Мэгрид и Мёриел. Рождение

	Поделиться:

 

 

 

Этот текст в полном объёме в журнале за август 2023:

 

На чтение потребуется 20 минут | Цитата | Подписаться на журнал

 

 

Уважаемые читатели! Меня беспокоит, пойдёт ли подобный жанр в подобном стиле. Это второй раз, когда я так пишу. За первую попытку на меня обрушились любители фэнтези (за то, что у меня не каноническое фэнтези), не-любители (за то, что это фэнтези) и знающие меня лично – за то, что я изменила собственной манере (стиль Тэффи). Давно это было, но вот опять мне хочется рассказать подобную историю. Гармоничен ли мой будущий фэнтези-роман в таком стиле? Дайте знать!

 

 

 

 

Всю ночь бушевала буря.

Ветер свистел в узкие бойницы сторожевых башен, стучал ледяной крошкой по скатам крыш. Крутились вихри, снег сыпал отовсюду – сверху, с боков и даже снизу. Воздух клокотал, как море в шторм, и был полон белой снежной пеной.

Замок Вестейн едва просвечивал сквозь мутную пелену, тёмный, неподвижный, как крепкий утёс в проливе Скаггерак. Но напрасно ветер рвал кровлю, за триста лет своего существования Вестейн выдерживал и не такие бури.

Зима в том году загостилась. Близилась середина марта, и пора было белой ведьме Хульдре убраться в свою хижину, что на горе Гальхёппиген. Довольно помахала она помелом, земля истосковалась по теплу.

Прочь, старуха, прочь! Отдай ледяной посох молодому Бальдру, и он превратит его в зелёную ветвь священного ясеня Иггдрасиль.

 

– Трава… Ах, как мне хочется увидеть траву, Эрна… Прижать к лицу мокрые стебли… Эрна, ты где? – жалобно вскрикнула Регинлейв Рыжая.

– Я здесь, моя королева.

Старая Эрна бережно убрала со лба королевы пряди, потемневшие от пота.

– Я здесь. Вот вода, выпейте.

– Да, пить… Я очень хочу пить!

Регинлейв жадно глотнула из тяжёлого кубка и разочарованно оттолкнула.

– Фу, тёплая!

– Холодное может повредить вам, королева.

– Ах, Эрна, если бы ты знала, как я мучаюсь. – Регинлейв положила руку на огромный живот. – Каждую ночь одно и то же. Страх. Боль. Муки. Ах, как я мучаюсь, – с тоской повторила она. – И тебя мучаю, моя добрая няня.

– Это ничего, это пройдёт, – бормотала старая Эрна, взбивая подушки и устраивая королеву удобней. – Вот так хорошо?

– А вдруг я умру? – Глаза молодой женщины расширились, заполнились суеверным ужасом. – Вдруг это роды начинаются?

– Нет, это не роды. Вас испугала буря. Но это последняя буря в этом году. Утром выйдет солнце, и вы забудете свои страхи.

– Ты правду говоришь, Эрна? Утром все пройдёт? Ты обещаешь мне?

– Конечно, моя королева.

– Поклянись!

– Клянусь.

– Нет, ты поклянись как надо. Прошу тебя, милая Эрна, поклянись по-настоящему.

Эрна постаралась спрятать улыбку, Регинлейв была так молода.

– Клянусь короной Йорд, кольцом Хлин и покрывалом Фуллы. Завтра, королева, вы забудете свою боль.

– Я верю тебе… Боль, может, я и забуду, но тоску? Как я могу не тосковать, если мой супруг сейчас там, среди этой бури? Давно мы не получали известий от него. Здоров ли он? И… жив ли? – еле слышно прошептала Регинлейв, сама пугаясь своих слов.

– Не гневите богов, королева, – старая Эрна рассердилась не на шутку. – Завтра же велю окунуть вас в колодезную воду, чтобы вы выкинули из головы всю ерунду! Да как только у вас язык повернулся такое сказать?

– Ну не сердись, не сердись, милая няня! Пожалей свою глупую королеву, – Регинлейв, ласкаясь, дотронулась до руки своей наперсницы.

– И слушать ничего не буду! Ложитесь и закрывайте глаза.

