Война кончается не сразу

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за октябрь 2023:

 

На чтение потребуется 3 часа 10 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

 

 

10.

 

 

Поезд замедлил ход, а потом и вовсе остановился. За окном просыпалось серое утро.

– Что случилось? – встревожилась Катерина.

Райка сквозь сон увидела уставшее лицо тётки.

– Ничего, – ответили ей в темноте вагона, – впереди мост, скоро поедем.

Состав, действительно, качнуло, и он пополз вперёд. Поезд будто крался, осторожно выезжая на металлическую конструкцию моста.

Райка соскочила с места и прильнула к окну. Далеко внизу блестела чёрная вода могучей реки. Лёд только начал сходить, и широкое русло напоминало шахматную доску.

– Тётя Катя, а что это за речка?

В темноте усмехнулся густой мужской голос.

– Речка?! Это, милая моя, река Воронеж, приток Дона.

Следом за голосом показался крупный силуэт, а потом прорисовались и черты лица. Перед Катериной и Райкой стоял мужчина лет пятидесяти, одетый в военную форму.

– Первый раз здесь, барышни? – Он обратился к Катерине, поправляя рукой богатые усы.

Женщина опустила глаза, чем очень удивила Райку.

– Матвей, – он уверенно протянул руку.

Катерина смутилась ещё больше, и Райка схватила служивого за кисть и затрясла её.

– Раиса.

Он добродушно улыбнулся, продолжая рассматривать женщину.

– Раечка, сядь на место. Ты же не маленькая – так себя вести.

Мужчина схватил ладонь девчушки второй рукой и сжал крепко и аккуратно.

– Э-э-эх! – отпустил он. – Ваша дочка?

– Нет, – ответила Катерина, – едем искать её мать.

– А куда едете? – Он немного подвинулся к женщине, та чуть подалась назад. Заметив это, новый знакомый откинулся на спинку, вновь сливаясь с темнотой. Но теперь, даже в тени, были хорошо различимы его черты.

– В Острогожск, – снова влезла Райка.

– Раиса! – строго оборвала её Катерина.

– Плохо ваше дело, – вздохнул солдат, – под Острогожском снова взорвали пути. Поезда сейчас туда не ходят.

– Как взорвали?! – воскликнула Райка. – Кто?

– Известно кто, диверсанты. – Мужчина немного помолчал и продолжил: – Да и сам город сильно пострадал, после фашистов там почти ничего не осталось.

– Да нет же, – не утихала девочка, – мама с сестрой уехали на Урал. Только мы не знаем, куда. Вот едем искать её родственников, чтобы они нам помогли.

Катерина нахмурилась и окончательно рассердилась на Райку. Солдат улыбался, видя недовольное лицо женщины.

– А хочешь, расскажу тебе про этот мост?

Девочка от восторга захлопала в ладоши.

– На самом деле, – он поманил её ближе к окну, – здесь два моста. Сейчас мы едем по Восточному. Он идёт до Остоженского острова. За ним будет второй – Западный. Они так и называются: Остоженские мосты.

Мимо девочки пролетали металлический скелет сооружения, местами покорёженный и разорванный.

– Ой, какой он поломанный!

– Хм, поломанный! Они очень старые. Их строили ещё при царе. А когда фашисты захватили Воронеж и расползлись по всему городу до самого берега, они пытались много, много раз уничтожить эти мосты. Но ничего у них не получилось. На острове сражались наши бойцы. Они не на жизнь, а на смерть стояли здесь. Возглавлял их командир Беломытцев. Много дней и много ночей они оборонялись, отбрасывая врага. Наши солдаты знали, что по этим мостам поедут поезда с танками и войсками. Отдадут мосты – и враг полезет дальше. Не отдадут – и мы погоним немцев с родной земли. Силы были неравные, и столько славных мальчишек полегло здесь! Иногда они чудом удерживали позиции, проволокой скрепляя рельсы. Но пост свой отстояли, и вечная память, и слава им за это.

Мост кончился, поезд быстро проскочил по крошечному острову, и влетел на следующий пролёт моста. Райка представила себе советских солдат, совсем юных, раненных и уставших, бок о бок стоявших на этом острове, вокруг которого кипел жестокий бой.

Вскоре дорога свернула и побежала по равнине вдоль реки. В зыбком свете раннего утра Райка заметила останки каменного моста.

– А этот не уцелел, – показала она солдату.

– Это Чернавский мост. Его взорвали наши солдаты, когда отступали. Сделали это неудачно. Но на войне гладко не бывает. Местные жители покидали город через этот мост. Поступили сведения, что сюда приближаются танки. Боялись, что фашисты на левый берег перейдут. Мост был заминирован. Дали приказ взрывать. Кто-то успел реку перейти, кто-то здесь остался, а кто-то и погиб на переправе. Только потом выяснилось, что танки были наши.

Райка с открытым ртом жадно ловила слова и вглядывалась в сумерки за окном, будто старалась увидеть несчастных жителей, бегущих от кровожадных врагов к спасительному мосту, когда тот взрывается и исчезает вместе со всеми надеждами.

Состав приближался к вокзалу. Всюду зашуршали пассажиры.

– Так как же вас всё-таки зовут? – обратился мужчина к женщине, пока Райка смотрела в окно.

– Катерина, – прозвучал тихий ответ.

Вояка довольный смотрел на неё, не решаясь даже улыбнуться.

– Вас кто-нибудь встречает?

– Нет.

– А как будете добираться до Острогожска?

– Ещё не решили, – ответила Катерина, – на попутках. Буду сейчас искать.

– Могу вам помочь. У меня знакомый туда медикаменты возит. Я его найду. Вы только не теряйтесь и сами никуда не уезжайте. Сейчас здесь много всякого сброда шатается.

Они договорились встретиться в полдень у входа в вокзал, который уже показался в тусклом свете фонарей.

