HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Ю`Стус

Параклет

Обсудить

Роман

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 20.05.2008
Оглавление

13. Глава XII. Уроки истории по Книге Царств.
14. Глава XIII. И один в поле воин.
15. Глава XIV. Доля Ангела.

Глава XIII. И один в поле воин.


 

 

 

Иллюстрация. Автор: Wojtek Siudmak.

 

 

 

– Похоже, вопрос о власти сегодня по-прежнему актуален, – задумчиво проговорил Иван. – Мне всегда казалось, что кто бы ни управлял высокоразвитым государством, эта машина так отлажена, что ее не трансформирует никакая личность. Во всяком случае, мне приходилось слышать подобное мнение о государственном управлении в США.

– Ну да, – вмешался Иона. – Все до поры до времени, и весь вопрос в том, до чего эта машина в конечном итоге докатиться: съедет в кювет и разобьется или выедет на новую дорогу? Тут и впрямь многое зависит от мастерства «водителя».

– Что же тогда получается, – вступила в разговор Мэй. – Общество для своего благополучия нуждается в правителях, стоящих на духовном уровне развития, но… Личности, достигшие такого уровня не только не стремятся управлять обществом, на и вообще мало в нем нуждаются.

– С другой стороны, – продолжил Иван, – общество, не будучи готово к тому, чтобы им управляли пророки, мудрецы и философы, отторгает их от себя, шарахается от них. И…

– … и, поэтому, сколько бы чудес ни совершил Иисус Христос, сколько бы людей Он не исцелил и сколько бы Лазарей ни воскресил, глас народа не мог не вопить: «Распни его! Распни!» – перебил Ивана послушник Иона.

– Значит, нужно уметь соблюсти баланс между правящей личностью и обществом, – заключила Мэй. – Идеально, чтобы лидер был чуть впереди общества, но не слишком его обгонял. Вел за собой, а не шел сам…

– … на поводу у собственных страстей, амбиций и других своих желаний. Ведь так? – спросила Вера, глядя на Параклета.

Хранитель Света молча кивнул, но ничего не добавил: люди сами должны научиться искать истину. Поэтому, Параклет лишь молча слушал спор собравшихся людей. Он бросил в их души семена, и они начали давать всходы.

Видя, что старец молчит, Мэй стала рассуждать дальше:

– Не логично было бы в таком случае управление государством возложить на церковь? – она взглянула на Иону, ища у него поддержки. – Ведь задача церкви: возвышать человека до чего-то абсолютного, духовного, вечного и, в первую очередь, высоко морального?

Иона не знал, что на это ответить. Его самого давно занимал вопрос о месте церкви в государстве и в обществе. Ответ на этот вопрос не был для Ионы однозначным – не потому ли он так медлил с постригом? Но тут на помощь послушнику пришел профессор:

– Это – в идеале, – ответил он на вопрос Мэй. – Фактически же религия давно превратилась в один из социальных институтов общества, со своими функциями и задачами. Ее цель: регулирование поведения людей в интересах правящих классов. Чего стоит одно только «доказательство» сверхъестественного происхождения правителей! С истиной верой и моралью это мало соотносится. Все гораздо более прагматично, если не сказать – цинично.

Иона понимал: профессор Кузькин прав. В большинстве стран мира церковь формально отделена от государства, однако реально – включена в его деятельность. Именно через политико-идеологическую сферу. Церковь и государство давно уже нашли способ быть друг другу полезными: государство поддерживает религию, помогая тем самым церкви внедрять религию в массы. Церковь же, в свою очередь, в интересах государства навязывает массам определенные стандарты поведения. При таком раскладе отступление от морально-нравственных законов стало для церкви едва ли не нормой. Для того чтобы в действительности быть для общества проводником морально-нравственных идей, способствовать поднятию его на более высокий уровень духовного развития, представителям церкви необходимо самим на этом уровне находиться. Но такое положение, чревато конфликтом: общество отторгает «не таких, как оно».

– Претендуя на роль духовного пастыря, церкви правильнее было бы находиться в антагонизме (не обязательно непримиримом) к действующей государственной власти, – высказал, наконец, свое мнение Иона. – А в современном обществе такого антагонизма нет.

– Сегодня церковь, скорее, сама идет на поводу у мирских страстей, чем ведет за собой общество к духовному совершенству, – согласился с Ионой Иван Демидов.

