Горький мёд лихолетий, или Поколение void

(на чтение потребуется 1 час 15 минут)

 

 

 

В апреле следующего года Жук появился в офисе раньше положенного срока. С ним приехали двое парней в дорогих костюмах, один из которых держал в руках картонную коробку.

– Встречай гостей, Николос энд компани, – задорно приветствовал «куратор» обитателей офиса. – Вот, обещали интересную тему – получите!

– Да мы уже как-то и надеяться подустали, – съязвил Кондрашов.

– Ну и зря. Мы же должны были друг к другу притереться, да и жирные темы на дороге не валяются.

Жук представил гостей – коммерсантов из Москвы, а тот, что нёс коробку, начал аккуратно её распаковывать и извлёк новую видеодвойку. Тема, предложенная Костяном, заключалась в том, что большая партия этих видеодвоек была конфискована таможней и права на реализацию этого товара оказались у одной московской фирмы, представители которой и приехали на переговоры. Они предлагали выкупить партию, но за какие деньги?! В два раза дешевле рыночной цены!

– Так, а почему вы сами их не распихаете? – задал логичный вопрос Иосиф.

– Во-первых, нас сроки сильно поджимают – если оперативно не сработаем, вариант уйдёт к другим людям. Во-вторых, есть причины, по которым у себя этот товар лучше не светить.

– Так это, наверное, вы сразу всю сумму захотите получить? – осторожно предположил Николай, проводя вычисления на калькуляторе.

– Само собой, а иначе – какой смысл? Ну и наличными, по предоплате. Потому и цена такая.

Несмотря на крайне удачную цену, общая сумма сделки получалась огромной.

Кондрашов посмотрел сначала на Росмана, потом на Жука, и с грустью в голосе признался:

– Заманчиво, конечно, но таких бабок у нас нет.

– Ладно, ладно, ты с плеча не руби, – вмешался Костян. – Деньги найдём. Я же говорил: будет хорошая тема – баблом поможем. Не за спасибо, ясный пень; в долю возьмёте – подключимся.

После обсуждения договора и вопросов отгрузки, гости поблагодарили за тёплый приём и направились к выходу.

– А видеодвойка? – напомнил Йося про распакованную технику.

– Да это вам, ребята, в подарок. В качестве стимула, так сказать, ну и подкрепления намерений, – широко улыбаясь, порадовал один из гостей уже у самых дверей.

 

Весь следующий день друзья провели на эмоциональном подъёме. Шутка ли – первая по-настоящему серьёзная сделка! Можно будет и свой склад арендовать, и машину взять поприличней. Значит не всё пошло прахом в этой стране! А может, и правда всё ещё наладится? Впереди была целая жизнь – насыщенная, интересная и непременно благополучная! В это хотелось верить, и такие мысли мелькали в головах ребят, только-только ступивших на путь тернистых исканий в то смутное, противоречивое время.

Жук привёз деньги через два дня и передал Николаю под расписку, в которой попросил обозначить сумму значительно большую – с учётом его участия в прибыли. А ещё через день приехали москвичи. Подписали договор, обсудили детали. Только вот Жук на подписание не смог подъехать, сославшись на неотложные проблемы. Но всё складывалось как нельзя удачно. Оказалось, в Москве уже сутки куковала порожняя питерская фура, ожидая попутного груза, и Николаю не нужно было стремглав мчаться в столицу, искать машину и заниматься погрузкой; москвичи взялись помочь всё устроить.

– Так если завтра фура будет здесь, может, тогда завтра и расчёт произведём? – робко предложил Йося.

– Завтра не будет. Разве только к ночи. А нам бабосы сегодня к вечеру закинуть нужно, – уточнил один из москвичей. – А Кольке чего время тратить? Туда, сюда... Лишние хлопоты. Да мы сейчас ещё с Жуком пересечёмся.

На том и сошлись, а последняя фраза о встрече с Жуком окончательно успокоила компаньонов. Рассчитались, наскоро обмыли сделку, а акты приёма-передачи товара договорились подписать при разгрузке.

Но фура не пришла ни вечером следующего дня, ни через день, ни через два. Николай рванул в Москву, но по адресам склада находилась совсем другая организация, и он вернулся в Питер несолоно хлебавши. А в день возвращения позвонил Жук и бодрым голосом поинтересовался:

– Ну чё, пацаны, как там? Всё чики-пики? Видаки пристроили?

