Липица

* * *

 

 

 

Сказ о распрях княжеских межусобных,

что бедою Руси обернулись

да кровью усобникам вернулись

 

 

Как вставало над Липицей солнце красное,

В серых тучах чёрный ворон летал,

Беду да смерть накликал.

Да и вышли на бой князья русские,

Братья родные, Всеволодовичи,

И смоленцы-князья, и новогородцы,

И из Мурома, и тверские,

Славны витязи, добры молодцы.

Полегли в сече страшной многие

Богатырские мужи великие, –

Добрыня Злат Пояс, Юрята,

Нефедий Дикун, Ратибор,

Да Иванка Попович, и Нестор,

И иные ратники доблие.

А как село солнце кровавое,

Да накрыла тьма землю Русскую,

Песню смерти запели ветры,

По степи по сырой погуливая,

Черный ворон на пир прилетал,

Ясны очи героям выклевывал…

 

 

*   *   *

 

На Руси святой и правой, где Владимир златоглавый

В Клязьму всё не наглядится, правил твёрдою десницей

Всеволод Гнездо Большое.

И при нём дышали чуть буйный половец и чудь,

Человек и дикий зверь, Новгород, Ростов и Тверь,

Кострома и Городец, Суздаль, Дмитров и Елец.

Володел рукой железной князь угрюмый, нелюбезный,

Не задерживал с расправой, да на всех имел управу,

Успевал во всём, везде, – всю страну держал в узде!

Но всему приходит срок. Князя боль кольнула в бок,

В сердце зуд, ни встать, ни сесть (и у князя сердце есть!).

Смерть почуяв, князь скорей созывает сыновей.

Княжичи к нему явились, тихо в горнице столпились,

Ждут, каков отца приказ. – Вот мой княжеский указ:

Отдаю своё я царство, всё большое государство,

Все уделы и наделы, всё мое большое дело –

В руки меньшего сынка. Пусть поцарствует пока!

Меньшим сыном Юрий был. Очень князь его любил.

И пред тем, как помереть, он задумал посмотреть,

Вышел ли из сына толк, вырос ль из волчонка – волк?

– Будешь Суздалем владеть, во Владимире сидеть, –

Княже Юрию велит. – Ох, опять в боку болит!..

– Все исполню, как прикажешь, не исполню – так накажешь! –

Юрий тихо отвечает, к отчей длани припадает,

Перстень княжеский лобзает, и с почтеньем уползает.

Не показывая вида, что его взяла обида,

Бьёт поклоны старший сын, князь Ростовский Константин:

– Вы, отец мой, не забыли, что всегда князьями были

Только старшие сыны? Или ждать теперь войны?..

Князь великий осерчал, ножкой топнул и вскричал:

– Поперёк отца пошёл?! Али ум за ум зашёл?!

Будешь княжить ты в Ростове! Всё! И кончено! Пошёл!..

Тут священника позвали, князя миром причащали,

И, едва перекрестившись, княже в Бозе отошёл.

После тризны, сразу, враз, не подняв горящих глаз,

Братья молча разошлись. Но потом в бою сошлись.

Царство, вишь, не поделили, распалились, разожглись!

Так и вспыхнула она – межусобная война…

 

 

*   *   *

 

Константин, кипящий взором, не желал терпеть позора.

Не теряя даром дня, сел на белого коня

Да в Ростов в слезах уехал, – мол, обидели меня!

В тот же час летят гонцы во все русские концы –

И в Смоленск, и в Новый Город, и в деревню Бубенцы:

– Константин в Ростове ждёт всех, кто Русь своей зовёт,

Помнит кто обычай предков, храбрым витязем слывёт!..

День прошёл – и вот уж скачут, воинством окружены,

Все союзники Ростова, что с войной обручены,

И у каждого, конечно, есть причина для войны.

На совет в Ростов пришли князи северной земли,

Новогородский Мстислав, Ивор, Тревор, Изяслав,

Ростиславичи-рубаки да пскопские забияки,

И смоленские князья – без смоленских же нельзя!

Целый русский княжий мир собрался в Ростов на пир.

Вот расселись на овчины, пьют меды, толкуют чинно.