– Но так было не всегда, – справедливости ради заметил послушник. – Вспомните становление христианской религии: в разлагающемся античном обществе появилась новая религиозно-культовая система – единоверцев-христиан. Тогда в мировоззренческом отношении она, и в самом деле, противопоставила себя другим социальным группам римского общества.

– На том этапе христиане действовали в полном согласии с внутренним морально-нравственным законом и бескомпромиссно следовали выбранному идеалу, – сказал Вениамин Кузькин. – Однако такие идеалы не обязательно должны носить религиозный характер. История знает и другой пример, когда различия в мировоззрении по поводу устройства мира и места в нем человека, привели, с одной стороны – к размежеванию с обществом и образованию новой социальной группы. А с другой – двинули вперед само общество.

– Ты имеешь в виду Октябрьский переворот 1917 года у нас, в России? – спросил профессора его друг Булкин.

– Не переворот, а революцию.

– Вот уж никогда не думал, что ты – коммунист! – искренне удивился Булкин.

– При чем тут коммунист? – вспылил профессор. – Я – ученый! И привык называть вещи своими именами. То, что приводит к глубоким качественным изменениям, называется революцией. И не важно, имеет ли это отношение к обществу, природе или познанию.

– Ну, хорошо, хорошо, – поспешно согласился с ним Булкин. – Пусть будет революция, мне все равно.

– Главное, что выбранные тогда идеалы носили отнюдь не религиозный характер. Но они были безупречны с точки зрения искренней уверенности в абсолютной моральности совершаемых действий. И совершались они – во благо общества! – завершил свою мысль Кузькин.

– Духовные идеалы были поставлены выше материальных ценностей, – подхватил послушник монастыря Александро-Невской лавры. – И до тех пор, пока эти идеалы в действительности имели первостепенное значение, общество продвигалось вперед в своем культурном развитии семимильными шагами, несмотря на весь свой воинствующий атеизм!

– Выходит, по пути к счастью и духовному совершенству важна не форма. Одни идут к нему через религию, другие – через полное ее отрицание. – сказал Иван.

– Главное при этом: «Пуще всего хранимого хранить сердце свое; потому что из него источники жизни», – процитировал Иона. – Это – Притчи, глава четвертая, стих двадцать третий. В сердце же есть Закон, называемый в Библии совестью.

– Выходит, если твои поступки не противоречат твоей совести – то у тебя всегда все получится? – спросила Вера.

– Умница! – раздался вдруг голос, молчавшего до сей поры Параклета. – Вы сами подошли к главному. Способность различать добро и зло заложена в человеке изначально. Моральный самоконтроль и есть – совесть. Внутри каждого человека есть нечто, что мгновенно и чутко реагирует на любой его поступок, любую мысль. И ни один поступок, ни одна мысль не минует оценочный контроль этого нечто. Какие бы аргументы ни приводил человеческий разум в пользу тех или иных действий, внутренне каждый человек знает «по совести» или «не по совести» он поступил. Обмануть сей божественный инстинкт невозможно, это значило бы обмануть Самого Бога. Другое дело, что природный голос совести очень часто легко заглушаем голосом разума. К сожалению, эти две категории не всегда совпадают. Жаль, потому – что абстрактная, в сущности, категория совести имеет практическое применение: от того, согласуются ли с ней поступки отдельного человека или общества, напрямую зависит их судьба. При этом внешнее проявление таких поступков не играет почти никакой роли. Внешне поступки могут быть одинаковы, а результат – разный.

– Ах, вот почему так упорно не приживается на российской почве большинство западноевропейских или американских рецептов, – вдруг догадался Иван. – Потому, что по совести мы абсолютно по-разному их оцениваем. В тех же США, богатея лично, гражданин внутренне абсолютно убежден: он делает благое дело не только для себя, но и для своей страны: платит налоги, создает рабочие места и так далее. Богатый гражданин – богатая страна. Его совесть чиста перед собой и обществом!

– А у нас разве не так? – спросила Вера.

– Конечно, нет! – воскликнул Иван. – Я сам занимаюсь бизнесом. У нас все с точностью до наоборот: богатея, россиянин, осознанно или нет, испытывает чувство некоей вины перед остальными. Даже если он честно платит все налоги и тоже создает рабочие места, у него нет уверенности в том, что, процветая сам, он делает это на благо общества. Результат – Америка действительно преуспевает, а у нас срабатывает вечный принцип: хотели как лучше, получилось как всегда.

– Но не все же испытывают вину, – заметила Мэй. – Кто-то просто убежден, что он – достоин жить лучше других.

