HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Григорий Салтуп

Ныкалка, или Как я был миллионером

Обсудить

Повесть

Опубликовано редактором: Карина Романова, 2.06.2009
Оглавление

11. Рейд на Товарную станцию
12. Настоящее богатство и милитаризм
13. "Ничего, что дом сгорел! – зато клопы подохли!"

Настоящее богатство и милитаризм


 

 

 

Следующие полторы недели проскочили передо мной, как лихорадочные: в сплошной суматошной торговле. У меня даже не было времени самому в «шанхайку» спокойно рубануться!

Конечно, я, первым делом, спрятал мешок с пивнухами в подвал. Прошлогодняя картошка кончилась, и родителям уже не надо было в подвал заглядывать. Так что там пивнухи оставались в сохранности, как в швейцарским банке.

Вторым делом я заплатил все свои старые долги. С «процентами», – всем заимодавцам по пять пивнух сверху кроме долга вручил!

Потом я выдал ближним пацанам с нашей улицы и соседского барака, с которыми мы чаще всего играли в «шанхайку», по двадцать пивнух. Всем поровну, – чтоб не завидовали друг другу и мне, и чтоб не расспрашивали: «Где достал?». Я просто открыл ранец и насыпал шесть кучек по двадцать штук в каждой.

Кольке Глузько, Сереже Медведеву, Женьке Сапрыкину, братьям-двойняшкам Андрею и Вовке Тюриковым и Илмаренку, – всем выдал по три горсти свежих пивнух с незабитыми внутрь бортиками за просто «так».

– Один уговор! – предупредил я.

– Ну! Что за «уговор»?

– Не допытываться, где я пивнухи достал! Согласны?

– … Ладно, согласны, – помялись пацаны.

Ребята пересчитали даровые пивнухи, распихали их по карманам и, как по команде, на два шага отступились от меня, – мол, что я теперь буду делать с таким множеством пивнух? Может, сверху сяду и буду с маслом есть? – Дудки!

– «А ведь кто-то из них мою ныкалку обчистил и дохлую крысу подложил…» – подумал я, запирая ранец на ремешки.

– Ну, а где ваше спасибо? – спросил я.

– Да-а, «спасибо»…

– Спасибо, Боря…

– И что ты с остальными будешь делать?

– А ничего! Что хочу, – то и сделаю! Вот!

Подошли два парня с Каменоборской улицы. В карманах какая-то ерунда: штучки-дрючки-закорючки.

– Кому еще нужны пивнухи? Ерунду не предлагать! Подходи, бери – две пивнухи – одна копейка! Гришке Путласу, литовцу по копейке за пару платили? У меня такая же цена!

– Кому денег не жалко?

– Кому пивнухи нужны?
Соседские пацаны поерзали, позажимались, пошастали мелочь по карманам и купили на сорок копеек восемьдесят пивнух. Первые настоящие клиенты.

Малышня появилась. Пятеро третьеклассников:

– Дай! Боря!

– Дай! У тебя много!

– Вас еще больше! Нет копеек – не будет пивнух! И все, разговор короткий. Ждите коммунизма, тогда все бесплатно будет! Пятнадцать лет осталось. «Партия КПСС торжественно провозглашает: нынешнее поколение будет жить при коммунизме!» Читали небось? Так что ждите коммунизма, тогда всему начальству будет пиво задарма, а вам пивнухи бесплатно. Верить надо в светлое будущее…

– Дай, Борька! Дай! Что тебе, жалко?

– «Жалко» у пчелки в жопке! Проси на паперти, может там подадут?

Подошел Гришка Путлас, литовец, которому раньше пивнухи мать с работы таскала, и он сам ими торговал.

– Вот двадцать копеек. Посчитай…

– Пожалуйста!

Прошел мимо меня Янек Клязенек, – остановился, искоса и исподлобья посмотрел, как я из ранца горстями пивнухи вынимаю, в стопки складываю и копейки от покупателей принимаю.

Нечего не сказал, лишь усмехнулся нехорошо одной половинкой тонкогубого рта. И руки свои в наколках сиреневых потер, как от холода.

Во всем Шанхае мальчишки быстро пронюхали, у кого пивнухи завелись, и все ко мне потянулись.

Однажды пришли даже пацаны с улицы Промышленной. Пятеро прибанных «обмылков». Проводником у них был один парень, наш, шанхайский. Во главе чужаков был тот самый долговязый восьмиклассник, которого Илмари осенью между могил скопытил.