Входит Константин. Насуплен. Перстень крутит. Зло глядит.

Лик суров и взор исступлен – сразу видно, что сердит:

– Гой вы, витязи честные, вам поклон, что собрались!

От своих градов и весей – хорошо ли добрались?

Я позвал вас для совета – быть войне или не быть?

Юрия сживём со свету иль дадим ему нас сжить?

Лестью, тайным чародейством он отца околдовал,

И на злое чудодейство злых кудесников созвал,

Зельем князя опоили, волшебством приговорили,

Князь, vor far^[1], с ума сошёл – Юрий на престол взошёл!

Где же видано такое, чтобы князем стал меньшой?!

Где же слыхано такое, чтобы меньшим стал большой?!

Думал он, сойдёт всё тихо! Думал, я его не трону!

Нет! На лихо – будет лихо! Dette er min lovlig tronen!^[2]

Смыть хочу дурную славу да вернуть себе державу.

Так закон наш говорит – так и честь моя велит!

– Боевой мы носим панцирь, – Ивор с Тревором сказали.

– Коль пойдём на самозванца, Юрий выдюжит едва ли…

Не журись. Vi vinder krigen! И одержим нашу sigen!^[3]

Что ж, конунг, веди нас в бой! Мы клянёмся, мы – с тобой!

– Ростиславичи готовы? – Будем мы тебе верны!

Дай приказ – и все мы снова постоим за честь страны!

Да, отец твой княжил с толком. Правда, к нам суров он был,

И Мстислава с Ярополком, предков наших, ослепил…

Ну да ладно. Мы забыли. Вот те Крест, а вот – наш меч!

Не в одном бою мы были – что ещё одна нам сечь!..

– Новгород с тобою, княже! – князь Мстислав с овчины встал.

– Будем биться с войском вражьим! Я сражаться не устал!

В Новогород дал отец твой Ярослава на престол,

Ярослава мы прогнали – мы ему не отчий стол!

Ярослав – мой зять, но я, видя столь дурную славу,

Приказал вернуть мне дочь – дочь меньшую, Ростиславу.

Отомстил он нам жестоко: в цепи взяв, увёл далёко

Новогородских купцов, наших братьев и отцов.

Слышал я, бежал он в Суздаль, Юрий брата приютил…

К бою, княже! Конь уж взнуздан! Нам с тобою – по пути!

– Князь! Готов идти с тобою, – воевода-Ингварь встал. –

Не боюсь я сечи-боя и в сраженьях побывал.

Точно так: vi vinder krigen! Здесь сомненья нет у наc.

Верю я, за нами – sigen! Разобьём врага сей час!

Только, князь, одно смущает: не побьем ли мы народ?

Русский люд и так тощает – то война, то недород…

Воеводу князь послушал, выпил мёду, пряник скушал,

И ответил старику: – Что ты, дедушка! Ку-ку!

Аль смеёшься, воевода? Аль боишься воевать?

Да у нас того народа – просто некуда девать!

Сдвинем чаши – и в дорогу, друзи-князи дорогие!

А на Руси людишек много. Народятся, чай, другие!..

 

 

*   *   *

 

Великие битвы и победы предков вдохновляют романтиков на исторические реконструкции. Но где они могут для этого купить меч, настоящий меч? Это не игрушка: холодное оружие, выкованное в настоящей оружейной мастерской, типа гладиус, каролинг, бастард и другие. Теперь вы можете купить меч и аксессуары с доставкой – как для тренировок, так и для масштабных зрелищных сражений.

Во Владимире далёком, сидя в тереме высоком,

Юрий тоже не зевал да союзников сзывал:

Тут владимирцы тихие, там – черниговцы лихие,

Суздальцы и городчане, пограничные бродчане,

Муромцы и прочий люд: все за Юрием идут.

Юрий рать собрал на славу – ан такого не бывало,

Чтобы столько удальцов набралось со всех концов.

Весь Владимир полон войска! Набежали – будь здоров!

Нету разве только польских пестроцветных прапоров.

Князь и сам дивился диву на такую першпективу:

– Коли тати у ворот – разбегается народ!

Со своими же сражаться – нет отбою! Что за чёрт!..

Ну да ладно. Соль не в этом. Не о соли наша речь.

