HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Николай Пантелеев

Азбука Сотворения. Глава 6.

Обсудить

Роман

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 22.06.2007
Оглавление

4. Часть 4
5. Часть 5
6. Часть 6

Часть 5


 

Описывать море бессмысленно: даже те, кто вместе смотрит на него – смотрят разными глазами, а кто видит в его однообразии, как в музыке, – своё, обязательно отзовётся на соль – диезом, поэтому описывать море обязательно надо! Но как?! Вооружившись хлёсткой метафорой и тюбиками ультрамарина, белил, лазури, зелени? Или круче – взяв краски свинцовой, кровавой, плазменной, агрегатной? Можно и так, можно даже запросто! Но это будет вид снаружи, выявляющий только цветовую, мимолётную геометрию предмета. Да, подобный метод пригоден, скажем, в горах, где за внешней великолепной координатностью, скрыта лишь миллиардлетняя скука «отложений складчатых пород». Нет, море штука более тонкая, интимная, преломляющая. Его лучше рассматривать изнутри, как любое прозрачное тело, и тогда, возможно, в толстой линзе преувеличений ты увидишь фантастические шедевры… Утром желудок розовый, детский, наивный, ждущий от событий дня – добра, участия, радости. Он верит в великое предназначение, в кислотно – щелочной баланс, счастливый случай, выигрыш или судьбу… Утром он похож на только что проснувшееся море – ласковое, чуть игривое, искреннее, почти парное. Пройдут минуты, часы, градусы, сойдутся взращённые солнцем тучи, массы, ветра, изобары… От моря станут требовать удовольствий, зрелищ, борьбы, пищи – причём, требовать все: птицы, рыбы, люди, киты, дельфины, шпроты – широты, циклонические процессы. Так извольте! Желудок начнёт бурлить – разве э т о завтрак! – он закипит, бросит соляные валы на инородные тела, он взрежет, распилит, расщепит… Он гастритно взбунтуется – и вот-те сеча: кровь, пот и слёзы – эти верещат, эти драпают, эти гнут!.. снаряды ревут, канонада, контузия, гвалт!.. волны ходуном! И когда – ору, орём, орёте – всему этому конец! Вдруг – обед… Стрелки часов – вверх. Бойцы приноровились – порядок: умелые рыбаки тянут сети, пловцы легко преодолевают мили – именно легко, без одышки, пресыщения, изжоги и разочарования. Хор-р-роший шторм – добротный! Теперь зарегулированный, управляемый. Да и к чему зря расходовать силы на непроизводительные в кулинарии эмоции?! Дело надобно делать – дело! Море методично хлопает в ладоши: раз – два – три – пляши, кто в силе… И пляшут! Процесс обретает законченность – вечер на носу: люди несут жертвы, пытаются задобрить богов, льют вина, суесловие, кладут к ногам идолов деликатесы, угощения, халву, фрукты или напротив – жаренную свежую ставридку – словом, щелочные реакции. Море – ты глянь! – пьянеет, остывает, устаёт бороться. Да и с кем?! Разве что, с собой – единственным достойным противником, а иные – ха-ха-ха! – какая мелюзга! Желудок вновь розовеет, но теперь уже не майонезным наивом, а крепким опытом, уверенностью в завтрашнем дне: всё будет хорошо, только думай ты – свет! – не оставляй проблем на ночь… Утомлённое солнце нежно с морем прощалось… – финиш, закат, ярко негодующий на краткость бытия – кто я? Вот вопрос вопросов… На него я отвечу завтра в исповедальне, то есть в туалете, когда сяду на оригинальный компилятор потуг, окрылённости, мыслей, определённости, интерпретаций. В этот час ты призналась, что нет любви – юбви – юви – ви – и… Море прекрасно тем, что в нём нет эха – то есть ответа, потому что оно является бесконечным вопросом, и как не подходит к нему примитивная физиология! Причём тут желудок, где параллели? Если это вызов на творческий поединок, то считай, что ты его проиграл – проиграл всем: морю, титанам, поединщикам, графоманам, и даже самому себе… Оч. хорошо! – значит, есть смысл в следующем поединке, ибо победа расхолаживает.