Взяли «обмылки» на всю компанию, на полтора рубля. Триста пивнух.

Ни «спасибо», ни «до свиданья».

Долговязый сделал вид, что меня не узнает, мол, впервые видимся.

Я тоже не стал напоминать о прошлом. Только десять пивнух бесплатно сверху добавил, как оптовым покупателям.

По мне-то: – «Что ни поп, то и батька! Что ни покупатель, то и молодец!»

Мешочек мой за неделю значительно отощал, а вскоре и вовсе опустел: теперь все оставшиеся пивнухи хранились в ранце, а ранец в ныкалке.

Я уже выбирал день, когда сделать еще один одинокой рейд за пивнухами на Товарную станцию, как ко мне подошел на перемене Игорь Кабанен, из шестого барака на Рылеева.

– У тебя, говорят, деньжата завелись?

– С чего ты взял? – вопросом на вопрос.

– Так… Пацаны говорили.

– И что ты хочешь предложить?

Игорек отвлек меня в угол и шепотом произнес: –

– Винтовку!

– Настоящую? – не поверил я.

– Конечно! Только: ни-ни! После уроков подожди меня на пустыре. И помни: никому! Молчок.

 

На пустыре мы договорились быстро.

– У одного парня с Перевалки есть настоящий карабин с винтовочным затвором. Берданка. Он ищет покупателя. Тебе это интересно?

– Надо посмотреть…

– Конечно! Я сегодня с ним договорюсь. Согласен?

– Ладно.

– А в чем твой интерес?

– Рубль с тебя. За посредничество. Согласен?

– Ладно…

Кабанен договорился о встрече на нейтральной территории через два дня.

Продавец приехал на велосипеде, к верхней раме которого двумя ремнями был пристегнут длинный сверток в мешковине. Место было пустынное, глухое – просека ЛЭП на окраине города. Около соснового леса, за огородами.

Парень не спеша слез с велосипеда, сел на поваленную березу рядом с нами и достал из левого носка пачку болгарских сигарет «Шипка». Правый носок его был по щиколотку натянут на штанину, чтобы та в велосипедной цепи не запуталась.

– Угощайтесь, – предложил он мне и Кабанену.

Игорь поздоровался и сказал ему моё имя, но парень себя называть не стал, а только молча кивнул, мол, хорошо, запомним, – Боря – так Боря, я не против…

Мы втроем закурили.

Помолчали, приглядываясь друг к другу…

Парень был значительно старше меня, лет пятнадцати.

Длинный, тощий, с неприятной щербатой улыбкой и разными глазами. На левом веке у него темнела крупная родинка, и от этого мне показалось, что он все время ехидно щурится, – словно собирается обмануть. Родинка над левым веком была как третий глаз.

– Давай, не тяни, показывай! – приказал Игорь.

– Не торопись. Как голый в баню. Сначала слушай. Это винтовка. Обрез. Обрезал не я, кто-то задолго до меня… – он сплюнул себе под ноги и огляделся. – Модель номер два американского полковника Бердана. Скользящий затвор. Ствол рассверлен под двадцать восьмой калибр. Вот четыре латунных гильзы. Год выпуска винтовки – тысяча девятьсот седьмой.

– А откуда в России американские винтовки? – стал уточнять Игорь.

– Наша русская армия была ими вооружена в прошлом веке. Купили у американцев…

– Ну да! Будут американцы нам винтовки продавать! Держи карман!

– Так это в прошлом веке было! Когда вся власть у богачей и царя.

– Тогда понятно…

– Потом свою трехлинейку придумал наш инженер Мосин, и винтовки Бердана отправили на склады. Несколько тысяч штук. Вот и решили их для охотников приспособить. Взяли со складов и расточили под охотничьи патроны. У меня – двадцать восьмой калибр. Смотрите! – он освободил от ремней сверток, развернул его и достал обрез.

От восторга у меня даже дыхание прервалось!

Настоящая винтовка настоящего американского полковника Бердана!

Вороненый ствол её был грубо и кривовато опилен по цевье. Мушки не было совсем.

Деревянный приклад тоже был укорочен почти по ложу. Поэтому винтовка ловко ложилась на руку, как короткая абордажная аркебуза из романа «Одиссея капитана Блада». Только аркебузы во времена пиратов заряжали с дула и фитилем поджигали запал на полке. Как поджигу из моей ныкалки.

