 |
Роман Оленев
Стенограмма программы "Стоп-кадр"На чтение потребуется 18 минут | Цитата | Скачать: doc, fb2, rtf, txt, pdf
Опубликовано редактором: Вероника Вебер, 14.06.2015
Купить в журнале за июнь 2015 (doc, pdf): 
Все, кто хоть сколько-нибудь интересовался прошедшим Одесским кинофестивалем[1], конечно же, знали, что председателем на нём был польский актёр Ежи Штур[2]. Только вот что же мы, собственно, знали о Ежи Штуре до фестиваля? Помимо блестяще исполненной им роли американского киллера в комедии Юлиуша Махульского[3] «Дежа вю»[4], забавной роли в фильме «Новые амазонки»[5] всё того же Махульского. А оказывается, что начинал Ежи Штур с сугубо драматических ролей. И вообще, не каждому актёру везёт так радикально менять амплуа – от героев Достоевского и измученных моральными поисками интеллигентов вдруг повернуться к чисто комедийным героям, потом суметь вновь вернуться к драме и, наконец, самому стать режиссёром, сценаристом, самому играть главные роли в своих трагикомедийных по жанру фильмах. Кстати, многие из которых отмечены на фестивалях. Кроме того, оказывается, Ежи Штур уже лет как десять ректор Высшего театрального училища в Кракове, то есть главного театрального вуза Польши, и целых двадцать лет преподавал в Италии. Итальянский язык он знает в совершенстве, сам ставил в Италии спектакли, имевшие у публики неизменный успех. Там же, кстати, в Италии, он познакомился с Андреем Тарковским, когда тот снимал «Ностальгию». И надо сказать, что и Ежи Штур всегда любил русскую культуру. Ну а после съёмок в Одессе фильма «Дежа вю» действительно проникся к ней ностальгией. Но вот только мог ли он тогда предположить, что именно фильм «Дежа вю» впоследствии ещё и станет главным толчком для организаторов Одесского фестиваля пригласить его возглавить жюри – фестиваль комедийной направленности. Ведь фильм «Дежа вю» это не просто комедия, но, я думаю, вряд ли есть более одесская кинокомедия. В общем, раз уж благодаря именно этой картине Ежи Штур оказался вновь в Одессе, раз благодаря ей состоялась и наша с ним встреча, то было бы неправильно не вспомнить её в начале передачи. Тем более что взяли интервью у польского актёра и режиссёра мы в гостинице «Красная», то есть как раз где жил его герой. Да и наконец ажиотаж одесской прессы вокруг его персоны был примерно такой же, как в фильме «Дежа вю».
Кадры из фильма «Дежа вю» (режиссёр Юлиуш Махульский, 1989 г.):
– Зачем меня фотографируют? – Это мой коллега! Мы ведём репортаж о вашем пребывании в Одессе! Будем фиксировать каждый ваш шаг! – Я протестую! … – Дайте мне одноместный номер. Одну комнату. На одного человека. Только для меня. – К сожалению, свободных мест нет. – Дерьмо. – А зачем вам одноместный номер? [Да мы вас] поселим с соседями, чтоб вам веселее жилось!
Роман Оленев: Господин Штур, явно, что организаторы фестиваля сделали всё, чтобы вызвать у вас чувство дежавю. Недаром разместили вас именно в этой гостинице, где гостил ваш герой. И я думаю, что нет таких зрителей, которые бы не видели вас в роли американского киллера, выдающего себя за профессора. А ведь вы действительно профессор, наверное, это не все знают, и давно преподаёте актёрское мастерство.
Ежи Штур[6]: Не только.
Роман Оленев: Да, не только.
Ежи Штур: Не только актёрское, режиссёрское тоже.
Роман Оленев: Мой вопрос как к профессору. Выделяют два главных подхода в работе актёра над образом. Это русская школа Станиславского и американская школа – так уж вышло, тоже основанная русским актёром Михаилом Чеховым[7]. Какой метод исповедуете вы, в частности, в работе над фильмом «Дежа вю» от чего отталкивались?
