HTM
Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 г.

Умит Салиев

Архипелаг Гулаг по-азиатски

Обсудить

Повесть

Опубликовано редактором: Игорь Якушко, 21.04.2008
Оглавление

12. Глава 12
13. Глава 13
14. Глава 14

Глава 13


 

 

 

Проходило лето. Я ждал сентябрьской амнистии, но старался не думать о ней, чтобы не сглазить. Но разве наденешь узду на мысли?

В отличие от других заключенных мы, иностранцы, имели достаточно свободного времени. Я неустанно занимался арабским и мог уже сносно говорить на нем. Не пропускал ни одного намаза. Молитвы укрепляли мой дух, чего нельзя было сказать о моем физическом состоянии. Помимо болезней меня донимало постоянное чувство голода. Я превращался в доходягу. Руки и ноги стали покрываться черными пятнами. Чтобы хоть как-то заглушить чувство голода, приходилось потреблять большое количество воды. Другого выхода просто не было. Вода попадала в конечности, которые разбухали так, что рвалась кожа. Как врач, я констатировал полное отсутствие в своей крови белков и железа – явные признаки наступающей дистрофии.

Не меньше страданий доставляло желание курить. Оно доводило меня до исступления! Невероятным усилием воли приходилось подавлять искушение поднять с земли чей-нибудь замурзанный обсосанный окурок. Это означало бы переступить черту, за которой полностью утрачивается человеческое достоинство...

 

Но скоро все, более менее, наладилось. Выручило составление кассационных жалоб. Зеки из андижанской тюрьмы сделали мне рекламу, и заказы повалили со всех сторон.

С первого гонорара я обменял полученный чай на табак, хлеб и почтовые марки и смог наконец по нелегальному каналу Камола Хусейна отправить письмо жене.

Осуществилась и давняя моя задумка записаться в лагерную библиотеку, открывшуюся недавно после косметического ремонта. Я отправился туда, воспользовавшись (после визита пакистанского консула) свободой перемещения по зоне.

Библиотека размещалась в боковом флигеле небольшого симпатичного здания с окнами на зеленую центральную аллею, неподалеку от лагерного клуба. Поднявшись по свежевыбеленному крыльцу, я вошел в распахнутые настежь двери библиотеки и увидел просторную, залитую солнцем, комнату. За деревянным барьером, отделявшим книжные стеллажи от нескольких столов с подшивками газет, за небольшим столиком читал книгу зек-библиотекарь. В библиотеке – ни души. Пользовалась ею в основном элита зоны: завхозы отрядов, заведующие столовой, бани, вещевым складом, активисты СПП. Но они мало интересовались книгами, и потому библиотека обычно пустовала.

Я поздоровался и изъявил желание записаться. Библиотекарь, лет 35-40, с интеллигентным лицом, сдержанно ответил на приветствие и взял бланк формуляра. Но узнав, что я иностранец, да к тому же писатель, он весь просиял, вскочил на ноги и протянул руку.

– Надо же! Вот здорово! Ведь мы с вами коллеги по перу! – радостно сообщил он. – Я журналист..., – библиотекарь запнулся, – бывший журналист областной газеты. Но как вы-то оказались здесь, на зоне? – спросил он, суетливо подставляя мне стул.

Я объяснил.

– Ну, вы счастливчик. Срок у вас мизерный, – сказал библиотекарь с откровенной завистью. – В сентябре уйдете по амнистии.

Я мысленно сплюнул три раза через левое плечо и спросил в свою очередь.

– А вы за что сидите?

Он нахмурился, потемнел лицом.

– Семь лет за взятку. Сфабриковали мне дело..., – руки его принялись нервно поправлять на столике стопку формуляров, коробку со скрепками, несколько раз переставили банку с клеем. – Моя беременная дочь умерла по вине врача городского родильного дома. Я возбудил против него уголовное дело. Высокопоставленные друзья врача вступились за него, стали тормозить уголовное расследование, грозились посадить меня самого. Но за свою дочь я готов был на все! Ну и угодил в ловко расставленные сети...