Это было новое деревянное здание, выстроенное в сорок втором году сразу после освобождения города.

Старый вокзал, возведённый ещё в середине девятнадцатого века, был уничтожен оккупантами при отходе. Его строили на узком пустыре, где сходилось множество дорог. Средняя двухэтажная часть здания предназначалась для пассажиров первого и второго классов. Здесь были буфеты и книжные лавки. Залы имели просторный и богатый вид. В боковых крыльях в один этаж располагались пассажиры третьего и четвёртого классов. Позже там было пристроено почтовое отделение. Вокзал быстро оброс складами и мастерскими помещениями.

С двух сторон привокзальную площадь окружали жилые дома для сотрудников станции, почты и мастерских. Здесь всегда шумела жизнь, не прекращался поток людей, новостей и событий.

Фашисты разнесли этот мир по камням. Когда советские войска, пройдя сквозь мёртвый город, дошли до вокзала, ничего, кроме руин, они не нашли. Уже через месяц после ввода русских сил в Воронеж жители начали возвращаться домой. Был февраль. Стоял страшный холод. Не осталось ни одного уцелевшего дома. Лишь малая часть зданий оставалась пригодной для обитания. Люди рыли землянки, строили шалаши из подручного материала между стенами. Они восстанавливали мир, разбитый вдребезги беспощадным врагом.

Сейчас привокзальная площадь, очищенная от камней и мусора, оставалась всё тем же оживлённым центром, сердцевиной городской жизни. Развалины старого вокзала напоминали о былом величии и большом горе Воронежа. Уцелела часть центрального строения. Пустыми глазницами она смотрела на шумных людей, снующих перед ней круглые сутки. Крепкие стены правого крыла, словно сломанные рёбра, торчали из снега. Здание обнесли противотанковыми укреплениями и колючей проволокой. Оно представляло опасность, и судьба его уже была решена.

Тяжёлые чемоданы оставили на хранение. Матвей ушёл. Он обещал машину, которая довезёт их до Острогожска. Голодные Катерина и Райка отправились на поиски съестного.

На вокзале продавали чай и пирожки. Но надо было купить еды в дорогу, да и привокзальная выпечка не вызывала доверия и кусалась ценой. Женщина узнала, где ближайший рынок, и они направились туда.

Народу везде было много. Все спешили по своим делам. По дороге то и дело проносились военные грузовики и фургоны. После мирного тылового Тамбова здесь все улицы казались одинаковыми, безжизненными, заваленными грудами кирпича и досок. Полуразрушенные, наполовину заселённые дома с частично застеклёнными, частично заклеенными плёнкой окнами однообразно сменяли друг друга.

Путницы свернули направо, потом налево и вдруг вышли на какой-то пустырь. С четырёх сторон стояли совершенно целые многоэтажки, а между ними, словно защищённое от всех невзгод, – поле с множеством холмиков. На некоторых из них виднелись кресты с табличками. Там, где крестов было больше всего, копошились ребята. Они заметили женщин и остановились. Катерина поняла, что сбилась с пути, и пошла к мальчишкам, чтобы спросить дорогу. Самый высокий из них направился ей навстречу. В руках он держал табличку, которую, очевидно, только что оторвал от креста.

– Мальчики, подскажите дорогу к рынку. Мы, похоже, заблудились.

– А, – ответил он, – сейчас, пойдёмте, я выведу вас отсюда. – Он повёл Катерину с пустыря обратно на улицу.

– А что здесь? – спросила она.

Парень повернул предмет в своих руках. На другой стороне были иностранные буквы и две даты.

– Немецкое кладбище. Надеюсь, последнее. Мы уже столько их убрали из города.

Катерина вздрогнула.

– Сами убираете?

– Нет. Мы снимаем таблички и кресты. Потом приедет трактор, откопает.

– И куда их? – Она оглянулась на поле. Теперь оно не казалось таким пустым. Неожиданно место наполнилось ненавистью и болью. Безглазые чёрные дома вокруг хранили страшную тайну вражеских смертей.

– В общую могилу за город к остальным. Нечего им по отдельности здесь лежать. Никто плакать по ним не будет. Люди, когда вернулись, хотели взорвать все кладбища. Но командование не разрешило. И это правильно, ещё больше возни с ними будет. И так работы хватает. Теперь ещё и это дело, за которое браться никто не хочет. Сюда даже жильцы заселяться не стали, хотя дома здесь сохранились лучше, чем во многих других местах.

За зданиями шумела рыночная суета. Катерина собиралась прощаться с провожатым, как мимо пронеслись два пацана и выхватили у Райки корзину. Еды в ней не было. Женщины заполнили её варежками, шалями и носками. Думали обменять вещи на продукты.

Райка даже вскрикнуть не успела, как парень помчался со свистом за ними. На дорогу выскочили его друзья. Один из них скрылся за домом и неожиданно появился на другом конце улицы с куском дерева в руке. Он перерезал путь одному и швырнул полено во второго. Первый с криком побежал обратно, где его схватили ребята. Другой споткнулся, выронил корзину и побежал ещё быстрее. Догонять его не стали. На землю попадали вещи. Запыхавшаяся Райка собирала их и благодарила мальчишек.

– Вы здесь повнимательнее. Тут много разных шатается. И это не самый худший вариант, – объяснял он Райке, помогая складывать одежду обратно.

– Ой, чтобы мы без вас делали! – nрещала Катерина. – Как хоть вас зовут?

– Михаил, – ответил провожатый. – А это Гоша и Яша. – Он показал на мальчишек, догнавших воришку. – Ведите его в милицию, ребята. – К ним подошёл четвёртый. – А это Сашка.

Парни захохотали.

– Сашка! Шубель, ты молодец!

Райка и Катерина растерянно смотрели на них, а Мишка и Шубель уже вели их к рынку.