Служанка сердито задула светильник, горевший в изголовье кровати. Потом, всё ещё сердито бормоча, прошла вдоль стен, гася остальные. Вскоре в королевских покоях осталось только одно яркое пятно – пламя в камине. Да и тот старая Эрна задвинула решёткой.

Красноватое свечение наполняло комнату, тихо потрескивали дрова, а снаружи в стены замка бессильно колотилась последняя зимняя буря.

 

 

*   *   *

 

А перед самым рассветом случилось дивное. Как по мановению волшебного жезла, серые тучи расступились, и над замком воссияло небо, голубое и такое яркое, точно уже наступил июль. С чистого неба на землю посыпались ледяные капли, блестящие и прозрачные, словно хрусталь.

Через несколько мгновений все башни, стены, флюгера, ворота, наличники оказались закованы в ледяную броню.

– Добрый знак, – бормотала старая Эрна, раздвигая ставни, – добрый. Роды пройдут хорошо, младенец родится крепкий…

– Ты правду говоришь? Обещаешь мне?

– Клянусь короной Йорд, кольцом Хлин и покрывалом Фуллы, – засмеялась служанка.

– Я верю тебе. Верю, что мой ребёнок будет счастлив.

Успокоенная, Регинлейв положила ладонь на живот. Так и застыла, заглядевшись на белое сияние за окном.

Но, видно, кольцо соскочило с пальца беспутной Хлин, морской бриз унёс лёгкое покрывало спящей Фуллы, а корона мрачного Йорда потемнела за долгие годы заточения.

Роды начались в ту самую ночь, когда в замок пришло известие: королевское войско потерпело сокрушительное поражение, а сам Ингвальд с горсткой уцелевших воинов оказался запертым в ущелье Исгерд. Мало этого. Отряд сидов, окрылённых победой, уже мчался к замку Вестейн. Опасность нависла над всеми обитателями, а особенно над королевой и наследником.

 

 

*   *   *

 

Тяжёлыми шагами Харальд мерял тронный зал.

Не так уж и велик оказался тот зал, от стены к стене Харальд доходил быстрее, чем капля воска скатывалась с горящей свечи.

Нетерпение, смешанное с яростью, терзало душу ближайшего друга короля. Повелитель отправил его в Вестейн, чтобы вызволить свою любимую жену, Регинлейв Рыжую.

Самых крепких и быстрых лошадей приготовил Харальд, но всё напрасно. Боги захотели, чтобы родовые схватки скрутили чрево молодой королевы именно в тот момент, когда она выбежала навстречу.

– Он жив? Жив любимый мой Ингвальд? – спросила она, протягивая руки.

– Да, и он прислал меня за вами, королева.

– О счастье, – только и успела промолвить Регинлейв.

И в то же мгновение со стоном согнулась вдвое. Боль огненной змеёй опоясала тело.

– Что?.. Что со мной, Эрна?.. Я умираю?

Старая служанка с торжественным лицом выступила вперёд и подхватила королеву под локоть.

– Боги вняли нашим молитвам и послали роды. Рыцарь, – обратилась она к Харальду, – вам нужно уйти.

– Как уйти? Куда? – вскричал Харальд. – Утром, самое позднее днём, сиды нападут на замок. Я должен увезти королеву в безопасное место.

– Это невозможно. Роды начались. Надо ждать.

– Ждать? Но чего?

– Благополучного исхода. Если богам будет угодно, то великому властелину Ингвальду вы привезёте не только жену, но и наследника.

Эрна увела королеву, а Харальд остался. Остался мерить шагами тронный зал и скрипеть зубами от яростного бессилия.

Он приготовился терпеть, и терпел, терпел, терпел…

Отгонял от себя мысли о том, что скоро рассвет.

Что с первыми лучами солнца темнолицые всадники в острых меховых шапках продолжат свой путь.

Что отдохнувшие за ночь кони врежутся в белое молоко тумана, а когда вынырнут, впереди покажется замок Вестейн, тёмный и грузный, как утёс, утёс опустевший и лишённый защиты.

Сколько ударов выдержат массивные каменные стены? Как скоро рухнут столетние дубовые ворота?

Харальд сжал кулаки, гневно огляделся.

Вокруг всё так же царил молчаливый полумрак, вдоль стен тускло поблёскивали рыцарские доспехи, пустые, как прошлогодние ореховые скорлупки, и у самой двери, как неподвижное изваяние, растянулся телохранитель Харальда, могучий Кнуд.