 

Солнце, небо, дьявольская пляска горящих змеек по воде… Если долго на них смотреть, то можно потерять сознание. Л встрепенулась:

– Ну что, творец, куда ты улетел?

Воздух наполнился пространством, мир заговорил, прозрел, в него вернулась прямая речь.

– Извини. Так… немного увлёкся.

– Давай, рассказывай, как мы будем штурмовать вершины.

– Вон те вершины? Послезавтра, точно!

– А завтра?

– Завтра – первое апреля и мы встретим новый год по календарю раненых совершенством. Это предложение, от которого нельзя отказываться, и мы – стало быть – приглашены. Ты не дрейфь – мне кажется, что всё сложится превосходно. Други – демиурги, по крайней мере, не дали повода усомниться в этом. У меня здесь свой интерес, ну а тебе будет любопытно получить какую-то свежую информацию, да ещё в кругу своих – то есть «наших». Мне эта затея понравилась. Когда вернёмся в столицу, то обязательно распространим её на своих друзей. Вчера кто-то, кажется Б, предрёк, без объяснения механизма, что со временем творческий новый год станет планетарным. Иначе говоря, он восстановится в этот день, как некогда, и люди вернут себе ещё один непререкаемый грандиозный праздник. Но это когда ещё, а мы вернём его уже завтра. Завтра я попытаюсь отдать долги…

– Какие долги?

– Сугубо личные, естественно, добровольные, не навязанные мне, как выяснилось, извне.

– Прости, но это невероятно.

– Но ты же видела!

– Да, некое подобие сна…

– А что такое сон – бытовой ожог, катаракта, удар током, открытый перелом?! Но ведь то, что творит с тобой сознание, подчас стократ сильнее, реальнее для твоего будущего, чем вроде бы неоспоримая физиология. Мысль, облечённая творцом в форму, уже материальна, она намного жизнеспособнее вон тех куриных гробин на берегу. Желание сделать её властелином мира – не абсурд, не иллюзия – это естественно для того, кто хочет жить умно, красиво – не пошло красиво, а душой! Я ведь в пивную, а потом на баню и прочее, включая сон, как попал? Проводив тебя, я некоторое время слонялся по городу, хотел навестить коллегу в парке – его на месте не оказалось, и, ясный – красный, ноги сами понесли меня на лавочку у развалин. Ты знаешь, я выстроил весь театр в деталях и неожиданно столкнулся с парадоксом, которому у меня нет пока объяснения. Понимаешь, моё виртуальное пространство, его плоть была не замечена – физически причём! – обычными молодыми оболтусами, слоняющимися без дела. Они прошли театр насквозь, а за ними только круги, словно по воде, разбежались… Но вот художники – и тому есть прямое свидетельство! – восприняли материализованную фикцию как неоспоримую реальность… Иначе говоря, возможности инструмента ограничены уровнем воспринимателя – в данном случае, художника – того, кто видит. А другим это, в силу отсутствия души, не дано.

– Но ведь так и в жизни – ты видишь светящийся контур предмета, а я нет. Красота избирательна, она открыта лишь тому, кто себя к встрече с ней готовил – так ты говорил в бассейне.

– Верно, моя проницательная муза, но ты чувствуешь, насколько всё запуталось! Минимализм, нужный всем логически, на практике «всеми» не ощущается, а концептуальная избыточность – губительная, скажем прямо, – востребована сверх меры. Вот и точит изнутри: нельзя хотеть того, что нельзя. Впрочем, если снять со всех обстоятельств философскую стружку, и учитывая, что усилие должно быть направлено внутрь себя, мне надо попытаться изменить свой мир – свой взгляд на него. А будет ли этот мир и взгляд всеобъемлющими – даже и не важно, потому что именно мне, изначально, надлежит родиться вновь – узнать жизнь по-новому и поверить в человека в себе. Кто мешает мне видеть всё таким, каким я это «всё» себе представляю?! Никто? Значит – иди и смотри!.. Таков мой произвол, право на который я себе нагло присвоил.

