HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Сергей Ворона

Тюфя

Обсудить

Рассказ

Опубликовано редактором: Андрей Ларин, 2.03.2013
Оглавление

2. Часть 2
3. Часть 3
4. Часть 4

Часть 3


 

 

 

Олег работал по хозяйству, когда его мать, ушедшая утром на рынок продавать овощи и яйца, вернулась с пустой тележкой домой. Вчера одна крольчиха весь день не ела ни травы, ни зерна, шарахалась от прикосновения руки, а потом по обыкновению взбесилась, выгрызла за ночь в деревянной клетке дыру – и убежала в безуспешных поисках самца. А случать кроликов летом в убыток: потомство рождается слабенькое, не все выживают… Олег полдня подманивал гулёну зерном в капустных грядках, пока не схватил её за уши, и теперь заколачивал свежую лазейку.

– Знаешь, кто у меня сегодня яички покупал? – сказала подошедшая мать. – Светлана Андреевна… Так это ещё бы что, а то, знаешь, что она сказала… Говорит, что хорошо, что наша Виточка и ваш Олег встречаются, гулять ходят вместе, ты её крыжовником угощаешь… Так, что ли? Так она ещё так говорит, чтоб все рядом слышали… Ну, я ей и уступила, десяток за полцены… Бабы потом трещали, что я к свадьбе готовлюсь, а им ничего не говорю. А что им говорить? Так-так, что ли, или не так?

– Что так или не так? – Олег почувствовал прокатившийся по спине неприятный озноб, а в голове мелькнуло, что сейчас не попадёт молотком по гвоздю. – То, что уже и тебя начали обрабатывать, – это так. А что – не так?

– Ты глянь на него! – взвилась мать. – Уже как батя стал! Прямо ничего у него уже не спроси!

– Выйди на улицу, там и ори. Пусть вся Малая Гавань слышит.

Мать тут же притихала: над сыном ей не удавалось иметь ту власть, как в давнюю бытность над живым мужем.

– А чего я? – бормотала она. – Что, она из нормальной семьи. Ну, и слава богу… А чего ты ей тот крыжовник… Уже вон персики какие, выбери поспелее, покрупнее…

– Сейчас пойду и напьюсь.

– Я ему напьюсь! Подвал запру.

– Ну, пойду куда-нибудь, всё равно найду.

– Куда он пойдёт? К нему сейчас придут, а он пойдёт…

– Кто ещё?

– Ты же обещал пойти с Виткой на море. Светлана Андреевна сказала, что она сегодня к тебе придёт.

– Ничего я ей не обещал, – сказал Олег, твёрдо и спокойно, и всадил последний гвоздь. – И никаким крыжовником не угощал. И не гулял с ней.

– Ну, раз так, то, значит, так… И чего она тогда так говорила? Но не пей…

– Я-то откуда знаю? Лишь бы побрехать. Нечего делать на базаре, так придумывают всякий бред, да потом разносят по всей Малой Гавани…

 