Ежи Штур: Ещё бы надо добавить, что в театре можно [сочетать разные] актёрские техники. Даже которые выходят, может быть, из Станиславского, но пошли по своему пути. Например, Грунтовский[8], Эудженио Барба[9]. Но в кино ещё всё-таки существует метод, который утверждён на базе психологического реализма. И, может быть, там такие жанры комедийные отходят от того. Но эти комедии [стали развиваться в направлении] фарса [ещё] два века тому назад. Но настоящее кино всегда будет [в русле указаний] Константина Сергеевича[10] и его [последователей, в том числе и] в Соединённых Штатах: база та же самая. [А на] театр – множество разных методик влияет.
Роман Оленев: Мне кажется, тоже не все знают и будет интересно узнать, что вы начинали свой актёрский путь именно как актёр, [играющий] психологически сложных героев – героев Достоевского.
Ежи Штур: И театра. Я окончил театральный институт в Кракове. Я пошёл в один из самых лучших театров Польши в то время. Театр старый, где работал Анжей Вайда[11], самые великие режиссёры польские. И я думал, что театр будет моим [призванием]. Я только там хотел быть. А так [получилось] по-другому.
Роман Оленев: А как случилось, что Кшиштоф Кеслёвский[12], режиссёр, который стал для вас очень знаковым, как он увидел в вас своего главного актёра на каком-то этапе? Ведь вы играли…
Ежи Штур: Его этапе или моём?
Роман Оленев: На его.
Ежи Штур: Это был его первый фильм. Перед этим он был документалистом.
Роман Оленев: А как он вас разглядел? Вы ведь тогда играли на театральной сцене, где очень такая гипертрофированная условность, а его в фильмах подчёркнута сдержанность актёрской игры. То есть как он разглядел в вас своего акт[ёра]?
Ежи Штур: Да, мы встретились в семьдесят пятом году, когда он ещё не [имел опыта работы в игровом кино]. Он хотел сделать свой первый фабулярный фильм. [До этого] он был [известным] документалистом. И не захотел показать на экране фикцию. Ну и искал актёров. Наверное, он не знал, где и как их искать. Я, к счастью, очень много работал на телевидении в это время. Репетировали спектакли в театре, репертуар разный, и русский, и Островского играл, и Лермонтова, и многие-многие актёры [тогда работали] в Кракове. И он, может, это [смотрел]. Он [смотрел] какие-нибудь программы эстрадные – я там в кабаре работал. И он ко мне пришёл. Но не знал, как работать. Нас было двое профессиональных актёров в его первом фильме. А все другие это были аматёры. Но это был первый фильм. И так он уже во время этого фильма…
Роман Оленев: «Кинолюбитель»[13] вы имеете в виду?
Ежи Штур: Нет. Этот фильм назывался «Blizna», я не знаю, как по-русски[14]. Это семьдесят пятый год. Потом был фильм, который был запрещён цензурой. Он уже этот фильм написал для меня. Он назывался «Spokój»[15]. Но он был грозным фильмом в это время, потому что он говорил о забастовке. Говорить о забастовке сегодня ничего не значит. Но говорить в наших странах о забастовке в семьдесят шестом году, да ещё и забастовке рабочих – это было грозно. И этот фильм пошёл – цензура его сняла. И третьим фильмом был «Кинолюбитель». «Кинолюбитель», который, в конце концов, уже был сделан профессионально, уже там аматёров не было.
Роман Оленев: И вы, по-моему, выступили сами как соавтор этого фильма, как соавтор сценария в этой картине?
Ежи Штур: Только диалоги я с ним писал. И в прежнем фильме я тоже писал диалоги. Это не было писание такое, как два писателя пишут и пишут диалоги и меняют[ся] потом [написанным]. Нет. Это была классическая импровизация. Я импровизировал на тему, которую он мне задал, на тему сцены, импровизировал больше: что я скажу, что партнёр мне ответит, и так шло и шло. А он записывал. И потом только мы корректировали. «Это слишком много, тут мы повторяемся, может быть, добавить что-то, одно слово и так [далее]». Это была моя импровизация. Я импровизировал себя, я импровизировал других актёров, которые будут на другой день со мной играть. Я их знал, это были мои коллеги. Я знал, как они в жизни говорят. Так мы учились друг у друга своей методе. Но уже в «Кинолюбителе» [такого] не было. Там уже всё профессионально было. По-прежнему мы импровизировали. Они снимали нашу импровизацию, потом – монтажные проблемы… И он так был измучен уже [этим], и говорил: «Нет, надо всё написать, а потом сыграть, так, чтобы было как импровизация».