– Ты ловко выкрутился.

– Отнюдь, это далось мне нелегко! Уж, с какого только бока я не подходил к разрешению своей «правильности» – ничего не выходило. Но вот похмелье, вино, море, салаты и та башня на горе почему-то рассеяли все мои противоречия. Больше тебе скажу… но потом. Так как нам уже несут объеденье – анкор! – праздник хронически продолжается! Ещё по стаканчику! Ну не смотри на меня т а к, золото… Абсолютная младенческая невинность – не суесловия для, а делу в подмогу. Падут оковы и свобода… Мне надо сказать тебе кое-что очень важное. Вот спасибо, девушка! Как вас, простите, зовут?.. О, прекрасное имя! Примите слова благодарности: это не шашлык, а произведение искусства! Что вы говорите? – лосось, мидии, грибы, гарнир, молодая картошечка – откуда?! Это даже страшно есть, в том смысле, что страшно разрушать чей-то шедевр. И вам того же. И главное, побольше в жизни праздников! Какая приятная девица… И чтобы я – трутень, на которого работала вся история цивилизации, для неё, для тебя и тысяч других приятных людей не стал приятнее сам?! Приятнее, впрочем, конкретикой… Ладно, за торжество приятного на земле и за первого его посла на земле, для породистого мужика, – за женщину! А ещё лучше за музу – но, зачем ей породистый?.. Ладно, за хранительницу творческого огня и богиню! Вот бога я не принимаю, а богиню – сколько угодно… Итак, за женщин! Не спорю, иногда и с теми самыми невидимыми миру затяжками на колготках, но всё-таки богинь… Мне больше не наливать? Обязательно наливать! Иначе я, действительно, не угомонюсь. Обожаю это состояние, когда ты ещё не пьян, но уже дерзок мыслью и словоохотлив. Поехали! С ветерком…

Насилу обуздав плоть обедом, вином, разговором, дремотной сутолокой волн, нелинейной геометрией гор и пряным, целебным дыханием моря, Н раскинулся на стуле, пыхтя сигаретой – благодать! Л, отхлебнув крохотку вина, также симметрично откинулась назад:

– Ну что, смутьян, ты успокоился или нет?

– Относительно… Настоящий работяга отдыхает, только пока раствор летит от желания к цели.

– Вот как!

– Да, банально, но мой труд для меня – лучший отдых, пусть и несколько своеобразный, чуть изнуряющий. Конечно, когда кончаешь протяжённый проект, то позволяешь себе передышку или, скорее, уступаешь опустошённости. Вот и весь, с позволения сказать, отдых: дождаться нормального волевого давления, от которого руки заёрзают. Но сейчас я – «между»… Хочу и трушу, вдохнул и никак не выдохну, устал после журнала, но права на паузу ещё не получил. Впрочем, ждать развязки осталось недолго: надо либо мир отравить совершенством, либо отравиться этой жизнью самому. Я выбираю первое.

– Неужели ты «конкретно» созрел?

– А вот представь себе! У художника характер таков, что навязчивость не даёт ему жить спокойно, пока он с ней радикально не разберётся. А в моём случае, к этому пристёгнута масса совпадений… Словом, чтобы меньше мучить тебя метафизикой, отдохнуть, в конце концов, нормально, мне край – необходимо разобраться вот с этим предметом, – Н достал карандаш, – потому что он слишком меня отвлекает, то есть стал очередной навязчивостью. Выбросить бы его в море подальше от соблазнов, вопросов, падений и взлётов – вот так…

Н размахнулся… и что-то продолговатое, сверкнув на солнце холодным боком, стремительно улетело в воду, войдя в неё без всплеска. Л с удивлённым ужасом в глазах вытянула шею вослед исчезнувшему предмету… Немая сцена. Дубль второй – снова субботний.