Войско Юрия с рассветом отправляется на сечь.

Юрий еле шевелится: панцирь тяжек, и бармица,

И шелом, и рукавицы, и железны нагавицы,

Круглый щит и вострый меч… Князь сказал такую речь:

– Гой вы, витязи да рать! Едем в поле не орать,

А на битву едем в поле, чтоб не смел грозить мне боле

Брат мой глупый Константин, князь Ростовский, пёсий сын!

Мы такую рать собрали – сдюжит Константин едва ли.

С нами вместе даже Тверь! Ну, min bror^[4] , держись теперь!

Докажу тебе, поганец, hven af os bedrager^[5], скоро!

Нечестивец, самозванец, на меня идёт со сворой!

Ишь, удумал что, негодник! Хочет мой престол прибрать!

Покажу те, греховодник, как сбирать на князя рать!

Будешь плакать и прощенья станешь слёзно ты просить.

Ждёт предателей отмщенье! Головы им не сносить!

– Так-то так, – кивнули разом два дружинника седых. –

В битвах не моргнём мы глазом, будем бить врага под дых

Со стараньем и умело. Только б Русь не опустела,

Не погибли бы без дела люди русские в бою…

– Как – без дела?! Я – отчину должен защитить мою!

Коли царство брат захватит – мне тогда плохой расчёт!

А на Руси народу хватит. Наплодятся, чай, ещё…

 

 

*   *   *

 

День идёт, другой проходит, Юрий с воинством – в походе.

Вот к реке Колокше став, князя встретил Ярослав.  

Братья крепко обнялись, да друг другу поклялись

Биться против Константина до победного конца,

Чтоб навек негодник сгинул. – Мы проучим наглеца!

Мы его смешаем с пылью! Будет славен наш поход!

Станет небылью, не былью, Константинов хилый род!

Ишь, он войском угрожает! И кому грозится – нам!

Братьев князь не уважает! Что же, vi vil drepe ham!^[6]

– Константин – гнилое семя, не гора наш брат, а кочка!

Но приходит наше время! Vores bror skal dø^[7] – и точка!..

Так судили и рядили, кляли брата за глаза,

После – лагерь свой разбили у холодной речки Гза.

И у Липицы зелёной враз хотят стрелой калёной

Константина погубить, брата старшего убить…

 

 

*   *   *

 

Солнце сонное лежит, к Юрию гонец бежит.

– Князь пресветлый, по равнине скачет войско Константина

Многолюдное весьма, копий тьма, и сабель – тьма!..

– Что, в Ростове не сидится? Братец мой желает биться,

И скорей затеять драку? Проучу ж я забияку,

Да с моим сведу мечом! Там узнает, что почём!

Эй, с почётом встретим братца! Всем на бой сей час собраться!

И посмотрим, как в бою он покажет прыть свою!..

Биться Юрий навострился, – тут к нему посол явился,

Сотский Ларион – мудрец, воин старый и хитрец:

– Константин, мой князь великий, хочет мира, поелику

Братья вы, а он – не зверь. Константину ты поверь,

И верни престол достойно да живи себе спокойно;

А брат твой, княже, Ярослав, с новгородцами не прав:

Пусть отпустит он купцов, наших братьев и отцов…

– Я купцов не отпущу, а посла – с крыльца спущу! –

Загрозился Ярослав. – Кто с мечом, слышь, тот и прав!

– Передай ты Константину, – не отдам ему отчину, –

Юрий громко отвечает. – Пусть меня в бою встречает!

А не хочет – Бог судья, драки не желал и я!

Разойдёмся в чистом поле и не будем спорить боле!

Если ж мы в бою сойдёмся – знать, начертано судьбой:

В битве правдою сочтёмся. Хочет боя – будет бой!

 

 

*   *   *

 

Юрий в ночь устроил пир: – Быть войне, аль будет мир?

– Мир бери, конечно, мир, – встал боярин Творимир. –

Войско у тебя добрее, да у них полки – храбрее,

И князья у них мудры, и достойны, и бодры!

Не тяни себя в пучину, – дай Владимир Константину!..

– Да не слушай ты его! И не бойся ничего! –

Говорят другие князи. – Вываляй-ка брата в грязи!