Мишке было четырнадцать. Просторные шаровары развевались парусами на его слишком худом теле. На голове он гордо носил красноармейскую шапку. Залатанная телогрейка держалась на трофейном ремне. Но особенное впечатление производили его сапоги.

Он был самым старшим среди ребят. Остальные беспрекословно его слушались.

Когда немцы вошли в город, Мишке исполнилось тринадцать. Город медленно по кусочку отдали врагу.

Сначала его бомбили. Пацаны и девчонки постарше дежурили на чердаках и дворах. Ловили зажигательные бомбы с помощью брезентовых перчаток. Первое время было страшно. Бомба шумно со свистом падала где-то недалеко, и жутко шипела под ногами. Её брали перчатками или металлическими щипцами и бросали в бочки с водой или в песок. Там она смолкала. С каждой такой победой уверенности прибавлялось, и леденящий страх отступал.

Бомбёжки становились всё страшнее. Всё чаще над жилыми зонами носились истребители. Перестала работать почта, телефоны и радио. Один за одним закрывались магазины. Иногда на улицах можно было увидеть грузовик, из громкоговорителя на котором призывали покинуть город. Рабочих крупных заводов эвакуировали на левый берег. Мишкина мамка работала на маленьком предприятии. А отца у него не было. Он давно ушёл от них.

Однажды самолёт сбросил бомбы на автобус, увозивший детей из города. Грохот взрывов смешался с детским криком и плачем. Когда убийца улетел, попрятавшиеся жители вылезли на улицу и увидели страшную картину. Лужи крови, маленькие части человеческих тел, разлетевшиеся панамки, крошечные ботиночки были всюду, даже на ветках деревьев. Мишкина мама задыхалась от слёз. Сын отправил её домой, а сам вместе с мужчинами и другими ребятами разбирали следы преступления. Он вернулся домой совсем поздно, снял с себя одежду, пропитанную своим потом и чужой кровью, молча помылся и лёг спать. Мать, с расширенными от ужаса глазами, следила за своим внезапно повзрослевшим ребёнком. Не проронив даже вздоха, она долго и остервенело тёрла под холодной водой его грязные вещи.

Немцев они обнаружили однажды утром уже во дворе. Фашисты занимали позиции, как ни в чём не бывало, не замечая людей. Несколько солдат залезли на чердак, и с высоты стреляли по русским войскам. Наши отвечали. Жильцы весь день просидели в своих квартирах, боясь быть застреленными любой стороной.

К вечеру всё стихло. Сосед вышел покурить на балкон. Его застрелил советский снайпер. Хоронили утром во дворе под сиренью. После этого люди перебрались в подвал. Оттуда они наблюдали, как немцы занимали их квартиры, выбивали окна, устанавливали пулемёты прямо на обеденных столах. Перестрелки становились всё яростнее. Было ясно, что это надолго. Мишка с матерью и соседями просочились сквозь простреливаемые улицы в бомбоубежище в школе. Здесь собрался весь район, будто родителей каждого ученика вызвал директор. Говорили шёпотом, мало. Все экономили воду и силы. Но и туда долетел снаряд. Здание завалилось. Выживших вытащили только через несколько дней через запасной ход.

Мишка тоже раскапывал людей. После этой бомбёжки он перестал совсем смеяться, а на висках показались седые волосы. Людям ничего не оставалось, как попробовать прорваться на другой берег через Чернавский мост. Пробирались к нему маленькими группами, прятались в развалинах. Мост охраняли красноармейцы. Они же и помогали вывозить беженцев из города в ближайшие сёла.

А потом наступил страшный голод. Ели всё, что можно было съесть: пареную свёклу, лузгу от пшеницы. У каждого второго началась водянка. Ткнёшь пальцем, и остаётся след. В ту зиму погибло много знакомых Мишкиных ребят.

А когда Воронеж освободили, парень пешком пошёл домой. Обувь, в которой он покинул родной город, истрепалась, и ему подарили лапти. Одно дело сидеть в них зимой в доме, другое – идти по зимней дороге. Лапти совершенно износились в пути. Стоял февральский мороз. Всюду снег. Мишка замёрз и плакал от боли и обиды. Выручили наши солдаты. Они заметили худого, плохо одетого паренька и подарили ему шапку, ремень и необычные сапоги. Они были сшиты из красной кожи, на подошве – подковы с надписью на английском языке.

Воронеж было не узнать. Живого места в городе не осталось. Мишка заселился в подвал своего разрушенного дома. Чтобы согреться, он жёг костры из разного мусора, среди которого нашёл их кофейник. Это была единственная вещь, которая напоминала ему о прежней жизни.

Через несколько дней машина привезла мать и других уцелевших соседей. Женщина много болела и давно не видела сына. Она заметила кофейник и радостно вцепилась в него. Он ещё долго служил им и чайником, и кастрюлей.

Целыми днями они с соседями расчищали дом и двор. Еды не было, питались чем придётся. Потом кто-то подсказал Мишке обратиться в комендатуру, чтобы устроиться на работу по разбору завалов в городе. Но четырнадцатилетнему парню отказали, мол, ещё мал.

Однако один офицер приметил смелого открытого юношу и предложил обучиться на сапёра. Набрали ещё ребят. Так он познакомился с Жоркой, Яшкой, Шуриком и Ванькой.

Как-то готовили печёную картошку. Прибился к ним маленький мальчишка. Подкармливали его. Картошка уже готова. Все собрались. Один Шурик копался среди мусора и камней. Попросили мальца позвать его. Вдруг слышат писклявый голос «Шубель! Шубель! Иди картошку жрать!» Все разом от смеха и полегли. Так и прилепилось к Шурику это прозвище.

Учёба длилась две недели. Мальчишек откормили. И отправились они разминировать дороги и улицы. За ними пошла техника. И дело стало продвигаться быстрее. Потом взялись за дома, в которых особенно сильно были нашпигованы подвалы.