– Наверное, – пожал плечами Иван. – Тогда, получается, чей внутренний голос молчит, тот и преуспевает? Что-то здесь не так…

– Да нет же, все правильно, – сказал Иона. – Не важно – почему молчит совесть, главное, что она – спокойна! Не зря же говорят: у него нет совести, его совесть спит и так далее.

– Если так, значит, можно творить все что угодно? Главное, чтобы именно твою совесть это устраивало? Даже убивать? – поразилась Вера.

Все замолчали, не зная ответа на этот вопрос, шесть пар глаз устремились на старца в ожидании объяснений. Странный ответ его поразил:

– Да, это так.

– Но как же… – растерянно произнесла Вера, – убивать с чистой совестью? Разве так бывает?

– Бывает, – опережая Параклета, ответил профессор Кузькин. – Во время войны так убивали.

– Совесть – бескомпромиссна, – напомнил Хранитель Света. – Ее нельзя обмануть. Делайте то, что она вам подсказывает, слушайте ее голос, и вы всегда будете иметь успех, независимо от того, кто и как оценивает ваши поступки.

– Тогда почему люди совестливые и честные чаще других бывают неудачниками? – в свою очередь спросила Мэй. – Как бы там ни было, но существует же мнение, что везет только негодяям, а не хорошим людям?

– Совесть своем роде – иммунитет, – пояснил Параклет. – Иммунитет духа. Если человек здоров в духе – его иммунитет сильный и реагирует мгновенно. Хорошие люди тоже совершают плохие поступки, к ним в голову приходят недостойные мысли. За малейшим проступком следует наказание. И такой человек всегда знает – за что именно. Совесть ему подскажет. Осознав свой грех, раскаявшись и понеся наказание, человек больше не будет за свой грех отвечать. Ежели дух поражен – иммунитет слабый, ни раскаяния, ни наказания нет, и грех копится. Болезнь духа прогрессирует, становится хронической, иногда – неизлечимой. Наказание рано или поздно все равно наступит, но его сила будет неизмеримо большей. Все стремится к Равновесию, все приходит к нему. И держит Равновесие ось Справедливости.

– Выходит, надо радоваться своим неудачам? И не завидовать успешным негодяям. – решила Вера и добавила: – Только порой это бывает очень трудно.

– Ничего, – одобрил ее Параклет, – главное – понимать это. Совесть – категория прогрессирующая. И чем выше в своем индивидуальном развитии продвинулась личность, тем выше ее способность к моральному самоконтролю. Духовный уровень развития предполагает высшую степень такого рода самоконтроля.

– То есть, то, что совесть позволяла делать первобытному дикарю, она не позволит сделать современному человеку?

– Вспомнил! – вскрикнул вдруг Иона. – Я вспомнил эту цитату от Иоанна:

«…не слушатели Закон праведны перед Богом,

но исполнители Закона оправданы будут.

Ибо когда язычники, не имеющие Закона,

по природе Закона делают, то не

имея Закона, они сами себе закон:

Они показывают, что дело Закона

у них написано в сердцах, о чем

свидетельствует совесть их и

мысли их, то обвиняющие,

то оправдывающие одна другую». Закон – это заповеди Божьи. – пояснил Иона, – Даже те, кто их не знает, может спастись, живя по закону сердца – по совести.

– Но совесть – категория общественно воспитуемая, – напомнил профессор. – Общественные установки играют очень важную роль в оценке человеком его собственных поступков.

– Безусловно, – согласился Параклет. – Но не это главное: человеку иногда проще пойти против общественного мнения, чем против собственной совести. Даже, если за этим его ждет изгнание, костер инквизиции, или распятие…

– Иначе мир бы не знал ни Христа, ни Джордано Бруно, да и других бы не было… – заключил Иван.

В это время по велению Параклета вновь раздвинулись пещерные стены. И снова, будто в театре на сцене, появились какие-то люди – персонажи неведомого спектакля, который ставила сама жизнь.

Двое юношей находились в комнате. Первый – лет одиннадцати, почти ребенок. Второй, постарше, по всему видно – гимназист.

– Как же ты не понимаешь, – горячился тот, что помладше,

– вера может все, с ее помощью можно спасти мир! Очистить его от зла, страданий и несправедливости…

– Ну и как же ты представляешь себе Бога? – спросил его старший. Он не смеялся над мальчиком, но говорил с ним снисходительно и небрежно.