– Не пришли видаки, телефон у них молчит, и в Москве какая-то лажа, – загробным голосом прохрипел Кондрашов. – Похоже, кидалово это, Костя.

– Что?! Ты, вообще, в своём уме? Как не пришли?! А почему я об этом узнаю только через неделю?! – заорал Жук.

 

Ещё один день прошёл как в тумане. Состояние растерянности плавно перетекло в депрессивный психоз, хотя робкая надежда на то, что с участием Жука ситуация волшебным образом разрешится, ещё присутствовала. Костян приехал ближе к вечеру на грузовом микроавтобусе с несколькими братками. Взглянув на него, Николай понял, что ничего хорошего от этого визита ждать не стоит. От былого дружелюбия и весёлости не осталось и следа. Высокомерный взгляд и недовольный вид исключали общение на равных.

– Договор давай, – устало произнёс Жук, глядя мимо Кондрашова, – и расписку москвичей.

– А, да, сейчас, – растерянно ответил Коля и открыл ящик стола.

– Да не щас, а быренько! – грубо отрезал Костян. – У меня из-за вас теперь проблем выше крыши.

Кондрашов переворошил содержимое ящиков своего стола, но договора и расписки там не было.

– Что за фигня? – возмутился он. – Йося, а ну посмотри-ка у себя и в сейфе.

Но документов не было ни в сейфе, ни среди бумаг Иосифа.

– Зашибись! – вспылил Жук. – Да вы чё, клоуны, за лоха меня держите?! Я вам такие бабки заслал! – и после короткой паузы прошипел: – Э, пацаны, так вы что, меня кинуть решили, а?

Николая покоробил внезапно изменившийся тон и отношение «покровителя», но он удержал себя от резких высказываний.

– Костя, о чём ты? Мы же все вместе договаривались! Эти люди с тобой приехали и к тебе собирались ехать после расчётов, – с трудом сохраняя внешнее спокойствие, ответил Кондрашов.

– Я их знаю так же, как и вас, – парировал Жук, – и рассчитывались вы без меня. Так может… – на секунду он затих и снова взорвался: – Может, вы вообще никому ничего не платили?! Ну, вот что, – резюмировал Костян после очередной паузы, – сейчас мы всё ваше барахло изымем вместе с наличностью – в качестве хоть какого-то обеспечения, хотя это и на полпроцента не потянет, чтобы возместить ущерб. А вы пока ищите бумаги. Найдёте – будем разбираться.

 

Братва, приехавшая с Жуком, начала выносить всё более-менее ценное из офиса и грузить в микроавтобус. Вынесли факс, компьютер, видеодвойку, подаренную москвичами, несколько ящиков виски, которые Коля собирался развести по магазинам. В последнюю очередь качок выгреб из сейфа оставшуюся наличку – скромные оборотные средства, и потребовал отдать ему ключи от четвёрки. На выходе из офиса он повернулся и металлическим голосом заявил:

– Ищите бабки. Чем быстрее найдёте – тем лучше для вас. По расписке, что у меня, будете платить неустойку – десять процентов ежемесячно от суммы. И от абонентской платы это вас не освобождает!

Офис выглядел как после погрома: всюду были разбросаны листы бумаги и пустые коробки. Из оргтехники остались только старая печатная машинка и радиотелефон, да и то только потому, что машинка не представляла какой бы то ни было ценности, а трубку телефона всё время держал в руках Иосиф. Друзья сидели молча, совершенно подавленные. Спустя минут десять Николай заговорил первым:

– Так, ну ладно, оставим лирику и прочее. Давай искать договор.

– Ты Ленке позвони. Может, она знает, – предложил Росман.

Лене с утра нездоровилось, и она осталась дома. Кондрашов позвонил, но ничего обнадёживающего от жены не услышал.

– Понятно, – со вздохом выдавил он из себя в конце разговора. – Я, наверное, поздно приду. Будем искать документы, ну и обдумывать ситуацию.

За час друзья перерыли весь офис от и до, но искомых бумаг так и не нашли.

– Как в воду канули, – окончательно расстроился Николай.