Мать всегда перепроверяла работу и мужа, и сына, и теперь тоже щупала прибитую доску, обходила клетки… Нет, совсем сын не похож на отца: с тем хоть поговорить было можно для удовольствия души, а этот надувается, молчит… Олег тем временем, отнеся ножовку и молоток в сарай, спустился в подвал и наточил через шланг пол-литровую баночку вина. Сел на маленькую, всегда тут обитавшую, табуретку и вздохнул. «Чего она там железом гремит? – Слышалось ему доносившееся в подвал лязганье. – Уж точно, сейчас будет колами подпирать дверцы в клетках. Дверцы трещат, навесы гнутся… Для чего? Да только доказать, что хозяйка тут она, что последнее слово – за ней… Уберу – она снова притащит. Потом ремонтируй всю клетку. Барыня – говорят о матери в городке, и она этим прозвищем гордится. И отца так же доводила. Будет ковырять землю в палисаднике кухонным ножом, вместо того, чтобы взять садовый инструмент, а за ужином скандал закатит, мол, в доме хозяина нет: ножи все тупые, хлеба не отрезать…» – «А хозяйка есть? Посуда по три дня не мытая, – это уже отец на неё. – Все углы в паутине, занавески жёлтые…» – «Ты глянь на него! – снова мать. – Ты глянь!..» И так каждый день, каждую минуту, когда они оказывались рядом… От таких мелочных придирок, копившихся изо дня в день во множестве, отец терзался и в конце концов запивал: «Женишься, не иди в примаки, – бормотал он Олегу подавленно. – Житья не будет. Сегодня хотел кран починить, глянул – ни инструмента, ни запчастей… Всё из ящичков высыпала без разбору в один мешок. Даже молотки и зубила туда бросила. Для чего ей те ящички? И сама забыла, для чего: валяются по всему двору… Мне иногда кажется, что я не живу, а только и делаю, что ковыряюсь изо дня в день в дерьме. Женишься – строй себе дом, где порядок будет по твоим законам». Олег взрослел мыслями и понимал всё более, что и он сам, наряду с отцом, в этом доме примак; тут всё принадлежит матери, как некогда принадлежало её умершим родителям, а у него с отцом нет даже личных вещей. Чего этот велосипед, что я тебе купила, тут стоит? – говорила мама ему, подчёркивая обыкновенно собственное «я». – Где та ручка (тетрадь, носки, рубашка, тапки…), что я тебе купила? Я подарила. Я дала. Придиралась даже к внешнему виду: чего ты так ходишь? тут сидишь? там стоишь? Вскоре нервы отца, ушедшего в пьяно-покладистое состояние, и вовсе не выдерживали, и на несколько недель он сбегал к своей матери, а жена его, мать Олега, верещала перед соседями: «Протрезвеет – прибежит! Куда он денется?!» Но в один раз отец не прибежал и не пришёл на своих ногах: Олегу дали в Краснодар телеграмму, когда он учится, что отец умер… Зачем отец женился на этой самовлюблённой, эгоистичной женщине? Зачем мать вышла замуж именно за этого обыкновенного человека? Они же не могли, как одинаково заряженные полюсы магнитов, находиться вблизи и долю секунды, чтобы не отталкиваться один от другого, не изводить себя по мелочам… Для чего они сошлись вместе? Что их связывало? Были ли они счастливы? А соседи, родственники и все те семьи, в которых приходилось бывать, – там краем глаза, или открыто во все глаза, Олег замечал всё то же, и то же было и у старых Храповых, но сдобрено красивыми словами, сдержанностью в эмоциях… Значит, дело не только в том, кто ты – примак или хозяин, есть достаток в доме или нет… Так в чём? Да это какая-то дьявольская сила соединяет двух людей, заставляет их терзать и мучить друг друга, но ставит их в такое положение, что один без другого они не мыслят своего существования… Муж и жена – одна сатана. Бог проклял Адама и Еву, обрёк их и их потомство на страдания. А сатана из сострадания наделил всех людей частичкою самоё себя – сладостной привязанностью друг к другу, чтоб легче сносить божьи кары. «А меня, видимо, обделил, – подумал Олег. – Во всех и всюду видятся мне одни тёмные пятна… Но и что это за жизнь: растрачивать себя на мелочные нервные склоки, на эту мышиную возню? Одна у всех отговорка: уж мы как-нибудь, а вот наши дети будут жить лучше… Проходит время, и дети, и внуки, и последующие поколения веками живут в той же бытовой грязи, тем же мучительным однообразием… Какие цели? Какие помыслы? Ну, лет до тридцати: построить дом, создать семью, купить автомобиль…. А дальше, когда всё это уже достигнуто? Пустота. День похож на день, год на год… жизнь вошла в привычку, в животное довольство. Или вот. В девятнадцатом веке люди ещё верили в своих богов, а науку и просвещение отвергали. В двадцатом верования перевернулись с точностью наоборот. А двадцать первый век как удар по башке – всех заставляют уверовать в высокие технологии, и ни во что другое. Остаётся только всем религиям переписать свои талмуды и согласиться с тем, что бог есть техногенный гений. А роль сатаны остается неизменной с времён Адама и Евы… Это стабильный уклад движения людской жизни. Действительно, как было богу не отвернуться от этого бестолкового человечьего муравейника? Прогадал боженька: поселил людей в рай, как то дерево или траву, а вон оно что вышло! Да и плюнул на них».

Отсюда, из сырого, по-летнему ещё пустого подвала, где на деревянных брусках стоят лишь дубовые бочонки с непроданным вином прошлых лет, как-то особенно остро и широко видится и чувствуется всё то, что происходит там, наверху, в суетливых человеческих жизнях. «Как из могилы, – подумал Олег, допивая вторую баночку. – Но я пока живой, и всё-таки надо мне… Жениться, что ли? На зло боженьке, на радость сатане…Но на ком?» Олег выпил ещё и в приподнятом настроении полез по ступенькам из подземной прохлады на белый свет.

Тут он вспомнил, что три недели назад, когда у Храповых таскали узлы с мусором и передвигали мебель, они договаривались с Игорем о море, сухом вине и шашлыке из мидий. Но Игорь, видимо, из-за случившейся непогоды с ветром и проливным дождем, не звонил…

Олега окликнули от калитки.

 

Игорь не пришел. На улице Олега ожидали Витка и Катя. Витка была в том же коротком розовом платье, что и тогда, когда запрыгивала на скутер за спину Айсера, и Олег уже знал, что под платьем у неё синий купальник.  

– Пойдём на море? – сказала Катя и смутилась. – Игорь не может…

– Пьяный спит, – добавила Витка и рассмеялась.

– Пошли, – согласился Олег, не раздумывая, и закрыл за собой калитку.

«И на черта я выпил? – думал он дорогой. – Ведь не пошёл бы… Да ещё погода: два дня лили дожди, прохладно, море должно быть мутное… Нет, если б одна Витка, то отказался бы, да Витка сама бы и не пришла… С чего бы это вдруг? Просто неудобно теперь перед Катей. А чего перед ней неудобно? Нет, на черта я всё-таки выпил? Надо было не выходить, а сказать маме, что меня нет дома. Ведь не звонили, не предупреждали…»

Пути к морю было минут десять.

– Ты говоришь, что тут жили даже древние греки? – спросила Катя.

Они уже спускались по крутой глинистой тропинке, и только тут Олег понял, что он не только о чём-то своём думал, но ещё и что-то рассказывал вслух. Витка шла впереди с некоторой независимостью, отбрасывая широко за спину руки и вращая головой по сторонам, словно всё вокруг для нее было ново и незнакомо. А Катя была рядом.

– Греки? А, да, были… От них только и осталось название городка – а, на русский лад перекроили! – да ржавые монеты в земле… Кого здесь только не было: скифы, римляне, турки… Теперь мы тут.

 

Прохладный воздух рассыпал по телу мурашки, и Олег чувствовал, как светлеет его хмельная голова. Вода после ливней и порывистых ветров сохраняла коричневый цвет, и никого на диком пляже не было. Вита сбросила молча на песок одежду и в синем купальнике смело пошла навстречу грязным волнам, как будто бы это доставляло ей удовольствие.

– Ну, что? – сказала она, оглянувшись и улыбаясь. – Пошли…

«Чего же ты не добавила: тюфя? – Олег вспомнил майский вечер, музыку на дискотеке и Витку, ныряющую из-под его руки в открытую дверь автомобиля: – «Пошли, тюфя…» Но ничего не произнёс вслух, а продолжал глядеть ей вслед и понимал, что ею любуется: как удивительно соразмерна древнегреческим статуям вся её фигура, как завораживают взгляд эти плавные переходы плеча в локоть, талии в бёдра, а бёдер в голени; она тоже понимала красоту своей фигуры и шла уверенной мягкой поступью, с такими вызывающими, дразнящими движениями тела, словно её со спины пожирали десятки похотливых мужских глаз. И когда она, приподымаясь, грудью встречала волну, и голова отбрасывалась назад и изгибалась спина, то Олегу очень захотелось вдруг броситься в воду и подхватить Витку на руки…