– Бог – в сердце! – немного пафосно, но с полной уверенностью в своей правоте ответил младший. Щеки его горели, тонкие ноздри раздувались от восторженного напряжения, а взор пылал. – А если я когда-нибудь пришел бы к выводу, что Бога нет, то пустил бы себе пулю в лоб!

Поняв, что излишне разгорячился, паренек замолчал, но, слегка успокоившись, добавил тихо и твердо:

– Без Бога я жить не могу…

Мальчики исчезли так же внезапно, как появились. Вместо них в комнате теперь была какая-то женщина и ксендз. Он говорил озабоченно:

– Меня очень волнует мой племянник. Ты заешь, – он решил стать священником.

– Феликс? – женщина подняла глаза от рукоделия, которым в тот момент занималась. – Это так плохо? Ты ведь сам – ксендз.

– Понимаешь, – священник-католик присел на диван. – Меня беспокоит его вера – она, как бы это сказать… – ксендз умолк подбирая слова, – его вера слишком фанатична. Она больше приличествовала бы проповеднику времен раннего христианства. Но сегодня… – священник развел руками, снова встал и заходил по комнате.

– Он еще слишком мал, – возразила женщина.

Ксендз покачал головой:

– Он очень пылок, легко увлекается… Потом будет поздно. Я все же попробую отговорить его от принятия духовного сана, не возражаешь? Ты – его мать, без твоего согласия я не могу влиять на него.

– Делай, как знаешь, – вздохнула женщина. – Возможно, ты и прав. Пусть заканчивает Виленскую гимназию.

– Виленская гимназия? Феликс? – профессор Вениамин Кузькин наморщил лоб, припоминая, где он это слышал и вдруг вспомнил: – Так этот религиозный фанатик – Феликс Дзержинский?!

– Да. – ответил Параклет. – Уже в семнадцать лет он разочаровался в религии. Но не в вере!

– Заменив ее верой в «светлое будущее миллионов рабочих и крестьян»? – спросил Иван.

– Да. – снова сказал Параклет. – И эта вера ничуть не хуже любой другой. «За верой должны следовать дела», – это стало его принципом, которому он не изменял никогда: работая в подполье и сидя в тюрьме, занимая пост наркома путей сообщения и отвечая за снабжение армии, борясь с беспризорностью и обеспечивая всеобщую трудовую повинность…

– Но как же тысячи расстрелянных и замученных по его приказу людей? – ужаснулась Мэй. – Ведь Дзержинский был беспощаден!

– Это были «расстрелы по совести», так называл их сам Феликс, – ответил Параклет. – Он делал это не из карьерных соображений и не из страха. Его совесть так ему велела, и сам он никогда не сомневался в чистоте своих рук: «Моя мысль заставляет меня быть беспощадным, и во мне твердая воля идти за мыслью до конца», – так он говорил.

– Разве его вера его оправдывает? – взбунтовался Булкин. – Это же кощунственно!

– Кто может быть судьей? – спокойно отозвался Параклет. -

Только Время. Оно все расставляет по местам и приводит в Равновесие.

В ту же секунду открылся вид большого актового зала, на трибуне стоял Дзержинский, теперь его легко было узнать. Он говорил страстно и уверенно:

– Помните, товарищи, как мы мечтали о том, что пролетарская революция сможет обойтись без смертной казни?! А теперь сама жизнь сказала: нет, не может! Мы будем применять смертную казнь во имя счастья миллионов рабочих и крестьян!

– Он и, правда, в это верит! – с благоговейным ужасом прошептала Вера.

– Он стал святым и мучеником своего времени, – ответил старец. – Справедливым, согласно новой морали, и беспощадным ангелом смерти. Одни сравнивали грозного председателя ВЧК с Дон Кихотом, другие говорили о нем: лицо, как с иконы. Он никогда не пользовался своим положением и не искал материальных житейских благ. Ему удавалось все!

– А ведь он не окончил даже гимназии! – вставил профессор Кузькин. – И не имел никаких исключительных способностей. Будучи абсолютным дилетантом, Феликс Дзержинский каждый раз начинал с нуля и блестяще справлялся с любым порученным делом. Это факт. Говорили даже, что сама судьба ему помогала: сначала стать одним из первых лиц страны, а затем и вовсе создать «свое государство» – ВЧК.

– Секрет его успеха прост: он никогда не изменял себе, хотя для многих не было страшнее этого имени. – сказал Параклет.

– Все равно, – не унимался Генрих Булкин. – Железный Феликс принес больше зла, чем пользы.