– Так мог полететь карандаш, но его подстраховала обычная вилка – согласись, небольшая цена за благоразумие. Ты испугалась? Карандаш цел и невредим. – Он положил на край стола проблемный цилиндр.

– Да… я испугалась той простоты, с которой ты решил своё затруднение, а ещё было жалко той последней искорки надежды, погаснувшей в воде – пш-шик! Ну, ты и театрал – мастер провокаций! Я даже опомниться, признаюсь, не успела.

– Вот видишь, значит о мечте мож!но говорить вполне серьёзно?.. Конечно, ход глупый, но эффектный с точки зрения доказательства «от обратного» – есть проблема – нет проблемы, и надежды нет. Согласись, со стороны напоминает самоубийство отчаявшегося найти себя.

– Сходство есть, а где остальная масса совпадений?

– Совпадения касаются цифры семь.

– Не оригинально.

– Пусть. Она сама по себе очень музыкальна, ты не замечала?

– Восемь не уступает.

– Нет, она только матрица, плюс приставка. Сосчитай про себя до десяти и скажи, есть ли среди цифр более музыкальная?

– Пожалуй, нет. Семь вне конкуренции.

– Так вот, впервые меня на него пробило в бане у Г – нас семь демиургов, новый год в воскресенье – седьмой день недели, те же легендарные семь дней творения – пусть сказка, но ведь красиво. У тебя в телефонном номере половина семёрок, я седьмой день как из столицы – словом, совпадений масса, и мне отовсюду мерещилось: семь, семь, семь… И тут я подумал, что это хорошее число, и с него стоит начать новую жизнь. Так заядлый курильщик бросает курить – ему важно понять, какого числа, дня недели, события он будет в наибольшей решимости преодолеть себя.

– Значит, ты принял решение?

– Однозначно! И прошу только наивысочайшего разрешения музы на творческий подвиг.

– Ты хитрец – на подвиг никто разрешения не спрашивает.

– Хорошо, дай разрешение на кураж.

– Иди сюда.

Н наклонился к Л – она, сдунув несколько упавших на лоб прядок, поцеловала его, не оставив следа от помады.

– Доволен?

– Я это себе так и представлял. Понимаешь, все чудеса сводятся к элементарному материализму: моё идеальное состоит в массе из меньшего на порядок! количества усилий по его реализации, чем то состояние «внешнего», что мы видим ежедневно. Так неужели нельзя жить чуть талантливее при тех же затратах, отбросив как условие крайнюю глупость? Именно она заставляет человека непрерывно плодить бездарщину, решая сиюминутное, и следом ломать это в силу жуткого неудобства и поспешности, а затем снова строить, как дети, из песка несовершенства. Нельзя ли сразу сделать хорошо, капитально, продуманно, и следом непосредственно и распрекрасно жить?

– Эх, худо-о-ожник! Человеку – мужику, как ты сказал, породистому – только осознания целесообразности мало, потому что он ищет занятия не уму, а лишённым большого ума рукам… Не от этого ли все эти войны, вражда наций, религиозные распри, государственный разбой и поднадоевший пафос восстановлений?! Ты рассуждаешь вполне по-женски… и мир тебе нужен женский – неагрессивный, красивый, кукольный, в рюшечках и фикусах. А куда в твоей схеме мужик будет сбывать свою дурь, то есть первобытную физиологию?

– Для ненасильственной, жизнетворной состязательности есть сотни способов и форм реализации – от улучшения качества жизни – до творческого деятельного досуга. И мир мне нужен не в рюшечках. Я против нарочитых «красивостей» – пародий на красоту. Мне нужна чистота и ясность, логика и человекоподобие.