Работали пятёрками. Каждую группу возглавлял взрослый опытный сапёр. Не всегда удавалось обезвредить мину. Приходилось взрывать, извиняясь перед домом и его хозяевами.

Однажды попался хитрый заряд. Ванька выполнил всё по инструкции, и начал извлекать бомбу из-под камней. Вдруг раздался взрыв. Штукатурная пыль туманом окутала всё вокруг. Ребята рванули к другу. Но старший остановил их. Только когда пелена осела, он сначала всё проверил сам, потом разрешил подойти остальным.

Ванька был живой. Осколки поранили живот и ноги. Ребята на руках несли его в санчасть, оставляя за собой кровавый ручей. На пороге госпиталя от потери крови мальчишка умер.

Мишка постоянно чувствовал этот металлический запах смерти. Больше ребят в группу решили не брать. Так и прошли вчетвером весь Воронеж. Потом двинулись в сторону Острогожска. По пути разминировали сёла, вылавливали немцев, которые прятались в лесах.

После победы мальчишек было решено зачислить в Суворовское. Но Мишка начал болеть. Голод, холод, истощение и стрессы сделали своё дело. На карьере офицера был поставлен крест. Он ушёл в железнодорожный. Жорка устроился грузчиком в продмаг. Яшка заканчивал десятый класс. И только Шубель остался в военном училище.

 

 

 

11.

 

 

На рынок сходили удачно. Свой товар разошёлся быстро. Обменяли его на жареного гуся, по виду довольно свежего, мешочек печёной ещё тёплой картошки, несколько сдобных булочек с маком, варёные яйца, мятные пряники и ещё какую-то мелочь, не имеющую важности для Райки, но, по мнению Катерины, очень необходимую.

Женщины уже уходили с рынка, как Райка заметила Матвея. Он шёл с напряжённым лицом, чеканя шаг, и бегал глазами по рядам. Девушка обрадовалась новому знакомому и замахала ему рукой. Он не заметил её. Тогда Райка потянула за рукав Катерину, указывая на мужчину. Женщина быстро поправила волосы и пригладила юбку, выпрямляясь во весь рост.

Вдруг за спиной Матвея выросли руки: обхватив его за лицо, они закрыли глаза. Вмиг у него засияла улыбка. Он резво развернулся и, подхватив молоденькую девушку за талию, поднял её вверх. Она щебетала как воробушек и, смеясь, обнимала его, а он целовал её в глаза и щёки.

Картина этой радости привела Райку в замешательство, а Катерина вся побледнела и опустила плечи. Она потянула девушку в другую сторону к выходу.

– Куда же мы, тётя Катя? Там же дядя Матвей, – сокрушалась Рая.

– Видишь, ему не до нас сейчас, – сквозь зубы произнесла женщина, сердито сжимая руку девочки.

– Да как же так! Он ведь нам обещал!

Катерина вдруг резко остановилась, посмотрела Райке в лицо в упор и задыхаясь сказала:

– Не всегда обещания сдерживаются, и не всем обещаниям нужно верить. – Она потащила Райку дальше. – Сами доберёмся. Не он один на машине ездит, – добавила она.

На вокзале они забрали свой багаж и пошли на площадь вдоль рядов машин. Здесь стояли, в основном, военные фургоны и грузовики. Водители разводили равнодушно руками, мотали головой и отворачивались.

Катерина не теряла надежды найти машину на Острогожск, но ничего подходящего не было. Одни шофёры уезжали, другие приезжали. Кто-то в другом направлении, кто-то был гружён, а к кому-то сразу подбегали пассажиры, очевидно, по предварительной договорённости.

Неожиданно к Катерине подошёл мужчина и спросил, куда ей нужно. Услышав про Острогожск, он задумался и наконец произнёс:

– Хорошо, но сначала заедем в одно место.

Катерина осознала, как неожиданно ей повезло, от радости она чуть ли не с поцелуями была готова броситься на шею своему спасителю. Он спокойно взял её чемоданы.

– Машина за домами.

Во дворе было тихо. Там стоял одинокий фургон. В кузове было что-то накрыто брезентом. Шофёр поставил их чемоданы и корзину сзади.

– Садитесь обе в кабину, – скомандовал водитель.

Райке досталось место посередине. Она прижалась к Катерине. Тишина напряжённо нависла в воздухе. Она душила. Катерина была расстроена и опустошена. Голова болела от мыслей. Она отгоняла их и старалась думать только о том, что им делать дальше.

Райка злилась на Катерину, что та убежала от дяди Матвея. Он понравился девочке. Она хотела с ним поехать в Острогожск.

Видя хмурые лица пассажирок, водитель решил сам заговорить.

– А что такие кислые? Домой возвращаетесь?

Катерина даже обрадовалась вопросу. Всё не корить себя за глупость, а поговорить и отвлечься от терзаний, что доверилась первому встречному.

– Да устали мы. Давно в пути.

– А откуда? – продолжал мужчина.

– Из Тамбовской области.

Райка только молча следила за взрослыми. Руки у шофёра были белые и мягкие, словно из теста. Она заметила на нём брюки и пиджак от разных костюмов, но очень чистые и хорошо отглаженные. Кепка наползла на лицо, бросая тень на глаза. И казалось, что из темноты вдаль глядят два голодных волка.

– Далеко вы забрались. Значит, в гости к родственникам? – заключил он.

– Мы маму мою ищем, – не выдержала Райка.

Шофёр даже не повёл ухом, а продолжал сосредоточенно следить за дорогой.

– Говорят, Острогожск разбомбили совсем. Даже не знаю, что мы там найдём, – уныло сказала Катерина.

– Так зачем ехали, если знали, что от города ничего не осталось! – резко ответил мужчина. – Хотя, конечно, понимаю, мать это святое, надо искать, – уже мягче добавил он. – Глядишь, может быть, ещё всё хорошо будет.