«Что-то с ней произошло за это лето, – размышлял он. – Это затем и вытащила она меня на море, чтобы показать свою фигурку… Но не нравится она мне, не нравится: ни характером, ни мыслями… И больше всего не нравится своим прошлым… и настоящим. Чем больше знаешь тайное о женщине, тем больше начинаешь её презирать».

 

– Я помню, из школы, у греков была сильная цивилизация… – сказала Катя. – Средиземное море… Наши едут сейчас туда отдыхать: в Грецию, Турцию… А чего греков потянуло к этому болоту?

– По молодости… Бывает же так… У нас с Игорем есть друг, давно не виделись, да и вряд ли уже увидимся: у него в Малой Гавани не осталось никого. Так вот, молодым его занесло к своему родичу на Камчатку. Какая там жизнь? Пожимает плечами: обычная, весной цветов много... Обычная жизнь и цветы весной. Понимаешь? И больше ничего ему не надо. А там у него уже свой дом, семья, кумовья, друзья… Он со своим родичем создали на Камчатке свою маленькую малогаванскую колонию, так и когда-то тут греки; но раньше здесь много было рыбы, домашнего скота, зерна… Так и китайцы сейчас заселяют Сибирь. Одни народы уходят, другие приходят. И вообще, чего людям не сидится на месте?

– Да-а, вот и нам с Игорем тоже… А что тебе надо?

– Мне? А я такой же, как тот наш камчадал, только наоборот: где родился, там и пригодился…

– Образуй тогда в Малой Гавани свою малогаванскую колонию. – Катя как-то через силу рассмеялась. – С семьей, кумовьями…

– Ты о ней… – Олег кивнул вперёд; там, вдалеке, где прибрежная коричневая вода переходила в глубинную синеву, колыхалась рыжая голова Витки. – Я её слишком хорошо знаю, точнее, о ней знаю… И ты знаешь, наверно, Игорь-то рассказывал… Я как-то взял её за локоть, а кожа, представляешь, у неё кожа жёсткая, как шкура гадюки… Я этих тварей не боюсь, в руки беру, но не убиваю, а вот есть к ним какое-то отвращение… Сдавлю голову, она пасть разинет, глядит мне в глаза холодно: а-а-а, сейчас твоя взяла, а в другой раз зазеваешься, и ты мой – тяп за ногу! И потёк к твоему сердцу яд… – Олег, усмехнувшись, добавил: – А вообще-то, знаешь, я ведь тоже не подарок. А годы идут, сколько можно тянуть… Да ладно. Эх, искупаться бы, да лезть в это болото…

– А я бы окунулась, – засмеялась Катя, как девчонка, получившая долгожданную шоколадку. – Но мне просто не хочется. Уже и Витка возвращается… Ты как-то интересно обо всём рассказываешь. О животных, о людях… Сравниваешь. Историю знаешь. Зачем ты пошёл в механики? Выучился бы на историка или филолога. Преподавал бы, как Витка…

 

И по тому, как Катя в этот раз засмеялась и переменила неожиданно разговор, Олег понял сразу, о чём и догадывался, – эта прогулка на море была тонко спланирована Светланой Андреевной. И Игорь, скорее всего, не спит пьяным. Тут, на море, ему нечего делать; с него и того довольно, что расхвалил Витку, уподобив её трудяге-трактору. Деликатную миссию поручили теперь Кате, и всем своим видом она теперь показывает, что с этой миссией успешно справляется. Почему Олег не такой же гуманитарий, как почти что уже его Витка? Да-а, в этом вопросе заключён и сам ответ: не почти что его Витка, а уже его Витка. Прямо родственная задушевная беседа. Какое удивительное самомнение! А саму Витку спросили? Или этой легкомысленной двадцатипятилетней кобыле всё равно? Конечно, всё равно, если называет Олега, полного и медлительного человека, сохранившимся с детства прозвищем: Тюфя.

