Be at Leso

 

 

 

С этого все и началось. Послание брата, посетившего меня из иного мира, жгло мой мозг неразрешимой загадкой. Но напрасно искал я это место на небесных и географических картах. Ни звезды, ни земли под названием Leso я так и не нашел.

И тогда я придумал остров.

Осенило меня ночью. Я соскочил с кровати. И на обложке книги «Герой нашего времени», которую читал перед сном, быстро начертил карандашом карту острова. Изгибы его берега моментально увлекли мое воображение, перенесли его на клочок земли, затерянный в океане. Я нанес на карту названия: бухта Надежды, Перевал Тишины, Священная Скала... Светало, когда в правом нижнем углу карты, я написал «Остров Leso», рухнул в постель и тотчас заснул.

С тех пор я стал жить в мире, не имеющим ничего общего с так называемой действительностью. В школе, где царила палочная дисциплина, дела мои шли неважно. Я запустил учебу. Стал груб, раздражителен. Моими друзьями становились ребята далеко не примерного поведения. Начались проработки на педагогических советах. Я вел себя вызывающе. Но моя ухмылка скорее походила на оскал загнанного под красные флажки волчонка. Вдобавок я попал в поле зрения ордена Щита и Меча, чертоги которого возвышались серой громадой на городской площади. Меченосцам не нравилось мое увлечение роком, не нравились книги, которые я читал. Несколько раз меня допрашивали. Не желали мне верить, старались меня ошарашить, обращались со мной, как с преступником. Так появилось на свет Чудовище, обитавшее в океане, которое прилагало все усилия, чтобы глумиться над моей мечтой и разрушать ее снова и снова.

Но как-то раз в бухте Надежда бросила якорь каравелла Христофора Колумба Santa Maria, сумевшая обойти рифы и рогатки Чудовища, и доставить на остров первых поселян. И как только там появились люди – случилось чудо: остров сам по себе, вопреки чудовищам, приобрел отдельное самостоятельное существование! Так что к тому времени, когда я решил написать его красками на холсте, я уже верил в него как в реальный образ, запечатленный в точке вселенной навсегда.

Оставалось перенести его на небеса. Вот когда мне пригодились уроки живописи, полученные в художественной школе, которую я посещал в детстве!

Я загрунтовал холст, совсем небольшой. На удивление белый грунт лег хорошо, нигде не повело, не потрескалось. С биением сердца я взял угольную палочку и, кроша уголь, четкими точными линиями нарисовал контуры острова... Потом я смешивал краски и окунал кисти и никогда еще так пронзительно не чувствовал себя магом, когда из-под моей тонкой кисти возникал какой-нибудь кораблик, или дельфин, выпрыгнувший из синей воды залива. Короче, не бог весть, какая получалась работка, но эта картинка содержала почти все, что нравилось мне в жизни: море, облака, залив и лодки островитян, занимающихся рыбной ловлей, и еще множество чудесных вещей, которыми я наслаждался, творя новый мир. Но в самой середине картины плыл к острову катер. И мне оставалось нанести несколько последних мазков, когда вдруг в глубокое пение синей краски вторгся голос незваной гостьи:

–...Как? Вы ничего не знаете? Заперся в радиоузле. Врубил рок. И стал призывать... Да, да, вот именно... К самому настоящему бунту...

Пауза. Шелест бумаг.

– Вот, что он говорил... Не знаю как вы, ребята, а я лично сегодня собираюсь веселиться, пока этот вонючий сарай не рассыплется в труху. Вы понимаете, чем это пахнет? А когда выбили дверь радиоузла, чтобы прекратить это безобразие, ваш сын исчез. Да, да, да. Самым невероятным образом. Теперь этим инцидентом заинтересовались ну, сами понимаете, кто, а вы до сих пор не знаете. Немудрено. Он и дома-то, наверное, не бывает. Где он пропадает? Вот где он сейчас?

– В своей комнате, – услышал я (голос мамы). – Иван, к тебе пришли. Пожалуйста, выйди...

– Сейчас,– говорю я, радуясь, что дверь заперта, и я успел завершить картину.

И вот уже в дверь стучит отчим – слабо, но кулаком.

– Иван! В чем дело? Открой. Пришла инспектор...

Я поворачиваю ключ в двери, но вдруг ощущаю усталость и нечто вроде омерзения от всей этой маяты. Самое время положить моим мукам конец! И я возвращаюсь к картине.

Этот китайский рецепт я вычитал в древней книге «И цзин», которую нашел в библиотеке, где работает моя мама. Правда, мне пришлось долго и усердно тренироваться, пока я не научился становиться невидимым.

Вспомнив рецепт китайских мудрецов, я отрешаюсь от действительности. Потом произношу молитву, задерживаю дыхание и... вхожу внутрь моей картины прямо на палубу катера, летящего к острову. Некоторое время еще можно видеть, как мой корабль несется по волнам в чистом тумане острова Leso, затем туман улетучиваться, а вместе с ним – вся картина, а вместе с ней и – я...

Чудовище замирает в крайнем замешательстве.