Машина подъехала к КПП. Впереди была очередь из трёх грузовиков. Проверяющий подходил к водителям и смотрел документы, потом давал команду на шлагбауме.

– Я оставлю здесь накладные и удостоверение. – Водитель положил бумажки на сиденье. – Я сейчас мигом вернусь, если что, позовите меня.

Катерина ничего не успела ответить, как он выскочил из кабины. Солдаты с автоматами уже подошли к соседней машине. Все мысли Катерины сейчас были о Матвее. Как она могла вообще решить, что понравилась ему? В чём собственно он виноват? Он ничего не обещал! Мало что она там придумала!

– А где водитель? – спросил проверяющий.

Райка увидела совсем молоденького солдатика с весёлыми тёмными, почти чёрными глазами. Она заулыбалась. И солдатик от этого немного растерялся. Второй подтолкнул его в плечо.

– Так где водитель? – повторил он.

– А он вышел, – пожимая плечами, ответила девушка.

– Может, его позвать? – уточнила Катерина. – Он тут рядом. И вот документы оставил.

Солдат взял бумаги с кресла. Второй снова стукнул его: «Не положено».

– Да знаю я, – шепнул первый, исподлобья посмотрев на Райку. Она тихонько хихикнула.

– Ну долго там ещё?! – возмутились в следующей машине.

Грузовик перед ними уже проехал. Солдат положил документы обратно и пошёл дальше.

– Ну чего ты? – шептал ему второй. – Надо водителя дождаться. Девчонки, что ли, стесняешься?! Подумаешь! Обычная.

– Много ты понимаешь! У меня невеста была на неё похожа.

Они заглянули под брезент в кузове и начали проверять документы в соседней машине.

Шофёр ловко вскочил в кабину и, как ни в чём не бывало, тронулся.

– Ну как тут у вас дела? – Машина резво поехала следом за обогнавшим их грузовиком.

Солдаты увидели только пыль, но отвлекаться не стали, махнули рукой – впереди предстояла ещё большая работа.

Быстро сгущались сумерки. Дома редели. И вот уже вокруг чернел сплошной лес. Шофёр остановился.

– Так, бабоньки, мне надо кое-куда заехать, как я и говорил. Вас с собой нельзя, так что подождёте здесь.

Катерина недоверчиво посмотрела на мужчину. Райке было холодно и боязно выходить из машины.

– Как здесь! Тут же один лес!

За ёлками вдали догорал закат. Нежный красно-оранжевый свет облизывал верхушки деревьев. Иссиня-золотые облачка наползали из темноты. Зажигались первые звёзды.

– Ну, чего вы испугались? – спокойно продолжал водитель. – Войны нет. Немцев тоже. Да и я быстро вернусь. – Он даже не повернул головы, а просто ждал, когда женщины выйдут наружу.

– Дело не только в немцах, – ответила Катерина, – здесь же лес, и звери могут быть.

– Да какие звери! – засмеялся мужчина. – Весна ведь. У зверя свои дела. Вы на дороге стойте, и всё хорошо будет.

Катерина с Райкой обескураженные спустились вниз. Мужчина подал им чемоданы с корзиной из кузова.

– А это зачем? – удивилась женщина.

– Мне чужое туда нельзя.

Машина с водителем растворилась в ночи, а Райка с Катериной остались на дороге. Они сели на чемоданы. Неизвестно, сколько нужно было ждать. Неизвестно, сколько им ещё ехать. К кому ехать? Может, лучше было остаться с Матвеем? Или вообще остаться дома? Как хорошо было дома! Как хорошо было до войны! Проклятая война! Всюду эта война. Эти разгромленные города, разрушенные жизни, разлучённые любящие люди.

– Тётя Катя, может, поедим? – жалобно протянула Райка.

Катерина очнулась. Они ели последний раз вчера вечером. Она строго и грустно посмотрела на девочку.

– Какой поедим! Лес вокруг и ночь. Вот вернётся машина, и поедим. И водителя накормим.

Время шло, а машина всё не появлялась. Стало совсем темно и уже совершенно неуютно и холодно.

Вдруг вдали между деревьями забрезжил свет. Он приближался, но не со стороны, куда уехал водитель, а со стороны города. Райка и Катерина соскочили с места. К ним двигалась машина с довольно большой скоростью. Водитель, скорее всего, заметив путников на дороге, притормозил. Яркий свет слепил, и они не видели, кто бежал к ним из грузовика, пока он своими плечами не закрыл лучи от фар.

Только тогда они разглядели Матвея. Он был радостный и одновременно сердитый.

– Ну что, горемыки, зачем вы убежали от меня?

Катерина от неожиданности смутилась, обрадовалась и разозлилась. Райка от счастья подпрыгнула на месте.

– Как же вы нас нашли? – Девочка подлетела к мужчине. Он слегка обнял её за плечи, не отводя вопросительного взгляда от Катерины. Та опускала глаза, краснела и даже топала ногой, сжимая кулаки.

– Мы нашли другого водителя, – только и смогла ответить она.

– Другого? Но почему? – Он наклонился почти вплотную, чтобы увидеть её лицо. – Я разве вас чем-то обидел, Катя?

Она отвернулась, слёзы подступили к горлу, но сумев справиться с волнением, всё же отвечала.

– Да нет же. Чем вы могли? – прошептала еле слышно она, поворачивая своё лицо с влажными глазами. – Вы ведь нам ничего не должны.

Матвей заметил слёзы, готовые вот-вот политься из глаз.

– Он вам ничего не сделал? – спросил он.

Из машины вышел второй мужчина, молодой парень, подтянутый, в начищенных сапогах.

– Нет, – ответила женщина, – а вы знаете его?

– Знаю, – сказал Матвей. – Я его давно знаю и давно ищу. Хочу с ним поговорить, да вот никак не встретимся.

