Струмила Алексей.
Эссе «Петушки».
...Я спрашивал себя, ну вот конец вселенной, а за ним что? – другие вселенные, а за ними что? – Что-то. А за этим что-то? – Ещё что-то. А если ответишь ничего, так это опять что-то, потому что это – это. Какая разница, как это обозвать, «что-то» или «ничто». Языковые фокусы. То же и со временем. После этого будет то-то, а после ещё что-то и ещё что-то. И попробуй опять представь, что за этим что-то – ничего. «Что-то» никак не хотело у меня соседствовать с «ничем». Все эти бесконечности, это была какая-то полная бессмысленность. Пускай «Я» – это смысл. И этим самым «Я» я назначаю смысл всему, что обладает этим самым для меня смыслом. Хотя бы тем самым секундам, которых мне тогда хватило, чтоб не утонуть. Но это всё равно не выход, разум уже не отпускает: а в чём смысл этого? – в том-то, а этого? – в том-то? А в чём смысл жизни? А в чём смысл всего? А в чём смысл смысла? К моему «Я» ничего от этих построений не добавлялось. Ни до, ни после, ни вперёд, ни назад, ни по сути, ни как-нибудь ещё. Я и я – и всё тут.
– «Ты вечное «я» или конечное?»
– «Я – и всё тут».
– «Ты большое или маленькое?»
– «Я – я, и всё тут. Просто я, и вокруг чёрт знает что, полная бессмыслица, каковая обессмысливает и само «Я»». От этого можно было сойти с ума, а можно было как-то развлечься, к примеру, пойти с друзьями в лес, жарить шашлыки и пить водку. Ещё бы действеннее было впасть в безумие влюблённости. Однако по какому-то необъяснимому наитию я не сделал тогда ни того, ни другого, а поехал в Петушки. И, о чудо, нашёл там ту самую книжку, никто её не зачитал. Эразм Роттердамский «Похвала глупости». Я прочёл её на терраске в один присест. И был окончательно задавлен и убит. Неужели действительно миром правит глупость, и мир – глупость, и я сам со всей этой своей жизнью – глупость? «Нет, уж лучше жестокий закон эволюции. Лучше бы меня кто-нибудь попытался съесть, а я бы не давался. И может, сам бы кого съел. Только бы ни о чём этаком не думать». Но я думал, и чем больше думал, тем сильнее чувствовал себя самым хитрым, самым злобным, самым коварным и вероломным животным на планете. И самым несчастным. Терраска показалась мне самым нелепым местом, в каком только можно оказаться. И всё, на что бы я ни посмотрел, начинало превращаться в нелепость. И чем дольше я останавливал на чём-то взгляд, тем нелепее это «что-то» делалось. Жалко, что там не было зеркала. Теперь бы мне очень хотелось знать, каким бы я увидел тогда своё собственное отражение...