Что с королевой? Когда всё закончится? О боги!..

Харальд хотел было обвинить их в бессердечии, но вспомнив про силу богов, тотчас же попросил их простить и помиловать.

Самая ближайшая к нему свеча вдруг зашипела, пламя заколебалось, и Харальд в суеверном страхе прошептал заговор, которому научила его мать.

Пламя, хоть и не сразу, но выровнялось.

Харальд глубоко вздохнул и вновь приготовился терпеть нестерпимое.

Он не знал, поздно ли, рано ли. Свечи уже догорали, когда в тронном зале появилась серая фигура.

Служанка королевы, старуха Эрна!

Харальд бросился к ней, выдохнул:

– Что?

– У великого короля Ингвальда родилась дочь, – торжественно сообщила Эрна.

– Слава богам, – торопливо проговорил Харальд. – А теперь в путь!

Эрна провела его в спальню королевы. С изумлением Харальд обнаружил, что старуха уже закончила все приготовления к бегству.

Регинлейв, укутанная в тёплые одежды, покоилась на прочных носилках, и под левой рукой её лежал меховой свёрток с ребёнком.

Харальда поразила их неподвижность.

– Они живы? – с опаской спросил он, а Эрна сухим тоном ответила:

– Я дала им сонного питья. Так будет лучше.

Харальд одобрительно кивнул, старуха своё дело знала.

И не тратя времени на разговоры, взялся за ручки носилок. С другой стороны встал его телохранитель Кнуд. Эрна пошла впереди, освещая путь факелом.

 

 

*   *   *

 

Из замка они выбрались по подземному ходу, известному лишь немногим. Два десятка поворотов и запутанных коридоров, и вот они уже за пределами крепостной стены.

Выбравшись из подземелья, Харальд облегчённо перевёл дух. Их окружала непроглядная тьма, до рассвета оставалось ещё несколько часов.

Они спешно пересекли небольшое поле, взобрались на холм и углубились в лес, где Харальд оставил лошадей. Ради предосторожности факел потушили, и пробираться сквозь деревья приходилось наощупь.

В ночи лес, знакомый Харальду до мельчайших подробностей, казался чужим и враждебным, а ценная ноша заставляла двигаться медленно. Очень медленно!

Вдобавок с носилок донёсся смутный стон.

– Королева очнулась, – с тревогой воскликнула Эрна.

Харальд и Кнуд опустили носилки, служанка бросилась к своей госпоже.

– Пить… Я хочу пить, – раздалось чуть слышно.

Харальд огляделся. Теперь, когда глаза привыкли к темноте, и первое волнение ушло, он вновь чувствовал себя уверенно.

– Здесь поблизости есть родник. Иди, старуха, набери воды, – он кинул ей фляжку. – А ты, Кнуд, оберегай королеву. Я приведу лошадей сюда. Вот вам, на всякий случай, – Харальд протянул Эрне маленькую плошку с салом, – только не вздумай зажигать огонь без надобности.

Старуха с испугом повернулась к нему, всплеснула руками.

– Не бойся, старая, я скоро вернусь. Береги свою госпожу.

Сказал и ушёл.

 

 

*   *   *

 

У-у, как страшно в лесу ночью!

Деревья тычутся во все стороны суковатыми ветвями, будто не деревья они, а злобные гномы с длинными пальцами. А на пальцах когти, ещё длиннее самих пальцев.

Между деревьев чёрная земля, а на ней мох. Серебрится, точно волчья шерсть под луной.

Задует ветер, пронесёт меж корней прошлогодний лист, и лист зашуршит, будто выходец с того света.

Разойдутся на мгновение чёрные тучи на чёрном небе, и мелькнёт среди них белое пятно, жуткое, как лицо Авилла, болотного пастуха.

Страшно!

Страшно…

Старая Эрна с трудом перевела дух.

Только что, оскальзываясь на глинистом берегу, она набрала воды для несчастной королевы, спрятала на груди фляжку и стала подниматься обратно на склон. Да ноги не послушались, разъехались, как у новорождённого телёнка.

Едва удержалась старая Эрна, уцепилась за колючие ветви, оцарапалась до крови об острые сучья.