Матвей хотел взять чемоданы, но Катерина остановила его.

– А как же наша машина? Он сказал нам ждать.

– А сколько ждать? – спросил мужчина. Она пожала плечами. – Катерина, Катерина, я же просил вас поаккуратнее. Не вернётся он за вами.

– Как так, мы же договаривались!

– Катя, поймите, вы нужны ему были, только чтобы выехать из города. Две одинокие женщины, неместные, искать будут нескоро. Он просто воспользовался вашим положением. И это ещё хорошо, что он вас просто высадил.

Райка услышала слова Матвея.

– Так это что, шпион был?

– Это был, Раечка, предатель. – Разделяя каждое слово, сказал Матвей.

Катерина испуганно прикрыла рот рукой.

– А такой… – Райка не могла подобрать подходящую фразу.

– Интеллигентный, – усмехнулся Матвей. – Представьте себе молодого офицера царской армии, образованного, богатого, с именем родителей, блестящим будущим. Революция и гражданская война чётко провела границу между теми, кто за родину, и теми, кто за себя. Всё остальное громкие слова. Когда его отряд был разбит красноармейцами под Винницей, он бежал и прятался. И спасли его немцы.

– Немцы? – переспросила девочка.

– Немцы, немцы. Они вывезли его в Европу, укрыли от суда, восстановили дворянское и финансовое положение. Взамен он должен был вернуться в Россию и ждать. Терпеливо ждать своего часа. Он устраивается в небольшую школу обыкновенным учителем истории. Живёт в маленьком городишке. Дружит с его обитателями. Учит их детей. И ждёт. Терпеливо ждёт часа расплаты, возмездия над поруганной офицерской честью.

И когда приходят фашисты, он на прекрасном немецком встречает их, сдаёт коммунистов, как Иуда, своих бывших соседей и друзей, учеников и их родителей. Показывает склады оружия и медикаментов. Участвует в формировании списков молодёжи для отправки в Германию, чтобы ни один юноша, ни одна девушка не проскочила, не осталась в стороне. Это он рисует звёзды на домах евреев и рядом приписывает число по количеству членов семьи. А когда немцы отступают, он снова прячется, как крыса, и ждёт момента, чтобы убежать из мышеловки. Но двери уже закрыты и никуда он не денется. Правда, крыса, загнанная в угол, может очень больно укусить.

Затаив дыхание, Катерина и Раиса слушали его и не могли поверить, что это произошло с ними. И что это они помогли убежать преступнику.

Матвей взялся за чемоданы, но солдат подбежал к нему.

– Матвей Васильевич, давайте я.

Тогда мужчина подхватил Раису. Та завизжала от восторга. Матвей понёс её в кабину. Катерина на деревянных ногах подошла к ним. Её усадили рядом с девочкой.

– А вы? – спросила она.

– А я – в кузове. Ваши вещи охранять буду.

– А куда мы теперь?

– В Острогожск уже поздно. Переночуем у меня. А завтра с утра помчимся.

– У вас? – голос женщины дрогнул.

– У меня. Я живу в большой квартире. Места всем хватит.

Катерина снова опустила голову.

– Что такое? – удивился мужчина.

– А ваша…

– Моя кто? – не понимал он.

– Ваша жена…

– У меня нет жены и никогда не было, и поставим в этом вопросе точку. – Он забрался в кузов, но женщина ещё не закрыла дверь.

– Но мы видели вас на рынке…

– На рынке? – он нахмурил лоб. – Так это сестра. Вот и познакомлю вас.

 

 

 

12.

 

 

Машина ехала уже больше часа. Райка дремала, лёжа на коленях Катерины. Она была в состоянии долгожданной безмятежности. Ночью девочка спала в постели, а утром её накормили горячим завтраком впервые за несколько дней. И Матвей, и его сестра оказались очень гостеприимными людьми и проявляли к Райке столько тепла, что девочка окончательно оттаяла и расслабилась.

Катерина тоже была счастлива, как бывают счастливы все влюблённые, отуманенная своим внезапным чувством и озадаченная проблемами своего возлюбленного.

В квартире Матвея, когда они вернулись поздно вечером, сидел Мишка. Они перемигнулись с мужчиной, и паренёк ушёл.

– А ведь без него я бы вас не нашёл, – сказал задумчиво Матвей, глядя ему вслед.

– Это он сказал, что мы сели в другую машину? – спросила Райка.

– Да, он. У Мишки замечательная память. Он запомнил номер машины. Мы проверили водителя. Но Михаил сказал, что шофёр, который вас увёз, выглядел по-другому. Вот тогда и появились подозрения, что вы попали в беду. Найти автомобиль было делом времени.

– А где же водитель этого грузовика? – спросила Катерина.

– Его мы тоже нашли. Он был в больнице с черепно-мозговой травмой.

Катерина с Райкой переглянулись.

– Ничего опасного, идёт на поправку, – успокоил их мужчина. – А вот машину ещё надо поискать.

После ужина девочку уложили спать, а взрослые ещё долго сидели на кухне. Райка слышала их разговор, пока не провалилась в сон.

– Война закончилась два года назад, а мы всё ещё воюем! – переживала Катерина.

– Врага не всегда видно сразу. Он хитёр и лицемерен, как любое зло. Только у правды всегда одно лицо. А ложь это всего лишь отсутствие правды, её искажение. Поэтому у неё так много лиц. Порою правда запрятана так лихо, что в неё уже сложно поверить.

Воронеж был под оккупацией более двухсот дней. Половине жителей правобережья удалось бежать от немцев. Оставшихся беспощадно убивали и отправляли на работы в Германию и другие захваченные территории. Местные плохо шли на сотрудничество, именно поэтому предателей презирают здесь особенно сильно, а те в ответ испытывают животный страх за свою шкуру.