Кадры из фильма «Кинолюбитель» (режиссёр Кшиштоф Кеслёвский, 1979 г.):
– Ох! – Что ты сделал? Убери это! Как это выглядело в кино? Так? Так?! – Ирка, ты что, с ума сошла? Господи Иисусе, Иренка, скажи, в чём дело? Ну в чём дело? – Не знаю. Ты хотел меня иметь – и имеешь. Хотел иметь дочку – и я её родила. Должен быть счастлив. – Несчастлив? – Нет, нет! Я же вижу, что происходит. – Хочешь, чтобы я спокойно рассказал? – Да. – Всё так, как ты говоришь. Я хотел всё это иметь. И имею. Я здесь счастлив. Правда. А потом началось с фильмом. Ты видела, оно само началось. Как-то само. И я понял, что это может быть важнее, чем спокойная жизнь. Знаешь, человеку нужно… мне нужно чего-то большего, чем только покой. И это может быть даже важнее, чем дом. – Но что? – Не знаю, что. Но оно может быть важнее. Понимаешь? – Понимаю.
Ежи Штур: Фильм «Кинолюбитель» – это первый фильм, который ушёл официально на Московский фестиваль, получив там главный приз, и открыл дверь Кеслёвскому уже на европейскую кинематографическую сцену, так можно сказать.
Роман Оленев: Но так получилось, что не менее знаковым для вас режиссёром стал Юлиуш Махульский, который совершенно другой. Он комедийный, лёгкий. И я так смею предположить, что уже вы как режиссёр нашли себя, соединив два таких подхода: моральную обеспокоенность, серьёзность Кеслёвского и комедийность Махульского. Взять ваш фильм «Погода на завтра»[16].
Ежи Штур: Я вам скажу. Мой путь был очень интересный. Потому что моральное беспокойство, как вы сказали, это был очень важный период в моей жизни. Не только как актёра, а даже как молодого поляка, который подаёт свой голос, что думает об этом, что происходит вокруг него. И важно: я был горд за него, потому то я принимал участие в этом процессе с ними. Кеслёвский, Фальк[17], Агнешка Холланд[18]…
Роман Оленев: Анджей Вайда.
Ежи Штур: Анджей Вайда и Занусси они были такими нашими, можно сказать, ангелами-хранителями. И были моменты не беспечные – с властями. И этой моральной обеспокоенностью я был тоже […] измучен. Но в моём характере есть тяга к смеху и шуткам, и на этом моя дорога выходит тоже. И как Махульский, я первую пропозицию сделал – это была «Секс-миссия».
Роман Оленев: «Новые амазонки» у нас назывался.
Ежи Штур: У вас – «Новые амазонки». Так и пошло́.
Кадры из фильма «Секс-миссия» (режиссёр Юлиуш Махульский, 1984 г.):
– Неужели мы снова захотим, чтобы женщина стала лишь служанкой на жизненном празднике самца? – Нет! Самец твой враг! – Мы твёрдо намерены не допустить распространения заразы по имени «мужчина», от которой мы все защищены надёжным иммунитетом. – Нет, нет! Мужиков вы давно не имели! Мужика вам хорошего надо! Сам сяду. – Что значит «иметь мужика», что это? – Думаю, речь идёт о мужской прислуге, очень популярной в двадцатом веке. … – Жарко сегодня. – Действительно, жарко. Так приятно холодит… – Кхм. Кхм! – В связи со сложившейся ситуацией, когда мы, представители противоположных полов, оказались здесь, я как гуманист хотел бы предложить вернуться к более… к более традиционным формам контактов особей различных полов. Понимаешь, кхм, короче, я хотел предложить… совместную интимную жизнь. – Что это? – Очень сложно, если ты жизни не знаешь. – У меня три факультета! – Что, что там ваши факультеты! Вы все из пробирки. А я имею в виду такой непосредственный метод, как две зверушки. Вот, понимаешь? Я очень вас люблю. – Любовь – это один из видов обмана, которым мужчина пытается завладеть женщиной. Апчхи! – А ну! – Что это? Что это? – Жизнь.