Ты – великий, доблий воин, и победы ты достоин!

Брось сомненья, смело – в бой! Мы с тобой, и Бог – с тобой!

Юрий крикнул: – Право слово, не сойду с пути такого!

Любы ратные мне речи! Славной будет наша сеча!

Решено: мы в бой идём, в битве счастие найдём.

Пленных, братия, не брать – ни к чему простая рать.

Мы князей пленить спешим – их судьбу потом решим.

Всех, кто с нами – не сдадим да богато наградим!..

Ну, ещё мёд-пиво пили – о добыче говорили.

А когда все разошлись, в том шатре князья сошлись –

Поделить отцово царство, города и государство.

Месяц на небе горит, Юрий братьям говорит:

– У меня раздел таков: мне – Владимир и Ростов,

Новгород – у Ярослава, а Смоленск – у Святослава,

Вместе – Галичем владеем! Киев… Ну его к злодеям!

Что нам с Киева того?! Дать черниговским его!..

(Вот традиция от предков, что встречается нередко:

Вишь, медведя не убили, а уж шкуру – поделили!).

Так на том и порешили. Кровью грамоту скрепили,

Почеломкали кресты – и пошли сверять посты.

 

 

*   *   *

 

Утро щедро расплескало в небе алую зарю.

Из тумана солнце встало. Рать уже стоит в строю.

Константин трубит тревогу: – Нам пора на сечь пройтись!

Выйдем в ратную дорогу, чтоб в честном бою сойтись!

Вышли. К Липице подходят. Ба! А где же вражья рать?!

Были ж с вечера, ей-Богу! Чёрт всю рать успел прибрать?!

Тут – разведчик: – Князь великий, расскажу без всяких врак:

Ночью тёмной, ночью тихой отошёл коварный враг

За овраг. Да в ту же пору забрались они на гору,

И сидят доныне тут – знать, нападки нашей ждут!

Есть ещё такая сплетня: обнесли ту гору плетнем,

Колья вбили у горы, чтоб сдержать нас до поры…

Константин перекрестился, вести странной подивился:

– Что задумал братец мой? Не вернуться ль нам домой?

Князь Мстислав его корил да сурово говорил:

– Что ты, княже мой сердешный! Коли Юрий многогрешный,

Сел на Авдову гору – мы на гору ту придём и с горы его собьём!

Сам на бой идти не хочет – с боем мы к нему грядём!

 

 

*   *   *

 

Стали войском на поляне. Тут ростовцы, там – смоляне.

Шлемы, пики, сабли блещут, на ветру знамена плещут,

Пешники бренчат кольчугой, конники скрипят подпругой,

Все готовы. – В бой кровавый мы пойдём за ратной славой!

– Удалой Мстислав вскричал. – Лишь бы Бог не подкачал,

Мы ж назад не оглянёмся, не отступим, не запнёмся,

Жён, детей своих забудем – а победу здесь добудем!

Чтоб до смерти, brodre^[8], драться, будем пешими сражаться!

Князю войско отвечало: – Нам бояться не пристало!

Тут же конники спешились, все разулись, помолились,

Покричали перед боем – и пошли на гору строем.

Впереди бесстрашно бился Ивор – первым прискакал,

Бурей в стан врага врубился, меч, что молния, сверкал.

И косил врагов без страха богатырь смоленский Птаха,

Кровью меч свой напоил псковитянин Радоил,

И Мстислав в бою был спор: привязав к руке топор,

Аки пардус он сражался, сквозь дружины прорубался,

И рубил, рубил с плеча – от души и сгоряча.

Враг горы не удержал, дрогнул вмиг – и побежал!

На ходу бежавших били, и кололи, и рубили,

Стяги юрьевы топтали, в реку Липицу бросали.

Рубят, колют, режут, жгут – тут и там, и там и тут.

Всё смешалось в вихре диком, бьются все в бою великом,

Витязь знатный, ратник бедный – мил их сердцу клич победный!

– Пленных, братия, не брать! Пусть да сгинет вражья рать!

Константин даёт приказ. – Помню я отцов наказ:

Кто на нас войной пойдёт – смерть позорную найдёт!