– Как же мы допустили, что фашисты так долго находились в городе? Почему позволили разрушить столько домов? – Райка слышала голос сестры Матвея.

– Понимаешь, в чём дело, иногда приходится чем-то жертвовать ради больших целей, – начал мужчина, но сестра его снова перебила.

– Цель оправдывает средства? Какая высокая цена у нашей победы!

– Да, для спасения Родины любые средства будут оправданы, как бы горько это ни звучало.

Немцы назвали кампанию лета сорок второго года операцией «Блау». Цель фашистов была очевидна. Для ведения боя, особенно с участием техники, просто необходимо топливо. С одной стороны, они нуждались в нём, с другой – делали всё возможное, чтобы не дать горючее нашим частям.

Планировалось окружить основные силы советских фронтов в Придонье, создать котёл, по типу киевского, в котором, по расчётам вертмахта, должны были сгореть около полумиллиона советских солдат. Но наше командование быстро отвело основные силы от Курска за Дон. Знаменитые «немецкие клещи» лязгнули вхолостую. Это был главный провал на пути к Сталинградской битве. Не существует никакого секретного оружия, способного изменить ход событий. Самым главным ресурсом, в конце концов, всегда остаётся человек. Это люди одерживают победы, строят города, любят, воспитывают детей. Нет ничего ценнее жизни человека и его способностей. Именно поэтому решение спасти наши войска было самым верным в тот момент.

Дальнейшее засасывание немцев замедлило их продвижение, в том числе и к Москве. А битва за Воронеж стала камнем преткновения, как сдача Москвы для Наполеона. Они вошли в город и сожгли его, но вынуждены были покинуть и вернуться обратно на разорённую ими же землю и встретиться в бою с русскими воинами.

– Как хитро, – сказала сестра Матвея.

– Хитро, – вздохнул он, – и мудро. И всё равно не так просто. – Матвей задумчиво смотрел сквозь женщин. – Ну что, девчата, будем отдыхать? Завтра рано вставать.

– У меня сна ни в одном глазу, – призналась Катерина. – Вы, наверное, Матвей, устали с нами сегодня?

Возникла пауза. Мужчина нервничал. Катерина тихо качала ногой.

– Вы, пожалуй, ещё посидите, поговорите, а я спать. – догадалась хозяйка дома.

Она лукаво посмотрела на брата, улыбнулась, хитро оскалив зубки Катерине, и быстро скрылась из кухни.

Двое собеседников посмотрели на неё молча, а потом оглянулись друг на друга и разом начали разговор, засмеялись, снова замолчали, одновременно предложили слово друг другу, а потом их беседа тихо зажурчала, как апрельский ручей, долгожданный и неугомонный.

Катерина рассказала Матвею всю свою жизнь. Как она поздно вышла замуж, всё ждала любви, так и не встретив её, согласилась пойти за Ивана. Как не успела родить своих детей, началась война. Про то, как попросила себе Раечку, когда узнала, что овдовела. Полюбилась ей девочка, словно родная. Как сиротка воспитывалась она в доме тётки. И без неё там пятеро, и муж – инвалид. Как осталась Райка без отца, погибшего на войне. Как уехала её мама с новорождённой сестрой в Острогожск, ведь никто не ожидал, что война затянется так надолго и немцы продвинутся до самого Дона.

Не утаила Катерина и то, что председатель колхоза, известный бабник, не давал ей прохода. А его сын, старше Райки на три года, начал гулять с девочкой.

Слушал её Матвей и кивал головой, только иногда смотрел исподлобья, и зажигался в глазах его огонёк, глядя на пушистые волосы женщины, круглые плечи и белую шею.

– Я сразу понял, что ты можешь постоять за себя. Не женщина, а ураган. Не угли в тебе тлеют, а костёр пылает, и обогреешь, и сожжёшь, – он тихо засмеялся. – Что ж, лучше тебе всё как есть выкладывать, а то потом не разгребёшь за тобой.

Катерина вспыхнула вся, готовая возразить, но лишь виновато опустила взгляд.

– Родился я в Воронеже. Служил, как и мой отец, сапёром. Уехал сразу, как объявили о войне. Везло мне страшно, ни разу не ранили меня. Сослуживцы смеялись, значит, в любви ранение получишь. Как в воду глядели.

Была у меня невеста перед войной. Не то чтобы как громом меня поразило. Совсем всё по-другому произошло. Было в ней что-то тихое и спокойное, как в реке нашей в летний полдень. Но стоит только в воду войти, как ощущаешь весь поток воды. И ты уже в стихии: противостоять можешь, а верх взять – нет. Вот и она всегда рассудительно так говорит, почти шёпотом, вроде как неловко ей, а возразить невозможно, нет аргументов. А когда делает что-то, так мысль такая, что она наперёд всё продумала. И даже коли не получается, не переживает, а терпеливо и покорно так ждёт, и знает, что выйдет. И как бы ни сложилось, принимает как единственно правильный исход. И чем больше я её знал, тем сильнее затягивало. С родителями размолвка выйдет, сестрёнка набедокурит, на работе нервы треплют – а к ней придёшь, и как на реку смотришь, плывёт себе неспешно тихая и сильная вода.

Поздно мы вернулись в Воронеж. Фашисты уже полгорода разбомбили. Только пятого июля сорок второго года более тысячи раз самолёты кружили над улицами.

Нашу часть перебросили сразу на левый берег. Мои артиллеристы расстреливали колокольню Митрофановского монастыря – самая высокая точка в Воронеже. Фашисты её использовали как наблюдательный пункт. Со звонницы весь город и его окрестности смотрелись как на ладони.

В августе мы заняли Чижовскую слободу, больше известную как «Долина смерти». Единственное место на правом берегу, где засели наши войска. Там бои шли до самого освобождения города. Ночью мы бросали в реку мешки с камнями и песком, делали переправу. А потом в один момент перевезли технику и заняли плацдарм. Самое горячее расположение в Воронеже. Около семнадцати тысяч наших ребят полегло в долине.