– С сильным не борись, с богатым не судись, как говорится в поговорке, – сочувственно резюмировал я.

Библиотекарь тяжело вздохнул.

– Это уж точно. Никогда не предполагал, что окажусь за решеткой... Сколько пришлось пережить, повидать здесь... – Он вдруг оживился и воскликнул с загоревшимися глазами. – Но какой богатый материал здесь для статей! Вы не находите? Сколько несправедливости творится! Тюрьмы и зоны переполнены людьми, в большинстве своем не более виновными и опасными, чем те, кто находится на свободе. Их изолируют на зонах, подобных нашей, где долгие годы они подвергаются гнусным унижениям, голодному существованию в антисанитарных нечеловеческих условиях, каторжной работе и жестоким побоям... И эти люди убеждаются, что насилие, жестокость и зверства дозволены властью. Кто же тогда представляет власть!..

Почти выкрикнув последнюю фразу, бывший журналист вдруг спохватился, побледнел, зажал рот рукой и огляделся вокруг. Потом поспешно вышел за дверь библиотеки и, не найдя там никого, вернулся и смущенно сказал:

– Знаете, мои слова не для чужих ушей. Стукачей на зоне полно... Поймите меня правильно... Вам я доверяю, вы иностранец и вам нет смысла доносить...

Он смотрел на меня с жалкой улыбкой. Вид перепуганного до смерти бывшего журналиста вызывал во мне неприязнь. Этот представитель узбекской интеллигенции явно проигрывал исламистам, подобным Умиду, которые смело, во всеуслышание обличали власть и режим. Но слова бывшего журналиста были предвестниками пробуждающегося протеста узбекской интеллигенции, испокон веков бывшей лояльной, покорной и терпимой к любой власти. Это относилось и к нынешнему режиму. Когда Узбекистан обрел независимость и воцарился тоталитаризм, интеллигенция молчала и не осуждала произвол и разграбление страны. Писатели и журналисты не поднимали экономических и политических проблем. Напротив, газеты захлебывались восхвалениями президента Каримова, выражали ему горячую благодарность за заботу о простом народе.

Я подошел к книжным стеллажам и перевел разговор на другую тему, давая возможность бывшему журналисту придти в себя.

– Отчего же книг у вас так небогато? – спросил я.

Он понял и благодарно взглянул на меня.

– Книг достаточно было. Но замполит приказал большую их часть отнести на склад, чтобы не пылились.

Я выбрал томик Достоевского и попрощался с библиотекарем.

– Приходите в любое время. Я всегда буду рад вам, – заискивающе улыбнулся он, проводив меня до двери.

 

Отряд пополнился двумя десятками новичков с очередного этапа.

Они входили в ворота локалки бледные, изнуренные, ошалевшие от приема в карантине. Предводимые шустрым пожилым зеком, этапники сразу заспешили на задворки отряда, к умывальнику, и только потом, напившись досыта, направились в жилой барак.

Пожилой зек остался на улице. Поздоровавшись с несколькими вязальщиками сеток и перекинувшись с ними парой фраз, он остановился возле меня.

– Привет, земляк! – весело сказал он, жадно вдыхая дым моей самокрутки. – Пару затяжек оставишь?

– Земляк? – сделав удивленное лицо, спросил я, протягивая ему недокуренную самокрутку. – Вы тоже из Тель-Авива?

Он присел на корточки и осклабился беззубым ртом. От улыбки все лицо его, точно гуттаперчевое, собралось в морщины.

– Ба, да ты иностранец! А я – Хашим, из Бухары, – воскликнул он и весело хлопнул себя по ляжкам. – Все равно мы земляки! Кантуемся-то на одной планете!

Его расстегнутая рубашка распахнулась, обнажая неимоверно худое тело со страшно выпирающими ребрами и ключицами. Но этот доходяга располагал к себе какой-то озорной бесшабашностью и веселым оптимизмом.

– Эй, старая развалина, вернулся? – окликнул Хашима проходивший мимо угрюмый зек со значком активиста СПП на рукаве. – Подлечили в ташкентской больнице?

Хашим пренебрежительно махнул рукой.