А тут двадцатый век! Латунный патрон вставляется справа в затворное ложе! Боек бьет по капсюлю!

Затвором щелк-щелк туда-сюда и с поворотом вверх!

Как у настоящей винтовки в кино про революцию!

– Стреляет? – спросил я.

– Как крейсер «Аврора»! – ответил трехглазый продавец.

– Сколько?

– Пять. Пять рублей…

 

Я не стал торговаться. Отдал разноглазому деньги и забрал винтовку. Игорек получил за услуги свой рубль.

Для того, чтобы скрытно донести оружие до Шанхая, до дома, мне пришлось ствол обреза засунуть в брюки, а укороченный приклад приткнуть под рубахой под мышку. Чуть прихрамывая и подволакивая негнущуюся левую ногу, я добрался до Шанхая.

Родителей дома не было.

Я приспособил для хранения обреза щель между двойным потолком над прихожей. В эту щель можно было протиснуться только из моей комнатенки.

Следующие две недели винтовка американского полковника Бердана заполонила собой все мои помыслы и увлечения…

Это было как наваждение, как наркотический сон. С мыслями о ней я засыпал, с мыслями о ней я просыпался. С мыслями о ней сидел на уроках, ходил в магазин, мыл посуду, ездил за водой, топил печку и играл с пацанами в шанхайку…

А она – зараза! – не стреляла!

Если бы «Аврора» стреляла, как эта берданка, то у нас до сих пор была бы у власти фамилия Романовых…

Патроны двадцать восьмого калибра я зарядил отцовскими капсюлями и порохом. Пыжи я сделал сам из старых валенок, – высечки под пыжы двадцать восьмого калибра продавались в охотничьем магазине свободно, без предъявления охотничьего билета. В качестве патронов я не сомневался, – а винтовка полконика Бердана, зараза нехорошая, не стреляла!

Через пять дней постоянных сборок и разборок я наконец догадался, – в чем дело?! Сделал бумажную прокладку между бойком и капсюлем, щелкнул по холостому патрону и увидел, что боёк чуть-чуть не достает до крышечки капсюля. Не бьет, а как бы поглаживает. А должен был пробивать капсюль почти насквозь.

Я разобрал винтовочный затвор, вынул пружину, косой винт и шпиндель, достал боек, – а он оказался сточенным. Кто-то ему самый клювик отпилил.

Зараза американская!

Боек представлял из себя железячку из двух цилиндриков: узкого и широкого, общей длиной около двух сантиметров. Слесарное дело нам должны были преподавать только на следующий год, в шестом классе.

Мне пришлось это ремесло освоить раньше всех.

У отца в сарайке были тиски, ножовка по металлу, напильники и мелкие надфили. Ругая про себя разноглазого продавца, я выточил за три дня новый боек из гвоздя. Зачистил его на бруске и наждачной бумагой и подогнал по размеру.

Миллиметр в миллиметр!

Ушел в лес и выстрелил четыре раза по консервным банкам.

Их разметало в клочья! Как из «катюши»!

Одно было плохо: никто не видел моего торжества…

На следующий день я позвал в лес Илмаря и Сережу Глузько.

Не вынимая обреза из штанины и из подмышки и чуток приволакивая для маскировки левую ногу я отвел ребят к лесу, в кусты.

Только там я показал им берданку и дал выстрелить по одному разу.

Парни смотрели на меня, как на полубога!

Настоящая винтовка! Американского полковника Бердана!
Винтовочный затвор оттянуть на себя, гильзу вставить, дослать в патронник, затвор взвести и, – Бабах! Консервная банка – как дуршлаг!

 

На следующий день мы опять пошли в лес, взяли с собой Сережу Медведева и Женьку Сапрыкина. Винтовка выстрелила три раза, а на четвертой гильзе дала осечку.

Отказалась стрелять.

Взводили – щелкали, взводили – щелкали… Никакой реакции.

Я снова поставил между бойком и капсюлем тоненькую бумажку, и боек её опять не пробил. Он сточился на какой-то миллиметр за десяток выстрелов, и ему не хватало силы воспламенить капсюль.

– Тебе надо было боек закалить! – посоветовал опытный Глузько.

– Да! Гвозди делают из мягкого железа, незакаленного. Поэтому у тебя боек в берданке быстро сточился, – подтвердил Илмаренок.

– А как металл можно закалить?

