Джон Мейсфилд. Морские баллады

Слышу вод испанских рокот – не смолкая ни на миг,
Словно звуки чудных песен, он звучит в ушах моих,
И опять передо мною из тумана забытья
Возникает Лас Муэртос, где бывал когда-то я,

Знойный берег Лас Муэртос, где всегда ревёт прибой.
Помню, бриг наш бросил якорь у лагуны голубой,
Где поваленные пальмы громоздились без числа,
Как изъеденные морем полусгнившие тела.

А когда в лучах заката загорелись облака,
Мы уже достигли рифа Негритянская Башка,
И ещё до погруженья в сумрак ночи наш отряд
Возвратился в Лас Муэртос, захватив бесценный клад.

С ним потом через болота мы тащились, всё кляня,
По колено в липкой жиже, под палящим светом дня.
Балансируя на кочках, отбиваясь от мошки,
Мы мечтали, как о чуде, о привале у реки.

А затем в глубокой яме мы укрыли наш трофей –
Золотые украшенья всех размеров и мастей:
Кольца, брошки, ожерелья и другую мишуру
Из разграбленных испанцем храмов в Лиме и Перу;

Изумруды с Эквадора, австралийский хризолит;
Серебро в горшке из бронзы, что на Чили был отрыт;
Нобли, шиллинги, эскудо, кардэкю и прочий хлам,
Что когда-то кочевали по пиратским сундукам.

Мы потом на эту яму навалили с пуд земли
И, чтоб наш тайник пометить, рядом дерево сожгли.
А когда мы отплывали, подгонял наш лёгкий бриг
Рёв прибоя, что, как песня, всё звучит в ушах моих.

Я последний из команды. Остальные – кто погиб,
Кто загнулся от болезни или в море кормит рыб.
Я скитаюсь по дорогам, бесприютен, нищ и хил,
Но о кладе в Лас Муэртос я поныне не забыл.

И, хоть знаю, что вовек мне в тех краях не побывать,
Я в мечтах своих невольно возвращаюсь к ним опять,
Вижу знойный берег моря, в красных бликах облака,
Бриг, скользящий мимо рифа Негритянская Башка…

Как я жажду оказаться вновь на этом берегу,
Где вблизи сгоревшей пальмы наш тайник найти смогу
И отрою наконец-то эти горы золотых
Под немолчный рёв прибоя, что звучит в ушах моих.