Кто из ножен меч покажет – от меча в могилу ляжет!..

И телами был помечен берег Липицы-реки,

Полегли в ужасной сече князя Юрия полки.

Бились долго. Кровь рекою. Стала красною гора.

– Нас разбили! Что такое?! Не сложилася игра! –

Юрий в страхе восклицает. И от битвы убегает.

Вместе с ним и Ярославу уходить пришлось без славы.

Так спешили, будто гнались за князьями злые черти:

Семь коней и две кобылы были загнаны до смерти…

 

 

*   *   *

 

Во Владимир Юрий скачет, громко стонет, горько плачет:

– Царства я не сохранил, трона не оборонил,

Мира взять я не решился, рати преданной лишился…

Как же быть? Куда бежать? Как позора избежать?!

– Эй, владимирцы, тревога! – Юрий закричал с дороги.

– Собирайте, братцы, рать! Будем город защищать!

Во Владимире – смятенье, громкий плач, столпотворенье.

Люди Юрия встречают, со слезами отвечают:

– Войско всё ушло с тобой, на решающий на бой,

Отрядили мы на битву девять тысяч человек!

Все под Липицей погибли, в поле сгинули навек…

В городе – одни мальцы, старики да чернецы.

Из кого собрать ты хочешь новую большую рать?

Кто же будет оборону во Владимире держать?

Ты б один сражаться стал? Люд владимирский устал.

Что – война? Лишь кровь да грязь… Сдайся Константину, князь!

– Будет так, – ответил Юрий, слезы льются по усам. –

Завтра выйду к Константину. Пусть решает дело сам!

Слову верен князь остался: утром вышел к брату он,

И на милость брата сдался. Константин же сел на трон.

Ярослав, предвидя беды, тоже мира запросил.

И на радостях победы Константин его простил,

Да не стал казнить он братьев; пожурил – и отпустил.

 

 

*   *   *

 

Мир на Русь вернулся. Снова – Русь победой сожжена.

Слёзы выплакали вдовы. Вот и кончилась война.

Вот и кончились сраженья, звон утих булатной стали,

Про победы-пораженья летописцы написали.

Битвы пронеслись лихие, и героям спета слава,

Времена ушли плохие – но дотла сожжён Мстиславль.

Мир пришёл на Русь святую. После боя – тишина.

Нивы бедные пустуют. Обезлюдела страна.

По полям гуляет ветер – чёрной смерти блудный сын,

И крестьянин на рассвете не выходит уж за тын.

Меч в руках, в душе – молитва. Те, кто выжил – те и жили.

А над полем славной битвы долго вороны кружили…

Драка вышла из-за трона – так и это не внове!

И всегда своя корона всё же ближе к голове!

Константин провёл свой krigen за всерусский пьедестал,

Одержал великий sigen – и великим князем стал!

Что народ побит нещадно, что сгорели города,

Что война всегда накладна, – знаем, знаем, господа!

Рубят лес – летают щепки. Это, братцы, мелочь, право.

Люди мы особой лепки! Нам главней всего – держава!

Пусть нас чёрт за холку схватит – нам и дьявол нипочём!

А на Руси народу хватит. Народимся, чай, ещё…

И одна издревле слава, и одна благая весть:

Будет Русская держава! Бог не выдаст – чёрт не съест!

 

 

Примечание

 

Одно из самых кровавых и жестоких сражений в средневековой Руси, Липицкая битва произошла 21 апреля 1216 года неподалёку от Юрьева-Польского вблизи реки Гзы между младшими сыновьями Всеволода Большое Гнездо и муромцами с одной стороны, и возглавляемыми Мстиславом Удатным соединёнными войсками смоленской и новгородской земель, поддержавшими претензии на владимирский престол старшего Всеволодовича, князя ростовского Константина. Победа смоленско-новгородской коалиции решила судьбу владимирского наследства в пользу Константина. По данным летописи, дружины князей Юрия, Ярослава и младших Всеволодовичей потеряли убитыми 9233 человека. Липицкая битва положила конец междоусобице и ознаменовала новый взлёт Владимирского княжества, ставшего сильнейшим на Руси.

 

 

 

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за май 2016 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение мая 2016 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.