Ежи Штур: А потом уже пришёл очень грустный период в Польше. Военное [положение] Ярузельского[19]. Но уже не вернутся эти времена, чтобы кино могло что-то сказать, где мы живём и почему мы живём. Но комедии – да, пожалуйста. Но и как бы делали эти комедии – три, четыре, пять – и попали тоже в Одессу вместе. И эти восьмидесятые года. И, может быть, [когда] я решил сделать мои первые фильмы, [это было] не так просто, [будто] я хотел и из этого взять, и из этого. Но правда [в том], что меня интересует формально. Потому что внутри, то, что я хочу сказать – это всегда моральная обеспокоенность, которая существует и сегодня. Только враг поменялся. Не беспечность поменялась. Такие моменты, [когда] надо быть очень внимательным, чтобы моя спина была [прямая], моральная спина. Есть такое время тоже. Но по форме меня интересует такое: это я называю «плавание по жанрам». Поменять жанры внутри одного фильма. Чтобы так зрителем руководить. Чтобы он и смеялся, [и в то же время] чтобы у него было впечатление и от сентиментальных моментов.
Кадры из фильма «Погода на завтра» (режиссёр Ежи Штур, 2003 г.):
– Время, Клаудия. – Ну ещё минуту. Видишь, пап? Теперь меня зовут Клаудия. – Вижу. – У всех на виду я ищу себе жениха. Ладно, ты не переживай. Всё это розыгрыш, понимаешь? – Какой-то телетурнир? – Пап, ну поклянись, что ты не будешь это смотреть. Ладно? … – Чё такое? А ну вали отсюда! – А-а-а!
Роман Оленев: Пожалуй, одна из самых ярких ваших работ, и как актёра, и как режиссёра, это фильм чёрно-белый, где ваш партнёр это верблюд, делает такой…
Ежи Штур: Как это называется по-русски?
Роман Оленев: «Больше животное»[20].
Ежи Штур: «Больше животное», да-да-да. Я показывал его в Москве.
Роман Оленев: И он был очень хорошо принят.
Ежи Штур: На фестивале «Золотой витязь»[21] он победил. И в России, и в Америке он тоже… Он куплен в Америку. Редко бывает, чтобы европейский фильм был куплен в Америке.
Роман Оленев: Потому что он очень простой по форме и [ненавязчивый].
Ежи Штур: И снова: я хотел найти тему, которая для меня была важна. И всегда во время моей взрослой [жизни] тема толерантности, терпимости была очень важна. Мне интересно не только то, что я могу что-то [публично] сказать. Меня интересует, когда начинаются внутри меня проблемы с толерантностью. Например, когда я вижу цыган, я толерантен, но когда они под моими [окнами подняли шум], моя толерантность очень поменяется и [уменьшится]. И об этом я хотел сделать фильм. Только не мог найти формы для этого. Как это рассказать? Каким образом? Ну и уже после смерти Кеслёвского один польский продюсер нашёл в Висбадене, в Германии, нашёл – это называется тритмент[22] – маленький рассказ Кеслёвского с тысяча девятьсот семьдесят третьего года. Когда мы еще не [были] знакомы, и он ещё не делал фильмов популярных. Он это нашёл. Может быть, Кеслёвский пропозицию кому-то там давал. Это история верблюда и пана Савицкого, который [однажды] ночью нашёл верблюда и влюбился в него. Да, [фильм] о толерантности.