Когда в конце января мы наконец вошли в город, нам не встретилось ни одной живой души. Эта часть Воронежа умерла. Мы прошли до западной границы по безжизненным улицам. Всюду мы видели только развалины и смерть.

Это уже потом мне рассказала сестра, что родители погибли от взрыва бомбы. Её саму раненную эвакуировали вместе с детьми из школы. Им просто повезло, что их встретили наши и переправили на другой берег.

А мою невесту ждала другая судьба. Они с сестрёнкой работали в одной школе. Вместе прятались много дней в подвале. Немцы продолжали бои. Но, несмотря на это, успевали хоронить своих, а местных жителей, убитых или казнённых, бросали на улицах.

Глубокой осенью сорок второго они не щадили никого. До этого момента молодых и крепких оккупанты отправляли в свою проклятую Германию. Но к октябрю так озверели, что расстреливали всех подававших признаки жизни.

Их осталось двое – Аня и моя сестра. И двадцать малышей разного возраста. Услышав шум приближающихся шагов и немецкую речь, она всем приказала прижаться к холодной земле и не дышать. Из подвала было два выхода. Она указала моей сестре на второй дверной проём, частично заваленный камнями, а сама бесшумно проползла под низкими балками наружу, проскользнула мимо солдат и, уже отдаляясь от них, бросила камень, привлекая к себе внимание.

Они не видели её, я так думаю, и выпустили в её сторону автоматные очереди. Пока они шумели и смотрели, кого убили, моя сестра увела ребят из убежища.

Она показала мне место её смерти. Я помню, как всё было завалено снегом, когда мы пришли туда, и только каштановые волосы торчали из сугроба и развевались на ветру. Мы откопали её изувеченное пулями тело. Я смотрел в её замороженные спокойные глаза, и понимал, что по-другому и быть не могло. Как всегда, она знала единственное верное решение.

Катерина внимательно слушала, и ей становилось страшно от того хладнокровия, с которым Матвей говорил о своей невесте. Было непонятно, он совсем её не любил, или любил настолько сильно, что не мог смириться с потерей, будто она не погибла, а эта история – лишь часть её жизни.

Он же закончил рассказ. А потом развёл руками.

– Теперь тайн точно нет.

Когда Катерина с Райкой проснулись утром, Матвея дома не было.

– Сегодня вызвали очень рано, – объяснила его сестра, – а вас уже водитель ждёт.

Их повезли на таком же грузовике, как тот, в котором накануне они ехали с неизвестным шофёром. За рулём сидел немолодой хмурый мужчина. Утро тоже было хмурое. На небе нависли снежные облака. Дул неприятный сырой ветер. И только одни птицы чувствовали приближение весны, шумно встречая новый день.

Без лишних слов мужчина убрал багаж в кузов, где стояли коробки с красными крестами. И они отправились в путь.

«Как же ехала сюда моя мама, – вдруг подумала Райка. – Одна, с маленьким ребёнком на руках».

Они проезжали голые перелески, дрожавшие на мартовском ветру, пёстрый березняк, необыкновенно яркие ели. Между рощами тянулись поля, укрытые ровным плотным снегом.

Райка заметила свежую чёрную землю, немного побелённую недавним снегопадом. Посреди чёрно-серого прямоугольника потревоженного зимнего поля стоял столб с табличкой. Надпись она не успела разобрать. Машина быстро проскочила мимо. Потом такое же пятно появилось ещё и ещё несколько раз. Лесистая местность закончилась, и вдоль дороги выстроился целый ряд таких же столбов.

– Что это такое? – спросила девочка.

Водитель напряжённо смотрел вдаль, потом нехотя всё же ответил:

– Вражеские могилы.

Катерина с ужасом оглянулась вокруг. Они будто призраки стояли повсюду.

– Как же их много! – воскликнула Райка.

– Это сейчас так кажется. Вот сойдёт снег, вылезет травка и спрячет следы войны. Ближе к городу – свежие. Они бросаются в глаза. Но и это всё зарастёт. Дайте время.

Райка вспомнила мальчишек на пустыре, снимающих кресты.

– А эти, что подальше, – уже старые. – Он немного помолчал, потом продолжил: – На этой стороне в основном венгры, а вот там, – он указал на другую сторону, – немцы и итальянцы.

Пассажирки притихли и переглянулись.

– Откуда здесь венгры и итальянцы? – удивилась Райка.

– Здесь, на южном направлении, каждый четвёртый солдат, воевавший на стороне Германии, не был немцем. Кого тут только не было! Пришла почти вся Европа: венгры, итальянцы, румыны, словаки, бельгийцы, сербы, хорваты, цыгане.

– Да что ж они все на нас полезли? Им что, у себя плохо? – почти закричала девочка.

– Видимо, плохо. По отдельности они все боятся, а вместе гуртом навалились на Русь-матушку.

Пролетающие мимо могилы ей стали ненавистным напоминанием её страданий, гибели отца, разлуки с мамой, голода.

– Здесь одних только венгров полсотни тысяч закопано. Много итальянцев. Ими немцы прикрывались при отступлении.

– Почему так много венгров? – спросила Райка. – Они плохо сражались? Трусы?

– Венгерские солдаты отличились особой жестокостью к мирному населению. Варвары. Они вытворяли такие ужасы, что, в конечном счёте, было принято решение в плен венгров не брать.

Ветер гонял в поле сухой снег. Чьих-то сынов, мужей и отцов навсегда закопали в воронежскую землю. Но и они положили тоже чьих-то близких – русских солдат под Воронежем, Курском, Ленинградом, Киевом, Берлином. Миллионы жизней отданы за долгожданную тишину. Миллионы судеб разрушены, разбросаны, как осколки разбитых домов.

 

 

 

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в октябре 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: