О глупости и глупцах

(на чтение потребуется 47 минут)

 

 

 

Мышление глупцов стереотипно и шаблонно, оно априори предпочитает наезженную (чаще всего, прямую) колею всяким «умствованиям». В этом причина того, что глупцы склонны воспринимать всё на свете буквально. Они не воспринимают метафор, гипербол, эзопова языка, вообще всяких иносказаний. Очень сложно довести до сознания такого индивида, что кроме прямого способа подачи мысли «в лоб» существует великое множество более тонких, гибких, обходных путей. Там, где это делается совершенно оправданно, дураки возмущаются: зачем усложнять и мутить, когда можно выразиться просто и ясно?

Конформизм также очень свойствен дуракам всех времён и народов. Очень часто определяющим мотивом их поступков является соображение «все так делают» (вариант: «никто так не делает»). Такие явления, как текущий массовый спрос на какой-либо товар или мода прекрасно это иллюстрируют.

Ещё одним ярким примером дурацкого конформизма, но более опасного по своим последствиям, может служить массовое «лозунговое» мышление, насаждаемое тоталитарными идеологиями. Люди, чьи мозги легко заражаются такими вирусами, – это всегда люди с малоразвитым сознанием и самосознанием, с сильно пониженным порогом критического восприятия. Таким легко внушить что угодно, особенно если подолгу повторять это и делать это уверенным тоном. Всевозможные предводители толп, будучи хорошими психологами, это знают как никто.

Вообще, дураки в типичных ситуациях, в повседневном общении очень предсказуемы практически во всех своих проявлениях. Но если они попадают в незнакомые и нетипичные ситуации, то они, как правило, непредсказуемы совсем, особенно если это активные дураки.

 

Очень часто дурака можно выявить по тому, кто для него является авторитетом или что он считает достоверным источником. Растолковывать это на примерах, наверное, излишне. Но констатирую, что апелляция к авторитету (чаще всего, сомнительному) или ссылка на источник (из которого, как правило, разумный черпать не станет) – очень частый аргумент в устах дураков. Некоторые из них даже считают такие доводы окончательными: а вот такой-то сказал то-то, а здесь написано то-то – и точка.

Поставив в своём уме однажды кого-то на пьедестал, дураки склонны молиться на него всю жизнь, какие бы глупости он ни говорил и не вытворял. Для дурака важен другой критерий (им, как правило, не осознаваемый): кто раньше успел внушить ему ту или иную «истину», тот в его глазах и остаётся правым. Противоположный случай тоже бывает, хоть и реже: для дурака нет никого и ничего, заслуживающего доверия, а своё мнение о чём бы то ни было он формирует хаотично и случайно. В этом случае у глупца часто вообще нет ни о чём сколько-нибудь твёрдого, определённого, устойчивого представления.

 

Про отношение глупых к юмору уже говорил, но повторюсь: у глупости с юмором отношения трудные. Атрофированное чувство юмора – опознавательный знак дурака. Если глупый и смеётся над чем-нибудь, то умный над этим вряд ли будет смеяться – его скорее развеселит то, что глупца оставит равнодушным: «ну и что тут такого?»

Глупцы любят быть неизменно важными и серьёзными, особенно если они занимают какую-нибудь высокую должность. Вообще, как правило, разные ситуации не стимулируют их проявляться по-разному. Удивляться чему-либо они тоже мало способны. Чужда им и любознательность; в лучшем случае, она касается какой-нибудь ерунды и практически никогда – вещей, действительно достойных внимания.

Очень свойственно глупцам отождествлять и себя самих, и других людей с их социальными ролями. Глупому очень сложно рассматривать конкретного человека как некий целостный комплекс различных его общественных, биологических, психологических аспектов, которые к тому же меняются. Ещё сложнее глупому осознать, что сущность человека вообще не может быть сведена ни к какой социальной роли, как бы глубоко в них ни вживаться.

Глупый склонен видеть в ближнем, да и в себе самом, какого-нибудь навеки застывшего в своей ипостаси «представителя», полагая в силу специфической направленности своих мыслей, что это и является в нём (в себе) самым существенным, определяющим, а остальное неважно. Обычно за такую «главную характеристику» берётся профессия, род занятий, или семейное положение, но, в общем, годится что угодно: возраст, пол, национальность, вероисповедание, имущественный статус и т. п. Поэтому они и сами часто (как правило, не без гордости) представляются таким образом: «мать троих детей», «член партии с такого-то года», «ведущий менеджер», «владелец «Мерседеса» и даже «болельщик «Спартака».

 

Особое пристрастие не очень умные питают к различного рода титулам, званиям, чинам, рангам, регалиям, степеням и прочим условным символам принадлежности к определённому кругу или иерархическому уровню. Мало кто из них упустит возможность дать знать окружающим, что он (она) кандидат экономических наук, подполковник юстиции или заслуженный артист (надо ли тут добавлять, что наличие подобных званий вовсе не гарантирует у их обладателей наличия большого ума). И опять-таки, мало кто из них способен всерьёз задуматься о том, насколько это ценно и что стоит за всеми этими символами. И уж тем паче – о том, что это на самом деле только фикции, которым в реальности ровным счётом ничто не соответствует.

Сказанное справедливо и для отношения глупцов к любым внешним материальным знакам отличий: записей в послужных списках, грамот, дипломов, вымпелов, кубков, значков, погон, медалей, орденов, и т. д. Дурака прямо-таки очаровывает блестящий кусочек металла на груди или яркая бумажка (кусок ткани) на стене своей квартиры. Самооценку глупца можно существенно повысить такими средствами. Они с гордостью демонстрируют их всем и каждому, всерьёз считая, что это должно у всех вызывать немедленное уважение к его персоне и восхищение его выдающимися достижениями.