Однако вылезла.

Оглянулась, а места не узнать. Деревья пустились в пляс, не иначе, как лесные ведьмы решили заморочить ей голову, погубить её госпожу.

Старая Эрна вздохнула глубоко, набираясь храбрости. Выставила вперёд кулак с оттопыренным мизинцем и указательным пальцем и пошла прямо в чащу, уповая на старинный оберег, а ещё больше – на свой рассудок и свою любовь к Регинлейв Рыжей.

 

 

*   *   *

 

Блазень-ветер добрался и до поляны, на которой Харальд оставил спутников.

Кроны деревьев зашумели, заговорили на своём языке.

Однако могучего Кнуда шумом ветра не проймёшь. Опытный воин, уж он-то знал, что страшиться надо не воздушной болтовни, а врага с палицей. Поэтому был Кнуд настороже, приглядывался и прислушивался, не подкрадываются ли к ним юркие темнолицые люди с кривыми кинжалами.

А ещё сторожил каждое движение королевы, которая металась на своём ложе и бормотала невнятное.

Вдруг она поднялась на локте. Замерла.

Замер и Кнуд.

– Слышишь, воин? – спросила Регинлейв ясным голосом.

Кнуд прислушался. Гудит ветер в кронах, и стучат сухие сучья.

– Ничего не слышу, моя госпожа.

– Слушай лучше! – приказала она.

Кнуд напрягся. Ветер, шум деревьев… Ну, может, ещё шелестит осока в той стороне, куда ушла старая Эрна за водой.

– Слышишь? Ингвальд пришёл за нами.

Кнуд вскочил и резко обернулся. Никого. Только чёрный лес стеной.

– Вам показалось, госпожа, – пробормотал он. – Там никого нет.

– Неправда, есть. Мой супруг и твой господин пришёл за нами. Смотри! Смотри вон туда!

Кнуд до рези в глазах вгляделся в черноту. Никого.

Посмотрел на королеву и обомлел. На белом лице зияли тёмные провалы глаз, пересохшие губы почернели. Королева стала похожа на безумную Кейру, которая бегала босиком по октябрьским раскисшим дорогам и распевала весёлые песни.

– Там никого нет, госпожа, – сказал Кнуд, запинаясь.

– Нет, есть!

Тонкие пальцы вцепились ему в плечо, сжали с неженской силой.

– Ступай и не медля приведи ко мне моего супруга и твоего господина, могущественного короля Ингвальда. Разве ты не слышишь его? Разве тебе недостаточно моего приказа?

Кнуд нерешительно сделал шаг… другой. Потом третий, побольше.

Вроде бы и он увидел белое пятно, веявшее среди стволов.

– Конунг, – неуверенно позвал Кнуд.

Пятно затрепетало, остановилось.

– Конунг! – произнёс Кнуд громче.

Пятно оборотилось к нему.

Теперь Кнуд ясно видел: да, это король Ингвальд. Стоит меж столетних дубов, опирается на свой тяжёлый меч, и лунный луч играет на резной рукоятке.

Ноги сами понесли верного Кнуда к повелителю.

И последней мыслью было удивление: откуда же взялось яркое лунное свечение в чёрную ночь новолуния?

 

 

*   *   *

 

Регинлейв дождалась, пока фигура телохранителя скроется за деревьями, и быстро выпростала ноги из шерстяных одеял.

Вскочила. Повела глазами вокруг.

Несуществующий лунный свет заливал её лицо, и слава богам Фулле, Хлин и Йорду, что не было поблизости никого, кто мог бы увидеть злобную лисью усмешку, игравшую на её губах.

Ощерив белые зубы и раздувая ноздри, точно принюхиваясь, Регинлейв двинулась в сторону, противоположную той, куда белое пятно заманило несчастного Кнуда.

Ветви хлестали по плечам, корни путались в ногах, но Регинлейв упрямо шла вперёд, шла на голос Ингвальда:

– Ко мне… Иди ко мне, моя супруга, верная Регинлейв Рыжая.

Сделав ещё несколько шагов, Регинлейв споткнулась и с коротким птичьим криком упала лицом вниз, прямо на прелые прошлогодние листья.