– Какой есть. Всё, что я делаю, хочу видеть своими глазами, трогать руками… И чтоб не было стыдно за свою работу. А языком молоть – кто не может? Но что тут путного? Случились в государстве перемены: для одних историков работа, для других – самоубийство. Одни переписывают под новую власть историю, гребут деньги; другие – маются, что всю жизнь, оказывается, проповедовали враньё, выкручиваются. И кто из них прав? Текучесть мысли, бред… Те же филологи… Русский язык умерщвляется, а английский, наоборот, как возносится… Отчего? Технологический прогресс: новые слова, новые понятия… И всё с Запада. У нас же – ноль. Дай инструкцию для современного телевизора или стиральной машины, допустим, моей матери: она-то прочтёт, но смысл слов для неё недоступен. Да она в названиях продуктов в магазине теряется: буквы русские, суть продукта русская, но эта суть недоступна, потому что название диковинное. А молодёжь знает: скутер, менеджер, дайвер, йогурт… но не поймёт: мопед, аквалангист, кисляк… Становится привычным говорить по-русски иностранными словами. Корова, лошадь… – это уже архаизмы. Напиток из искусственного порошка называют молоком, соевую мешанину – мясным колбасным фаршем… Зато вернулись динозавры: губернатор, помещик… А загляни в Интернет: даже газетчики и писатели коверкают слова, и это считается нормой. Какая тут филология? Путаница и скука.

 

– Слушай… только не обижайся. А ведь ты эгоист?

Олег помолчал. Чего ещё Катя лезет в его душу? А они с Игорем не эгоисты, если живут так, будто у них нет семьи, дочери? Тыкаются да мыкаются, как студенты, по чужим углам… Жизнь без мало-мальски значимой цели, без желания заглянуть в завтрашний день, без будущего – вот она, истина современного шаткого бытия. У него промелькнуло время в голове: что он передумал сегодня с утра, когда ловил загулявшую крольчиху и ремонтировал её домик, перебранка с матерью и мысли в подвале, где пил вино, и этот разговор с Катей, которой он отчего-то говорит то, что никому другому…

– Да, наверное, – сказал он равнодушно. – Я хочу, чтобы в жизни моей было так, как этого хочу я, а не кто-то другой… И чтобы никто в мою жизнь не вмешивался, а уж тем более не понукал бы мною.

Олег хотел было рассказать о своих родителях: отношениях между матерью и покойным отцом; но замолчал. Из моря выходила Витка, и Олег оглядывал с новым восхищением её блестящее влагой красивое тело, а в поглупевших мыслях терялся: ожившая древнегреческая скульптура, кобыла игривая, голубоглазая Афродита из морской пены, рептилия с ядовитым жалом…

– Ну как вы тут без меня? – сказала Витка шутливо, стрельнув глазами на Катю. – Поговорили? Интересно, о чём вы таком говорили?

Олег поймал этот её изучающий быстрый взгляд.

Катя потупилась, не ответила.

 

Домой возвращались, словно набравши в рот воды.

Теперь Катя шла немного впереди, а Витка – рядом с Олегом, и ему это было неприятно; ему казалось, что она сейчас прильнёт к нему, прижмётся, как в тот майский вечер. Но она не прижималась, а лишь толкала слегка его то локтем, то бедром, словно пыталась обратить на себя внимание и хотела, но не решалась о чём-то спросить.

Прошли полпути, и Олег услышал вдруг нелепое, чего совсем не ожидал:

– А ты построишь мне дом?

«Дом, – подумал Олег. – Вот так, ни с того ни с сего. А ты в нём будешь, как та крольчиха…»

И за всю дорогу ничего не сказал.

 

 

 


Оглавление

2. Часть 2
3. Часть 3
4. Часть 4
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!