– Романтические фикции с другим стыковочным узлом, чем у действительности. Это для тебя эстетика современности бездарна, а остальных она, похоже, удовлетворяет…

– Как бы не так! Человек постоянно спотыкается о свою глупость, падает, ломает хребет, голову – да и хер бы с ним! – вырвалось, прости, но ведь он постоянно «наступает на хвост» творцу: пошёл вон с дороги! я буду жить по-своему! А спустя некоторое время, после очередной беды, вновь толкает в спину художника: ну ты, мечтатель, ты придумал «как конкретно хорошо» я буду жить завтра, и что вообще ты сделал для моего – ничтожества – величия?! Задолбали, честное слово! Нет, родная, им тоже погано жить в дерьме, и они знают, что живут в дерьме, но им глаз и нос так, как мне, жить не мешают, потому что они эволюционное чутьё потеряли. Они пробуют жить «хорошо» – не получается, и тогда живут «как складывается» – то есть плохо, ибо «жить хорошо» требует усилия над собой, прежде всего, требовательности к себе и реальной самооценки. Жить лучше – значит «быть лучше», и тем, кто этого не понимает, не удаётся обыкновенно жить, созидать себя, гармонию, обстоятельства, отношения и психологию счастья.

– И ты хочешь, совмещая приятное с полезным, помочь кому-то понять эту запутанную простотой истину?

– Зачем! Я хочу жить в своём мире – мире возможном, гармоничном, интеллектуальном, и поэтому завтра я надеюсь лишь определить его границы – я вот такой… – Н поставил рядом на стол две ладони, – или вот такой! – он развёл руки, как крылья… – О-о-о!.. Я на секундочку выскочу, чтобы не дать физиологии раздавить интеллект… Смотри, на какой уровень общения мы вышли.

– Уровень – выше некуда, – улыбнулась Л, – чуть ниже пояса.

– Ну что ж, у нас с тобой сегодня день воды, а она, как известно, разная бывает…

Н вскоре вернулся, давясь от смеха:

– Через полчаса или раньше причаливаем к берегу. Я кофе заказал «без ничего». Нормально?

– Конечно, ещё вечер впереди, да и вина немного осталось, но что в этом смешного?

– Понимаешь, я заодно рассчитался и без задней мысли спросил у официантки: а не было ли случаев побега со столь необычного ресторана? И ты знаешь, что она мне ответила? Были! И не единожды… – во! Теперь представь себе ситуацию: кадр вскрикивает «я разорён!» и бултых за борт, а потом саженками к берегу под «утомлённое солнце»… Хлоп, хлоп, хлоп! Во фраке, при орденах, при бубновом интересе – по-моему это смешно. А мы с тобой рассуждаем: хорошо ли – плохо, широк ли – узок человек? Да он попросту своеобразен! И хор чертей в аду… Я утомил тебя, знаю.

– Вчерашние бабские пересуды утомили меня гораздо больше – я их слушала заинтересованно «в ухо», а тебя словно себя – вполовину и оттого голова легка. Вот разве что вино слегка давит…

– А, ну это исправимо. Зайдёшь в салон – там слева есть альковчик для выравнивания давления: чистенько, уютно, в иллюминатор берега видны. Уходить не хочется – сплошное блаженство.

– Ладно, – Л махнула рукой, неуверенно вставая, – всё-таки ты занятный: взрослый вундеркинд. Снимаю с тебя остальных дураков.

– Вот спасибо, наконец-то вымолил прощения! Теперь знаешь, как я заживу полностью умным! Слева от стойки дверка – не перепутай…

В оставшееся «кофейное» время разговор как-то случайно коснулся детей, реалий столичной жизни, быта… и Н, заметив на чистом лице Л болезненные морщинки, незаметно перешёл на любимые сны. Ход это был естественный, тактический, ибо спускаться на грешную землю, когда рай под рукой – значит, потерять чувство реальности – или, правильнее сказать, создать свою…

 


Оглавление

4. Часть 4
5. Часть 5
6. Часть 6
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!