– Только Время может судить, – строго напомнил Параклет. – Оно одно! На земле человек отвечает лишь перед своей совестью.

Зал, в котором выступал главный чекист революции, исчез. Его место заняла бескрайняя водная синь: морские волны, казалось, вот-вот хлынут прямо в пещеру. Влажный соленый воздух был осязаем. Легкое суденышко плыло по морю, на его корме стоял великий Наполеон Бонапарт. Огромных размеров корабли виднелись вдали.

– Английский флот, – догадался Вениамин Кузькин. – Непостижимым ни для кого образом он пропустит судно Наполеона, плывущего из Египта. Так?

– Верно, – ответил Параклет. – Неслыханная удача сопутствовала Наполеону: одну за другой он выигрывал, казалось, заведомо обреченные сражения. Некоторые ученые до сих пор спорят, пытаясь чем-то обосновать такой неимоверный успех.

– Недавно я читал одну из таких версий, кажется, Эдварда Радзинского, – проговорил Иван. – По его мнению, Бонапарту везло до тех пор, пока он слышал голос Истории – нес в феодальную Европу идеи буржуазной революции. А как только стал обыкновенным завоевателем, История отказалась от Наполеона. И, чтобы он ни предпринимал – тех удач, того счастья, что дарила ему судьба, уже не было. Даже наоборот…

– Так и есть, – согласился Параклет. – Поражение в Ватерлоо было предопределено, когда Бонапарт перестал слушать голос совести. – Жажду завоеваний он оправдывал принципом целесообразности, но это не помогло: компромисс с совестью невозможен и всегда ведет к поражению.

– Выходит, все битвы, все войны на свете выигрываются не силой оружия, а силой духа? – удивленно спросила Мэй Лай.

– Это давно замечено. – отозвался Иона.

– Укрепите дух верой в справедливость своих действий, и вам не будет равных ни в одном сражении! – изрек Хранитель Света.

– Все это было так давно… – протянула Вера. – А в наше время есть такие люди, которые стараются все делать по совести?

– Их больше, чем вы могли бы себе представить, – оживился Хранитель Света. – Но их имена, в большинстве своем, ничего вам не скажут. Хотя и среди правителей они есть.

– В самом деле? – не поверил Булкин. – Мне что-то такие не встречались – у каждого есть грехи.

Параклет взмахнул посохом – морская гладь всколыхнулась, и из нее вырос остров: в вытянутых его очертаниях отчетливо угадывалась Куба.

Еще мгновение, и показался высокий немолодой человек в военном френче. Его черная борода была наполовину седой, волосы на голове поредели, а смоляного цвета глаза, под которыми залегли тяжелые мешки, смотрели устало. Грозя кому-то рукой, сжатой в кулак, он громко кричал:

– Социализмо о муэрте!

– Социализм или смерть! – вслух перевела Мэй.

– Фидель Кастро! – постаревшего кубинского лидера узнали все.

– Точно, – протянул Булкин и откомментировал: – вот уж кто феноменально живуч и успешен в политике!

– Ему тоже во всем везет? – осведомилась Вера.

– Еще как! – подхватил профессор. – В советские времена помощь Кубе текла рекой: мы даром поставляли ей нефть, строили заводы, посылали технику…

– Но Советского Союза давно нет, – заметила Мэй.

– А власть Кастро незыблема, как прежде, – ответил Кузькин. – Везет – не то слово… Они ведь даже нефть у себя отыскали! Пусть не очень качественную, но кубинской энергетике хватает. Они развили туризм, и нашли способ сбывать нам сахар. Их медицина на небывалом уровне…

– Социализмо о муэрте! – сказал Параклет. – Принцип, которому Кастро не изменял никогда. Для него это – правда. Он не ездит на дорогих лимузинах и, как все, получает еду по карточкам. Его гардероб скромен до аскетизма. Фидель верит в революцию, а главное, в то – что она приведет в конечном итоге вверенный ему народ к счастью.

– Но ведь это – не так! – горячо возразил Булкин. – Счастливый народ не бежит из страны, а с Кубы – бегут. За годы правления Кастро сбежал миллион человек. Каждый десятый житель!

– О! – отозвался Хранитель Света. – Что думает по этому поводу народ – абсолютно не важно. Совесть Фиделя говорит ему, что так нужно. Чаяния народа не всегда совпадают с чаяниями судьбы, которая всегда на стороне одержимых искренней верой. Кубинцы думают, что со смертью Кастро все изменится. Что ж, им недолго осталось ждать… Зерно будущих потрясений посеяно: при капитализме не все станут богатыми и счастливыми. Горькое разочарование ждет людей. Совсем уже скоро… Время все поставит на место. Но, теперь – хватит!

С этими словами Параклет еще раз ударил посохом о каменный пол пещеры, и своды ее сомкнулись.

Какое-то время все молчали, пытаясь понять и осмыслить увиденное. Первым заговорил послушник Иона:

– Значит, путь человечества – есть один большой путь к счастью. Высшее счастье достижимо лишь для высокоразвитого духа. Отдельные личности быстрее достигают такого развития, чем общество в целом. Их задача – вести за собой остальных к вершине совершенства. Эти остальные должны научиться правильно выбирать себе лидеров. Не ошибиться, в общем-то, несложно – достаточно слушать свою совесть. Этот путь предопределен, и цивилизация либо пойдет по нему, либо погибнет. Если мы не предпочтем этот путь сознательно, История сама, способом бедствий и катастроф, создаст те пограничные ситуации, при которых у людей изменится система ценностей.

Хранитель Света одобрительно кивнул, после чего добавил:

– Это простое, очевидное знание вы понесете людям – каждый по своему. Как? Вернувшись, вы узнаете об этом.

– Я только одного не понимаю, – не обращая внимания на слова Параклета, задумчиво произнесла Мэй, – ведь движение и развитие – бесконечно… Что же будет дальше? После того, как каждый в отдельности или все мы вместе достигнем высшего духовного уровня.

– Сядем, как Будда, под деревом и будем безмерно счастливы, – ответил ей Генрих Булкин.

– Но это – тоже своего рода конец, остановка развития. А такого не должно быть. – серьезно возразила ему Мэй Лай.

Параклет улыбнулся:

– Это знание человеческий разум пока не способен воспринять…

– Так я и знал!. – с досадой воскликнул профессор.

– Но я вам отвечу, – продолжил Хранитель Света. – Человек сотворен по образу и подобию Бога до конца – не только в теле, но и в духе. Ведь Создатель ничего не делает наполовину. Совершенный в духе человек станет Творцом и, подобно Богу, будет создавать новые миры. Посмотрите!

Параклет поднял вверх руку, свод пещеры расступился, и огромное звездное небо распростерлось над головами изумленных слушателей.

– Видите, сколько миров ждут своих создателей? Вселенная бесконечна…

– Не может быть… – прошептал Иона. – Уподобиться Богу?! Не за это ли смелое желание Адам и Ева были изгнаны из рая? Бог не допустит этого!

– Люди поспешили, как малые дети спешат стать взрослыми, – пояснил Параклет. – Что делает мать, когда ее маленькая дочка красит губки лет в пять?

– Шлепает ее как следует, – сказал Булкин.

– Наверное, наказывает, – одновременно с ним ответила Мэй. – Значит, так были наказаны за свою поспешность и люди?

– Примерно так. – сказал Параклет. – Всему нужно учиться. Человечество учится создавать новые миры. На Земле люди создали культуру – это, своего рода, вторая природа. Преобразив мир земной, они пробуют создавать мир виртуальный.

– И даже человека! – вскрикнул Иона. – Клонирование! Без воли Божией люди не научились бы этому. Господи!

– Постойте! – снова вмешался недоверчивый Булкин. – Не все же исповедуют христианство? Для кого-то не существовало ни Адама, ни Евы, ни, извините, Бога в нашем понимании…

– Каждый получает информацию в том виде, в котором готов ее воспринять, – напомнил Хранитель Света и, спохватившись, добавил: – Но мы тоже спешим. Миллионы лет пройдут прежде, чем первый человек удостоится права создать новый мир во Вселенной. Миллионы лет…

Параклет умолк.

– Так вот почему так манит звездное небо! – сказал Иона – Неся свой крест, переходя от страданий к мгновениям счастья, одолевая препятствия и борясь с невзгодами, человек выходит на новый уровень своего развития. Крест – символ уходящей эпохи, пятиконечная звезда – символ будущего духовного совершенства, знак победы человека над самим собой.

Звездное небо в удивительной пещере Параклета смотрело на притихших людей, насмешливо подмигивая мириадами своих огней. Небо знало: всему свое время, и новым мирам – тоже…

 

 

 


Оглавление

13. Глава XII. Уроки истории по Книге Царств.
14. Глава XIII. И один в поле воин.
15. Глава XIV. Доля Ангела.
518 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 18:28 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!