Детство и его обитатели

 

Купить в журнале за февраль 2019 (doc, pdf):

 

На чтение потребуется 1 час | Цитата | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Недетские рассказы

 

 

 

 

Я уже упоминал моего дядюшку, который жил во Фрунзе. Когда я узнал от одноклассников, что все евреи воевали в Ташкенте, то этот факт стал одним из подтверждений справедливости их утверждения. Хоть Фрунзе не Ташкент, но от него недалеко. Звали дядю Эммануилом Самойловичем, но мама, которой он приходился старшим братом, и его жена с удивительным именем Всевилья, уж не знаю почему, звали его Мондышем. И я тоже буду называть его так же.

 

Так вот, потом выяснилось, что дядюшка не просто воевал, а, можно сказать, был героем. История, вообще-то, удивительная. Просто для кино. Мондыш, врач-психиатр, работал на войне в госпитале. И попал в плен. Понятно, что шансы выжить у него, обрезанного еврея, были нулевыми. Но тут его спас фашист, тоже врач, так что они с дядюшкой оказались коллегами. Этот немец как-то сумел не допустить дядюшку до медосмотра (или как это в концлагере называется?) и устроил его санитаром при госпитале. Мондыш назвался Петром Красносельцевым – по имени его недавно погибшего на войне друга, а фашист помог ему выправить соответствующие документы. Мало того, он ещё помог ему бежать к партизанам. Вот так дядюшка Мондыш прошёл всю войну, а закончил её в Берлине. И даже вывез из Германии несколько картин, возможно, даже представлявших художественную ценность. Я потом видел их висящими в гостиной у него дома.

 

А во Фрунзе он оказался уже после войны, потому что там в эвакуации жила его жена Всевилья. Там и остался. Когда я родился, Мондыш был довольно большой шишкой ­– главврачом республиканской психиатрической больницы. Мама и, конечно, бабушка (он же был её первенцем) его очень любили, им гордились и всегда ставили мне в пример. Потому что он всю жизнь учился. И раньше, и теперь. Когда в Москву впервые приехали китайские мастера иглоукалывания и объявили, что проведут первый курс по иголкам для советских товарищей, Мондыш, как кадр из национальных республик, сумел на него попасть. И не просто научился этому искусству, но даже получил от китайцев, когда они уезжали на родину, золотые иголки, как самый лучший студент. Он тогда три месяца жил в нашей комнате и спал на полу ­– другого места просто не было. Хотя спать на полу ему явно было не по чину, он выглядел очень солидно и животик у него был вполне начальственный.

 

Мама в то время мучилась мигренями, и он ставил ей иголки. Сколько раз вечером, когда я приходил после футбола во дворе, я заставал её сидящей на стуле с закрытыми глазами, а из головы её во все стороны торчали иголки. Как у ежа. Однажды и у меня вдруг разболелись зубы. Дядюшка воткнул в меня три иголки. Я боялся, но оказалось совсем не больно. И всё как рукой сняло.

 

А ещё Мондыш умел гипнотизировать. Мне было страшно интересно, как он это делает, и однажды сказал, что меня-то он ни за что не загипнотизирует. Вот он «на спор» взялся доказать, что сможет меня усыпить. Помню, он взял чайную ложечку и велел мне смотреть на нее, не отрываясь. А сам тихим голосом говорил какие-то внушения. Я помню, как глаза мои начали слипаться. Потом все меня уверяли, что я заснул. Хотя, если честно, я до сих пор в этом не уверен.

 

Я любил слушать рассказы дядюшки, как он ездил по всей Киргизии, в другие города и аулы, которые совсем уж были на отшибе. И везде его принимали по высшему разряду, устраивали пиры в его честь. Особенно мне запомнился такой рассказ. Он приехал в какое-то совсем дикое место. Но и там была своя элита – секретарь обкома-киргиз, его русский заместитель и высшее чиновничество. Соорудили роскошный стол, дастархан по-местному, самого жирного барана зарезали для плова, но главное было впереди. Торжественно внесли блюдо, а на нём что-то непонятное и не слишком на вид аппетитное. Оказалось, ослиный язык. И вот этот язык каждый из гостей по очереди брал и жевал. А потом другому передавал – по старшинству. А дядюшка, как самый уважаемый гость, должен был последним его не просто пожевать, но проглотить. Мондыш этого обычая не знал, поэтому, когда ему объяснили, что он должен сделать, тошнота к горлу подступила, и он начал отказываться. Тогда замсекретаря обкома к нему склонился и тихонько прошептал, что надо съесть и ещё жмуриться от удовольствия. А иначе – не просто оскорбление, но кровная обида. Тут уж делать нечего – пришлось глотать. Правда, добавлял дядюшка, он не уверен, что получилось жмуриться от удовольствия.

 

Ну, и напоследок расскажу ещё один случай, с Мондышем связанный, – как я впервые в жизни узнал вкус водки. Мы с бабушкой в тот год во Фрунзе приехали, потом все вместе отправились на Иссык-Куль. Это была сказка! До сих пор помню эту красоту. Синее-синее озеро, снежные горы, а вокруг какая-то тропическая зелень и горные ручьи с ледяной, но сладчайшей водой. А когда вернулись с Иссык-Куля, стали готовиться к дядюшкиному юбилею. Ему как раз пятьдесят лет стукнуло. Что там творилось, описать не берусь. Во дворе его дома два киргиза с раннего утра привели барана ростом с верблюда, потом его резали и плов готовили. А рядом котлы с шурпой и мантами. Женщины непрерывно носили блюда с огромными гроздьями винограда, лопающимися от спелости гранатами, сахарные арбузы, чарджуйские дыни, и много чего ещё. И, конечно, в этот день в гостях у Мондыша собралось всё Фрунзе. Даже, кажется, сам премьер-министр приехал его почтить.

 

Плов я не любил, да и сейчас дышу к нему ровно. А вот манты просто обожал. И когда сидел рядом с бабушкой, а она – на самом почётном месте, всё-таки мать юбиляра, то мне навалили полную тарелку мантов и в неё ещё уксуса для вкуса. Но по ошибке вместо уксуса налили в тарелку водки. Я водки никогда не пил, но страстно мечтал попробовать. И вот мечта, казалось, сбылась. Но я, когда откусил мант, в этой водке вымоченный, то от неожиданности охнул и скривился. Тут же понял свою ошибку. Но бабушка, конечно, заметила, замахала руками и тарелку с водкой тут же унесли. Так я тогда её и не распробовал. До сих пор жалею.

 

Кстати, помимо бабушки, на том юбилее ещё одним почётным гостем был, кто бы вы думали? Тот самый Пётр Красносельцев. Да, да! Через несколько лет после войны вдруг выяснилось, что весть о его гибели была ошибочной. Его только ранило, правда, сильно, но он выжил. И потом вдруг объявился. Мондыш счастлив был, потому что считал его не просто названым, но кровным братом. И на дядюшкин юбилей этот Пётр, конечно, приехал. Как давно это было! Я помню, что тогда ещё подумал, что когда вырасту, и мне устроят такой же юбилей. И вот я уже намного старше, чем Мондыш тогда был. Но какое там…

 

 

 

(в начало)

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за февраль 2019 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт магазина»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите доступ к каждому произведению февраля 2019 г. в отдельном файле в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.