– Что толку! Чуть подлечили, а в карантине опять дубинками здоровье отняли!

– Ну-ну, – равнодушно буркнул угрюмый зек, проходя дальше.

– Неплохой парень был, – сказал Хашим про угрюмого. – Третий год пошел как мы с ним пришли в этот отряд. В менты подался, чтоб полегче жилось.

– Как там, в ташкентской больнице? – поинтересовался я.

– А никак. Жратва чуть получше; лечат – с понтом, для видимости.

 

Полуденное солнце прямо на глазах пожирало короткую тень от козырька крыши жилого барака, у стены которого мы сидели. Пришлось придвинуться вплотную к самой стене. Мы свернули еще по самокрутке.

Хашим болтал без умолку. Как и все старожилы-зеки, он мог без конца травить байки, найдя собеседника с табаком, чтобы покурить всласть на дармовщинку.

– Червонец еще мне корячиться на зоне, – сказал он, сворачивая из моего табака третью толстенную самокрутку. – Но я не помру здесь. И знаешь почему? А вот послушай. В прошлое лето, когда эпидемия холеры была, помирал я от этой холеры. Кровавый понос без остановки. Лежал у дальняка на земле, чтоб не бегать каждый раз из барака. Многие померли. И я молил Аллаха, чтоб забрал меня поскорей. И вот лежу я как-то у дальняка, уже четвертый день, и сон такой вижу. Будто лечу я, легкий и прозрачный, непонятно куда. Лечу и лечу. И влетаю в высокие золотые ворота какого-то прекрасного сказочного сада. От ворот только два направления: налево и прямо. Налево – широченная черная труба; прямо – огромный великолепный дворец. Меня потащило к черной трубе. И тут голос раздался: «Рано ему туда». Тут меня развернуло прочь от трубы... И я проснулся. Вещий сон! Видно Аллах не хотел моей смерти. Выжил я, оклемался от холеры. А тут инфаркт, почки стали отказывать, подсобрал денег для начальника санчасти и в ташкентскую больницу подался. Что бы там не было, не помру я на зоне. Аллах поможет! – Хашим поднял глаза к небу и, скороговоркой пробормотав молитву, весело беззаботно улыбнулся.

Парой глубоких затяжек он прикончил самокрутку и затоптал ее ногой в землю. – А вообще, землячок, – сказал он, поглядывая на мой кисет, – жизнь, сама по себе, штука неинтересная, скучная и муторная. Все время надо думать, чем брюхо набить. Наверное, жил я без проблем только в бухарской психбольнице. С детства там я на учете. Много раз лежал там. Все дурики, с которыми там встречался, давно копыта откинули – проверяли на нас там всякие новые таблетки. А я жив, как видишь. Потому что сразу смекнул что к чему и подружился с санитарами; делал за них уборку и всю черную работу. Таблетки выбрасывал, а санитары будто не замечали. Хорошо было там. Бывало врачи уйдут домой, сядем мы с санитарами у телевизора, плов кушаем, чай пьем...

 

Хашим мечтательно замолчал и не сразу ответил на мой вопрос.

– За что получил срок? – повторил он. – А за одного типа, который приставал к моей жене. Жена моя еще в теле...

– Эй, Хашим! Хашим! Беги, начальник отряда зовет! – крикнул конопатый шнырь, высунувшийся из окна второго этажа жилого барака.

Хашим, кряхтя и постанывая, поднялся на ноги.

– Сетки вязать заставит, – пробормотал он и, тут же забыв про меня, заковылял к входу в жилой барак.

До сентябрьской амнистии оставалось совсем немного. О ней говорил замполит в лагерном клубе на недавнем собрании, посвященном подготовке к празднованию дня независимости республики. О ней говорили начальники отрядов родственникам заключенных, многозначительно намекая на взятку, ибо от начальников отрядов зависело какую характеристику они напишут своим подопечным, подлежащим амнистии.

Уверовал в скорую амнистию и я, и жил теперь только мыслью о ней, мечтая о свободе и днем и ночью, взволнованно, с замирающим сердцем.