Кадры из фильма «Больше животное» (режиссёр Ежи Штур, 2000 г.):
– Мы все того же мнения. Если бы каждый хотел иметь верблюда, как это будет выглядеть, если каждый захочет его иметь? – Его никто не хочет, только я. Какой смысл? Он нужен только мне. Кто мне запретит? Кто мне может запретить? Ну кто мне может запретить?! Кто запретит?!! … – Видишь, ты уже идёшь не за мной, а со мной. Вот так и будем, братец, вместе ходить. И ничего нам с тобой не сделают. Потому что мы с тобой заодно.
Ежи Штур: А это деревня. Это и городок. Сначала удивлён. Потом не понимает. [Когда] не понимает – боится. И из страха родится нетолерантность. И они сказали: «Вон!». Потому что не понимали, как не понимали – боялись, как боялись – решили, что не хотят.
Кадры из фильма «Больше животное» (режиссёр Ежи Штур, 2000 г.):
– Вон! … – Ещё тепло. – Здесь не проводили верблюда? – Нет, здесь только жирафа проводили. Ха-ха-ха!
Роман Оленев: Господин Штур, последний вопрос. Вы сами сказали, что были измучены этими рефлексирующими героями театральными, героями Достоевского, можно сказать, собаку съели на героях Достоевского. Скажите, когда вам из России поступило предложение сняться в, мягко скажем, очень смелой интерпретации романа Достоевского «Идиот», где из убитой Настасьи Филипповны готовят кулинарное блюдо[23] – первая ваша реакция, как вы переварили это предложение?
Ежи Штур: Может быть, я так не глядел на эту [картину] – через Достоевского. Я хотел познакомиться с русскими режиссёрами и актёрами. С младшим Бондарчуком я там познакомился. Я с удовольствием хотел вернуться на съёмки в Россию. И с коллегами, и с фестивалями познакомиться. Это было моё такое [желание] – хотел вернуться.
Кадры из фильма «Даун Хаус» (режиссёр Роман Качанов, 2001 г.):
– О-о! Как вырос наш кобелёк. Помню. Помню-помню, как твою жопку обосранную мыл в Баден-Бадене на родниках. – Да не был я никогда в Баден-Бадене. – А где был? – В Ницце был. – Помню. Помню, как в Ницце тебе жопку обосранную мыл на родниках. – Да с чего это вы взяли, что я беспрерывно какался? С детства у меня такой привычки не было – под себя ходить. – Ай да молодец! Выдайте мне десять рублей. – Всё, папа, идите баюшки.
Роман Оленев: Огромное вам спасибо. Я больше не буду вас задерживать. И надеюсь, что судейство на Одесском кинофестивале будет для вас не только ответственным занятием, но и приятным.
Ежи Штур: Спасибо за вопросы, за то, что я мог рассказать обо всей моей артистической жизни.
[1] Второй Одесский международный кинофестиваль 2011 года (прим. ред.).
[2] Ежи Оскар Штур (польск. Jerzy Oskar Stuhr, род. 1947) – польский драматический и комедийный актёр театра и кино, сценарист, режиссёр, педагог (прим. ред.).
[3] Ю́лиуш Маху́льский (польск. Juliusz Machulski, род. 1955) – известный польский комедийный кинорежиссёр 1970–1990-х годов, актёр, продюсер и сценарист (прим. ред.).
[4] «Дежа вю́» – советско-польский художественный фильм режиссёра Юлиуша Махульского, гангстерская авантюрная комедия-фарс, действие которой происходит в Одессе (прим. ред.).
[5] «Секс-миссия, или Новые амазонки» (польск. Seksmisja) – фантастическая кинокомедия Юлиуша Махульского. В советском прокате урезанная версия выходила под названием «Новые амазонки» (прим. ред.) .
[6] Ежи Штур общается без переводчика, поэтому некоторые его речевые обороты, вызванные неидеальным владением русским языком, были отредактированы при стенографировании и помечены квадратными скобками […] для боле точной передачи смысла высказывания (прим. ред.).
[7] Михаил Александрович Чехов (1891–1955) – русский и американский драматический актёр, театральный педагог, режиссёр. Племянник писателя Антона Чехова, сын публициста Александра Чехова. Автор известной книги «О технике актёра» (прим. ред.).
