Мертвое

Командированный из столицы член правительства угрюмо шагал вдоль невесёлого моря, поминутно с озлоблением выдёргивая ноги из вязкого песка. Невидящим взглядом он пристально глядел то в серую даль, то на волнующихся чаек в небе, то вдруг принимался рассматривать свои туфли из тонкой кожи, выпачканные в мокром песке. И тут же на него снова накатывала злость, он начинал с остервенением трясти ногами, безуспешно пытаясь отряхнуть с обуви песок.

На эту бессмысленную борьбу человека с природой, взирали остальные командированные, которым в силу должностных обязанностей приходилось выслушивать соображения своих младших коллег относительно раздражающей всех темы.

– Мы консолидировано подошли к решению проблемы, – с нарочитой серьёзностью рапортовал заместитель губернатора, расположившись с высокими гостями в комфортабельном «Мерседесе» на асфальтированной дорожке близ одного из пляжей, – с родственниками потерпевшихпроведены беседы, они предупреждены о необходимости неразглашения информации…

– Борис Русланович, давайте без официоза – вы не на пресс-конференции, – торопливо, но внятно произнёс первый вице-премьер министр, ведающий вопросами внутренних дел в стране, – и вы и я, и все мы прекрасно понимаем, что информация об этой бойне уже сегодня появится и в прессе и на телевидении. А учитывая, как быстро подобные события у вас обрастают слухами, я бы на вашем месте даже не пытался нас успокаивать. Предлагаю сделать выводы на основании уже имеющейся информации.

В обшитом белоснежной кожей салоне автомобиля возобновилась тишина. Потерявшие уверенность взгляды, спотыкаясь о пуговицы, значки и запонки на дорогих костюмах, заметались по салону и выскочили в окно. Там они вцепились в уже упоминавшегося нервного чиновника, который,ощутив на себе всю их остроту, немедленно принялся изображать хозяина положения.

В положение хозяина, заместитель министра здравоохранения, коим и являлся этот господин, вошёл внезапно, едва проснувшись от телефонного звонка. Прибывший в срочном порядке к начальству, которое в компании выглядевших столь же хмуро, министров и вице-премьеров, вручило ему документ. Согласно этомудокументу он назначался исполняющим обязанности начальником областного управления здравоохранения в самом курортном городе страны. При других обстоятельствах, замминистра порадовался бы такому назначению, но из сказанного в напутствие, сложилась очень неприятная картина будущего трудоустройства.

Массовые драки, произошедшие вчера вечером на побережье новой вотчины свеженазначенного и.о., оставили после себя до сотни трупов и полутрупов. Но не вывалянные в окровавленном песке тела погибших, разбросанные по пляжу, будто окурки взбудоражили умы местных и столичных начальников. Розыск учинивших эту мясорубку граждан – вот что по настоящему заботило, волновало и бросало в горячий озноб. Согласно заключениям экспертов, освидетельствовавших трупы, каждый второй убитый или недобитый являлся носителем ВИЧ-инфекции, не говоря уже о щедром букете венерических и кожных заболеваний. Какое количество граждан принимало участие в избиении, каков риск зараженияэтих граждан от погибших – эти вопросы зависли в морском воздухе над работающими на пляжах экспертами.

Бродивший от эксперта к эксперту и.о. начальника облздрава, также чрезвычайно озабоченный этими вопросами, гневно спрашивал сам себя: «а не поступить ли мне, как мой предшественник?». Вышедший сегодня утром в отставку начальник областного управления здравоохранения, имел смелость на днях официально заявить общественности, что ситуация с ростом числа заболеваний тубёркулёзом и СПИДом в регионе вышла из-под контроля. Так и заявил. Прямым текстом. Накаркал, дурак!