– Слушай, Коля, а может, твоя Ленка прихватила случайно, а потом забыла. Такое же может быть? У них, у баб, это часто бывает, – предположил Йося. – Ты бы дома поискал.

– Тоже верно, пойду, пожалуй. Всё равно тут уже по нескольку раз перерыли.

 

Кондрашов шёл домой быстрым шагом – ему не терпелось найти эти проклятые документы; ему всё ещё казалось, что договор найдётся, ситуация прояснится и временные неприятности скоро забудутся.

Подойдя к своей комнате, Николай услышал за дверью смех жены и знакомый мужской голос. Он открыл дверь и увидел Лену вместе с Жуком в своей постели. Оба были раздеты и тяжело дышали. В помещении повисла немая пауза, которую первым нарушил Костян.

– Палево, – прокомментировал он своё положение, натягивая штаны, и, видя обезумевшее лицо обманутого мужа, добавил: – Только давай без истерик, ладно. Не будем усугублять и без того дерьмовое положение.

Быстро одевшись, Жук выскользнул в коммунальный коридор, а Лена, накинув халат и надув губы, отвернулась к окну.

– Ну, чего молчишь? – первой не выдержала она. – Давай, скажи, какая я шалава! Ты же это хочешь сказать?!

Но Николай плохо соображал, что говорить и как себя вести. Он стоял и хлопал глазами, лишь слегка покачивая головой.

– Между прочим, – продолжала Лена, – если бы не Костя, вас за ваши дела вообще за яйца подвесили бы.

– Заткнись, – процедил Николай сквозь зубы. – Где договор и расписка?

Жена сжалась и уткнулась лбом в оконное стекло.

– Откуда я знаю, где этот сраный договор! У себя ищите.

Николай растерянно ходил по комнате, собирая свои личные вещи и бросая их в сумку.

– Мразь, шлюха, – бубнил он себе под нос.

– Осмелел! – повысила голос Лена. – Что же ты при Костике не возмущался? Конечно, он бы тебе быстро рога бы открутил.

Коля, собрав самое необходимое, пнул ногой дверь и выскочил в коридор. Выйдя из дома, он зашагал по улице на автопилоте, и только у Йосиного подъезда сообразил, куда шёл. Он был раздавлен и унижен, как ему казалось тогда, до предела, до невозможности. Николай ненавидел себя за трусость, за то, что не смог достойно ответить этому зарвавшемуся спортсмену, и поэтому ещё минут десять прогуливался по двору, чтобы успокоиться, прежде чем подняться в квартиру к Росману.

 

Закончив рассказ, Коля уткнулся взглядом в рисунок на обоях. Вид у него был жалкий, надломленный, и Иосиф всё больше отмалчивался, чтобы случайно не добавить соли на открытую душевную рану друга. Кондрашов достал из сумки старую записную книжку и начал не спеша её перелистывать.

– А может, нам к другим бандосам податься? – прервал молчание Росман неожиданным вопросом.– Ну, если Жук не может решить проблему, так кто-то другой это сделает?

– Ага, – устало ухмыльнулся Николай, – и будем платить и тем, и другим всю оставшуюся и тогда уже точно недолгую жизнь. – Он внимательно посмотрел в блокнот и продолжил: – Йось, а можно я с твоего телефона по межгороду позвоню?

– Ну, если не в Америку и не очень долго.

– В Мурманск, Сашке Скворцову. Помнишь его?

Росман демонстративно поморщился. Они были немного знакомы по редким встречам в студенческих компаниях, и оба не питали друг к другу особых симпатий. Саша Скворцов и Николай учились на одном курсе и были дружны. Саня был старше своих однокурсников на два года, поскольку поступал после армии, а служил он в Афганистане, хотя и не любил рассказывать о своей боевой молодости. Парнем он был бойким, даже лихим, хотя добродушным и честным. На последнем курсе его отчислили за драку с комсоргом факультета, после чего он уехал к своим родственникам в Мурманск.

После нескольких длинных гудков на другой стороне телефонного провода ответил сонный голос:

– Ну?

– Баранки гну! Саня, это я – Колян Кондрашов.

– Колямба! Ёлы-палы! Здорово, братуха! – воспрял Скворцов. – Ну ты прямо чародей, как подгадал-то!

– В смысле? – не понял Николай.

– Да я только два дня как приехал, меня ведь больше года не было на родных северах.

