Вереск Родион.
Рассказ «Музей Бродского».
…В пл’еере действительно что-то записано. Хриплый мужской голос тараторит и тараторит, посмотрите на ту картину, а теперь посмотрите вот на эту. Чёрт, да что же его несёт-то?! Что, нельзя то же самое говорить медленно и понятно? Я выключаю потёртый агрегат с садящейся батарейкой и смотрю на картины. Какая-то лошадь худощавая, портреты женщин – довольно странных и не очень… Интересно, когда это Бродский всё успевал – и стихи писать, и картины? Правда, я что-то не вижу ни одной фотографии, ни одной рукописи под стеклом. Как это обычно бывает – зайдёшь в музей, и тебе говорят: вот, в этой скромной прихожей раздевались, вот подставка для зонтов, а на стене – фотография семьи – родители и трое детей. И тот, ради которого мы пришли, обычно, показан в ползунках или детском чепчике, или в матросской кофточке с каким-нибудь флажком в руке. Но здесь ничего такого нет – всё картины и картины. Да ещё какие! В золочёных рамах, одна под другой, прямо нагромождение какое-то – как на уличном развале или в мастерской…