По свидетельствам очевидцев происшествия – охранников, барменов, официантов и завсегдатаев ночных клубов зачинщиками драки были сами ныне убитые, хотя до драки они вполне мирно и спокойно выпивали, сидя за столиком. Осмотр столиков позволил следователям умозаключить, что провокация готовилась заранее. Остатки наркотических средств, слюна на бокалах и окурках, оставленные подозреваемыми и показания очевидцев однозначно свидетельствовали в пользу следующей версии. Более трезвые и вменяемые организаторы, привели менее трезвых и адекватных исполнителей, дождались апофеоза праздника и, накачав своих боевиков наркотиками, спустили их на толпу. А дальше уже ситуация развивалась совершенно вне контроля, но именно так как нужно было организаторам.

Однако, такая ясность картины происшедшего совершенно не радовала ни оперативно-следственную группу, ни взявших дело под контроль прокуроров и прочих начальников. Количество заболеваний и смертей грозило увеличиться до немыслимых размеров и первыми жертвами уже пали сын одного из милицейских начальников и его девушка, когда после бурно проведённой ночи, под принуждением отца сдав анализы на ВИЧ, получил положительный ответ и, нанюхавшись героина, застрелил из охотничьего ружья свою девушку, а потом и себя. Незамедлительно оповещенные о грядущих проблемах высокопоставленные родители, опросили своих сонных чад о ночном местопребывании и, получив ответ, принимались осторожно намекать на необходимость сдать анализы. Впрочем, среди присутствовавших на вчерашних побоищах детей знатных родителей выявилось немного, что вызывало смешанные чувства родительской заботы и служебного долга у дрожавших от нехорошего предчувствия этих самых родителей: с одной стороны, «хорошо, что это не у меня», а с другой, «а кто же остальные и сколько их ещё?». Поиск истины осложнялся тем, что вынудить своих детей признаться в убийстве и назвать соучастников, выявилось делом непростым, а подчас и невозможным. Применение угроз и запугиваний неотвратимостью заражения от убитых грозило обернуться волной суицида...

…Не волны, цунами самоубийств и убийств сотрясало город после полудня. Скрежет тормозов, вой сирен пожарных, милицейских и реанимационных машин, возгласы о помощи и проклятии – всеобщий хаос перекочевал из душ отчаявшихся найти спасение молодых людей на улицы и творил зло.

Страх, покрытый потом, полз по городу, заползая по телефонным проводам и эфирам в уши вчерашних будущих хозяев жизни. Сбившиеся от ужаса в кучу мозговые клетки, наглотавшись инфицированной крови, отдавали самые противоречивые приказы-импульсы, и вот уже обезумевшие организмы хватались то за телефон в надежде на службу доверия, то за лезвие безопасной бритвы, то суетно неслись в магазины за крепкими напитками. Некоторые же просто доставали из родительских баров коллекционные коньяки, водки и виски, щедро насыпали в потные ладони героин, а после, зажав в кулаке остатки воли и ключи от автомобилей, садились за руль и отправлялись прокатиться в последний раз в своей жизни.

Лениво передвигающиеся по раскалённому городу люди и автомобили, разлетались в стороны отударов, мчавшихся по мостовым и тротуарам «Мерседесов», «БМВ», «Лексусов» и прочих дорогих игрушек взрослых мальчиков и девочек. Сами мальчики и девочки, умертвив инстинкт самосохранения алкоголем и наркотиками, безразлично глядели перед собой, передёргивая скоростной рычаг и выжимая из двигателя всю его мощь. Искореженные груды металла и пластика сочились бензином и кровью, где-то слышались взрывы и чёрные клубы дыма, вздымавшиеся в загазованное небо, выдавали их местонахождение. Атмосфера паники непристойно гармонировала с тоскливой отрешенностью во взглядах молодых людей, мчавшихся по краю, разделявшему неприглядную жизнь и уничижительную смерть в никуда . Их больше не интересовали ни деньги, ни красивые дорогиеигрушки, ни собственная жизнь, ни тем более жизни других людей…

Провалившись взглядомв пустоту, губернатор произносил в объектив камеры непривычные слова, но, не слыша собственного голоса, сбивался и повторялся. Сменявшиеся на телеэкранах лица начальников, министров и президента, выражали озабоченность и соболезнования, просили, требовали воздержаться и соблюдать, но даже твёрдо обозначенные директивы о чрезвычайном положении и принятые конкретные меры не возымели должного действия. Город умирал.