– Нагревают паяльной лампой до красна, потом в масло бросают.

– В сливочное? Сливочное только по талонам.

– Нет, не в сливочное, конечно. В машинное масло… – сказал Сережа Медведев.

 

Побитый и подавленный я возвращался из леса…

Пацаны шли рядом, о чем-то переговаривались. А я ничего не слышал. Подволакивая левую ногу – для маскировки обреза, – я тащился за ребятами и думал о своем. Вообще, последние дни я ходил как в полусне, – и все из-за этого американского полковника Бердана.

Руки сбиты в мозоли от напильников и надфилей.

На занятия в студию ИЗО я уже две недели не появлялся. Наверное, наш руководитель Андрей Андреевич считает, что я заболел или совсем бросил студию.

Надю Курочкину только один раз проводил до дома и бросил. Что она теперь обо мне думает?

До летних каникул остается две недели.

Родители, наверное, в пионерский лагерь меня зашлют, как в прошлый год, – тоска зеленая! Мама заставляет каждое утро по большой столовой ложке рыбьего жира пить, – я пью и не морщусь. Даже противный рыбий жир мене не противен! Самому странно.

Плохо дело…

Еще один боек придется вытачивать…

И закаливать.

Пивнухи кончились, – все продал.

Пацаны со мной почти не общаются, – смотрят, как на чумного… И зачем мне сдалась эта винтовка американского полковника Бердана?

Ну, починю я её, выточу и закалю еще один боек, и расстреляю десяток консервных банок? А дальше-то что?

Что дальше?

 

Утром я, не завтракая, быстренько смотался из дома, пока родители не проснулись. Наступало обычное майское воскресенье. Весна. Шанхай отсыпался после рабочей недели. Прохожих нет, ребятня еще не вышла на улицы. Одинокие собаки лениво шлялись по пустынным переулкам, изредка принюхиваясь друг к другу и зевая на голубое небо.

На откосе железной дороги я почти сразу на ходу заскочил в товарный состав, спрятался в порожнем вагоне хлоппер-дозатора. С грохотом, но без приключений добрался до Товарной станции.

Потом я дождался окончания осмотра товарняка вохравцами и железнодорожниками и выбрался на волю. Баня оказалась закрытой на выходной день. В фанерном ящике на задворках бани прибавилось пивных пробок и бумажного мусора. Значит, во всем городе и изо всех пацанов, играющих в «шанхайку», я оказался единственным, кто разведал это место добычи пивнух.

Я наполнил ранец и полмешка пивнушками. Хотел, сначала, дождаться обратного товарняка в южном направлении, но его все не было и не было.

Поэтому я в открытую пошел на охранника у шлагбаума.

Мне было уже почти что все равно: арестуют, так пусть арестовывают! Отберут пивнушки? В колонию для малолеток засадят? – значит, так и надо!

– Ты как здесь оказался? На строго охраняемой территории? – остановил меня здоровущий дядька в форме: фуражка с малиновым околышком, синие галифе, китель без погон и кобура с наганом на ремне. Наганище торчит из кобуры, – колечко на рукояти поблескивает!

– Заблудился, – буркнул я.

– Откуда идешь? Куда? – сурово подвздернул дядька портупею, покосившуюся от тяжести нагана.

– С Пятого поселка…

– Что украл? Что несешь? – охранник грубо вырвал у меня мешок с пивнухами, раскрыл его, заглянул, и – …небритая челюсть его слегка отвисла на бок, как кобура с наганом на незатянутом ремне.

– Это что?! Зачем тебе это?

– Металлолом. В школе нас заставляют собирать. На строительство Красноярской ГЭС. Там станция будет самая большая в мире. Металлолома много надо, – со вздохом соврал я.

– Металлом… Ё-пэ-рэ-сэ-тэ… Планы партии – планы народа… Ё-пэ-рэ-сэ-тэ… – загадочно, словно пароль на незнакомом языке, прошептал охранник себе под нос и медленно вернул мешок с пивнухами мне, – Давай, дуй отсюда! Быстро! Пока начальника караула нет! – подтолкнул он меня за шлагбаум. – Чтоб больше тебя я не видел!

– Не увидите… – сказал я на прощанье.

В Шанхай я приехал на автобусе. Шел от автобусной остановки, тащил мешок на плечах, – а пацаны почти на каждом перекрестке все также рубились в «шанхайку».

– Борька! Это что? У тебя пивнух полмешка?

