Сожги свою жизнь, мальчик

На чтение краткой версии потребуется 5 часов, полной – 5 часов 20 минут | Цитаты: 1, 2, 3 | Скачать в полном объёме: doc, fb2, rtf, txt, pdf

 

Купить в журнале за сентябрь 2015 (doc, pdf):

 

 

 

 

Кто-то в Н-ске увидел Олега и Веру вместе и в организации устроили ему допрос: кто такая, откуда, можно ли ей доверять. Олег рассказал. Узнали о том, что Вера из украинской семьи, долго чесали в затылке, но решили положительно: украинцы – славяне, русским братья. Свои люди, можно сказать. Так что вроде как дали добро: правильная девушка, гуляй, брат.

Надо сказать, что положение Олега в организации укрепилось. Долгое время к нему относились снисходительно, свысока: парень из богом забытого городка, что с него взять. Раз ходит, пусть сидит – опыта набирается. Не гнать же его, не еврей ведь и не кавказец. Да и не с улицы пришёл, за него приятель поручился. «Ибо не фиг».

Олегу наскоро объяснили при знакомстве, что хулиганить попусту – последнее дело, русский человек должен быть культурным, не дело это – водку жрать на берегу. Здоровый образ жизни должно вести в обязательном порядке: ведь кругом враги, как же защищаться будем, если ослабнем?

Вот с чем были проблемы, так это с религией. Руководство организации настаивало: все члены братства должны воцерковиться. Олег ходил на лекции, которые устраивали иногда в обществе, пытался читать книги, которые ему рекомендовали, и очень хотел делать всё наравне с товарищами.

Крестик он носил: бабка Марья его родителей уговорила, и его окрестили в 90-е годы в жёлтой покровской церкви. Её как раз в то время передавали патриархату, а до этого там склад был. От этой церемонии у него осталось только чувство недоумения.

Так что формально у Олега было всё в порядке, но искренности в себе он не находил. До вступления в организацию ему и в голову не приходило в церковь сходить, он воспринимал её просто как деталь пейзажа, такую же, как сопки на горизонте или голуби на главной улице. Когда в храме возобновились службы, Олег быстро привык слышать перезвон колоколов, привык встречать в городе батюшку – молодого ещё человека, но бородатого и степенного; привык к нищим у церковной ограды, и внимания на всё это никогда не обращал.

Теперь же пришлось вникать: ему объяснили, что православие для русского человека – основа, краеугольный камень бытия, и без веры он – всего лишь пустышка наподобие воздушного шарика: ткни посильнее – и лопнет.

Олег честно стал ходить в церковь, чем вызвал очередную волну разговоров в городе, пытался разобраться, но тщетно. Взял в руки Библию и несколько дней пялился в неё. Читать оказалось совершенно невыносимо: помимо того, что скучно, ещё и не понятно ничего. «И скажет последующий род, дети ваши, которые будут после вас, и чужеземец, который придёт из земли дальней, увидев поражение земли сей и болезни, которыми изнурит её Господь: «Сера и соль, пожарище – вся земля; не засевается и не произращает она, и не выходит на ней никакой травы, как по истреблении Содома, Гоморры, Адмы и Севоима, которые ниспроверг Господь о гневе Своем и в ярости Своей». М-да...

Он даже в глубине души не хотел себе признаваться, как это его злит: зачем-то надо у входа трижды креститься, молитвы бормотать, выглядит всё это преглупо. В церкви службы заунывные, ноги затекают, туда не сунься, сюда не подойди, стой в тепловатой, насыщенной тяжёлыми запахами полутьме часами, толкайся в толпе и внимай, слушай, а что слушать, когда ничего не разобрать? А уйти тоже нельзя, говорят, грех это великий перед Господом, невежливо. Лица у людей становятся пустые, отрешённые, а у некоторых прямо дёргаются в экстазе.

Нет, ну реально сумасшедший дом, думал Олег, стараясь придать такое же выражение и своему лицу. Получалось не всегда, а раз совсем конфуз случился: пришёл простуженный, не сдержался и расчихался прямо во время службы. Бабки на него сразу зашикали, хрычовки старые, нет чтобы промолчать. Изматерил бы их, да нельзя ведь в этом... как его... в храме божьем.

И кланяться, кланяться. Ну уж нет, не дело это для Пальцевых – перед попом поклоны бить. Пальцевы сроду не кланялись, думал Олег.

А исповедь... Это что же, надо рассказать этому бородатому воображале – чуть ли не ровеснику, что он мечтает о Верке, а она не позволяет? Дудки! Извращение какое-то.

А когда Олег пошёл в Н-ске с товарищами по организации в собор после одного из собраний (это, ёлки-палки, вместо кабака), то не смог ничего с собой поделать: веселился про себя и гоготал, еле сдержался, чтобы вслух не расхохотаться. Уж больно смешно выглядели в церкви его руководители, здоровые крепкие мужики, некоторые – в кожанках, косухах, а некоторые и в костюмах, с благостными елейными лицами и благоговейным шёпотом: «Вот она, благодать, Россиюшка-мать наша».

