HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Григорий Салтуп

Ныкалка, или Как я был миллионером

Обсудить

Повесть

Опубликовано редактором: Карина Романова, 2.06.2009
Оглавление

4. "Шанхай" выходит в город
5. "А пошли они все в баню!"
6. Бруниха, благодетельница наша...

"А пошли они все в баню!"


 

 

 

С утра мы всей семьей слушали воскресную радиопередачу «С добрым утром», потом мама собрала для меня и папы бельё, и я пошел в баню на Промышленную. Очередь занимать.

По выходным там всегда огромная очередь. Баня обслуживала четыре района нашего города: Шанхай, Черныгу, Голиковку и Зареку. Баня была большая, двухэтажная, грязно-облупленная снаружи и грязно-слякотная внутри.

Первую очередь надо было отстоять в гардероб. Вторая очередь, самая длинная, стояла вдоль лестничных маршей на второй этаж, в раздевалку. Потом, уже в мыльном отделении, была очередь за тазами, потом очередь в парилку, и, наконец, очередь в буфет, за лимонадом.

Стоять в очередях я не люблю, но выхода не было. Хоть раз в неделю надо сходить в баню и помыться с ног до головы. Конечно, можно было и дома в корыте помыться, – но с домашней помывкой столько возни! Ужас!

Сначала надо лишний бидон воды на четыре ведра из родника притаранить на тележке, – а родник далеко, почти за километр, у леса. Потом ведра приготовить, воду в бачках на плите нагреть, залезть в тесное корыто и поливать себя из ковшика. В одной воде дважды помыться, потом в чистой ополоснуться, потом воду вынести и выплеснуть, и, наконец, за собой все брызги вытереть.

«Мутотень», – как говорил мой папа. Нет, пусть в бане очередина, все одно меньше хлопот, чем на кухне.

А завтра первое сентября, в школу надо прийти в новой форме, – фуражку с кокардой проверить, каркасную проволочину выпрямить, где промялась. На китель белый подворотничок пришить, на ремне бляху отдраить, отгладить брюки и пионерский галстук и ботинки начистить. Приготовить тетради и учебники. И главное, – смазать подсолнечным маслом мою новую командирскую сумку с планшеткой. Чтоб блестела, как новенькая!

Дел на сегодня было много.

Хорошо, что на улице еще тепло, в гардероб сдавать нечего, значит одной очередью меньше.

Я занял очередь на лестницу в раздевалку за каким-то толстым пожилым дядькой в черном морском кителе и с квадратным кожаным саквояжем. Точь-в-точь таким же, как и у меня. Только наш саквояж был из красноватой кожи и более новый, а у дядьки в кителе саквояж был желтый, потертый и ручка перемотана черной изолентой.

«Хорошо, что у дядьки саквояж, легко запомнить. Тогда очередь не потеряется», – отметил я про себя.

За мной тоже почти сразу заняли очередь. Надо было постоять пятнадцать минут и отпроситься из очереди «по делам». Так я и сделал.

Выскочив из бани, я добросовестно обшарил все кусты и окрестные полянки и нашел только одну пивнуху, втоптанную в землю под корневищем сирени. Значит, местные мальчишки уже научились играть в «шанхайку», и сами здесь пасутся. Обидно!

– … как же, будет для вас товарищ Простопонькин у Москвы продуктовые лимиты выпрашивать! – говорил пожилой мужик с саквояжем двум своим знакомым.

Я присел на ступеньку и стал слушать взрослые разговоры.
– Да-к! Таки дела. Как ему на шестьдесят лет орден Ленина вручили, так у нас в Карелии талоны на все молочные продукты ввели. Двести масла в месяц. Литр молока в неделю. И все. Не прыгнешь. Обратили внимание? Мен на мен. Ему медальку с Ильичем на пиджак, а народу взамен пустые прилавки, – поддакнул мужику с саквояжем его приятель в полосатом тельнике и в морской фуражке с «крабом».

– Да-а. Талоны – талоны… Мать их в Лабрадор! – как карточки во время войны… Двадцать лет, как не воюем, а все жрать нечего! – расстроено протянул молодой мужик. – Попробуй, накорми семью: макароны да картошка. На постном масле…

– Хорошо мне: дважды в месяц в Ленинград по казенной надобности посылают! – хохотнул моряк в тельняшке. – Каждый раз по четыре сумки с колбасой да мясом тараню! И себе, в семью, и матери, и брату…

– Да уж! Знаем: «длинное, зеленое, пахнет колбасой!»

– Зато у товарища Простопонькина орден на лацкане!

Я сразу же догадался, о ком они рассуждали: Простопонькин был самым главным в нашем городе и во всей нашей республике. Я часто видел его фотографию в газетах, и в школе на стене у пионерской комнаты он висел.

