Валерий Румянцев.
Рассказ «Дорога на фронт».
До самого фронта была ещё и дорога на фронт. И эта дорога осталась в памяти на всю жизнь – такое не забывается. Было всё это в декабре сорок второго. Эшелон, в котором ехал наш полк, немецкая авиация разбомбила, а до линии фронта было ещё километров сто. Мы должны были пройти пешком за ночь километров шестьдесят, чтобы к утру занять позиции и встретить прорвавшиеся немецкие танки. Полк выстроился в колонну и двинулся. Уже начало темнеть, мороз давал о себе знать, но, к счастью, ветра не было. Прошли мы часа четыре – чувствую, что начал уставать. Прошли ещё немного. Луна светит, вокруг снег – будто и нет никакой войны. Вдруг вижу – на обочине солдат лежит.
– Что это? – спрашиваю у старшины.
– Этот готов, – отвечает. – Выбился из сил, сел и замёрз.
Не может быть, думаю; подхожу к нему, смотрю – мёртвый.
Идём дальше. Ноги стали свинцовыми, сил нет, а мороз ну прямо звереет. Вижу, один из нашего взвода отошёл на обочину и сел, чтобы уже никогда не встать. Хотел я кинуться к нему, но чувствую, если выйду из строя, вернуться назад сил уже не хватит. Наступило такое состояние, что происходящее вокруг воспринимаешь как в полубреду. Вот когда выпить бы сто грамм!
Идём дальше, замёрзших на краю дороги становилось всё больше и больше. И никто не предпринимал никаких мер, чтобы спасти этих людей. Все выполняли приказ и решали главную задачу: к рассвету прибыть на позиции и удержать их во что бы то ни стало.
Прошли ещё два часа, двигались уже медленно. Чувствую, что идти больше не могу. Вот она, последняя точка, когда человек уже не способен соображать, когда страдания настолько велики, что ради избавления от этих страданий человек готов на смерть. Стал я выходить из строя, а ребята мне: «Подожди, Куликов, мы тебя поддержим...» Как, думаю, они поддержат, если сами еле на ногах стоят.
Вышел я на обочину и сел прямо на снег...