[8] Андрей Вадимович Грунтовский – петербургский поэт, прозаик, этнограф, руководитель Театра народной драмы (прим. ред.).
[9] Эудже́нио Ба́рба (итал. Eugenio Barba, род. 1936) – итальянский театральный режиссёр и педагог, один из наиболее влиятельных теоретиков современного театрального искусства (прим. ред.).
[10] Константин Сергеевич Станиславский (1863–1938) – выдающийся русский театральный режиссёр, актёр и педагог, реформатор театра, автор знаменитой актёрской системы, которая и сегодня актуальна во всём мире.
[11] А́нджей Ва́йда (польск. Andrzej Wajda, род. 1926) – польский режиссёр театра и кино. Снял фильмы: «Бесы» (1988), «Настасья» (1994), «Катынь» (2007), «Валенса. Человек из надежды» (2013) и др. (прим. ред.).
[12] Кши́штоф Кеслёвский (польск. Krzysztof Kieślowski, 1941–1996) – польский режиссёр и кинодраматург, получивший широкое признание благодаря циклам фильмов «Три цвета» и «Декалог» (прим. ред.).
[13] «Кинолюби́тель» (польск. Amator) – художественный фильм режиссёра Кшиштофа Кеслёвского, снятый в 1979 году по сценарию, написанному Кеслёвским совместно с исполнителем главной роли Ежи Штуром (прим. ред.).
[14] «Шрам» (прим. ред.).
[15] Покой (Spokój) – телевизионный фильм 1976 года режиссёра Кшиштофа Кесьлёвского по сценарию Кшиштофа Кесьлёвского, Ежи Штура и Леха Борски (прим. ред.).
[16] «Погода на завтра» – комедийно-драматический фильм 2003 г. режиссёра Ежи Штура, в котором он исполнил главную роль (прим. ред.).
[17] Феликс Фальк (польск. Feliks Falk, род. 1941) – польский сценарист и режиссер. Снял фильмы: «Распорядитель бала» (1977), «Капитал, или Как сделать деньги в Польше» (1989), «Лето любви» (1994), «Судебный исполнитель» (2005), «Енен» (2009), «Иоанна» (2010) и др. (прим. ред.)
[18] Агнешка Холланд (польск. Agnieszka Holland, род. 1948) – польский кинорежиссёр и сценарист. Сняла фильмы: «Европа, Европа» (1991), «Таинственный сад» (1993), «Полное затмение» (1995), «Переписывая Бетховена» (2006), «Во мраке» (2011) и др. (прим. ред.)
[19] Военное положение в Польше (13 декабря 1981 – 22 июля 1983) – период военного правления в Польше под руководством генерала Войцеха Ярузельского (прим. ред.).
[20] «Больше животное» – фильм 2000 г. режиссёра Ежи Штура (прим. ред.).
[21] «Золото́й Ви́тязь» – международный кинофорум, кинофестиваль православного кино, берущий своё начало с 1992 года. С 2010 года объединяет все виды искусства: кино, театр, музыку, литературу, изобразительное искусство под эгидой Славянского форума искусств «Золотой Витязь». Фестиваль проходит под девизом «За нравственные идеалы. За возвышение души человека» (прим. ред.).
[22] Тритмент – синопсис киносценария (прим. ред.).
[23] «Даун Хаус» – художественный фильм 2001 г. режиссёра Романа Качанова, современная интерпретация романа Фёдора Достоевского «Идиот» (прим. ред.).
Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за июнь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:
|
 Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы. Литературные конкурсы Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:
Только для статусных персонОтзывы о журнале «Новая Литература»: 24.03.2024 Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества. Виктор Егоров 24.03.2024 Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо! Анна Лиске 08.03.2024 С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив. Евгений Петрович Парамонов 
 |
|||||||||||
| Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru 18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021 Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.) |
Вакансии | Отзывы | Опубликовать
Актуальные новые букмекерские конторы в России . Самые крупные Строительные компании Новосибирска. . Тележки и дозаторы для реагентов разбрасыватель реагентов тележка дозатор. |
|||||||||||