 

 

*   *   *

 

Старая Эрна, изрядно проплутав в темноте, всё-таки выбралась на поляну. Осмотрелась и застыла от ужаса.

Носилки, на которых лежала королева, были разворочены, кругом валялись скомканные одеяла, а Регинлейв и телохранителя Кнуда как след простыл.

Старая Эрна так и осела на колени. А потом вскочила, побежала, без памяти, наугад, не осознавая, куда.

И споткнулась о что-то мягкое.

Дрожащими руками Эрна запалила плошку-светильник, и при неверном свете увидела, что распростёртое на земле тело – её любимая Регинлейв.

Старуха бросилась её переворачивать, хлопать по мертвенно-бледным щекам, растирать холодные руки.

Слава богам, не напрасно! Ресницы дрогнули, Регинлейв открыла глаза.

– Что случилось?! Что с вами случилось, госпожа?

– Ингвальд, мой супруг…

Эрна застыла, боясь пропустить хотя бы одно слово из тех, что с таким трудом выговаривала ослабевшая королева.

– Мой супруг пришёл за мной… Звал…

Эрна с суеверным ужасом оглядела лес, украдкой оттопырила указательный палец и мизинец и потыкала рукой в темноту. Пробормотала:

– Прочь, поди прочь, порождение лжи, морок человеческий, наваждение ведьминское, прочь, поди прочь…

Потом громко сказала:

– Вы ошибаетесь, госпожа. От родов и путешествия кровь прилила к голове, вот вам и почудилось. Ваш супруг Ингвальд ждёт вас, и вы встретитесь с ним сегодня же, но не здесь. Здесь никого нет, кроме нас, ваших почтительных и верных слуг. Вставайте, негоже после родов лежать на сырой земле.

– Так моего любимого супруга здесь нет? – растерянно спросила Регинлейв.

– Он есть в вашем сердце, госпожа.

– А я увижу его?

– И очень скоро.

– Поклянись!

– Клянусь короной Йорд, кольцом Хлин и покрывалом Фуллы. Радость ваша близка.

Эрна помогла королеве подняться. Регинлейв подчинилась ей, как маленькая девочка заботливой няне. Позволила увести себя обратно на поляну, уложить на носилки, закутать ноги.

Вдруг Эрна ахнула.

– Госпожа! А где же ребёнок?

– Ребёнок… Какой ребёнок? – Речь королевы вновь сделалась неразборчивой, глаза смыкались.

– Ваш ребёнок, госпожа! Ваша новорождённая дочь!

– Дочь… Мой супруг…

Эрна бросилась обратно к деревьям. По дороге выронила плошку, она тут же погасла в сыром мху, и поляну вновь окутала тьма.

Старуха, всхлипывая, принялась шарить руками в прошлогодней прелой листве, надеясь наткнуться на заветный свёрток.

 

 

*   *   *

 

Так и нашел её Харальд – почти обезумевшую и воющую от ужаса.

Не колеблясь ни минуты, он зажёг два ярких факела. Один отдал Эрне, с другим принялся осматривать поляну, выискивая хоть какие-то следы, которые могли рассказать о происшедшем.

Вскоре нашёл – глубокие отпечатки сапог удалялись от того места, где стояли носилки.

Это Кнуд! Значит, он что-то услышал и...

Харальд коснулся рукой обломанных веток. Кнуд был немалого роста, и обломал немало веток, продираясь сквозь чащу. Но за кем?

Харальд шёл по следам, сторожась и прислушиваясь.

И вот конец странствиям.

У корней громадного дуба он увидел Кнуда. Подобрался ближе и посветил. В свете факела кровь, заливавшая грудь телохранителя, казалась чёрной и масляной.

Грудь и живот были разворочены одним мощным ударом, однако голова уцелела. В колеблющемся желтоватом свете лицо Кнуда выглядело удивлённым.

«Что же ты увидел в свой последний момент, что тебя так удивило?» – с горечью подумал Харальд, снимая со своих плеч плащ и накрывая тело.

Земля вокруг осталась нетронутой, точно убийца сгустился из воздуха и в нём же растворился.

Что же здесь произошло?

 

Внезапно сзади донёсся отчаянный крик Эрны.

В три прыжка Харальд вернулся на поляну и увидел, как Эрна склонилась над чем-то тёмным.