Весной, на первомайскую демонстрацию наша классная Мара-Бара (по школьному, Мария Борисовна) всучила мне в руки палку с его серым портретом на фанерке. Фанерка была маленькая, с альбом по рисованию, а палка попалась большая и тяжелая.

Илмаренку тогда повезло: ему только два легких прутика с бумажными цветами поручили нести. И после демонстрации их можно было выкинуть.

Меня же Мара-Бара строго-настрого предупредила, что товарища Простопонькина просто так выкидывать нельзя, что после площади Кирова я должен сдать товарища

Простопонькина на палке в школьный автобус.
Илмаренок тогда отказался поменять свои бумажные цветы на моего Простопонькина. Я палку с товарищем Простопонькиным уж таскал-таскал, – и на плече нес, и под мышкой, то в одной руке, то в другой, – тяжелый попался. Главное, – сам-то товарищ Простопонькин на фанерке легкий, а палка, на которую он был приколочен, раньше, наверное, большой флаг держала. И потому очень тяжелая попалась. Несоразмерная личности. Ему бы не этой здоровущей палке сидеть, а на какой-нибудь реечке полегче держаться…

Пока праздничная колонна нашей школы три часа с остановками и ожиданиями добиралась из Шанхая до площади Кирова, мне товарищ Простопонькин ужасно надоел. Честное слово! Я пытался поменять товарища Простопонькина у пацанов из нашего класса на какой-нибудь флажок или ленты на прутиках, но все отказывались. Влип я с товарищем Простопонькиным в самую тягостную «мутотень». Только перед площадью Кирова, когда наша колонна застряла еще на целый час на мосту через Лососинку, Женька Сапрыкин согласился махнуться со мной. Мне пришлось добавить к товарищу Простопонькину на палке два своих личных, а не школьных воздушных шарика, только тогда Сапрыкин дал мне взамен свой легонький плакатик «ТРУД».

Когда нашу колонну наконец-таки выпустили на площадь, Сапрыкин перебрался на правый край шеренги, поближе к трибуне. Он ухватил товарища Простопонькина двумя руками за самый низ палки и высоко-высоко, как физкультурник на Красной площади, понес его перед трибуной, где в центре, под серым портретом Никиты Сергеевича Хрущева и над золотым гербом СССР стоял настоящий, живой товарищ Простопонькин в серой шляпе.

У него было серое, наверное, от холодного ветра, лицо и какие-то ненастоящие стеклянные глазки, которыми он водил слева на право не поворачивая головы.

С обеих сторон от товарища Простопонькина размещалось еще штук двенадцать товарищий-начальников, чем-то неуловимо и странно похожих друг на друга. Как близнецы-братья.

Все они были в серых габардиновых плащах с плечиками и фетровых шляпах, у всех были одинаково мясистые щеки и вздернутые плоские носы. Из-за плащей с подшитыми ватными плечиками и низко, по брови надернутых шляп, все товарищи-начальники казались единой командой низкорослых атлетов с маленькими недоразвитыми головками. Выделялся только один военный в фуражке с золотым околышком, в плаще с погонами и на голову длиннее штатских товарищей-начальников. Он стоял с краю и нос у него был краснее других трибунных начальников.

Сплошная стена красных флагов за их спинами, красные гвоздики в петлицах и покрасневшие на холодном и резком весеннем ветре щеки, – все сливалось в серо-красные полосы.

Флаги зло щелкали по железным трубам, как плетки по крапиве, ухал из динамиков охрипший марш, какой-то мужик рядом с товарищем Простопонькиным сердито кричал по бумажке в микрофон.

«Это и есть светлый праздник солидарности трудящихся? Я должен веселиться?» – с недоумением и обидой спрашивал я сам себя, проходя под трибуной, – шаркая по луже мокрыми ботинками, шмыгая носом и потирая озябшие руки с плакатиком «ТРУД».

И еще, глядя вверх, я подумал, что товарищам-начальникам тоже, наверное, не сладко там, на трибуне, на ветродуе, как и нам, внизу. Быть может, им еще холоднее, ведь там ветер сильнее. Они, наверное, тоже давно хотят, чтоб эта «мутотень» поскорее закончилась, и тогда можно будет наконец-таки разойтись по домам. По своим шикарным казенным квартирам в сталинских домах, где и газ, и горячая вода и ванные есть! Ведь начальнички только в центре живут, в кирпичных домах, в Шанхайские каркасно-засыпные бараки начальников плеткой не загонишь…

Это под ледяным ветром все равны, как настоящие коммунисты.
Но они были начальниками и потому натужно улыбались толпе, которая энергично трясла на холодном ветру флажками, шариками, портретами на палках и бумажными цветами и медленно текла внизу, вдоль трибуны.

