями. Сначала сошлюсь на неосведомлённость, а потом – по обстоятельствам». Но мучить себя досужими раздумьями Саньке не пришлось, поскольку в гости как-то нечаянно забрёл приехавший из глухой кемеровской деревушки стройотрядовский друг Рыка. Они долго обнимались в прихожей, а мама Нина топталась рядом с выражением прапорщика Галяса, который отпускает с «губы» отсидевшего за дедовщину дембеля.

– Мама, – счастливо улыбаясь, гулко хлопал по спине двухметрового гиганта Санька, – это мой друг казахстанский Костя Рыков. Костя, какими судьбами?

– Саня, да вот только что со школой деревенской развязался. Еле отпустили, изуверы! Им даже вызов на кафедру не документ! – говорил возбуждённо Рыка, ещё не переживший недавние бои с районным педначальством. – Я совсем не деревенский человек, а они мне избу на краю полумёртвой деревушки суют и говорят, что это рай господень! Да там уже осенью колотун, а о зиме даже подумать страшно! Ну хоть бы сруб перебрали, утеплили. Куда им? Некогда. Они только пьют да детей стругают – словом, руками делать ничего не умеют!

– Да хрен с ними, с чиновниками! – ярился Санька. – Они везде одинаковые – что у вас, что вон в тюрьме у мамки, что у меня в армии.

– А как это тебя в армию-то угораздило? – искренне изумился Рыка. – Ты ж вроде отслужил срочную?

– Да вот, брат, пришлось опять форму надевать, – покаянным голосом отвечал Санька. – Времена пришли, сам видишь, какие! Устроиться без покровительства можно разве что на копейки, а мне это надо? А тут у меня баня с прачечной под рукой, какая-никакая власть, кухня бесплатная, продовольственная компенсация и зарплата, я тебе скажу, повыше инженерской. Ты-то куда теперь кости кинешь? Преподам в институте тоже, наверное, копейки платят…

– Ассистентам кафедры, куда меня приглашают, и в самом деле копейки! – начал делиться своими сомнениями Рыка. – Но, во-первых, я уже нашёл подработку сторожем детсада. Очень, знаешь, удобно: сторожишь ночью и пишешь диссертацию. Во-вторых, как учил один древний мудрец, всё в этом мире преходяще. Думаю, и нынешний бардак ненадолго. Прибалтика уже отвалилась. На очереди азиаты, которые всегда тянули нас в средневековье. А с Украиной, Белоруссией и Закавказьем, думаю, Россия общий язык отыщет.

– Не обижайся, Рыка, – возразил Санька, – но вы, интеллигенция, почти всегда ошибались в самые важные моменты. Может, я чего и не понимаю, но, судя по моему армейскому опыту, Украина, по крайней мере, Западная, к нам и не приваливалась никогда. Так что там у них гонору не меньше, чем у поляков – даром, что договор наш назвали Варшавским. Понимаешь, западных хохлов хоть и меньше, но они куда проворней, энергичней, что ли, и они наверняка воспользуются этой смутой по нашей же поговорке: если не сейчас, то никогда! Ладно, что мы всё про политику да про политику, давай лучше про тёлок? Ну как твоя жена поживает?

В ответ Рыка так и сел возле двери:

– Об анекдотах предупреждать надо! – хрипел сквозь приступы хохота, загородив весь проход в комнату, долговязый Рыка. – Не женат я, товарищ прапорщик, как и вы, очевидно. И, находясь в сельской глуши, о тёлках и думать забыл. Так что валяй, если есть по этой теме полезная информация. Я весь во внимании.

И был у Саньки с Рыкой долгий-предолгий разговор по душам, к которому по ходу присоединились и папа Федя, и мама Нина. А потом Константин Борисович Рыков целый год вёл семинары и практические занятия по лекциям своего научного руководителя профессора Минца, который неожиданно для всех и, прежде всего, для КГБ, эмигрировал в США. Молодого преподавателя в связи с этим срочно призвали в ряды Советской Армии, где он и сгинул в горном таджикском кишлаке на границе с Афганистаном.

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за апрель 2017 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению апреля 2017 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.