– Где достал?

– Ну ты миллионер!

– Дай пять штук!

А я иду мимо них, как чужой, только буркнул пару раз на ходу: – «Привет!» – и полмешка пивнух у меня за спиной меня не радуют.

Мешок с пивнухами я спрятал в дровеннике, едва прикрыв его корьем и щепками…

 

После обеда я вышел на улицу к пацанам.

Они в пивнухи играют, спорят, горячатся. А мне тоскливо и играть не хочется. Вроде бы зачем два часа стараться-метиться, бить-докидавать, лупить с оттяжечкой на переворот, – и выиграть в результате семь или восемь штук, если я один тайный рейд на Товарную станцию сделаю и полторы тысячи пивнух притараню?

Подошел ко мне Илмаренок.

– Привет.

– Привет…

– Продай мне хотя бы двадцать пивнух. У меня только десять копеек. Я опять проигрался. И в долгах у Сапрыкина и Глузько. Тридцать две пивнухи должен. Ужас!

– Так возьми. Дарю.

– Где?

– Сходи сам ко мне в дровенник. В левом углу под щепками мешок с пивнухами. Можешь взять пятьдесят штук. Но не больше…

– А ты чего не играешь?

– Да-а, настроения нет…

Я ушел домой и до вечера валялся на диване, читал «20 000 лье под водой» Жюля Верна… Завтра пойду в студию «ИЗО». Скажу Андрею Андреевичу, что гриппом болел…

 

К вечеру мама выставила меня на улицу: –

– Лежа читаешь весь день. Глаза испортишь! Будешь в очках ходить. Вырастешь очкариком. Нельзя так долго лежа читать! Иди, проветрись на улицу. Слышишь, мальчишки опять кричат чего-то?

Пацаны продолжали рубиться в «шанхайку».

Илмаренок, судя по всему, опять проигрался; он горячо спорил с Сапрыкиным, который выиграл у него последние, подаренные мной пивнухи, и собрался было уходить домой. Но вернулся с полпути, посмотрел на меня косо, однако еще раз просить у меня пивнухи он не стал, а залез в карман рубашки:

– Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец! Вот она! Заветная пивнуха с медведем! Чешская! Ставлю на кон против пяти штук!

– Илмари! – опешил я. – Так это, оказывается, ты?!

– Что «Ты»? – спросил он отступая от меня.

– Меня обокрал! Оказывается, ты из моей ныкалки портсигар с чешской пивнухой и деньгами свистнул! Вот дела! Ребята, помните, я осенью по дороге с вокзала эту пивнуху нашел? – обратился я к пацанам.

– Да, было дело…

– Помню…

– Вот она, моя чешская пивнуха! У Илмаря в руках! А я-то думал – кто меня обчистил?

– Не крал я! Не крал! – взъярился Илмаренок. – Я эту пивнуху с медведем у Гришки Путласа неделю назад выиграл! Гришка подтвердит, что я правду говорю!

– Врешь! – схватил я Илмаря за рукав.

– Это ты врешь! – отбил он мою руку.

– Ты – вор, Илмари! А я тебя другом считал! – взмахнул я рукой.

– Я не вор! А ты – гад, Борька! Жлоб поганый! У самого целый мешок пивнух припрятан, а он… – и Илмаренок коротким и резким прямым тычком – без размаха, от плеча – Тырк! – врезал мне в нос.

Кровь так и брызнула! Мы сцепились, как коты, – и пошла кутерьма-потеха! То я над Илмаренком сверху его кулаками метелю, то он надо мной меня к земле кулаками гвоздит!

Но он-то здоровее! – насел и хлыщет меня справа-слева наотмашь!

От слез и крови я света не вижу…

– Все! Илмари! Все! Отпусти его! – пацаны стащили Илмаренка с меня, за руки держат, а Коля Глузько меня на ноги вздернул, от Илмаренка отталкивает, собой заслоняет, не дает мне руками махать.

– Хватит вам!

– Успокойтесь!

– Пивнуху не поделили…

– Вы же такими друзьями были…

– Гад ты, Борька!

– Вор ты, Илмаренок!

– Да вы что, ребята!? С ума посходили?

– Из-за пивнух поганых?

 

 

 


Оглавление

11. Рейд на Товарную станцию
12. Настоящее богатство и милитаризм
13. "Ничего, что дом сгорел! – зато клопы подохли!"
517 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 29.03.2024, 12:14 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!