Живой товарищ Простопонькин величаво помахал гордому Сапрыкину своею собственной короткою рукой.

– Ура! – Ура! – Ура! – прокричал наш класс дружно, как на репетиции. Младшая пионервожатая была нами довольна и сияла, как зеркальце.

– Видели?! Вы видели?! Вы все видели?!! – восторженно спрашивал потом, когда мы миновали трибуну, Женька Сапрыкин, – Он мне рукой помахал!!! Сам товарищ Простопонькин!!!

– Ну и что?

– Радуйся теперь всю жизнь!

– А он не тебе, а своей фотографии рукой махал!

– Во! – счастья полные штаны!

– Ах, так?! Ну! – погодите! Борька! Забирай скорей своего товарища Простопонькина, отдай мне назад мой «ТРУД»! – приказал мне Сапрыкин, который всегда быстро обижался.

– Нет уж! Поменялся и все. Обратный обмен не проходит. На фиг мне твой Простопонькин! Тебе он ручкою махал, ты и тащи его до автобуса! – ответил я.

Так что настоящую цену товарищу Простопонькину я знал очень хорошо, и горячей любви к нему не испытывал…

– Говорят, он метр сорок восемь ростом? – спросил в банной очереди у толстого мужика с саквояжем молодой мужик.

– А ты что? Ни разу его не видел?

– Нет. Не довелось. Живьем не довелось. Он, говорят, из кабинета не выходит?

– Эт-то точно! С утра до вечера один-одинешенек в кабинете. Ему даже особый сортир пристроили в его личном кабинете за задней стенкой, за портретом Брежнева. А все почему? Потому, что сам товарищ Простопонькин ростом в метр сорок два! О! Не больше! – показал толстяк рукой от пола. – Он себе на кресло под зад всегда два тома «Капитала» подкладывает, чтоб его из-за стола было видно! Марксист. Настоящий марксист. Наш дорогой товарищ Иван Ильич Простопонькин ни одного пленума Обкома КПСС без опоры на Маркса не проводит! Ему и ботиночки специальные сшили, на платформе. Чтоб среди других обкомовцев подростком не казался. И ботинки, и Карл Маркс как платформа…

– Ха-ха-ха! Крепко наш «обсек» подсел на Маркса! – полушепотом засмеялся мужик с крабом на фуражке.

– Хо-хо-хо! – тоже в полголоса хохотнул другой. – Теперь мне ясно, почему на трибуне, на Кирова специальный помост в центре сколочен! А я-то думал: для чего он? А оказывается: О-хо-хо!

– Когда в Москве из Карело-Финской Союзной решили сделать республику автономную, то товарища Простопонькина поначалу в директоры ансамбля лилипутов прочили. За специфический рост. Его даже на курсы в Ленинград посылали: научили вприсядку плясать и чечетку бить. Тут, помните? – мода пошла: чтоб во всех автономных республиках во главе ставить номенклатуру из титульной народности? После двадцатого съезда и доклада Хрущева? В Мордовской – мордвины, в Чувашской – чуваши, в Бурятской – буряты. Только тогда в Москве и вспомнили, что товарищ Простопонькин родом из карел, и сделали его секретарем Обкома… – тихим въедливым тоном сообщил толстяк.

– О-хо-хо! «Ансамбль лилипутов»!

– А чего зря по-бабьи языками чесать? Противно… Да пошли они все в баню!

– Ну ты размечтался! Как же! Пойдут они в баню. Члены Обкома КПСС! Это мы, тупой «пролетарьят», по два с половиной часа в очередях тремся, чтоб хоть раз в неделю задницу отмыть. А у «них» в «дворянском гнезде» у каждого отдельная по сто пятьдесят квадратов и с ванной!

– А откуда ты это знаешь?

– Как откуда? – от верблюда! Не все же «Ленинскую правду» читать и плакатиками любоваться, – в полголоса, как бы в сторону буркнул пожилой толстяк.

– Так все-таки: откуда знаешь про личный сортир? Со «вражьего голоса»? – выпытывал молодой.

– Какое там! Я пятнадцать лет в «их» обкомовском гараже механиком отпахал. Обещали квартиру перед пенсией дать… А-а! Ну их в баню!

– Так ведь не ходят! Сам говорил…

– Да уж…

Тут внизу, под нами, под лестницей, началась какая-то буча. Мужики стали расталкивать друг друга по углам и по сторонам освобождая для кого-то пространство…

 

 

 


Оглавление

4. "Шанхай" выходит в город
5. "А пошли они все в баню!"
6. Бруниха, благодетельница наша...
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

http://www.rostakelag.ru/ цены и стоимость монтажно такелажных работ.
Поддержите «Новую Литературу»!