Он подошёл ближе, поднёс факел и отпрянул.

На земле лежало два свёртка. Два ребёнка!

Харальду не часто приходилось видеть младенцев, однако он был готов поклясться: эти двое были одинаковы во всём! Горошинки из одного стручка, и те отличались бы друг от друга больше, чем эти двое.

Он перевёл поражённый взгляд на Эрну, и та ответила ему таким же взглядом, полным непонимания и суеверного страха.

– Что это? Откуда? – шёпотом спросил Харальд.

Не в силах ответить, Эрна только покачала головой и протянула руки за обоими.

– Постой, старуха, мы же знаем, королева родила только одного!

Эрна пристроила один свёрток на правой руке, второй на левой, показала Харальду обоих младенцев.

– А теперь скажи, рыцарь, которого из них мы вынесли из замка?

Харальд не смог ответить.

– Но ты хотя бы знаешь, что здесь случилось?

Эрна покачала головой.

– Я пошла за водой, как ты и приказал. Когда вернулась, королева без памяти лежала вон там, а твой телохранитель исчез.

– Кнуд убит. Я нашёл его тело дальше в лесу.

– Всеблагая Фулла! – ахнула старуха. – Что же здесь случилось? Когда госпожа очнулась, она сказала… – Эрна запнулась, и Харальд поторопил:

– Ну же, не медли!

– Госпожа сказала, что видела своего супруга…

– Короля Ингвальда?!

– Да. И он звал её с собой.

– Час от часу не легче!

Харальд оглядел поляну и твёрдо сказал:

– Этого не может быть. Ингвальд не мог быть здесь.

Эрна быстро-быстро закивала.

– А когда ты узнала, что… что появился второй младенец?

– Когда я нашла госпожу, клянусь, рыцарь, на поляне не было ни одного, ни двоих! Они появились только что. – Эрна с растерянностью посмотрела на детей.

А те спали так спокойно и крепко, точно нежились в самых лучших колыбельках, убранных кисеёй и выложенных легчайшим гагачьим пухом.

Эрна ласково качнула обоих.

– Не знаю, что тут произошло, да и знать не хочу. Но кажется мне, рыцарь, нам пора уходить отсюда.

– Да, старая, ты права. Только дай мне время похоронить Кнуда. Я не могу бросить его тело на съедение диким зверям.

Эрна подняла взгляд на небо, оно было по-прежнему чёрным, но где-то за чернотой чувствовалось приближение рассвета.

– Я управлюсь, – успокоил Харальд. – А ты иди к королеве. И будь начеку. При малейшей тревоге кричи что есть мочи.

 

 

*   *   *

 

Под столетним дубом с жёсткой, шершавой корой копал Харальд могилу для своего друга, Кнуда Неунывающего, Кнуда Могучего и Верного.

Вонзал короткий меч в тёмную землю, отваливал сырые пласты и бормотал сквозь сжатые зубы:

– Прости, друг, что оставил тебя одного… Что не прикрыл… Но я знаю, ты храбро дрался… Клянусь, мы вернёмся сюда при свете дня и устроим тебе настоящую тризну. Мы отомстим… Я отомщу твоему убийце, кем бы он ни был.

А ещё Харальд чутко прислушивался к звукам, доносившимся с поляны. И торопился закончить своё печальное дело.

Наконец могила была готова. Неглубокая, но достаточная для того, чтобы спрятать тело.

Харальд бережно уложил друга, завалил землёй и ветками и с силой рубанул мечом по толстому стволу. Кусок коры отвалился, как кусок плоти. Харальд подобрал его и почувствовал капли влаги.

«Деревья пошли в рост, значит, весна не за горами», – подумал он, пряча памятку на груди.

 

 

*   *   *

 

Небо значительно посветлело, тьма доедала свою последнюю горбушку. Однако потрясения ночи ещё не кончились.

Когда Харальд вернулся обратно на поляну, ему показалось, что он бредит.

Яркий, праздничный свет факела освещал королеву, которая... [👉 продолжение читайте в номере журнала...]

 

 

 

[Конец ознакомительного фрагмента]

Чтобы прочитать в полном объёме все тексты,
опубликованные в журнале «Новая Литература» в августе 2023 года,
оформите подписку или купите номер:

 

 

 

 

	Поделиться: