Возвращение

На чтение потребуется 1 час 45 минут | Скачать: doc, fb2, pdf, rtf, txt | Хранить свои файлы: Dropbox.com и Яндекс.Диск

 

 

 

Массовая гибель, массовый героизм. У каждого здравого человека обязательно возникнет вопрос об обратной стороне героизма, о чьей-то преступности. Они всегда рядом, преступные действия одних должны нейтрализовываться героизмом других. Почему же погиб Ольгин дед, кто виноват в этом? Время, история, карма-судьба, ещё нечто абстрактное, вообще и ни о чём? Нет, есть конкретные «герои», активно участвовавшие в длящемся уже целый век, с августа четырнадцатого, геноциде русского и не только народа. Есть конкретные виновники и гибели рядового Серебрякова.

Кто уничтожил перед войной цвет армии, её мозг, её сердце? Всё высшее и среднее звено руководства Красной армии было уничтожено за два года «Большой чистки». Когда началась война, вчерашние ротные вступили в командование полками и дивизиями. Это не их вина, это их беда – долетев за пару предвоенных лет от лейтенанта до полковника, они не способны были руководить крупными войсковыми соединениями. Тогда же появилось выражение «обезьяна с гранатой».

Кто уничтожил перед войной цвет дипломатии, кто вообще допустил войну, развязал Гитлеру руки, поддерживал его, помогал до июня 41-го наращивать мощь вермахта? Кто участвовал в подлом, предательском разделе Польши и проводил совместные с нацистами военные парады в оккупированном (оккупированном, а не освобождённом от поляков) Львове? Западные деятели умиротворяли Гитлера, пытаясь загладить несправедливость итогов Первой мировой, зря, конечно. А Сталин откровенно помогал Зверю, активно подпитывая его амбиции и экономику Германии. И разгром германской компартии не помеха, и уничтожение немцев-антифашистов. И хвалёный советский интернационализм скромно молчал при еврейских погромах в Германии и начале холокоста. И когда уже сотни перебежчиков всех мастей называли и точную дату, и места главных предстоящих наступлений вермахта на СССР, семинарист-недоучка пребывал в уверенности своего интеллектуального величия и неоспоримого (все спорщики физически уничтожены) превосходства над Гитлером.

И когда началась война, то мир содрогнулся за Россию, ведь такого безудержного драпа русский солдат ещё не знал. Большая часть вооружения была брошена, оставлена врагу в первые же недели боевых действий. Имевшееся превосходство в количестве, а по некоторым показателям и в качестве вооружения над противником было сразу же потеряно. Всё то, чем гордился и хвастался усатый вождь, исчезло. Всё то, ради чего проводилась жестокая индустриализация, геноцид крестьянства и наращивание военной мощи, превратилось в прах. Полнейшая, тотальная дезорганизация бездарного – чем выше, тем бездарней – командования, а не поголовная трусость русского солдата тому виной. Армия – это сначала организация, а только потом вооружения, тактика-стратегия и всё остальное. Ведь сей закон знает и Ольга, женщина, очень далёкая от военного дела, ни разу не выстрелившая даже из рогатки. Любой пилот знает, что взлететь намного легче, чем приземлиться. Любой, начиная с лейтенанта, командир знает, что грамотно, минимизируя потери, отступать намного сложнее, чем наступать. Вся многомиллионная, хорошо вооружённая Красная армия, отравленная умственными завихрениями вождя, абсолютно не умела отступать. Она просто бежала до самой Москвы и Ленинграда. Катастрофа 41-го – это катастрофа системы руководства, а не воинского духа русского солдата.

Власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно, теряются берега и рамки, неизбежно происходит нравственная и интеллектуальная деградация. При отсутствии противовеса у любой власти ощущение реальности, здравый смысл теряются. Не замечая очевидного, Сталин закономерно подвёл страну к катастрофе 41-42-го годов. Лишь «чудо», оплаченное десятками миллионов (читатель терял хоть одного близкого?) жизней спасло страну от исчезновения. Повинуясь уже не демагогии большевизма, а закону биологии, сам народ как популяция спас себя, отдав на заклание своих лучших представителей. В этой же топке преступности-героизма погиб и Ольгин дед, рядовой Серебряков.

 

Исследуя последние месяцы жизни своего деда, Ольга узнала о катастрофе 33-q армии. Потрёпанную, измотанную в недавнем наступлении армию, отняв у неё несколько сильных подразделений, опять, без малейшей передышки кидают в наступление. Командарм Ефремов противится, он прекрасно понимает, просто уверен, что задача невыполнима. Командующий фронтом Жуков, ссылаясь на Ставку (читай Сталина), не принимает возражений. Вперёд, взять Вязьму, взять любой ценой! Ефремов указывает Жукову на неизбежность окружения вверенной ему армии. Впёред, взять Вязьму, взять любой ценой! Уже попав в окружение, Ефремов просит приказа о прорыве обратно. Вперёд, взять Вязьму, взять любой ценой! Уже спустя месяц, проведённый армией в окружении, Ефремов докладывает напрямую Сталину, минуя Жукова, о катастрофическом положении тридцать третьей. Сталин просит ещё потерпеть, а взбешённый Жуков неумолим. Вперёд, взять Вязьму, взять любой ценой!

Вязьму возьмут лишь через год совсем другие армии. 33-я армия растает в окружении, тяжелораненый командарм Ефремов, не желая попадать в плен, покончит с собой. Очень показательна судьба генерала Ефремова и его армии. Репрессий Михаил Григорьевич избежал только благодаря прямому заступничеству Микояна, с которым бок о бок воевал в Гражданскую. Ефремов был одним из немногих, тогда заслуженно, постепенно дослужившихся до генерала, командарма. А потому искренне, в отличие от того же Жукова, не понимал, зачем гнать солдат на откровенную бойню, напролом, действовать, лишь бы действовать. Да, защищать Родину, да усиливать оборону, да наступать, но только, как следует к этому подготовившись. Спешка, как известно, помогает только при ловле блох, на войне она всегда оборачивается неоправданными жертвами, миллионами жертв.

Уже находясь в окружении, Ефремов докладывал своему прямому начальнику Жукову о катастрофической нехватке боеприпасов, особенно снарядов для артиллерии. Чем Вязьму-то брать? Генерал Жуков, командующий фронтом, представитель Верховного командования, посоветовал окруженцам изыскивать боеприпасы на месте. Это он о чём? Это найти в вяземских лесах грибы, в изобилии растущие там по осени? Нет, это там же, в вяземских лесах найти снаряды. Диву даёшься, читая переписку Ефремова с будущим «маршалом победы». Михаил Григорьевич сообщает, что больных и раненых солдат уже больше, чем строевых, тиф бушует, жрать нечего, всех лошадей и даже их фураж съели. Дайте приказ на прорыв назад, хоть кто-то спасётся. А Жуков отвечает, что немцам сейчас ещё тяжелее, они от каждого куста угрозы боятся, а вы у себя дома. Взять Вязьму!

Неоправданно, больше от лишений, болезней и нехватки, почти отсутствия боеприпасов, погибло более десяти тысяч советских воинов. Это только один эпизод из сотен, связанных с командованием Жукова.

Армию Ефремова иногда сравнивают с армией Власова. Обе были брошены на неподготовленный прорыв, обе растаяли в окружении. Немногочисленные отряды ефремовцев, прорвавшиеся из окружения, встречали как героев, многих наградили. Тех очень немногих, что вырвались из места гибели 2-й армии, которой командовал Власов, обычно ссылали в штрафбаты.

Тяжелораненый, теряющий сознание Ефремов, предвидя своё неминуемое пленение, покончил с собой, сделав выстрел чести русского офицера. Воспитанный в императорской русской армии офицер до конца был верен присяге. Он ещё безусым юношей присягал царю и Отечеству. Царя не стало, Отечество Михаил Григорьевич защищал до конца. Даже генералу людоедской армии пришлось воздать должное героизму русского генерала. Немцы Ефремова похоронили, отдали воинские почести, привели в пример своим солдатам.

Совсем по-другому вёл себя Власов, генерал, не раз заслуженно попадавший на передовицы «Правды». И Власов, и Ефремов были грамотными военачальниками, успешно руководили своими воинскими частями, проявили себя с наилучшей стороны при обороне Москвы. Попав в окружение, оба генерала до конца были со своими солдатами, отказавшись от присланных лично за ними самолётов. Во многом похожа военная судьба двух генералов, и лишь один миг разделил память о них. То самое мгновение, дающее «кому позор, кому бесславие, а кому бессмертие». Власов сдался, а Ефремов ушёл непобеждённым. Солдатам из 33-й и 2-й армий досталась разная встреча у своих. Одни, благодаря героизму своего командарма, были героями, другие, тоже из-за своего командарма, несли на себе отпечаток позорного предательства. В освобождённой в 1943 году Вязьме, лежащем в руинах городе, первое, что было построено, это памятник генералу Ефремову. По личному указанию Сталина. Посыл понятен: не можешь уйти от плена – застрелись.

110-я дивизия, в рядах которой воевал рядовой Серебряков, не попала в окружение, как основные силы 33-й армии. Эта дивизия как раз и защищала тот узкий перешеек прорыва, через который армию Ефремова направили «Взять Вязьму, взять любой ценой!». Когда совсем не глупые немцы, скромно говоря, умевшие воевать, бросили все силы на захлопывание «котла», дивизия не устояла. Ефремов предупреждал Жукова об именно таком развитии событий, но тщетно. Командующий фронтом позднее обвинит командарма в неумелом руководстве вверенной ему армии, в самом окружении. А 110-я и многие другие дивизии будут направлены на прорыв «коридора», для связи с окружённой армией. Нисколько не поглупевшие за это время немцы, конечно же, приложат все усилия, чтобы «коридора» не допустить, а окруженную 33-ю армию «переварить» в своём тылу. Тупо и отчаянно сотня за сотней, тысяча за тысячей советских солдат гнали в одно и то же место, именно туда, где их больше всего ждал противник, на прорыв «коридора», на бойню, на верную и практически бесполезную смерть. Именно там и погиб рядовой Серебряков. В тех боях соотношение немецких потерь личного состава к советским доходило до 1 к 20. Слава героям, позор преступникам!