– А где был?

– Где был, где был… Вот так сразу тебе и выложи! Далеко был, Коля, – не по телефону. Ты-то как?

– Хреново я, Саня. Впрягся в бизнес, да попал, похоже, не по-детски.

– Так давай, докладай, может, чем поможем.

– Так у меня тоже не телефонные истории.

– Так прыгай на паровоз! Денёк потрясёшься – и у меня. А я встречу.

Иосиф был не в восторге от этой затеи.

– На поездку опять же бабки нужны. Ну и… – Йося замялся, – эти гоблины не отстанут. Тебя не будет – ко мне припрутся. А у меня мама больная, отец весь на нервах.

Кондрашов порылся в кармане и достал тоненькую стопку купюр.

– Вот, на аренду отложил и пару коробок сигарет на продажу собирался выкупить. Давай поделим. А если бандосы появятся, вали всё на меня. Ты же бухгалтером в фирме числишься – с тебя взятки гладки. Скажешь, я бабки искать поехал.

 

Переночевав у Росмана, Николай направился на вокзал заблаговременно, чтобы успеть купить билет и где-то перекусить, так как объедать Йосю в столь тяжёлый момент ему не хотелось. Возле метро мимо него промелькнуло знакомое лицо. Коля приостановился и обернулся. Девушка, пробежавшая секунду назад мимо, сделала то же самое – прямо как в той песне Макса Леонидова: он оглянулся посмотреть – не оглянулась ли она… Взгляды встретились, и оба ахнули.

– Коля? Кондрашов?! – вскрикнула девушка, широко раскрыв глаза.

– Алина Серг… Алина! Здравствуйте, то есть привет! – воскликнул изумлённый Кондрашов.

– Вот дела! Надо же! Сколько же лет прошло? – задумчиво произнесла Алина, подходя к молодому человеку, не отводя от него своих больших серых глаз.

Коля тоже пожирал глазами свою старую знакомую – свою первую в определённом смысле учительницу. Она же немного смутилась, возможно, вспомнив дела давно минувших дней, но совладала с собой и продолжила:

– Ну, как ты? Ещё учишься или работаешь? Красавец. Повзрослел. Только замученный какой-то, уставший.

– Вы… ты совсем не изменилась, отлично выглядишь,– сбивчиво заговорил Коля. – А я, да что я? Нормально. Окончил университет. Начинаю работать. Пока хвастаться нечем.

Алина действительно прекрасно выглядела, словно и не было за плечами восьми с половиной лет, прошедших с той волшебной ночи в спортзале таллиннской школы.

– Женился, наверное? – кокетливо поинтересовалась девушка.

Николай иронично хмыкнул:

– Ага. И даже уже почти развёлся. Буквально вот вчера.

– Ну и у меня примерно такая же история, – призналась Алина с грустной улыбкой. – Пожили годик, не расписываясь, да и разбежались. Коленька, ты меня прости, я очень спешу. Мне в ОВИР нужно успеть. Я же за границу еду – танцевать. Представляешь? – не без гордости сообщила девушка, и её глаза радостно засияли.

– Да ну? Здорово!

– Да вот. Предложили работу в танцевальном коллективе. Сначала в Турцию. Потом в Европу. Я же когда-то танцами занималась. Решила: если не сейчас, то когда? Да и здесь как-то всё не очень складывается.

– Жаль, что спешишь. Хотя у меня тоже через час поезд, правда, еду ненадолго и недалеко – в Мурманск.

Они постояли ещё пару минут, не отводя друг от друга горящих глаз. Им так хотелось насмотреться впрок – кто знает, через сколько лет ещё суждено встретиться? И суждено ли вообще?

«За границу, надо же. Вот умница. Не то, что некоторые… – думал Кондрашов, провожая уходящую вдаль первую любовь печальным взглядом. – Пусть хотя бы у неё всё будет хорошо. Надо же, какая встреча!».

Ему вдруг так захотелось уехать с ней, убежать от навалившегося кошмара: от наглого Жука, от потаскухи-жены, от этого дикого, варварского уклада, навязанного его поколению без спроса и альтернативы. Но нужно было спешить на вокзал, потому что здесь оставался Йося, который будет его ждать, ведь он один не справится с бедами, неожиданно обрушившимися на их головы.