Олег быстро понял, что воцерковиться у него не получается. Понятия «бог» в его душе просто не существовало, он об этом даже и не думал и не понимал, что ему пытаются втолковать на лекциях и в частных беседах.

Но выпадать из общей канвы он не хотел, поэтому приспособился кивать и поддакивать; бывая в организации, не отделялся от товарищей, когда те отправлялись в храм, и с ними, стиснув зубы, выстаивал службу, хоть и лило с него семь потов и ноги затекали. Что только ради Родины не сделаешь!

Дома же Олег стал манкировать. Заходил в церковь для порядку, чтобы видели, и быстро сматывался.

И вскоре он заметил, что отношение к нему меняется и в организации, и в городе.

– Про тебя говорят, что ты взялся за ум, – сказал ему как-то Илья в тот редкий миг, когда родственники пересеклись у деда Лексея.

Олег буркнул что-то неразборчивое.

– Лучше поздно, чем никогда, – добавил Илья, как всегда, сумрачный и холодный.

На это Олег вообще отвечать не стал.

– Ты кружок какой-то организовал? – интересовался Владислав Алексеевич. – Что за кружок, племяш?

– Да так, дядь. Пацанов занять... Чтобы не разгильдяйничали, – уклончиво отвечал Олег. Он и сам не знал, почему ему не хочется подробно объяснять, чем он занимается.

– Эка ты придумал... Дело как будто хорошее. «Тимур и его команда», так, что ли?

– Ну да... Типа того.

– Ну добро.

Действительно, организация идею Олега насчёт молодёжной ячейки в городе выслушала, обсудила и заинтересовалась. На место делегировали представителя руководства, пухленького благообразного человека с жидкой бородёнкой и носом-пуговкой, до смешного похожего на священника в их покровской церкви, разве что батюшка в рясе ходит, а Герман Михайлович – в обыкновенной куртке с какими-то узорами и обыкновенных же джинсах. И борода у него другой конфигурации – куда ей до батюшкиной...

Герман Михайлович... Это же надо, всего-то на пять лет старше, одних годов с Ильёй, а надо его по имени-отчеству называть.

Впрочем, Герман оказался мужик ничего, компанейский. Провёл он в городе несколько дней, вёл себя в гостях совсем по-другому, нежели на заседаниях общества, в первый же вечер от застолья не отказался и даже весьма прилично выпил, а на следующий день лукаво подмигнул и с удовольствием опохмелился пивком. Правда, продолжать не стал, знал, видать, меру.

Олег познакомил его с пацанами, показал город, рассказал, что смог, между делом упомянул и про отца в колонии, и про двоюродного брата, в одночасье потерявшего жену и ребёнка. Герман выслушивал всё очень внимательно, бродил по городским улочкам, осмотрел церковь, особняки, хмыкал, улыбался (улыбка у него была слащавая и очень неприятная, но Олег постарался на этом не зацикливаться). Он поговорил с пацанами, попенял Олегу, что тот так мало знает об истории города: «Это же твоё гнездо, твои корни! Русский человек обязан знать, откуда пришёл!».

Герман очень подробно выспросил все подробности насчёт Ильи, где тот служит, даже интересовался адресом того госпиталя, где лежала и умерла Таня (Олег к стыду своему обнаружил, что не так уж и много может рассказать, раньше даже не приходило в голову брата расспрашивать, к какому роду войск он принадлежит. Пехота, что ли? Десантура? А фиг его знает).

Уезжая, Герман казался очень чем-то довольным.

– Хорошая, брат, у тебя инициатива, – сказал он, когда Олег вёз его на вокзал. – Правильная, брат, инициатива. Даже не ожидал... Надо нам уже от слов к делу переходить. Пора, пора... Поможем тебе. Поддержим!

И через несколько дней Олегу позвонили и дали согласие на создание кружка – как филиала организации в городе. Попросили разработать план лекций и предоставить его на утверждение. Олег долго мучился, кряхтел, что-то такое набросал, сидючи у деда Лексея в беседке и вспоминая, как бабка Марья уговаривала его в школьные времена на этом самом месте также корпеть над сочинениями по литературе. Он даже ухмыльнулся: интересно получается: тогда бабку слушался, а теперь, выходит, её Герман Михайлович заменил.

К его изумлению, план одобрили, правда, значительно скорректировав. Постепенно выработалась следующая схема – он ездил и слушал лекции в обществе, потом всё, что услышал, пересказывал в кружке, и чувствовал себя лицом значительным, важным. Не просто так небо коптим, стал он хвалиться, важное дело делаем. Воспитание подрастающего поколения!

Первое время собирались где придётся, иногда и у деда Лексея – в сарае или во дворе, если погода благоволила. Потом на Олега неожиданно вышел один предприниматель, тот самый, у жены которого когда-то угнали джип; правда, бизнесмен уже развёлся и зла, как выяснилось, не держал, и очень хорошо, что не держал, а то Олега сначала как водой холодной окатило: испугался.

Предприниматель предложил подвал своего магазина. Помещение оказалось большим, не слишком запущенным, парни там убрались, положили на пол маты, раздобыли старую драную боксёрскую грушу, в другой комнате поставили стулья и пару столов – получилось не хуже, чем в школьных классах. И Олег стал раз в неделю разъяснять пацанам, в чем состоит величие русской нации и почему у неё в этом мире особый, богоизбранный путь.