 

Ажиотаж вокруг амнистии все более и более разгорался. Снова, как и в андижанской тюрьме, пошли слухи на зоне о ее необыкновенной щедрости. Но на этот раз таким слухам были основания.

Прибывшие с последним этапом зеки рассказали о бунтах населения в начале августа у тюрем Ташкента и Андижана. Тысячи родственников собрались у тюремных ворот и не расходились. Они требовали прекратить беспредел милиции и судов в стране, требовали отпустить на свободу заключенных – своих кормильцев. Особенно много пришло к тюрьмам женщин с малыми детьми. Этапники рассказали, что сам президент Каримов вынужден был выступить перед бунтовавшим народом не только в Ташкенте, но и в Андижане, и обещал, что в сентябре по амнистии многие заключенные вернутся домой, и даже назвал цифру – около 70%.

И опять, как в андижанской тюрьме, бывалые зеки злорадствовали:

– Раскудахтались, мудаки: амнистия! амнистия! Никуда вы не уйдете! Как жрали баланду, так и будете жрать!

Оппоненты яростно, с пеной у рта, спорили, приводя доводы в пользу щедрости предстоящей амнистии, загибая пальцы:

– Во-первых, пятилетие независимости страны – не хрен собачий! Во-вторых, волнения родственников у тюрем и обещание самого президента – тоже не пустяк! И в-третьих, хорошая амнистия в день независимости много значит для престижа страны за рубежом! Бывалые зеки усмехались и уходили. Оппоненты злобно матерились вслед и тут же забывали о них.

 

 

 


Оглавление

12. Глава 12
13. Глава 13
14. Глава 14
508 читателей получили ссылку для скачивания номера журнала «Новая Литература» за 2024.02 на 28.03.2024, 19:50 мск.

 

Подписаться на журнал!
Литературно-художественный журнал "Новая Литература" - www.newlit.ru

Нас уже 30 тысяч. Присоединяйтесь!

 

Канал 'Новая Литература' на yandex.ru Канал 'Новая Литература' на telegram.org Канал 'Новая Литература 2' на telegram.org Клуб 'Новая Литература' на facebook.com Клуб 'Новая Литература' на livejournal.com Клуб 'Новая Литература' на my.mail.ru Клуб 'Новая Литература' на odnoklassniki.ru Клуб 'Новая Литература' на twitter.com Клуб 'Новая Литература' на vk.com Клуб 'Новая Литература 2' на vk.com
Миссия журнала – распространение русского языка через развитие художественной литературы.



Литературные конкурсы


15 000 ₽ за Грязный реализм



Биографии исторических знаменитостей и наших влиятельных современников:

Алиса Александровна Лобанова: «Мне хочется нести в этот мир только добро»

Только для статусных персон




Отзывы о журнале «Новая Литература»:

24.03.2024
Журналу «Новая Литература» я признателен за то, что много лет назад ваше издание опубликовало мою повесть «Мужской процесс». С этого и началось её прочтение в широкой литературной аудитории .Очень хотелось бы, чтобы журнал «Новая Литература» помог и другим начинающим авторам поверить в себя и уверенно пойти дальше по пути профессионального литературного творчества.
Виктор Егоров

24.03.2024
Мне очень понравился журнал. Я его рекомендую всем своим друзьям. Спасибо!
Анна Лиске

08.03.2024
С нарастающим интересом я ознакомился с номерами журнала НЛ за январь и за февраль 2024 г. О журнале НЛ у меня сложилось исключительно благоприятное впечатление – редакторский коллектив явно талантлив.
Евгений Петрович Парамонов



Номер журнала «Новая Литература» за февраль 2024 года

 


Поддержите журнал «Новая Литература»!
Copyright © 2001—2024 журнал «Новая Литература», newlit@newlit.ru
18+. Свидетельство о регистрации СМИ: Эл №ФС77-82520 от 30.12.2021
Телефон, whatsapp, telegram: +7 960 732 0000 (с 8.00 до 18.00 мск.)
Вакансии | Отзывы | Опубликовать

Поддержите «Новую Литературу»!