Германа назначили куратором, тот наезжал где-то раз в месяц, особых замечаний не высказывал, иногда приходил на Олеговы занятия и даже хвалил:

– Хорошо говоришь! Видно, от души!

Парни к кружку привыкли быстро, обжили помещение. Им нравилось внимание, льстило, что к ним обращаются серьёзно и говорят, что возлагают надежды. Они подвал свой полюбили, стали проводить там изрядное количество времени, потихоньку качались кто во что горазд, и, к удивлению города, те из них, кто учились в школе, стали приносить домой всё больше хороших отметок.

Среди них быстро появились лидеры, которые концентрировались вокруг Олега, и верховодил там сын рабочего Юра, который сильно изменился, совсем бросил пить и усердно прыгал на матах. Он и стал неформальным заместителем Олега.

Вскоре Юра и ещё несколько приятелей записались в секцию бокса в райцентре и часто теперь ездили туда на занятия. Олег это дело одобрял, даже сам иногда баловался с грушей, хотя его ученики в смысле физической кондиции его, пожалуй что, и перегнали: слишком уж Пальцев был ленив для регулярных тренировок, так и не смог заставить себя системно заниматься.

Герман тоже хвалил пацанов, и часто о чём-то подолгу беседовал с Юрой тет-а-тет, а иногда ещё с парой-тройкой парней постарше и поавторитетнее. Олег этому не препятствовал: пусть разговаривают. Очень он Германа (который после одной особо удавшейся пьянки предложил, кстати, перейти на «ты») зауважал, смотрел ему в рот и завидовал его красноречию.

Город понаблюдал, поговорил и остался доволен, а в местной газете появилась статья о благом начинании Олега, после чего подвал посетил даже представитель властей и тоже обещал поддержать инициативу снизу. Газета, правда, в своё время больше всех прохаживалась насчёт взяточника Ивана, но что было – то быльем поросло, сын за отца не отвечает; велено написать, так пожалуйста, дурацкое дело нехитрое. Так что Олег статью про себя хранил дома и показывал с гордостью, да и семье явно было лестно. А после визита власть предержащих в подвале чудом появилось кое-какое оборудование помимо старой груши, бизнесмен спонсировал и тоже удостоился за это упоминания в прессе.

– Кто бы мог подумать, Олежек-то наш знаменитостью стал, – говорил Владислав Алексеевич, пытаясь найти тему для разговора с сыном.

Илья отмалчивался, только один раз хмуро возразил:

– Не нравится мне всё это.

– А что плохо? – удивился Владислав.

– Да как-то странно, – нехотя объяснил Илья. – Был шалопай и вдруг раз! Чуть ли не учитель. Не пойму, в чём тут подвох.

Слава рассердился:

– Что за манера у тебя – везде подвохи искать? Что, лучше бы Олег продолжал бухать у реки да драться? И отправился бы, как Иван, в лагерь?

– Да нет, конечно, – поморщился Илья. – Только чувствую, что не всё так просто.

Но Олегу Илья свои сомнения не поверял, да и не очень-то и интересовался. Он продолжал жить в своём замкнутом мире, где днём выполнял приказы командования, ни с кем не общался и ждал одного: ночи, когда можно будет пообщаться с Таней, услышать её вопрос: «Ты меня любишь?», и ответить, задыхаясь: «Да, да, да». Ни одно событие не могло выбить его из этой накатанной колеи, вытащить его из клетки, куда он сам себя заключил, тем более, такой пустяк, как новое педагогическое увлечение младшего двоюродного брата.

А Вера продолжала щебетать, чудная девчонка. Она приезжала в город, брала Олега под руку и вела его по центральной улице, мимо жёлтой церкви, мимо автовокзала, где наконец-то после особенно сильного ливня залили битумом яму перед въездом и поставили шлагбаум, мимо особняков и подслеповатых окон пятиэтажек, тонкая, стройная, лёгкая, и никто поверить не мог, что между ними больше ничего и не происходит, потому что выглядели они – ну точь-в-точь семейная пара. Олег, бывало, злился, но ничего не предпринимал и покорно шёл за ней, покачивая бритой головой, шмыгая носом и выпятив сосредоточенно губы.

И все были довольны. Хорошая настала жизнь, какая-то неторопливая, степенная.

 

 

 

---

Купить доступ ко всем публикациям журнала «Новая Литература» за сентябрь 2015 года в полном объёме за 197 руб.:

Банковская карта:	Яндекс.деньги:	Другие способы:
		Наличные, баланс мобильного, Webmoney, QIWI, PayPal, Western Union, Карта Сбербанка РФ, безналичный платёж
После оплаты кнопкой кликните по ссылке: «Вернуться на сайт продавца»		После оплаты другими способами сообщите нам реквизиты платежа и адрес этой страницы по e-mail: newlit@newlit.ru

Вы получите каждое произведение сентября 2015 г. отдельным файлом в пяти вариантах: doc, fb2, pdf, rtf, txt.